Николай Георгиевич резко присел перед ней на стул, пытаясь вникнуть во все и сразу. А сам мигом спросил:
Это куда ты залезла?
Но был уверен, что это розыгрыш, потому что знал, что Настя никуда не могла проникнуть, а уж взять чужого тем более.
Егорыч, окликнул его Фролов.
А? отозвался тот, продолжая смотреть на девушку.
На! раздраженно ответил Василий Михайлович. Иди! Тебя дела ждут!
А Настя? не унимался председатель. Что ты с ней хочешь сделать?
В тюрьму посажу! злился на него участковый.
За что?! возмутился Ивлев.
Егорыч, иди уже! потребовал он тихим, но строгим голосом.
А сам глазами дал понять, чтобы он немедленно удалился и ближайшее время тут не появлялся.
Понял, кивнул головой Николай Георгиевич, продолжая наблюдать за Настей.
В какой-то момент он уловил в ее взгляде еле заметную улыбку, мгновенно обо всем догадался и уже спокойнее произнес:
Ну-ну!
Затем помолчал немного и напомнил:
А аппарат забери!
Анастасия отвела взгляд в сторону и пыталась быть серьезнее, но не удержалась и заулыбалась.
Ивлев нехотя встал и так же вразвалочку пошел к выходу. Он несколько раз оглянулся на них, потом что-то понял ещё для себя, громко усмехнулся и вышел, прикрывая за собой дверь.
Настя дописала свое «чистосердечное признание», отложила авторучку в сторону и сказала:
Все готово.
И что ты там поведала? спросил ее Василий и принял от нее лист бумаги.
А сам мгновенно забегал глазами по строчкам:
Я Голубкина Анастасия Андреевна со всей ответственностью заявляю и даю себе отчет в том, что я очень сильно люблю нашего участкового Василия Михайловича Фролова. Обещаю быть ему верной женой и надёжной спутницей. А ещё ждать его с работы, вкусно готовить, заниматься с его детьми, быть доброй, честной, любящей и заботливой супругой.
Он оторвался от писанины, долго смотрел на нее, а потом тихо сказал:
А я обещаю, что совсем скоро дам тебе ответ.
Вот и поговорили, весело произнесла Настя и улыбнулась. Тогда заключение отменяется?
Нет, мотнул он головой и встал.
А сам обошел стол, подошел к ней и поднял ее со стула. Потом взял ее хрупкую руку в свои ладони и сказал:
Только не отменяется вот это заключение.
Он обнял ее, притянул к себе и хотел поцеловать.
Ты рискуешь своей репутацией, напомнила она с улыбкой. Сейчас сюда обязательно кто-нибудь ворвется.
Я застрелю его, отговорился он, намереваясь осуществить задуманное.
Но Настя уткнулась ему в грудь, не давая возможности её поцеловать.
Ну, что опять не так? спросил он тихим голосом.
Всё
Я вообще отказываюсь тебя понимать! негодовал он. Ты понимаешь, что все чувства начинаются с короткого поцелуя?
Все чувства начинаются с любви, возразила она. Моя бабушка рассказывала мне, что они с моим дедушкой влюбились друг в друга и ходили за ручку. И даже не целовались. И только на свадьбе им стали кричать «горько», и они поцеловались. Так робко и неумело. А были счастливы от того, что любили и были вместе.
Тогда времена были такие послевоенные.
Дело не во времени, а в отношениях. Как пара относится друг к другу, так и проявляют они себя по отношению к своему партнеру. Если любят, то с любовью и заботой. А если нет, то потребительски, рассудила она. Он ей должен и обязан, а она у него в несметном долгу за то, что она его женщина, и ей надлежит ходить перед ним на цыпочках.
Насть, я уже боюсь, выдал Василий, внимательно слушая её.
Меня или моих рассуждений?
Твоего серьезного подхода к жизни. Это сейчас большая редкость. Обычно всё наоборот происходит. Все хотят одного это затащить друг друга в постель, чтобы заняться сексом. А замуж идут от безысходности, когда уже беременны.
И что хорошего? Он и она несчастны и обречены. Поэтому сейчас столько разводов.
Я соглашусь с тобой. Наверное, наши бабушки и дедушки были мудрее и поступали правильно.
Что ходили за ручку и до свадьбы были целомудренными?
Я точно до свадьбы не утерплю! предупредил он. Ты не забывай, что я уже был женат и знаю, что это такое!
