Тем не менее у меня создалось ощущение, что никто из этих бойцов не смог бы победить Люсифера. Потомок Дьявола был не только стойким и агрессивным, но к тому же хитрым и умным воителем.
Я заметила, как сплачивали нас учебные сражения и совместная охота. Он то и дело ухмылялся, а иногда, хотя и редко, мне даже удавалось заставить его улыбнуться. Мы много разговаривали, и Люсифер был таким же хорошим рассказчиком, как и слушателем, поэтому я часто теряла счет времени. С другой стороны, мы никогда не говорили о серьезных вещах вроде его темного дара или вражды между нашими матерями. Я даже ни разу не упомянула о таинственной встрече в дворцовом парке семь лет назад. Мне не хотелось разрушить то, что нам с Люсифером удалось за это время создать.
Я всегда называла своей лучшей подругой Мадлен, но на самом деле до сих пор совершенно не знала, что такое настоящая дружба.
Мне, конечно, нравилась моя камеристка, но по большому счету она была всего лишь служанкой моей матери. При всем моем уважении к ней мы уже по факту обстоятельств своего рождения совершенно друг другу не подходили. У нас с ней не было общих увлечений, как у меня с Люсифером. Нас практически ничто не связывало.
Между Люсифером и мною все было по-другому. Речь шла о настоящей дружбе. Я видела это по тому, как скучала в течение проведенного без него в Тонде дня. Я чувствовала это по предвкушению во время пути в Сатандру и по неудовольствию, охватывавшему меня, когда вечером наступало время ехать обратно в Белый дворец.
Было и еще кое-что. Ощущение покалывания в животе, когда Люсифер по-дружески прикасался ко мне. Радость, которую я испытывала всякий раз, когда мне удавалось заставить его улыбнуться. Желание и самой к нему прикасаться.
Нередко я ловила себя на том, что задаюсь вопросом, каково было бы зарыться пальцами в его волосы. А как насчет того, чтобы узнать, насколько мягки его губы?
Дружба ли это или нечто большее? У меня уже было несколько романов, но я никогда не была влюблена. Что, если я влюблюсь в Люсифера? С одной стороны, это было пьянящее чувство, но все же я, думая о нем, всякий раз призывала себя к порядку.
Прежде всего, сам Люсифер не отвечал на мои чувства. В этом я была практически уверена. А если бы и ответил, это было бы слишком опасно. Даже дружба с ним нарушала всевозможные законы, но любить его?.. Ведь мы должны были оставаться смертельными врагами!
Я не могла отдаться своим чувствам к нему. Слишком часто я слышала, что любовь делает человека слепым и глупым. Именно этого я и не могла себе позволить, потому что нам всегда нужно было быть начеку. Если бы кто-то застал нас вместе, это стало бы приговором не только для меня, но и для Люсифера. Я никогда не смогла бы простить себе, что подвергла его такой опасности.
Поэтому я решила подавить свои чувства и, самое главное, держаться подальше от матери. Если она действительно могла читать все тайные поползновения человеческих душ, то наверняка не прошла бы и мимо моих. Она не должна была ни под каким видом узнать о Люсифере или о том, что я к нему чувствовала.
* * *
Подошел к концу ноябрь, а затем и декабрь. Однажды в середине января мы с Люсифером сидели на плато, как обычно, свесив ноги в пропасть. Было холодно; штормило, а тусклый свет солнца закрывали темно-серые облака. Ветер рвал мои непослушные кудри и вспенивал под нами океан. Волны неистово бились об острые скалы и, разбиваясь, выбрасывали соленую воду почти до наших ступней. Я поглубже натянула на лицо капюшон, чтобы защититься от порывов ветра.
Мы наблюдали, как пара чаек снова и снова, неистово крича, ныряла в волны. Судя по всему, они обнаружили косяк рыб.
Я украдкой поглядывала на Люсифера, смотревшего на птиц. Его черные кудри стали длиннее и ниспадали ему на глаза. Короткая темная щетина покрывала его подбородок. Он был одет сегодня в свою обычную черную мантию с драгоценными камнями на закатанных манжетах. С пояса его свисали меч, кинжал и несколько метательных звезд, а где-то в тысячах карманов его мантии были спрятаны несколько ножей.
