Вот бы ты помогла мне, бабушка!
Ах, зятюшка, ведь про это диво дивное даже я не слыхивала. Знает про это одна старая лягушка, живёт она в болоте триста лет. Ну, ничего, ложись спать, утро вечера мудренее.
Андрей лёг спать, а Баба-яга взяла два веника, полетела на болото и стала звать:
Бабушка, лягушка-скакушка, жива ли?
Жива.
Выдь ко мне из болота.
Старая лягушка вышла из болота, Баба-яга её спрашивает:
Знаешь ли, где то не знаю что?
Знаю.
Укажи, сделай милость. Зятю моему дана служба: пойти туда не знаю куда, взять то не знаю что.
Лягушка отвечает:
Я б его проводила, да больно стара, мне туда не допрыгать. Донесёт твой зять меня в парном молоке до огненной реки, тогда скажу.
Баба-яга взяла лягушку-скакушку, полетела домой, надоила молока в горшок, посадила туда лягушку и утром рано разбудила Андрея:
Ну, зять дорогой, одевайся, возьми горшок с парным молоком, в молоке лягушка, да садись на моего коня, он тебя довезёт до огненной реки. Там коня брось и вынимай из горшка лягушку, она тебе скажет.
Андрей оделся, взял горшок, сел на коня бабы-яги. Долго ли, коротко ли, конь домчал его до огненной реки.
Через неё ни зверь не перескочит, ни птица не перелетит.
Андрей слез с коня, лягушка ему говорит:
Вынь меня, добрый молодец, из горшка, надо нам через реку переправиться.
Андрей вынул лягушку из горшка и пустил наземь.
Ну, добрый молодец, теперь садись мне на спину.
Что ты, бабушка, эка маленькая, чай я тебя задавлю.
Не бойся, не задавишь. Садись да держись крепче.
Андрей сел на лягушку-скакушку. Начала она дуться. Дулась, дулась сделалась словно копна сена.
Крепко ли держишься?
Крепко, бабушка.
Опять лягушка дулась, дулась сделалась ещё больше, словно стог сена.
Крепко ли держишься?
Крепко, бабушка.
Опять она дулась, дулась стала выше тёмного леса, да как скакнёт и перепрыгнула через огненную реку, перенесла Андрея на тот берег и сделалась опять маленькой.
Иди, добрый молодец, по этой тропинке, увидишь терем не терем, избу не избу, сарай не сарай, заходи туда и становись за печью. Там найдёшь то не знаю что.
Андрей пошёл по тропинке, видит: старая изба не изба, тыном обнесена, без окон, без крыльца. Он туда вошёл и спрятался за печью.
Вот немного погодя застучало, загремело по лесу, и входит в избу мужичок с ноготок, борода с локоток, да как крикнет:
Эй, сват Наум, есть хочу!
Только крикнул, откуда ни возьмись появляется стол накрытый, на нём бочонок пива да бык печёный, в боку нож точёный. Мужичок с ноготок, борода с локоток сел возле быка, вынул нож точёный, начал мясо порезывать, в чеснок помакивать, покушивать да похваливать.
Обработал быка до последней косточки, выпил целый бочонок пива.
Эй, сват Наум, убери объедки!
И вдруг стол пропал, как и не бывало, ни костей, ни бочонка.
Андрей дождался, когда уйдёт мужичок с ноготок, вышел из-за печки, набрался смелости и позвал:
Сват Наум, покорми меня
Только позвал, откуда ни возьмись появился стол, на нём разные кушанья, закуски и заедки, квас и мёды.
Андрей сел за стол и говорит:
Сват Наум, садись, брат, со мной, станем есть-пить вместе.
Отвечает ему невидимый голос:
Спасибо тебе, добрый человек! Столько лет я здесь служу, горелой корки не видывал, а ты меня за стол посадил.
Смотрит Андрей и удивляется: никого не видно, а кушанья со стола словно кто метёлкой сметает, квас и мёды сами в кружку наливаются кружка скок, скок да скок.
Андрей просит:
Сват Наум, покажись мне!
Нет, меня никто не может видеть, я то не знаю что.
Сват Наум, хочешь у меня служить?
Отчего не хотеть? Ты, я вижу, человек добрый.
Вот они поели. Андрей и говорит:
Ну, прибирай всё, да пойдём со мной.
Пошёл Андрей из избёнки, оглянулся:
Сват Наум, ты здесь?
Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Дошёл Андрей до огненной реки, там его дожидается лягушка:
Добрый молодец, нашёл то не знаю что?
Нашёл, бабушка.
