Девицы носились вокруг бани. На третьем круге чародей загородил им дорогу и понял, что переоценил свои силы. Его сшибли, и удар получился такой, что искры полетели у бедолаги из глаз. Балимор низвергся оземь, аки сухая коряга.
Упс, сказала Шэни, склоняясь над ним. Перестарались!
Это ты виновата, тощая задница!
В поле зрения чародея возникла вторая голова.
Чего? У кого это тощая!
Помнишь Сладкую Бетти из таверны в Москринне? Так тебе до нее далеко!
Сейчас я тебе мозги вышибу, курва!
Чародей вытянул руку, упираясь указательным пальцем в небо.
Кхххыыы сказал он, хватая ртом воздух. Вместе с воздухом он всосал пролетавшую мимо муху и закашлялся.
Ладно, давай затащим его в дом, а то помрет, сказала Ансива.
Эльфийки взяли старика за ноги и поволокли, словно мешок. Через некоторое время Балимор оказался на своей кровати.
Если если чтоб вас дьяволы взяли! забулькал он, наполняясь праведным гневом. С каким наслаждением он всыпал бы сейчас этим бандиткам по голым задницам! Чтоб вы запаршивели я стараюсь ради вас я кхыыыыы!..
Шэни, повисшая на спинке кровати, с тревогой посмотрела на сестру:
Слушай, он ласты не склеит?
Может, и склеит, пожала плечами Ансива. Ему двести лет. Тут призадумаешься.
Старик бился в конвульсиях, пытаясь донести до столь невосприимчивых и неблагодарных ушей свою мысль.
Быстро быстро
Дедуля, дыши глубже, посоветовала Шэни. Глубже. И говори четко и ясно.
В баню! Идите вы в баню!
Балимор состроил зверскую рожу.
В баню!.. Хринг Кривонос уже ищет вас Как выдумаете, что я ему скажу, если он найдет вас здесь? В баню и в путь!
Шэни погладила его по щеке и немножко всплакнула, после чего выругалась, как могут ругаться только солдаты.
Ладно, идем, идем. И чего волноваться? Магистр, тебе это вредно, понял?
Балимор полежал, отходя от столкновения.
Да, кажется, нажил он себе проблем на старую задницу.
Посмотрев на чучело Вирлпуса, чародей сказал:
Надеюсь, овчинка стоит выделки.
Глава пятая
Хринг Кривонос напоминал раздувшегося от крови комара, такой же красный, а его ярость могла сравниться разве что с яростью упустившего добычу тарантула.
Похмелье, которым страдал главарь шайки, ничуть не смягчало столь свирепого настроения.
Все обшарили? прорычал он, восседая на своем троне и глядя на дрожащего разбойника.
Крукс славился отвагой и силой и всегда первым кидался на вооруженные до зубов конвои, что сопровождали караваны с добычей, но сейчас выглядел побитым щенком. Ростом под два метра, разбойник казался гораздо ниже и с каждой минутой уменьшался.
Все, все до последнего уголка, промямлил он.
Непонятно почему, но именно его Хринг назначил руководить операцией по розыску беглецов. С него, получается, в итоге и спросят.
Радовались этому обстоятельству все, кроме Крукса.
И что? Кривонос вылил в рот целую кружку холодного пива. Отрыжка поколебала висящие на стенах грязные гобелены.
Их нет в замке.
Дебил, это я и так знаю!
Крукс облизал пересохшие губы. Главарь опохмелиться не давал и единственным оставшимся бочонком пива владел единолично.
Смотреть, как Хринг утоляет жажду, не было никакой возможности.
Ты снарядил погоню? Прочесываешь окрестности?
Снарядил
Легко было сказать. Приказ-то он отдал, но, как явствовало из последних донесений, погоня до сих пор не выбралась за пределы замка.
Полумертвые после вчерашнего, головорезы не в состоянии были двигаться быстрее улитки. Если бы главарь выглянул сейчас во двор, он бы увидел, как пятерка храбрецов лежит на земле рядом с лошадьми и постанывает сквозь зубы.
Хринг внимательно разглядывал Крукса, а тот уже прощался с жизнью. Не меньше десяти раз верзила был свидетелем, как вожак расправляется с провинившимися. И вот он сам подошел вплотную к роковой черте.