Люсифер, казалось, заметил, что я смотрю на него, и повернулся ко мне:
Что, чайки вдруг стали слишком неинтересными?
Я увидела озорную вспышку в его глазах. О, эти глаза! Они были такими глубокими и непостижимыми. Загадочными. Обычно я читала в глазах людей как в открытой книге, но в его глазах никак не могла разобраться. Иногда они вспыхивали остро, как лезвие ножа, а иногда были такими же глубокими и черными, как чернила. Непредсказуемые глаза. Опасные. Красивые.
Я собиралась было ответить ему, как вдруг услышала вдалеке низкий мужской голос. Я не могла понять, что он говорил, но и просто слышать его было достаточно нехорошим знаком. Вероятно, мужчина находился где-то на опушке леса, в опасной близости к нам.
Люсифер тоже услышал голос. Тихо и плавно, как кот, он вскочил на ноги. Взгляд его рыскал по сторонам.
Вот там, в лесу! Я увидела блики от многочисленных мечей. Речь шла не об одном человеке, а о целой группе. А мы стояли на этом плато у всех на виду.
Я почти слышала, как загрохотало в мозгу у Люсифера. Видела, как он оценивал расстояние до леса по крайней мере, шестьдесят ярдов. Слишком далеко. Мы не успеем вовремя укрыться. А если мужчины обнаружат нас здесь вместе, то нам конец!
Не двигайся! прошептал мне Люсифер. Может, они вообще нас не увидят.
Я кивнула и постаралась стать крохотной и незаметной. Естественно, это было делом безнадежным.
Эй, смотрите вон туда! крикнул один из мужчин и указал прямо на нас.
Тю, а это кто у нас тут? злобно засмеялся второй: Люсифер слишком поздно натянул капюшон на глаза. Никак наследный принц!
Солдаты заулюлюкали.
Затем вперед выступил высокий мужчина в черной форме. Ему было около сорока; он был хорошо сложен, а в волосах его явственно проступала седина.
Возьмите парня! приказал он. Аван хочет заполучить его живым. Принц в заложниках это ему понравится. Что же до девчонки его пронзительный взгляд оценивающе скользнул по моему телу. Можете делать с ней что хотите.
Солдаты взревели еще громче от восторга и предвкушения.
Я почувствовала, как по венам заструился ледяной гнев. Разве командир отряда не знал, кто я? Разве он не распознал во мне принцессу Лунарии? Впрочем, в крестьянской одежде и с натянутым на голову капюшоном меня, наверное, трудно было узнать. Но что насчет Люсифера? Его ведь раскусили!
Я не позволю этим варварам добраться до него. Или до себя.
Они из Черного замка? тихо спросила я у Люсифера. Тот лишь покачал головой.
Тем временем солдаты обнажили мечи и выбежали из леса на открытое плато. Я пересчитала их. Пятнадцать вооруженных головорезов.
Я возьму девчонку! с грязной улыбкой заявил один из них.
Другой ответил ему похотливым взглядом:
Да на ней и мяса-то нет, только кожа до кости!
Злобный смех застрял в его горле вместе с ножом Люсифера. Мужчина с бульканьем упал на землю.
Я ошеломленно посмотрела на своего спутника. Выражение его лица было непроницаемым. Я знала этот взгляд, эту гремучую смесь сосредоточенности и жестокости. Такой взгляд появлялся у него только на охоте.
У нас нет выбора, тихо признался он, вытаскивая второй нож.
Он был прав. Я не хотела признаваться себе в этом, но другого шанса спастись у нас не было. Эти люди собирались схватить и похитить Люсифера. А что они собирались учинить со мной
У меня скрутило живот. Узнай они, что я принцесса, и они наверняка повеселятся со мной еще круче.
Нет, нам придется с ними бороться. Придется их убить. Эти люди и так уже слишком много знали. Моя собственная жизнь была для меня важнее жизней этих извращенцев.