Садись на меня.
Андрей опять сел на неё, лягушка начала раздуваться, раздулась, скакнула и перенесла его через огненную реку. Тут он лягушку-скакушку поблагодарил и пошёл путём-дорогой в свое царство. Идёт, идёт, обернётся:
Сват Наум, ты здесь?
Здесь. Не бойся, я от тебя не отстану.
Шёл, шёл Андрей, дорога далека прибились его резвые ноги, опустились его белые руки.
Эх, говорит, до чего же я уморился!
А сват Наум ему:
Что же ты мне давно не сказал? Я бы тебя живо на место доставил.
Подхватил Андрея буйный вихрь и понёс горы и леса, города и деревни так внизу и мелькают. Летит Андрей над глубоким морем, и стало ему страшно.
Сват Наум, передохнуть бы!
Сразу ветер ослаб, и Андрей стал спускаться на море. Глядит где шумели одни синие волны, появился островок, на островке стоит дворец с золотой крышей, кругом сад прекрасный. Сват Наум говорит Андрею:
Отдыхай, ешь, пей да на море поглядывай. Будут плыть мимо три купеческих корабля. Ты купцов зазови да угости, попотчевай хорошенько у них есть три диковинки. Ты меня променяй на эти диковинки не бойся, я к тебе назад вернусь.
Долго ли, коротко ли с западной стороны плывут три корабля. Корабельщики увидали остров, на нём, дворец с золотой крышей и кругом сад прекрасный.
Что за чудо? говорят. Сколько раз мы тут плавали, ничего, кроме синего моря, не видели. Давай пристанем!
Три корабля бросили якори, три купца-корабельщика сели на лёгкую лодочку, поплыли к острову. А уж Андрей-стрелок их встречает:
Пожалуйте, дорогие гости.
Купцы-корабельщики идут, дивуются: на тереме крыша как жар горит, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери прыгают.
Скажи, добрый человек, кто здесь выстроил это чудо чудное?
Мой слуга, сват Наум, в одну ночь построил.
Андрей повёл гостей в терем:
Эй, сват Наум, собери-ка нам попить, поесть!
Откуда ни возьмись явился накрытый стол, на нём квас и кушанья, чего душа захочет. Купцы-корабельщики только ахают.
Давай, говорят, добрый молодец, меняться, уступи нам своего слугу, свата Наума, возьми у нас за него любую диковинку.
Отчего ж не поменяться? А каковы будут ваши диковинки?
Один купец вынимает из-за пазухи дубинку. Ей только скажи: «Ну-ка, дубинка, обломай бока этому человеку!» дубинка сама начнёт колотить, какому хочешь силачу обломает бока.
Другой купец вынимает из-под полы топор, повернул его обухом кверху топор сам начал тяпать: тяп да ляп вышел корабль; тяп да ляп ещё корабль. С парусами, с пушками, с храбрыми моряками. Корабли плывут, пушки палят, храбры моряки приказа спрашивают. Повернули топор обухом вниз сразу корабли пропали, словно их и не было.
Третий купец вынул из кармана дудку, задудел войско появилось: и конница, и пехота, с ружьями, с пушками. Войска идут, музыка гремит, знамёна развеваются, всадники скачут, приказа спрашивают. Купец задудел с другого конца в дудку и нет ничего, всё пропало.
Андрей-стрелок говорит:
Хороши ваши диковинки, да моя стоит дороже. Хотите меняться отдавайте мне за моего слугу, свата Наума, все три диковинки.
Не много ли будет?
Как знаете, иначе меняться не стану.
Купцы думали, думали: «На что нам дубинка, топор да дудка? Лучше поменяться, со сватом Наумом будем безо всякой заботы день и ночь и сыты, и напоены».
Отдали купцы-корабельщики Андрею дубинку, топор и дудку и кричат:
Эй, сват Наум, мы тебя берём с собой! Будешь нам служить верой-правдой?
Отвечает им невидимый голос:
Отчего не служить? Мне всё равно, у кого ни жить.
Купцы-корабельщики вернулись на свои корабли и давай пировать пьют, едят, знай покрикивают:
Сват Наум, поворачивайся, давай того, давай этого!
Наелись все досыта, где сидели, там и спать повалились.
А стрелок сидит один в тереме, пригорюнился.
«Эх, думает, где-то теперь мой верный слуга, сват Наум?»
Я здесь. Чего надобно?
Андрей обрадовался:
Сват Наум, не пора ли нам на родную сторонушку, к молодой жене? Отнеси меня домой.