Страх, ужас и отчаяние наполняли замок. Ведомая инстинктом, основная часть бандитов попряталась по темным углам. Известно ведь, что если Хринг гневается, тем более, после бурной ночи, лучше на глаза ему не попадаться.
Ходили-бродили по замку слухи о предательстве Дейнара и Хлока. Кто-то болтал, что они очистили сокровищницу, кто-то что свистнули у Хринга его выходные кальсоны, кто-то вообще нес ахинею о колдовстве и дьявольщине. Мнения разнились, однако все были уверены в одном: пришла беда.
Хринг слез с трона и подошел к разбойнику вплотную. Ручища сграбастала Крукса за отворот рубахи.
Слушай, недоумок, сын осла и сколопендры! сказал главарь почти ласково. Ты, наверное, думаешь, что дело и выеденного яйца не стоит?
Крукс, конечно, так не думал. В первом приближении. Во втором, в глубине, души задавался вопросами.
Они украли мое золото, моих лошадей, часть трофеев из эльфийского обоза, сказал Хринг, демонстрируя разбойнику свои стоматологические ландшафты, впечатляющие безобразием. Думаешь, я стерплю? Сделаю вид, что ничего не было?
Нет, нет, конечно! пролепетал Крукс, видя, что главарь ждет ответа.
Хороший мальчик, схватываешь налету. Хринг потеребил его за ухо. Ухо слегка хрустнуло, но верзила не издал не звука, хотя и скривился от боли. Но самое главное не золото и эльфьи бумажки. Эти выродки утащили у меня Лезвие Зари.
Лез Да?
Хринг носил кинжал на поясе и не расставался с ним ни на минуту. Обладание старинной эльфийской реликвией стало для него настоящей манией. Хринг полагал, что кинжал дает ему мистическую силу и таинственным образом укрепляет власть. И, возможно (мечтал Кривонос), когда-нибудь приведет его к новым ее вершинам.
И вот кинжала нет. Только сейчас Крукс заметил, что на поясе главаря не болтается ничего, кроме самого обычного ржавого меча.
И испугался еще больше. Что золото и лошади? Дело наживное, а вот кинжал, единственный в своем роде, кинжал, о котором ходили легенды, кинжал, который
Верзила почувствовал тошноту.
Кинжал надо вернуть, сказал Хринг, глядя в стеклянные от похмелья глаза Крукса. Иначе Я сварю тебя в кипятке. Понял? Твоя единственная возможность избежать этого найти Дейнара и Хлока. И тогда в котел отправятся они. Вряд ли ты знаком с арифметикой, но, поверь, в данном случае она простая. Или или.
В горле Крукса булькнуло, совсем как в котле с кипятком.
Теперь это дело чести нашей банды, сказал Хринг, отпуская верзилу и для усиления драматизма отходя к подоконнику. Там он остановился, сцепив руки за спиной. Я не могу позволить всякой швали покушаться на мою власть. Дейнар и Хлок понесут суровое, но заслуженное наказание. Понял?
Понял, простонал верзила, проклиная тот день, когда его произвела на свет в придорожной канаве одна труженица чакбакского борделя.
Хринг присмотрелся к тому, что делается во дворе. Видел он неважно, поэтому по привычке оттянул правое веко в сторону.
Двор заполняли еле ползающие, полумертвые разбойники. Передвижения их не имели никакой системы и даже хорошая хворостина по мягкому месту вряд ли смогла бы сейчас мобилизовать работников ножа и топора на великие свершения.
Самыми адекватными обитателями замка были лошади, но они соображали еще меньше, хотя вчера и не пили.
Та-ак, сказал Хринг Кривонос. Значит, это погоня?
На его глазах один разбойник, добравшись до лошадиной поилки, окунул в нее верхнюю часть тела, видимо желая утопиться.
П п Вот все, что смог ответить Крукс.
У них и так форы в девять часов! Где они могут быть теперь? заорал Хринг, потрясая потолки. Ты соображаешь?
Крукс, на свою беду, соображал.
Погоню возглавишь ты! Достань мне их хоть со дна Лернейского Провала, где обитают гигантские пиявки-людоеды! Хоть с луны, хоть из нутра вулкана на острове Муш-Муш!
