Хорошо. Груман достал еще одну сигарету. Сколько раз нужно вашей матери прийти в ваши сны, для того, чтобы вы переставили цветок? Да. Такой постановки вопроса Владимир Владимирович не ожидал. Он знал о принципе «салями», одном из способов вербовки и контроля. Не нужно давать заглатывать жертве всю наживку целиком. Съедая ее мелкими «кружочками», такими как нарезают дорогую колбасу, оказывая, казалось бы, совершенно незначительные и мелкие услуги, «вербуемый», в конце концов завершит круг тем, что от нее нужно было добиться вначале. Зачем убивать из пистолета, если можно уговорить «убийцу» во время не дать жертве нужное лекарство? Такие игры разведок назывались в их цеху «кружевами», и к текущей ситуации, это вполне можно было применить.
Да, господин Груман. Вы правы. Через десяток снов я это сделаю. Груман даже не улыбнулся.
А теперь докажите мне обратное, Владимир Владимирович.
Доказать, что? Груман пустил струю сизого дыма в потолок и нахмурился.
То, что я не существую. Владимир Владимирович подошел к столу, открыл верхний ящик. Там в уютной бархатной коробке, привычно лежала итальянская «Беретта». Она была не слишком надежна, и затвор часто «закусывал» патрон, но он держал это оружие, скорее, испытывая некое эстетическое удовольствие как боевой офицер. «Беретта» была просто красива. Изящные обводы. Рубчатая рукоять. Длинная затворная рама. Почти невесомый спуск. Он улыбнулся. Как она загадочно выбрасывает гильзы при замедленной съемке, не то что «Макарыч» Он взял обойму, привычным жестом загнал ее в рукоять. Передернул затвор, и ни секунды не медля, сделал три выстрела в грудь своему собеседнику.
Груман даже не шелохнулся. В местах предполагаемых попаданий вспыхнули огоньки, запахло порохом. Гильзы, как и положено отзвенели справа от пистолета. Пули, взвизгнув, разлетелись в разные стороны. Груман встал со стула. Поднял одну из пуль и положил ее на стол. Она выглядела так, словно попала не в привидение, а в стальной лист. Расплющилась лепестками, почти не оставив «пятки». Груман поднял взгляд на президента.
Вы удовлетворены, Владимир Владимирович? Путин вздохнул.
Что это? Груман. Вы защищены броней? Груман нахмурился. Стал серьезным.
Да, господин Путин. Это варп-поле. «Кокон» полевая система защиты. Вы начали ее проектировать в институте плазмы, еще двадцать лет назад, но изыскания так и не были завершены. Надежность десять девяток.
Она не требует ни радаров, ни противоракет. Для того, что бы через это поле проникло хотя бы одно материальное тело, обладающее скоростью и массой, нужно около миллиарда целей.
Находясь в полупроекции, я наполовину присутствую в вашей трехмерной метрике, все-таки, и при попадании пули, мое тело понесет ущерб. Он скомкал сигарету. Разжал пальцы. Ладонь оказалась пустой. Поэтому я и ношу этот «Кокон», простите. Груман устало потер переносицу. Похоже, было на то, что ему тоже нужен был сон. Глаза выглядели уставшим, а белки глаз покраснели. Вы получите эти технологии, если мы, наконец, договоримся. Путин положил оружие на стол. Присел на краешек стула. Теперь в этого «бога», можно было бы, и поверить, а уж заручится его поддержкой Он недодумал.
Но, в Большой Игре это ничего не значит, Владимир Владимирович. Груман откинулся на спинку стула. Даже, если вы остановите все ракеты на планете, которые будут направлены в сторону ваших городов.
Разве? Как это может ничего не значить? Груман тяжело вздохнул.
Если вы не уничтожите себя ядерным оружием, то получите шесть миллиардов трупов через пару лет на спонтанной мутации одного из боевых вирусов. Если это будут не вирусы, то химического оружия на ваших складах достаточно для того, чтобы получить тот же эффект за год полтора. Ну, а если вы доберетесь до ноосферы Вернадского и пошлете туда, хотя бы один неверно смодулированный сигнал Груман пожал плечами. Не имеет значения способ самоубийства, вашей цивилизации, господин Путин. Имеет значение только то, против кого мы играем, и что получим в итоге.