Она мило улыбнулась ему и ответила:
Утерпишь. Конечно, если ты не надумаешь жениться на мне лет через десять.
Василий долго смотрел на нее, а потом пообещал:
Через десять лет я уже буду дедушкой. Анька у меня шустрая, точно замуж выскочит и внуков нарожает. Обещаю, что это будет намного раньше. А пошли к моим? сменил он тему. Матери укол надо сделать. Ну их всех, с их вечными проблемами.
Можно и пойти, согласилась Настя.
Он загляделся на неё, стараясь рассмотреть в ней то, что не смог рассмотреть раньше. Роста чуть выше среднего, стройная, белокожая. Красивые черты лица. Волосы до плеч, густые и связанные в тугой хвост. Глаза большие голубые, а над ними красовались тоненькие брови вразлет. Нос ровный. Щеки впалые и с румянцем. Подбородок аккуратный. Тоненькая изящная шея переходила в красивые плечи. А когда она улыбалась, то на щечках появлялись глубокие ямочки, и от этого ее лицо становилось еще красивее.
Фролов залюбовался ее красотой. А Настя посмотрела на него, медленно шагнула на выход и тихо позвала:
Ну, идём?
Идем, дал добро мужчина, и они вдвоем вышли из кабинета.
Но уйти незамеченными, им не удалось. К ним тут же подошла Савкова и с ходу заголосила:
Василий, миленький! Житья нет от этого деда! Опять напился и устроил незнамо что. Ружьё схватил и носится по двору. Орет, что всех перестреляет. Ты поди, образумь его! плакала старая женщина, жалуясь на своего непутевого супруга.
Я хотел в тот раз ружье забрать, а вы сами же и не дали мне этого сделать, упрекнул он.
Да, он безобидный! махнула она рукой. Ты только вразуми его щас, а потом он опять будет смирный.
Хорошо, я сейчас приду. Идите.
Но Савкова стояла и ждала, когда он пойдет именно с ней.
Фролов отвел Настю в сторону, а сам тихо спросил:
Теперь ты видишь, какая у меня работа? К матери родной зайти некогда, не то что бы семьей обзаводиться.
Она смотрела на него преданно и с надеждой, а сама тихим голосом пообещала:
А я буду тебя ждать. Сколько надо и всегда.
Он помолчал немного, понимая, что любовь дело серьезное, и тут надо не обидеть, не сделать больно, а еще не сломать мечты и надежды.
Хорошо, ты иди, а я сейчас подойду. Потом поговорим, если дадут, пообещал он.
А сам покосился на Савкову и объяснил:
А то дед застрелит кого-нибудь, потом дел не оберешься.
Хорошо, согласилась она и повернулась, чтобы уйти.
Насть, окликнул он ее тихо.
Она оглянулась и вопросительно подняла свои тоненькие брови.
Ты дождись меня, пожалуйста. Посиди, чаю попей с мамой. Я тебя потом провожу.
Я попробую.
В мамином доме ты можешь побыть со мной?
В мамином могу, согласилась она и наградила его красивой улыбкой.
Тогда увидимся, пообещал он и заторопился за Савковой.
Голубкина повернулась и побрела по дороге, а сама очень боялась за своего избранника. Дед Миша слыл в округе хорошим стрелком и охотником. Он был молчаливым, покладистым и серьезным. Но стоило ему выпить, как он становился буйным и всегда хватался за ружье. Не раз его утихомиривали, чаще всего сама жена. Но иногда приходилось вызывать и участкового, так как мужчина никак не хотел разрешить подобную ситуацию мирным путем. Вот и сейчас ей жутко хотелось пойти туда и убедиться, что с ее Василием ничего худого не случится. Но она этого не сделает, потому что дала обещание сходить к его матери и сделать ей укол.
Глава 4. Скорая помощь
Анастасия уверенной походкой проcледовала по селу, подошла к калитке, открыла ее и вошла во двор. Там спешно прошагала по тропинке, поднялась по ступенькам и зашла в дом. А сама тихонько позвала:
Ксения Васильевна, вы дома?
Настенька, иди сюда. Я тут лежу на диване, послышался тихий голос из зала.
Она заглянула в комнату, мило поздоровалась с ней, но по виду женщины поняла, что той совсем нездоровится.
Что с вами? шагнула она к Фроловой и склонилась над ней.