Верзила не мог больше терпеть и, согнувшись пополам, вылил из себя два литра грязной воды. Мучимый сушняком, он выпил ее сразу, как только проснулся, не разобрав, что именно это ведро Дейнар и Хлок использовали намедни для мытья пола.
Хринг положил руку на рукоять меча. На его сапоги, отнюдь, правда, не сияющие, попало несколько капель.
Крукс побелел почище известки. Через мгновение двухметровый лось вылетел из зала, сопровождаемый многоэтажными проклятиями, и врезался в стену.
Помни о котле! рыкнул Хринг и захлопнул двери, чтобы предаться мыслям о будущем.
Проще говоря, он собирался прикончить бочонок с пивом и вздремнуть.
* * *
Ансива вытаращила глаза.
Ты сперла Лезвие Зари?
Ага. Давно хотела тьфу, хотел хотела
Дай посмотреть!
Шэни нехотя протянула сестре свой трофей и ревностно следила, как та вертит его в руках и присвистывает.
На ножнах из красного дерева красовались золотые эльфийские руны и традиционная ботаническая вязь. Рукоять и гарду кинжала украшали драгоценные камни, самые крупные из которых, бриллианты, сверкали в солнечных лучах.
Хринг сойдет с ума, сказала Ансива.
Шэни ловким движением выхватила у нее Лезвие Зари, вынула из ножен.
Надеюсь, у него мозги съедут набекрень, сказала она.
Так ты за этим ходила в зал?
Ага. Неплохая компенсация за годы унижений. Сколько раз меня обделял Хринг во время дележа?
Ансива потерла подбородок, куда ее укусил комар.
Не меньше, чем меня.
Эльфийка любовалась легендарным оружием и совершенно не стеснялась сестры, которой подобной компенсации не досталось. Последнюю реплику она пропустила мимо ушей.
Может, сказала Ансива, глотая слюнки. Кинжал, по самым приблизительным прикидкам, стоил два сундука с золотыми монетами, и этого ее воровская душа забыть не могла ни при каких обстоятельствах. Может продадим его?
Продадим? Эльфийка сунула кинжал в ножны и спрятала их под плащом. Я похожа на дуру?
Но я ведь тоже
Договорить не дал чародей. Старик выскочил из дома, словно его ошпарили, и, преодолев двор по диагонали, подбежал к лошадям.
Шэни и Ансива сидели верхом, в «дамских» седлах, и готовились к отъезду. Приготовления заняли много времени, но, наконец, закончились.
Старик забыл лишь пару вещей.
Ну, ласточки мои, пора, прошамкал он, не замечая, как принцессы смотрят на него свысока, в соответствии с требованием аладийского этикета. Уф Держите! Чуть не забыл!
Чародей протянул блондинкам два деревянных амулета на шелковых шнурках.
Наденьте под одежду, на шею и носите всегда, сказал он, глядя строго, как полагается любящему дедушке, который отправляет внучек в опасное путешествие.
Что это за дрянь? спросила Шэни, разглядывая подарок.
Здесь волосы настоящих принцесс, те, что вы срезали. Без них чары рассеются, помните об этом. Как только вы удалитесь от моего дома на большое расстояние, удерживать волшебство будут только они.
Ансива покривилась.
Ты раньше не говорил!
Ну какая разница, раньше или не раньше! Носите и все, если не хотите, чтобы наш план провалился!
Ладно, в чем проблема, сказала Шэни, вешая шнурок на шею и пряча его под одеждой.
И еще! грозно сверкнул глазами чародей.
Еще? зло пискнула Ансива, напоминая крысу, которую прищемили дверью.
Через две недели чары потеряют свою силу в независимости от того, будут на вас амулеты или нет.
Что??? разом вскрикнули принцессы.
А вы что думали вечно будете околачиваться при дворе Пиннера? Волшебство имеет свое начало и свой конец, кисоньки. И вам не следует забыть об этом. К концу двухнедельного срока вы обязаны покинуть Долерозию.
Вот блин, проворчала Ансива, прикидывая, сколько же придется вкалывать. Получалось и день, и ночь.
Соблюдайте осторожность. Не болтайте лишнего. Если что, говорите, что частично потеряли память. Вам и так удалось сбежать от кровожадных головорезов и за одно это они обязаны будут целовать вам ноги.
Проверим, сказала Шэни, думая, что это будет забавно. Ноги ей еще никто не целовал, эльфы в особенности.