Опять подхватил Андрея вихрь и понёс в его царство, на родную сторону. А купцы проснулись, и захотелось им подкрепиться:
Эй, сват Наум, собери-ка нам попить-поесть, живо поворачивайся!
Сколько ни звали, ни кричали, всё нет толку. Глядят, и острова нет: на месте его шумят одни синие волны. Погоревали купцы-корабельщики: «Эх, надул нас недобрый человек!» да делать нечего, подняли паруса и поплыли, куда им было надобно.
А Андрей-стрелок прилетел на родимую сторону, опустился возле своего домишки, смотрит: вместо домишки обгорелая труба торчит. Повесил он голову ниже плеч и пошёл из города на синее море, на пустое место. Сел и сидит. Вдруг откуда ни возьмись прилетает сизая горлица, ударилась об землю и оборотилась его молодой женой, Марьей-царевной.
Обнялись они, поздоровались, стали друг друга расспрашивать, друг другу рассказывать. Марья-царевна рассказала:
С той поры как ты из дому ушёл, я сизой горлицей летаю по лесам и по рощам. Царь три раза за мной посылал, да меня не нашли и домишко сожгли.
Андрей говорит:
Сват Наум, нельзя ли нам на пустом месте у синего моря дворец поставить?
Отчего нельзя? Сейчас будет исполнено.
Не успели оглянуться и дворец поспел, да такой славный, лучше царского, кругом зелёный сад, на деревьях птицы поют, по дорожкам чудные звери скачут.
Взошли Андрей-стрелок с Марьей-царевной во дворец, сели у окошка и разговаривают, друг на друга любуются. Живут, горя не знают, и день, и другой, и третий.
А царь в то время поехал на охоту, на синее море, и видит на том месте, где ничего не было, стоит дворец.
Какой это невежа без спросу вздумал на моей земле строиться?
Побежали гонцы, всё разведали и докладывают царю, что тот дворец поставлен Андреем-стрелком и живёт он в нём с молодой женой, Марьей-царевной.
Ещё пуще разгневался царь, посылает узнать, ходил ли Андрей туда не знаю куда, принёс ли то не знаю что.
Побежали гонцы, разведали и докладывают:
Андрей-стрелок ходил туда не знаю куда и добыл то не знаю что.
Тут царь и совсем осерчал, приказал собрать войско, идти на взморье, тот дворец разорить дотла, а самого Андрея-стрелка и Марью-царевну предать лютой смерти. Увидел Андрей, что идёт на него сильное войско, скорее схватил топор, повернул его обухом кверху. Топор тяп да ляп стоит на море корабль, опять тяп да ляп стоит другой корабль. Сто раз тяпнул, сто кораблей поплыло по синему морю.
Андрей вынул дудку, задудел появилось войско: и конница, и пехота, с пушками, со знаменами. Начальники скачут, приказа ждут. Андрей приказал начинать сражение. Музыка заиграла, барабаны ударили, полки двинулись. Пехота ломит царских солдат, конница скачет, в плен забирает. А со ста кораблей пушки так и бьют по столичному городу. Царь видит, войско его бежит, кинулся сам к войску останавливать. Тут Андрей вынул дубинку:
Ну-ка, дубинка, обломай бока этому царю!
Дубинка сама пошла колесом, с конца на конец перекидывается по чистому полю; нагнала царя и ударила его в лоб, убила до смерти.
Тут и сражению конец пришёл. Повалил из города народ и стал просить Андрея-стрелка, чтобы взял он в свои руки всё государство. Андрей спорить не стал. Устроил пир на весь мир, и вместе с Марьей-царевной правил он этим царством до глубокой старости.
Как мужик гусей делил
У одного бедного мужика не стало хлеба. Вот он и задумал попросить хлеба у барина. Чтобы было с чем идти к барину, он поймал гуся, изжарил его и понёс. Барин принял гуся и говорит мужику:
Спасибо, мужик, тебе за гуся; только не знаю, как мы твоего гуся делить будем. Вот у меня жена, два сына да две дочери. Как бы нам разделить гуся без обиды?
Мужик говорит:
Я разделю.
Взял ножик, отрезал голову и говорит барину:
Ты всему дому голова тебе голова.
Потом отрезал задок, подаёт барыне.
Тебе, говорит, дома сидеть, за домом смотреть тебе задок.
Потом отрезал лапки и подаёт сыновьям.
Вам, говорит, ножки топтать отцовские дорожки.
А дочерям крылья.
Вы, говорит, скоро из дома улетите, вот вам по крылышку. А остаточки себе возьму!
И взял всего гуся.