Хорошо, Груман. Я юрист, и многие из ваших слов мне не известны. Объясните, если не сложно, так, чтобы я понял как для школьника. Ну, и почему, вам нужен именно я, а не Си, или Моди, ну, или Байден, в конце концов. Груман залился веселым смехом. Америкой управляют не президенты, Владимир Владимирович. Вы же это знаете. Транснациональные финансовые элиты. Крупнейшие банки. Кукла, читающая по бумажке, куда ей сесть и обнимающая розовых зайцев, не может управлять Америкой. Это картинка для дебилов. Но Груман стал серьезен и даже напряжен.
У вас есть монета? Путин пожал плечами.
Нет, разумеется. А зачем? Груман достал из кармана брюк золотой червонец Российской Империи.
Так, мы увидим то, с чем имеем дело. Может быть в столь примитивной наглядности, вы сумеете разобраться. Груман протянул монету Путину.
Подбросьте ее десять раз. Не сочтите за труд. Путин взял монету и неловко стал ее подбрасывать. Она то выпадала из руки, то падала на пол. На седьмом броске он остановил эксперимент.
Я чувствую себя глупо, господин Груман. Поясните. Груман напряженно смотрел в глаза Путину.
Вас ничего не насторожило? Путин пожал плечами.
Нет. Монета как монета. Груман тяжело вздохнул.
Подумайте еще. Владимир Владимирович повертел монету в руках. Погрел в кулаке. Ничего необычного, разве, что
Орел выпал семь раз подряд, господин Груман. Груман кивнул головой.
Объяснить вам, что это значит? Путин несколько напрягся. Фокус не фокус. Некая странность. Но если сложить в пазл все, что произошло за последний час поверить можно было во все, что угодно.
Цугцванг? Любой ход ведет к проигрышу? Груман улыбнулся.
С вами, приятно иметь дело, господин Путин. Я всегда знал, что вы личность неординарная. Ведя в геополитике пару десятков партий одновременно, вы неплохо научились играть в шахматы. Владимир Владимирович нахмурился. То, что он начал понимать ужасало.
Я и до геополитики неплохо играл в шахматы, господин Груман. Он жестко потер виски. Поясните детали. Он начал злиться. И проще, если можно. Груман перестал улыбаться.
Просто не объяснить, Владимир Владимирович. Но, я попробую. Я Игрок, но я играю в трехмерной метрике. Т.е. в вашем трехмерном мире. Он впаян в остальные миры как матрешка. Если что-то не ладится у вас, то приходят силы из других мерностей. Если не устранить искажение в трехмерной метрике, то четырехмерная метрика его устраняет без всякого на то согласия обитателей метрики трехмерной. Владимир Владимирович хмуро посмотрел на своего посетителя.
Я не понимаю. Груман откинулся на спинку стула.
Вы молитесь своим богам, когда теряете контроль над происходящим. Иначе говоря тогда, когда уступаете в своих действиях условным «законам божьим». Ваш бог случай. Мой тоже. Однако, сейчас нормальный закон распределения вероятностей, который изучает любой студент вашего «политеха» на втором курсе искажен. Игра в любую рулетку это игра против бога, Владимир Владимирович. Кара соответствующая. Груман наклонился ближе к Путину. Именно поэтому я пришел к вам поговорить не завтра, Владимир Владимирович, а сегодня, потому, что эта точка пространства-времени пока еще сингулярна. Путин встал. Приложил ладонь к груди. Наверное, нужно выпить еще кофе. Вся эта математическая белиберда не выглядела безобидной, и нужно было хотя бы немного времени для того, чтобы осмыслить сказанное Груманом. Он подошел к кофемашине и сделал еще чашку каппучино.
Что такое сингулярность, Груман?
Неопределенность. Перекресток. Стрелка. И отвечая на вопрос почему я говорю с вами, а не с Си или Моди, могу сказать, что вы и есть тот самый стрелочник.
Стрелочник?
