Впервые я ступил на эту священную землю в начале девяностых годов 20 го столетия. Пореформенное лихолетье. В небольшой умирающей деревушке на задворках полей скорби старушки, ровесницы века, ели комбикорм с молоком. Вместо хлеба. И это на заливных, плодородных землях, где прежде колосились нивы, раздвигая горизонт! Земля не по своей воле стала им мачехой.
Папа, мы вернемся сюда?
А ты хочешь вернуться?
Я хочу. Ты сказал, что здесь была война, а мои прадедушки погибли на войне. Мы придем сюда еще?
Ветер на высоком откосе берега набирал силу исполина. Он заглушал голос ребенка, легко подхватывал его наивные слова и уносил их прочь. Он выдувал из глаз росу, и она, гонимая ветром, окропляла землю, как много веков назад окропляла кровь.
Это было особое состояние души. Можно было не слышать и половину сказанного, но с полуслова понимать друг друга. Я тоже хотел сюда вернуться. До сих пор мне неизвестны места захоронения моих дедов, павших на фронтах Великой Отечественной, а в этой земле их корни. И пусть это место станет для нас местом поклонения предкам. Великим погостом, зовущим к Воскресению. Не важно, где покоится прах, куда важнее в какой обители находится душа.
Притяжение земли, глубоко осевшего могильного кургана, долго удерживало нас на берегу Оки.
Многоголосье ветров, в котором, если прислушаться, отчетливо различались звуки натянутой татарской тетевы, топот тысяч конских копыт, шепот взывающих к небесам богомолиц и голоса самих небожителей. Они напоминали живым о вечных ценностях и открывали души для посева.
Собравшись с мыслями, я, наконец то, ответил:
Да, дочь, мы обязательно придем сюда.
Охота на енота
(по следам Паустовского)
Мы давно мечтали попасть в стан следопытов охотников в каком-нибудь Богом забытом краю. Насладиться ароматами лесных угодий и луговых косогоров, напиться чистейшей воды из звенящего родника. И просто отвести душу в непринужденных разговорах на вечные темы в кругу добрых знакомых.
И вот, наконец, после головокружительных инъекций городской среды и трепки нервов в служебных помещениях наступил тот самый долгожданный день. Мы покидали Москву в поисках подходящего душеотводящего места. Маршрут был выбран наугад, под влиянием рассказов русских писателей и отзывчивых земляков. Процитировав классиков и вспомнив курс школьной географии, я махнул рукой в сторону мещерской низменности. Уверенно ткнул пальцем в точку на карте, заявив при этом, что в этом месте, по моим соображениям, должно быть пристанище для истинных ценителей природы. Может быть, дом охотника, а может быть, делянка самого егеря. И надо ж такому случиться мы нашли и то, и другое.
Встреча на опушке
Двести верст с лишком пролетели за разговорами незаметно. Мы свернули с асфальтированной лесной дороги на грунтовую. Судя по свежим колеям, ехали в верном направлении. Через пару верст деревья великаны расступились, и мы увидели обширную поляну с рублеными постройками в стиле «а ля кантри». Ограда напоминала загон для скота длинные редкие жерди, продольно связанные между собой на столбах истуканах. Над большими воротами указатель «Дом охотника». Надпись оформлена в художественном стиле как будто леший танцевал. «Кажется, приехали, куда надо», подумал я.
А интересно, нас здесь ждут? спросил Гоша, когда мы остановились перед воротами.
Ну, пока с копьями и топорами встречать не выходят уже хорошо, ответил Андрей.
Похоже, мы не привлекаем внимания. Надо выйти к людям предложил я.
Да, швейцара здесь точно нет, добавил Андрей.
Как только мы вышли из машины, на нас сразу обратил внимания добротный пес, судя по виду породистая сибирская лайка. На правах хозяина пес приблизился к нам и настороженно обнюхал. Вслед за ним появился высокий молодой человек приятной наружности и также направился к нам.
Ко мне, Босс! услышали мы его голос.
Босс, однако, не уходил от нас. Видимо сторожил. Не внушали мы ему доверия. То ли пахло от нас не так, по городскому, то ли природная недоверчивость к чужакам приказала быть начеку.