Барин посмеялся, дал мужику хлеба и денег.
Услыхал богатый мужик, что барин за гуся наградил бедного мужика хлебом и деньгами, зажарил пять гусей и понёс к барину.
Барин говорит:
Спасибо за гусей. Да вот у меня жена, два сына, две дочки всех шестеро. Как бы нам поровну разделить твоих гусей?
Стал богатый мужик думать и ничего не придумал. Послал барин за бедным мужиком и велел делить. Бедный мужик взял одного гуся, дал барину с барыней и говорит:
Вот вас трое с гусём.
Одного дал сыновьям.
И вас, говорит, трое.
Одного дал дочерям:
И вас трое.
А себе взял двух гусей.
Вот, говорит, и нас трое с гусями, всё поровну.
Барин посмеялся и дал бедному мужику ещё денег и хлеба, а богатого прогнал.
Диво дивное, чудо чудное
Жил-был богатый купец с купчихою; торговал дорогими и знатными товарами и кажный год ездил с ними по чужим государствам. В некое время снарядил он корабль; стал собираться в дорогу и спрашивает жену: «Скажи, радость моя, что тебе из иных земель в гостинец привезти?» Отвечает купчиха: «Я у тебя всем довольна; всего у меня много! А коли угодить да потешить хочешь, купи мне диво дивное, чудо чудное». «Хорошо; коли найду куплю».
Поплыл купец за тридевять земель в тридесятое царство, пристал к великому, богатому городу, распродал все свои товары, а новые закупил, корабль нагрузил; идет по городу и думает: «Где бы найти диво дивное, чудо чудное?» Попался ему навстречу незнакомый старичок, спрашивает его: «Что так призадумался-раскручинился, добрый молодец?» «Как мне не кручиниться! отвечает купец. Ищу я купить своей жене диво дивное, чудо чудное, да не ведаю, где». «Эх ты, давно бы мне сказал! Пойдем со мной; у меня есть диво дивное, чудо чудное так и быть, продам».
Пошли вместе; старичок привел купца в свой дом и говорит: «Видишь ли вон на дворе у меня гусь ходит?» «Вижу!» «Так смотри же, что с ним будет Эй, гусь, подь сюды!» Гусь пришел в горницу. Старичок взял сковороду и опять приказывает: «Эй, гусь, ложись на сковороду!» Гусь лег на сковороду; старичок поставил ее в печь, изжарил гуся, вынул и поставил на стол. «Ну, купец, добрый молодец! Садись, закусим; только костей под стол не кидай, все в одну кучу собирай». Вот они за стол сели да вдвоем целого гуся и съели. Старичок взял оглоданные кости, завернул в скатерть, бросил на пол и молвил: «Гусь! Встань, встрепенись и поди на двор». Гусь встал, встрепенулся и пошел на двор, словно и в печи не бывал! «Подлинно, хозяин, у тебя диво дивное, чудо чудное!» сказал купец, стал торговать у него гуся и сторговал за дорогие деньги. Взял с собой гуся на корабль и поплыл в свою землю.
Приехал домой, поздоровался с женой, отдает ей гуся и сказывает, что с той птицею хоть всякий день некупленное жаркое ешь! Зажарь ее она опять оживет! На другой день купец пошел в лавки, а к купчихе полюбовник прибежал. Такому гостю, другу сердечному, она куды как рада! Вздумала угостить его жареным гусем, высунулась в окно и закричала: «Гусь, подь сюды!» Гусь пришел в горницу. «Гусь, ложись на сковороду!» Гусь не слушает, нейдет на сковороду; купчиха осердилась и ударила его сковородником и в ту ж минуту одним концом сковородник прильнул к гусю, а другим к купцовой жене, и так плотно прильнул, что никак оторваться нельзя! «Ах, миленький дружок, закричала купчиха, оторви меня от сковородника, видно, этот проклятый гусь заворожен!» Полюбовник обхватил купчиху обеими руками, хотел было от сковородника оторвать, да и сам прильнул
Гусь выбежал на двор, на улицу и потащил их к лавкам. Увидали приказчики, бросились разнимать; только кто до них ни дотронется так и прилипнет! Сбежался народ на то диво смотреть, вышел и купец из лавки, видит дело-то неладно: что за друзья у жены проявились? «Признавайся, говорит, во всем; не то навек так сольнувшись останешься!» Нечего делать, повинилась купчиха; купец взял тогда рознял их, полюбовнику шею накостылял, а жену домой отвел да изрядно поучил, приговаривая: «Вот тебе диво дивное! Вот тебе чудо чудное!»