Я подождала, пока солдаты окажутся в зоне досягаемости, а затем вскинула лук и выпустила первую стрелу. Я знала, что попала в цель, даже не глядя на солдата; его крик стал для меня достаточным доказательством точности. Я тут же вставила следующую стрелу, натянула тетиву и выстрелила.
Мой мозг отключился, верх взяли боевые навыки. Я была уже не человеком, а живым смертоносным оружием. Не успевала еще стрела отделиться от тетивы, как я уже выхватывала из колчана следующую стрелу, целилась и убивала еще одну жертву. Каждая из выпущенных мною стрел оставляла на земле труп.
Я была столь сосредоточена, что даже не заметила, как Люсифер пронесся мимо меня с поднятым мечом. Я заметила, что он сражается в ближнем бою, лишь тогда, когда первый солдат пал на землю от удара его меча. Затем пал второй. И третий. И четвертый.
Умирая, они не издавали ни звука. Единственными признаками боли были их широко открытые глаза и скривившийся в беззвучном крике рот. Единственным знаком смерти была кровавая роза, расцветавшая под их сердцами.
То же происходило и с моими жертвами. Из тел павших солдат торчали стрелы. Из сердца, глаз, живота
Они были первыми людьми, которых я убила. Моими первыми человеческими жертвами. Я не знала, есть ли у них семьи, мечты или желания. Меня утешала мысль, что они лишь бессовестные чудовища. Это облегчало ремесло убийства.
Меня не волновало в тот момент, что я стала убийцей ничуть не менее жестокой, чем все эти люди. Инстинкт выживания не допускал угрызений совести. Поэтому я все стреляла и стреляла, пока остальные солдаты не подошли достаточно близко для того, чтобы настало время использовать меч.
На мгновение я остановилась, чтобы вглядеться в их лица. Самым старым из них было около сорока; у каждого были коротко остриженные волосы и густая борода. На них были утепленные черные плащи и тяжелые оружейные пояса. На лицах их застыли гнев и решительность.
На меня напал первый солдат. Я ловко увернулась от меча, нацеленного мне в грудь, и оббежала вокруг него, словно в танце. Когда он наконец обернулся, я парировала удар его тяжелого меча своим, а затем ударила его кинжалом прямо в сердце.
Я отвернулась еще прежде, чем мужчина рухнул на землю, и попыталась не обращать внимания на кровь на кинжале. За какую-то секунду я стерла с лица земли еще одну жизнь! Почему это было так просто? Чувство вины, однако, заставляло себя ждать.
Я окинула взглядом поле битвы. Везде валялись трупы. Там, где вначале нас атаковали пятнадцать солдат, теперь на ногах оставались лишь четверо. Ко мне с ревом метнулся рыжебородый головорез; остальные трое окружили Люсифера.
Люсифер. Он был лучшим бойцом из тех, кого я знала, пожалуй, даже лучше Леандера но сможет ли он справиться с тремя вооруженными до зубов мужчинами?
Не раздумывая, я снова схватила лук и прострелила рыжебородого. Стрела попала ему прямо в живот, и когда солдат упал, из раны хлынула кровь.
Затем я бросилась к Люсиферу.
Рассвирепевшие враги, начисто забывшие в пылу борьбы о приказе таинственного Авана, подталкивали его к обрыву. Я видела, как отчаянно он боролся. Металл лязгал о металл, когда мечи с грохотом скрещивались. Еще несколько шагов, и Люсифер упадет спиной в ревущую бездну океана.
Я была слишком далеко, чтобы встать с ним бок о бок и поработать мечом. Достав еще одну стрелу, я прицелилась и выстрелила. Один из солдат, захлебываясь кровью, рухнул со скалы.
В тот же момент Люсифер ударил мечом в живот другого солдата. Через мгновение волны поглотили и его тело.
Теперь в живых оставался лишь один враг. Я все еще бежала и была всего в нескольких футах от Люсифера, когда это случилось.
Мой друг боролся с последним из солдат и кружился вокруг него, стараясь отойти подальше от смертельной бездны. Это было похоже на дикий танец. По-кошачьи гибкий Люсифер уклонялся от выпадов, парировал удары, делал обманные финты. Внезапно он сделал резкий выпад, нырнул, перехватил меч солдата и ударил того собственным оружием под ребра. Глаза мужчины расширились от ужаса, и он с глухим стуком упал на каменное плато.