Теперь езжайте, сказал чародей, отворачиваясь, чтобы промокнуть глаза платком. Все запомнили?
Запомнили! фыркнула Ансива. Слушай, магистр, сколько можно долбить одно и то же?
Балимор махнул рукой, готовый разрыдаться. Вот не думал он, что вдруг привяжется к этим проходимцам и начнет кукситься при расставании.
Может, возраст? Может, не дайте боги, влюбился?
Ладно, бывай, сказала Шэни, трогая лошадь пяткой. Жди нас через две недели. Или раньше.
Балимор оглушительно высморкался и замахал платком вслед удаляющимся лошадиным задницам. Задницы набирали скорость, исчезая в дымке горизонта и оставляя после себе явственно ощутимую ностальгию.
Когда они исчезли, чародей вернулся в дом и закрыл дверь.
Старость он представлял себе по-другому.
И странно только сейчас вдруг ощутил свое неимоверное одиночество.
* * *
От дамского седла у Шэни разламывалась спина, боль все сильнее сковывала бедра. Ругаясь, пока, в основном, мысленно, принцесса гадала, что будет дальше.
Ансива просто возмутительно! наоборот, блистала счастливой улыбкой. Блондинка глазела по сторонам, на всю катушку используя новое, невиданное визуальное восприятие.
Шэни пыталась подражать сестре, но ничего особенного не заметила, кроме того, что угол зрения увеличился. Глаза у девиц, что ни говори, огромные.
От дома чародея до границ Долерозии было около пятнадцати километров. Маршрут Балимор разработал самостоятельно и нанес его на карту, обозначив четкой пунктирной линией.
Ваша сила в скорости, говорил старик. Не знаю, как сильно расширил Хринг район поиска. Хорошо, если эти дороги еще не попали в поле его зрения, но будьте готовы ко всему.
Дейнар и Хлок заверили чародея, что уж с этим они как-нибудь разберутся. Под плащами, так чтобы можно было сразу пустить в ход, заколдованные разбойники спрятали мечи и ножи. Правда, теперь привычное оружие казалось им неудобным и тяжелым. Шэни с удивлением отметила, что любимая убивалка походит больше на средних размеров бревно. Видя, как девица пытается размахивать мечом, Балимор заметил:
Твоя рука теперь раза в три меньше.
Все было меньше, не только руки. Дейнар не переставал изумляться переменам и ужасаться им же. Особенно его тревожили физиологические особенности, ответственные за то, что чародей назвал «половыми особенностями». Из объяснений Балимора разбойник понял только одно: вопрос в том, кто стоит, а кто присаживается, чтобы справить малую нужду.
Теперь так и будет, ответил чародей на заданный шепотом вопрос. И закивал с таинственной улыбкой, от которой у Дейнара мурашки побежали по спине
Отъехали километров на десять. Старые лесные дороги прилично заросли, но просматривались неплохо.
День выдался по высшему разряду. Тянуло прилечь где-нибудь в тенечке и поспать, вслушиваясь в пение птиц.
И вообще как прекрасна природа! Сплошная поэзия!
Ничего подобного Дейнар раньше за собой не замечал, и подобные мысли его пугали. Вот что Балимор имел в виду, когда говорил о «полном» превращении.
Эльфы они что помешаны на флоре и фауне, каждый дурак знает, сказал чародей, поэтому будьте готовы к неожиданностям. Таким, например, как дикое желание перевязывать бинтами сломанную веточку или выхаживать повредившего лапку лисенка.
Сестры внимали, чувствуя подступающую тошноту.
Помните, добавил Балимор, если вы не уедет из Долерозии к сроку, вы навсегда останетесь в эльфийском образе, а пленницы в замке, наоборот, превратятся в разбойников.
Ну и пусть, сказала тогда Ансива. Чем плохо жить по-королевски?
Да? усмехнулся чародей, пытаясь вычесать из бороды паутину. Но тогда вам придется выйти замуж и нарожать детей.
Это сообщение так потрясло разбойников, что они на время впали в транс.
А без этого никак? поинтересовалась Ансива, собираясь разреветься.
Нет.
Не хочу замуж! Не хочу замуж!
Чародей не любил женских истерик, но одна из них разразилась на его глазах. Он нацедил сестрам по стаканчику воды с пустырником.