Здравствуйте! Мы ищем место для рыбалки и ночлега. Приехали отдохнуть от города, от суеты. Можно у вас остановиться? спросил я.
Добрый день! Можно. Найду для вас место. Меня Игорем зовут. Я егерь.
Очень приятно! Принимайте еще двух Игорей и Андрея в придачу мы представились поочередно, по традиции пожав руку гостеприимному хозяину. После нашего рукопожатия Босс «перешел на нашу сторону».
Избушка, в которую нас отвел егерь, была рассчитана человек на восемь. В ней уже обитали пару охотников и один рыбак. В отличие от нас люди сведущие и постоянные. Мы это поняли по экипировке и остаткам добычи. Самих обитателей, впрочем, не было. Видимо, гонялись за дичью. Посередине избы стояла буржуйка, источник тепла и уюта. Стержень всей нехитрой композиции. А вокруг нее армейские панцирные койки с матрацами и верблюжьими одеялами. Расположившись со своим скудным скарбом, мы извлекли из дорожной сумки бидон с мясом и вполне определенно, не скрывая своих намерений, посмотрели на Игоря. И не дав ему первым молвить слово, тут же пригласили его на шашлык. «Вы нам место, а мы вам мясо» таков получился уговор. Игорь к нашей искренней радости согласился не мешкая. Соскучился человек по общению, по хорошей расслабленной компании новичков, готовых удивляться всему и наслаждаться жизнью.
Пойдемте, я покажу вам место дислокации.
И мы вышли из жилища, следуя за нашим проводником.
Шашлычок под водочку
Идти долго не пришлось. Место ничем не примечательное, с трех сторон открытое случайному взору и лишь с одной окаймленное подступающим вплотную мелколесьем. Перед ним заросли высокой травы, еще не утратившей осенних ароматов. А в ближнем круге густо свитая плетенка из разнотравья вместо ковра: падай не ушибешься. В центре привала остатки кострища. В общем, место совсем не дикое, нахоженное. И, в некотором роде, даже сакральное. И хворосту в достатке.
Ну что, друзья, пора вспомнить «взвейтись кострами». Андрей, поджигай! поторопил я товарищей.
С легкой руки Андрея костер запылал. Убедившись, что гости какое-то время смогут укрощать огонь без его помощи, Игорь ненадолго удалился. Он вернулся, когда жаркое уже посылало в горьковатый эфир ароматные запахи. И принес с собой нарезанного хлеба и стаканы.
За хорошую охоту и рыбалку! произнес Гоша, разлив по стаканам водку.
За доброго хозяина! добавил Андрей
И мы дружно подняли стаканы. И отведали мяса собственного приготовления. Всяк по своему выражал удовольствие от трапезы. Но все сошлись на том, что шашлык удался, а, значит, и вечер будет хорошим.
А вы и вправду охотники? На кого ходили? спросил неожиданно егерь.
На Сандру ходили, на Кабалье ходили тут же сострил Гоша, улыбаясь до ушей.
У вас хороший вкус не задумываясь, вернул ему «шарик весельчака» Игорь.
Мы на охоту берем фоторужье. Браконьерим по-тихому вкрадчиво, выдерживая тональность беседы, добавил Андрей.
Мы засмеялись.
А вы не хотите на настоящую охоту сходить? Ночную? Прямо сегодня вдруг предложил Игорь.
Мы посмотрели на него широко распахнутыми глазами. Как будто меньше всего на свете ожидали услышать нечто подобное. Но было видно, что, несмотря на повышенный градус, он был собран и говорил всерьез.
Вот так идея! Отличное предложение! бодро среагировал Андрей
А на кого пойдем? На хищников? с горящими глазами и с бравадой бывалого охотника в голосе произнес Гоша.
Можно и так сказать спокойно ответил Игорь и добавил: На енота.
На енота?! Он что, ночной зверь? с недоверием спросил Андрей
Ночной, подтвердил Игорь по ночам выходит на охоту.
Ага, мы будем охотиться друг на друга. Он на нас, а мы на него. Мне нравится! продолжая растягивать улыбку, Гоша снова вызвал дружный смех.