Люсифер повернулся ко мне. Измученный, он оперся на меч и взволнованно посмотрел на меня из-под спутавшихся, мокрых от пота волос. Грудь его резко поднималась и опускалась, и это меня успокоило. Он был жив; только это и имело значение.
Спокойствие мое не продлилось и мгновения. Похоже, удар Люсифера не задел жизненно важные органы последнего из солдат мужчина из последних сил поднял меч.
Берегись! крикнула я. Позади тебя!
Но было поздно. Люсифер еще успел развернуться и меч вонзился ему в грудь. Он рухнул на землю.
Не-е-ет!
Я никогда раньше не слышала столь пронзительного и отчаянного крика и с трудом осознала, что кричала я сама. Некоторое время я не могла пошевелиться, а затем ноги сами понесли меня вперед. Только что я, словно застыв от ужаса, наблюдала за происходящим, но теперь все словно подталкивало меня к Люсиферу. Небрежно столкнув полумертвого солдата с поднятым мечом ногой со скалы, я опустилась на колени рядом с моим другом.
Его глаза были открыты; взгляд бешено метался по сторонам. Дыхание его было слишком частым, почти прерывистым. В центре груди, там, куда его ударил мечом солдат, зияла кровоточащая рана.
Нет, прошептала я. Затем сказала чуть громче: Нет! Нет! Нет!
Люсиферу нельзя было умереть. Не сейчас, когда он был нужен мне больше всего на свете!
Он был моим лучшим другом, а может быть, даже больше, чем другом. Он рассказал мне всю правду о моей семье, а последние несколько месяцев всегда был рядом со мной, когда мне требовалось отвлечься или просто с кем-нибудь поговорить. Не могло же все это оказаться напрасным!
Глаза Люсифера остекленели. Он умрет. Постепенно до меня окончательно доходил смысл этих страшных слов. Нет!
Я сильно ударила его по лицу. Никакой реакции. Его веки опустились.
Проснись! в отчаянии я склонилась над ним. Пожалуйста! Останься со мной!
В голосе моем звучала мольба. Горячие слезы стекали на бледные щеки Люсифера.
Я прижалась губами к его губам, холодным и безжизненным. Все сказки, в которых принц поцелуем пробуждал ото сна свою принцессу (или наоборот), оказались ложью. Люсифер не проснулся. Кровь все еще сочилась из его раны.
Все тело мое сотряслось от рыданий, вырвавшихся откуда-то из горла. Он не мог умереть! Не сейчас, когда я только встретилась с ним. И вообще никогда, понятно?
Я оторвалась от него и приняла решение. Он не имел права умереть. Не сегодня. Я не могла этого допустить; я слишком в нем нуждалась. Кроме того, без меня он вообще не подверг бы себя опасности. Если бы не я, он, вероятно, сражался бы сейчас в Черном замке или охотился на какое-нибудь чудовище, но уж точно не истекал бы здесь кровью.
Я ощупала мантию Люсифера, пока не нашла скрытую кромку с пуговицами, и дрожащими руками расстегнула их, резко разведя полы мантии в стороны. Густая алая кровь текла из дыры в черном свитере с высоким воротником, который Люсифер носил под мантией. Я прижала одну руку к ране, надеясь хоть немного остановить кровотечение. Другой рукой я обыскивала карманы.
Там было спрятано много ножей, о чем я уже знала по нашим последним вылазкам, но искала я не их. Вместо этого я пыталась расшифровать неровные буквы, которые были нацарапаны на множестве крошечных сосудов, помещенных в пришитые к подкладке мешочки. Бутылочки эти были полны зелий, которые время от времени смешивала Астра. Возможно, одному из них удастся спасти Люсифера.
Я перебирала бесчисленное количество пузырьков некоторые из них светились огненно-красным, а другие оливково-зеленым, но не обнаружила ничего полезного. Благодаря урокам медицины, которые мне приходилось регулярно посещать в Тонде, я довольно хорошо разбиралась в лекарствах, но ни одно из них мне в данном случае не помогало.