Да, Владимир Владимирович. Так случилось, что вам решать куда поедет ваша цивилизация и поедет ли вообще. Путин сделал глоток из чашки. Но, кофе показался чересчур горьким. Он положил чашку в раковину. Прикинул краем глаза, что осталось еще две.
Как же объяснить семь выпавших «орлов»? Цугцванг! Любой ход кара божья. Вы же сами говорили. Груман полез в карман за сигаретой. Вытащил, но не стал прикуривать. Долго разминал ее в пальцах.
Я просил сделать десять бросков. Вы сделали семь. Груман чиркнул зажигалкой и втянул в себя густой клуб дыма. У нас еще три свободных ставки. Если бы вы закончили эксперимент, то получили бы три «решки». Путин неласково улыбнулся. Если честно, то он вообще бы предпочел вести свою игру без участия кого бы, то ни было. Но Угощать бога кофе в своей спальне. И опять же проклятое «завтра». Лучше бы оно не наступало вообще. Что-то из сказанного Груманом, он все-таки понял. Но, это было уже совсем невероятным, хотя Он посмотрел на медную розочку пули на столе, и поморщился. «Вероятность». Слово уже прилипло к языку вместе с орлами на золотых царских червонцах. Он до сего дня называл это иначе. Внутри него, что-то происходило. Что-то верило в то, что было сказано и происходило. Что-то категорически все отвергало. Он посмотрел на часы. Пять утра. Его уже давно должны были разбудить, но никто не звонил и не стучал в двери.
Как вы остановили время, Груман? Груман устало качнулся на двух задних ножках стула.
Если честно я остановил не время. Мне так было проще выразиться. Я остановил наше перемещение вдоль текущего потока времени, потому, что мы еще не закрыли свободные ставки, и оно не определено. Он устало взмахнул рукой. На вашей планете не слишком много индукторов, способных понять то о чем я говорю, Владимир Владимирович. Ваша наука похожа на кучу хлама на заднем дворе. Вы делите мироздание на куски и рассматриваете его под микроскопом в тайной надежде увидеть «в капле воды море». Это бред! Разберите будильник. Дайте каждому ученому по колесику, и пусть они сумеют понять для чего нужен и как работает весь механизм? Это возможно? Путин отрицательно покачал головой. Это было понятно даже ребенку. Ваша наука дедуктивна. Вы изучаете частное в надежде понять, как работает общее. Это утопия! Груман поднялся на ноги и надел плащ. Разговор, вероятно, подходил к концу. Индукторы изучают целое, переходя к частностям. Среди людей я знаю только Гегеля, Ньютона и Энштейна. Груман покрутил пальцами в воздухе. Может быть еще Менделеев. Он подошел к Путину вплотную и посмотрел ему в глаза жестко и требовательно. Владимир Владимирович, нужно играть реванш. Если вы не в курсе, то со смертью вашей цивилизации погибнет и моя. Вы прошли не только порог Карно, но и пик добычи первичных ресурсов. Если вы вернетесь к копьям и стрелам подводных лодок, поездов и ракет больше не будет. Груман тяжело выдохнул. Как и структур Больцмана, в прочем, одним из кластеров, которых я и являюсь. Он тяжело моргнул покрасневшими глазами Давайте не за один раз, Владимир Владимирович. Со временем вы разберетесь во всем. Он надел шляпу. Возможно.
Хорошо, господин Груман. Путин подошел к столу и сел на стул. Делаем ставки, как вы говорите. Вы же Игрок! На что? Груман устало пожал плечами.
На «кого», Владимир Владимирович. Ставки делают на людей. Редко когда бывало иначе. Он выбросил на стол три черно-белых пожелтевших от времени фото. На двух были изображены молодые симпатичные парни. На третьей более взрослый мужчина в военной форме.
Кто они? Путин с интересом рассматривал фото офицера.
Индукторы, Владимир Владимирович. Пытаться, что-то объяснить дедукторам бессмысленно. Возможно, мы их и будем использовать в игре, но «вслепую». Так будет меньше мороки. Путин показал фото офицера Груману.
Но это же я! Дрезден 85 год! Груман пожал плечами. Да, Вы, и, что? Путин осторожно присел на стул. Ему почти показалось, что он начал, что-то понимать. Теперь все снова превратилось в сущий кошмар. Он бросил фото на стол.