Наш костер догорал. Из полумрака к нему ползла ночная прохлада, пытаясь заключить нас в свои объятия и остудить наш пыл. Но мы, разгоряченные трапезой и возбужденные разговорами, вовсе не ощущали холода.
Решено. Ночью идем на охоту. На енота.
Ночная вылазка
Лес встретил нас дубовым настоем остывающего воздуха. Можно было по запаху определить, что мы вошли в дубраву. Этот настой накатывался на нас волнами, и отчего то сразу вспомнилась старая городская банька с бельэтажем и маленьким окошком, через которое я жадно глотал студеный воздух улицы, словно воду. Незабываемый аромат детства! Вскоре его сменил другой, не менее знакомый, с густым настоем хвои. Мы добрели до чащи. Сосны вытянулись как по струнке. Между ними протягивали свои мохнатые черные лапы красавицы ели. А между тем, колея от колес вела вглубь леса.
Без проводника мы надолго стали бы гостями Берендея. Запомнить дорогу в темноте было сложно. Это егерь шагал уверенно, словно шел не по лесу, а по своей усадьбе. Он у себя дома. А мы нет. Чужаки и чудаки, которые свалились на голову егерю очевидно ради потехи.
Вышли на большую поляну. Егерь осветил фонарем мощный ствол упавшего дерева и предложил сделать привал. Мягким местом мы нащупали дерево, и присели на нем как на диване. В темноте зачиркали спички, и запахло табаком. Наш лесной гид вежливо предупредил курильщиков: Не забудьте потушить сигареты, когда докурите!
И затем направил свет фонаря на край поляны. Мы увидели на своем пути препятствие. На земле лежали десятки стволов сосен, лишенных кроны и веток. Мы пришли на делянку. Днем здесь орудуют лесорубы, а ночью проходят случайные лесные обитатели и залетные ночные «птицы» вроде нас.
Здесь еноты встретились с бобрами. Была отчаянная битва. Стволов на всех не хватило, шутливым голосом произнес Гоша.
А потом бобры стволы побросали и спешно ретировались, дополнил версию товарища Андрей.
Игорь от души засмеялся.
Веселые вы ребята. Вам бы рассказы писать, да сказки сочинять сказал он.
Мы пишем. Только фигню разную. На злобу дня. А для души времени не остается. А душе-то надо где то развернуться. Воспарить над суетой. К вам надо за вдохновением приезжать. Как Паустовский в свое время ездил.
Так приезжайте. Дорогу знаете. Место для вас всегда найду ответил гостеприимный егерь.
Да мы же с радостью! хором взвыли московские гости.
Перекурив, охотники за призраком енота приступили к осмотру делянки. Игорь, как бывалый экскурсовод, направлял луч фонаря и вместе с ним наше внимание к новым объектам исследования, скрытым в прохладной тьме. Мы подошли вплотную к лесозаготовкам. Справа от нас открылась еще одна рукотворная поляна. И мы увидели на земле десятки маленьких огоньков, будто россыпи тлеющих углей из кострища.
Это же огонь! Лес загорится! Давай потушим предложил Андрей.
И тут наш опытный гид неожиданно остановил благородный порыв нашего товарища.
Осторожно, ребята! Тушить можно только с краю, вдоль этой полосы. Не отходите от нее. Дальше опасно. Здесь залегает торфяник. Можно провалиться под землю в самое пекло.
Ого! Чур меня! вылетела как испуганная птица одиночная реплика из темноты. Под строгим контролем со стороны нашего заботливого гида, мы произвели локализацию очага возгорания методом «передового» утаптывания один из нас шел спереди, остальные сзади.
От чего возгорается торфяник? От окурков? не удержался от вопроса Гоша.
И от них тоже ответил ему Егерь.
Делянка стала конечным пунктом на нашем маршруте. Успокоив зуд жаждущих приключений путников, удовлетворив свое праздное любопытство, мы отправились в обратный путь.