А сама взяла ее руку и нащупала пульс.
Опять давление?
Да, страдальчески ответила та.
Высокое?
Двести двадцать на сто восемьдесят.
Вы принимали что-нибудь из лекарств? заволновалась сразу Голубкина и засуетилась около неё.
Да, уже два раза. Но что-то ничего не помогает.
Надо скорую вызывать, сказала она и достала из кармана своего сарафана мобильник.
Может, пройдет? попыталась возразить ей женщина. Что ее с города гонять туда-сюда? Да и за детьми присмотреть некому.
Ничего, у них работа такая людям помогать, стояла на своем Настя. А за детьми я присмотрю.
А сама уже дозвонилась до скорой, сразу все объяснила и назвала адрес по которому надо приехать. Она посмотрела на Фролову и тихо поинтересовалась:
А где Михаил Федорович?
На работе, где ему быть, выдавила из себя больная.
Надо Василию позвонить.
Не-нет! мигом возразила Ксения Васильевна. Он, поди, занят. А я буду его от работы отрывать.
Хорошо, я сейчас сделаю вам укол и попробую согнать давление, до приезда скорой. А то сколько она будет ехать сюда, никто не знает. И не волнуйтесь за детей, я присмотрю за ними, пока их папа не вернется с работы. Я только руки помою.
Она вышла из комнаты, а сама уже звонила Василию.
Тот ответил сразу же, словно ждал от нее звонка.
Ты уже соскучилась по мне? радостно спросил он, а из этого следовало, что в доме Савковых все хорошо.
Вась, тут твоей маме плохо, шепнула она совсем тихо. Я скорую вызвала.
Давление? догадался он.
Да. И очень высокое.
Я сейчас буду, пообещал он, и связь прервалась.
А Настя мигом вернулась и уже доставала нужные лекарства. Потом набрала его в шприц и сделала это очень быстро, понимая, что промедление влечет за собой очень серьезные последствия. Она тут же смочила ватку спиртом для инъекций и шагнула к больной.
Ксения Васильевна, вам что, совсем плохо? встревожилась она и сделала ей укол.
А сама бросилась за нашатырем и все посматривала в окошко, ожидая помощи со стороны.
Дети выглядывали из соседней комнаты и наблюдали за всем, что тут происходило. Глаза их были грустными, взгляды напуганными. Они о чем-то между собой шептались, переживая за любимую бабушку.
В дом влетел Василий и с ходу бросился на помощь медсестре.
Что? смотрел он то на неё, то на мать.
Двести двадцать на сто восемьдесят. И пульс сто сорок. И ещё сердце, залилась она слезами и старалась понять, становится Фроловой лучше или нет.
Потом снова нащупала у нее пульс, попутно смахнула слезы, боясь смотреть на мужчину, и сообщила:
Пульс стал реже.
Это значит, что ей становится лучше?
Да, кивнула она головой. Надо бы еще что-то от сердца накапать. Есть в доме хоть что-то?
Есть. Щас! ответил Василий и метнулся на кухню.
Но уже бежал обратно, на ходу капая лекарство в ложку.
Они вдвоем дали выпить его маме, та простонала протяжно, потом полежала немного и открыла глаза.
Как вы? спросила ее ласковым голосом Настя.
Напугала я вас страдальчески ответила женщина.
Молчи, суетился вокруг нее сын.
А сам укрыл ее ноги потеплее, укутывая их пледом.
Мне уже лучше, отпустило маленько, призналась Ксения Васильевна. Только холодно очень.
Надо бутылку с горячей водой или грелку, попросила его Настя.
Я мигом, сказал Вася и вновь убежал на кухню.
Но уже вскоре появился обратно, а в руках у него была полуторалитровая бутылка с горячей водой. Он подошел, засунул её под одеяло прямо к ногам матушки и снова укрыл их пледом.
Сейчас скорая приедет, склонилась над ней Голубкина, намереваясь поддержать Фролову и успокоить.
Неотложка приехала быстро. Врач вошел, осмотрел больную и сделал ей еще один укол. Потом подождал, когда давление спадет до нормальных отметок и не будет таким критичным, и уехал.
Ксения Васильевна уснула, а Василий и Настя вышли на веранду.
Спасибо тебе, Настенька, принялся благодарить ее мужчина. Если бы не ты Даже боюсь подумать, что с ней было бы.
Я так перепугалась, призналась она дрожащим голосом.