Я не понимаю, Груман. Груман надел шляпу. Подвернул поля. Достал еще сигарету. Было заметно, что он на самом деле устал. Чиркнул зажигалкой и сделал глубокую затяжку.
Мы играем реванш, Владимир Владимирович. Это новый причинно-следственный временной поток. Вы удачная ставка в текущем временном потоке. Вас нужно переигрывать. Проще говоря хотя бы привести к власти, а там посмотрим.
А это кто? Путин указал на молодых парней, на фото. Груман ткнул сигаретой вначале в одного потом на другого.
Дмитрий Горбунов, Олег Баланин. Студенты Бауманки. Физмат. Третий курс. Поводыри.
Поводыри? Груман стряхнул в воздух искру с сигареты. Индукторы. Разработчики основных циркуляционных и системных теорий. Пожалуй, только они и помогут вам и всем остальным разобраться в том, что происходит.
Хорошо. Где они сейчас? Мне не трудно будет их привезти и создать не обходимые условия для работы. Груман поднял удивленные глаза на Путина.
Не «где», а «когда», Владимир Владимирович. Груман постучал пальцем по фото офицера. Главный корпус, аудитория «а семь», лекция Якова Гройсмана, принцип неопределенности Гейзинберга, 1985год от Рождества Христова. Груман отчаянно взмахнул недокуренной сигаретой Я не могу играть в разные временные каналы без сингулярностей, господин Путин. Хотя бы это-то вы понимаете?
Один год Произнес Владимир Владимирович.
Вот именно! Господин Путин! Вот именно! Груман не погасив сигарету, длинным удачным броском отправил ее в раковину с грязными чашками из-под кофе.
И что им нужно? Неопределенно спросил Путин.
Молодым ученым нужна идея, Владимир Владимирович. Пока только это.
Хорошо, господин Груман. Еще пару вопросов я вижу, что вы устали и скоро меня оставите.
Давайте. Вам тоже пора отдыхать.
Кто такой Эрат? Груман с силой потер лицо ладонями.
«Такая», Владимир Владимирович, она женщина. Эрат мой противник в нисходящем потоке. Я играю на восходящем потоке. Надеюсь, больше о нас вопросов не будет. Олег и Дмитрий в последствие смогут представить вам полную картину нашего бытия. Меня увольте. На свободных ставках и Эрат и Я играем против бога. Как и все.
Вы устали? Господин Груман? Груман пожал плечами и натянул шляпу на нос. Я расходую полтора мегаватта энергии в секунду, общаясь с вами. Как вы считаете? Это легко? Путин сел на постель и начал снимать футболку.
Пожалуй, нам пора спать. Обоим. Объясните только, почему вы сказали, что не выживут даже тараканы? По нашим расчетам после обмена ядерными ударами в живых останется не менее половины населения планеты.
Хорошо. Груман сделал замысловатый жест рукой, словно сверлил в воздухе дырку. В том месте, где он рисовал «знаки» сгустилось нечто похожее на бледную шаровую молнию. Он погрузил туда руку по локоть и блаженно вздохнул.
Господин Курчатов. Один из ваших физиков создал сверхмощную водородную бомбу. Ее мощность превышала шестьдесят мегатонн. В энергию переводилось шесть килограммов вещественной массы. После испытаний создание подобных устройств было прекращено, и в СССР и еще где бы то ни было. Почему? Путин пожал плечами. Это было давно, и много он уже не помнил, по большому счету, физика лежала вне круга его компетенции. Тем не менее, кое какие обрывки информации в мозгу все-таки оставались.
Насколько я знаю Чрезмерно большие амплитуды землетрясений. Ударная волна обошла планету трижды. Более мощные устройства могут сместить планету с орбиты или расколоть кору. Груман в отчаянии всплеснул руками и снова сел на стул.
Хрустальные небеса. Земля на трех слонах и черепаха, плавающая в безбрежном океане. Он пожевал губами. Среди вас полно тех, которые верят в то, что земля плоская, хотя пользуются спутниковой навигацией. Я не понимаю как противоречащие друг другу факты могут одновременно уживаться в ваших головах.