Утренние проказы Босса
Пробуждение было тяжелым. Мозг отказывался распознавать резкие звуки, ворвавшиеся непрошенным гостем в обитель сна. В сознание, тем не менее, приник луч мирского света, и я, наконец, услышал отборную брань, собачий визг и лай. Утро началось самым необычным образом. Бранился наш егерь. Как выяснилось чуть позже, он ругал Босса и, кроме словесный тирады, запустил в него швабру, которая оказалась под рукой, на крыльце. Босс, по видимому, был готов к такому повороту событий, и поэтому задал стрекача в сторону ближайшего укрытия небольшого стожка сена. За ним, как за зайцем, лязгая зубами, устремилась борзая Лика. Эти стремительные события разворачивались на фоне дикого завывания и жалобного тявканья двух обиженных щенков русской легавой.
Что случилось? спросил я у Игоря с удивлением.
Босс опять показал, кто во дворе хозяин. Легавых покусал. Пока Лика, борзая, рядом, он их не трогает. Она им вместо матери. Защищает. Но если Лики рядом нет, зубов щенкам не избежать.
Вот зверюга осуждающе произнес вышедший вслед за мной на крыльцо мой Товарищ. Правда, по его внешнему виду трудно было сказать, за что он все-таки осуждал Босса: за нападки на братьев своих меньших или за наш нарушенный покой.
А я уж подумал, волки на нас напали попытался я пошутить.
Посмотрев на нас, окручинившихся после ночного выгула, Игорь сменил собачий гнев на человеческое сострадание. Лицо его просветлело и он сдержанно улыбнулся. Видно, не мы первые заглядываем ему в глаза с таким преданным взглядом, ища спасения от недуга.
Ну что, по маленькой? продолжая держать улыбку на лице, спросил Егерь.
Знаем мы ваши маленькие, с трудом поднял глаза товарищ Андрей, я лучше за своей кружкой схожу.
Одно лишь воспоминание о вчерашнем дне материализовалось в моей бедной голове чугунным колоколом. Вот, говорят же: мысль материальна! Правда, колокол этот, к счастью, не гудел. Это потому, что его наполнил чудодейственный здешний воздух. И бодрящий и отрезвляющий одновременно.
Наш третий товарищ, Гоша, все еще спал, как медведь в зимней берлоге. Андрей вынес полбутылки столичной и свою персональную кружку.
По маленькой так по маленькой. Я думаю, наш друг не обидится, если мы без него выпьем за хозяина этого дома едва шевеля языком, с трудом закончил Андрей фразу.
Пусть спит, сказал Игорь, проснется как раз к ухе. Вы такой еще не пробовали. Настоящая, царская!
Царская уха
Наконец наш друг проснулся. Вышел нахмуренный на крыльцо. На лице застыла гримаса сатира с полузакрытыми глазами. Как будто он взывал к невидимым силам: « Поднимите мне веки. Налейте стакан».
Отоспав за трех медведей сразу, наш друг очухался быстрее нас. Он узрел привал охотников с кипящим котлом на костре, унюхал тонкий аромат наваристой похлебки и брови его вмиг разогнулись, глаза засветились и широкая, как объятья друга, улыбка преобразила лицо.
Мы сидели перед очагом с кипящей похлебкой в котелке, размером с хорошее ведро, и как завороженные следили за приготовлением изысканного угощения. Поваров было много. Сначала в котел загрузили вальдшнепов, добытых стараниями наших соседей по домику. Дичь варилась дольше всего, распространяя самый стойкий аромат. Затем в чан засыпали кастрюлю пшена и чего-то еще. И только потом маги рыбаки превратили похлебку в уху, выпустив в нее свежепойманную потрошеную рыбу из таза. Шеф повар Матвей, старожил этих мест и охотник со стажем, превышающим наш совместный трудовой опыт, добавил специй и лавра.
В ожидании трапезы мы слушали рассказы рыбаков и охотников, проявляя любопытство истинных любителей и узнавая профессиональные секреты ловцов. Наконец, уха была готова. И шеф-повар разлил по глубоким мискам большим армейским черпаком настоящую царскую уху. Это было непередаваемо вкусно! С таким аппетитом я давно ничего не ел. И, похоже, не только я. Выхлебав наваристую уху из тарелок, мы с ребятами потянулись за добавкой. Размеры чана нас очень радовали. Хлебать до утра не выхлебать.