А он сразу обнял ее, притянул к себе и начал успокаивать:
Тихо-тихо! Все позади. Ей уже лучше.
Я пришла, а она уже никакая, всхлипнула она и уронила голову ему на грудь. Я так струсила!
Ты всех своих больных будешь оплакивать такими слезами? добродушно спросил он. Тогда тебе точно не работать фельдшером.
Ну, это же твоя мама!
Спасибо тебе, ты ей очень помогла. Мне доктор сказал, когда я провожал его до машины, что ты все сделала правильно и вовремя.
Ей надо полежать и ничего не делать, хотя бы несколько дней. И поделать уколы обязательно.
Ты поделаешь? спросил он, заглядывая ей в глаза.
Поделаю, соглашалась она.
А сама отводила заплаканный взгляд в сторону, боясь показаться ему некрасивой.
Я твой должник. Проси, что хочешь, выполню любую просьбу.
Нет, мне ничего не надо, мотнула она головой и вновь уронила голову ему на грудь.
Придется жениться на тебе, сказал он грустно.
Но Анастасия мигом насторожилась и затихла. Потом резко отстранилась от него и шагнула к двери, намереваясь уйти.
Василий схватил ее за руку и потянул назад, понимая, что опять сказал невпопад.
Не надо на мне жениться из-за чувства благодарности, упрекнула она и опустила свои мокрые реснички.
А сама попыталась высвободить свою руку, чтобы уйти и успокоиться окончательно. А еще не стоять тут и не видеть его жалостливого взгляда.
Но мужчина резко прижал ее к себе и тихо извинился:
Ну, прости меня. Опять сморозил, не подумавши. И спасибо тебе за маму.
Она молча смотрела куда-то в сторону, а он потянул ее обратно в дом и предложил:
Пойдем чаю попьем вместе?
Настя помедлила, а потом согласилась и пошла за ним.
Они прошли на кухню, он усадил ее на стул, а сам начал суетиться вокруг такой желанной гостьи.
Из комнаты прибежали дети. Они вели себя тихо, прекрасно понимая, что бабушка спит, и сейчас ее тревожить никак нельзя.
Так, кто довел бабушку до высокого давления? строго спросил их отец.
Мы не знаем, ответила Аня, пожимая плечами. Она с кем-то по телефону говорила, а потом ей стало плохо.
С кем? уставился он на детей.
С какой-то женщиной, поведал ему сын.
С чего ты взял?
Она называла ее «милая». Так и сказала: «Милая моя»! пояснил ему Валера.
Василий взглянул на Настю, а потом осторожно прошел в комнату и взял со стола телефон матери. Он тут же вышел обратно, включил его и начал просматривать последние звонки. Его догадки подтвердились, и он сразу понял, с кем именно говорила его матушка. Этот звонок был от его бывшей, которая никак не успокоится и все время названивает его маме, не щадя ее нервы и психику.
Василий Михайлович вздохнул, понимая, что этот кошмар надо прекратить и немедленно. Он проворно вышел на улицу, чтобы его никто не услышал, прошел в сад и нажал на звонок.
Люба ответила мгновенно, словно ждала звонка, и спросила:
Ксения Васильевна, вы поговорили с Васей?
Поговорила, ответил он зло.
Вася, ты? испугалась она.
Ты зачем ей названиваешь? Ты зачем ей нервы треплешь? Ты чего добиваешься, ее смерти?
Нет, я просто хочу увидеть своих детей!
Ты их променяла на ту роскошь, в которой теперь купаешься! Ты забыла? Ты бросила их!
Но я вернулась потом! смело заявила она.
Когда? Через год?
И что! Ты сам мешал мне с ними видеться. Я бы давно их забрала себе!
Запомни на всю оставшуюся жизнь! заговорил он громко. Дети жили и будут жить со мной! Еще раз позвонишь, пеняй на себя! Больше предупреждать не буду!
Он отключил сотовый, перевел дыхание и заторопился обратно в дом. По пути вынул сим-карту из мобильника, сломал ее и выбросил в цветник, что располагался прямо под окном. А сам вошел на кухню и мгновенно засуетился у плиты, намереваясь попить чаю с Настей и детьми.
Он поставил на стол вазу с конфетами, пододвинул сахарницу, потом достал из холодильника сыр и колбасу, следом подал детям ножи и доски и, указывая на продукты, приказал: