Игорь Козаков
Староверов остров
Глава I
Колян, давай, просыпайся. Хорош дрыхнуть.
Тима, отвянь. У нас пожар? Наводнение? Или землетрясение? Ничего подобного. В конце концов, могу ведь я позволить себе на вполне законном «больничном» поваляться с утра подольше в постели?
Можешь, конечно. Отчего ж не мочь? Так и валялся бы себе на здоровье в Мытищах своих. Какого тебя понесло за тридевять земель? По чужим островам шастать.
Что!? Николай с трудом разлепил, образовав узкую щель меж закисших и отекших век, сначала одно непослушное око, а вслед за ним и другое. После чего, чуток приподняв тяжеленную голову, попытался оглядеться. Они оба макушками к стене лежали на матрасах, устланных поверх довольно просторных, высоких деревянных полатей-нар в небольшом, приземистом помещении без окон, едва освещенном зеленоватым огоньком крохотного светильничка-ночничка, Где мы?
Резонный вопрос. В гостях, констатировал Тимофей и через паузу глубокомысленно добавил, Возможно, впрочем, и в плену.
Это что правда? Мне не приснилось? Мы потонули? Да?
Не помнишь? Потонули. Но не до конца.
Точно, дернулся было сесть на постели, но в конечном итоге плюхнулся опять на спину Николай, какой-то дед Мазай там еще был.
Ага. Вот он-то нас с тобой, зайчишек сереньких, и выловил. Я тоже в подробностях не особо силен.
Да уж дело ясное, понимающе поддержал друга Николай. Голова его, казалось, была чем-то под завязку забита, оттого-то и безмерно тяжела. Но, странное дело, при этом она же, эта забитая доверху голова, выходила и до бестолковости пустой.
Аааа! негромко, но весьма протяжно рвануло из гортани, и Николай все-таки сел на «нарах», с тревожным удивлением взирая на свое же собственное облачение, Это что такое? Смирительная рубашка?
Ха! Размечтался наивный. Кому ты нужен, усмирять тебя таким манером? Это обыкновенная ночная сорочка, в народе окрещенная ночнушкой.
Присмотревшись внимательнее, Коля сообразил, что одеяние его приятеля представляло нечто подобное, и это столь своевременно прояснившееся обстоятельство его немедленно успокоило. Ничто ведь так не утешает человека, как понимание того, что не только ты, но также и твой лучший товарищ в том же самом, что и ты, дерьме оказался.
Старинная какая-то, принялся он расправлять сорочку, Гляди, до пят почти. Тима, а почему, еще пуще понижая итак уж совсем негромкий свой глас, я без трусов? Разве что-то было в этом роде?
Не плач, девчонка, не ты один.
А. Да-да-да, облегченно выдохнул Николай, мы же ведь промокли до нитки. Холодно-то как было, а? А где мы, Тима?
На острове.
На том самом?
На том самом.
***
Николай Сергеевич Стопин был настоящим человеком. Что значит настоящим? А то и значит, что, в принципе, обыкновенным. Кое в чем весьма незаурядным, а в чем-то так и полным невеждой. С присущими обыкновенному человеку положительными и отрицательными качествами. С определенными достоинствами и не менее определенными недостатками. С красивыми и не очень чертами внутреннего и внешнего убранства. С умением, где надо, и отсутствием последнего вовсе, где не следует. С ораторскими способностями при случае и неумелым связыванием трех слов воедино опять же при случае, но только уже при совсем другом. Он был в меру себялюбив, в меру трудолюбив и весьма женолюбив. Но, впрочем, все ж признаем, что и эта увлеченность его являла себя в достаточно разумных очертаниях.
В целом же Николай Сергеевич представлял собою довольно приспособленного к жизни человека. И это, пожалуй, есть самый качественный критерий, характеризующий личность нашего героя.
Жизнь его складывалась сама по себе неплохо. Родившись в богом забытой где-то на просторах Оренбургской области деревеньке, он с героическим рвением отмучился в средней школе и рванул покорять столицу. Где, с отличием окончив далеко не самый престижный ВУЗ, сумел ухватиться за правильные рычаги, да таким замечательным образом, что к своим тридцати двум годам уже сумел обзавестись квартиркой в подмосковных Мытищах. Будучи при этом, немного немало, руководителем некоего Московского окружного подразделения в одной федеральной госструктуре и имея вполне приемлемый для его лет классный чин, а, самое главное, определенные возможности для обеспечения собственного нормального, то есть человеческого бытия, а не просто существования. Да-да, именно существованием он определял жизнь, например, в его родной деревне.
Впрочем, что касаемо различий в трактовке одного и того же понятия, то Николай Сергеевич никогда даже в разговорах с самим собою и не отрицал, что все зависит от величины угла зрения, под которым на это понятие следует смотреть. Поскольку ему было известно немало вполне довольных своею жизнью людей и в его родной Оренбургской глухомани, которым триста лет сдалась бы вся эта столичная суета с ее бесчисленными прелестями и потенциальными перспективами. Но ему-то виделось все совсем иначе. И свой угол зрения менять он не был намерен. Даже, напротив, считал свою правильную позицию вполне жесткой и достаточно основательной.
Жениться его пока не угораздило, а посему ощущал себя абсолютно не обремененным какими-либо определенными обязательствами. Хотя некоторые из представительниц слабого пола вполне возможно и подразумевали для себя наличие последних. Но то уж было их сугубо личным делом.
Коляня, слушай. Я сегодня созванивался с Жориком. Он говорит, тарань прёт у них полным ходом. Может махнем на недельку, пока лед там стоит, а?
Что за вопрос? Конечно махнем. Когда?
Чем быстрее, тем лучше. Сам же знаешь, хватай железяку, покуда кузнец не воротился.
Кузнец-то кузнецом, но, все же, ты когда реально хотел отчалить?
Я бы, например, в это воскресенье улетел. Ну, и вернулся где-то через недельку. Может чуть больше. Что скажешь?
Всеми своими членами за, если удастся утрясти необходимые вопросы на работе.
Такой телефонный разговор состоялся у Николая. Все ж будем называть нашего героя Николаем или Колей. Николай Сергеевичем он был, пока при должности находился. Ну, так вот, указанный разговор Николая с Тимохой состоялся во вторник, а в воскресенье они уже сидели в самолете, следующем рейсом Москва-Краснодар.
***
В районе двери неожиданно раздался совсем негромкий хлопок. А следом проявилась узенькая вертикальная световая полоска, которая буквально на считанные мгновенья задержалась в одной фазе, после чего принялась постепенно расширяться, пропуская все большее и большее количество света в помещение.
Мгновенно умолкнув, наши герои, не сговариваясь, по какой-то им самим, вероятно, даже не понятной причине притворились спящими.
Взяв не очень высокую скрипучую ноту, дверь приоткрылась на достаточный для того уровень, чтобы в нее просунулось что-то изначально совершенно непонятное, а от того даже и страшноватое. Но вскоре полуприкрытые глаза «спящих», тут же, кстати, в свою очередь плотно затворившись, смогли идентифицировать силуэт крупной, коротко остриженной головы с длинной густой бородой.
Голова некоторое время побыла в таком неприглядно-заглядывающем положении, поочередно подергивая то левой, то правой бровью, пошаркала по сторонам глазами в еще непривычной для них темноте, после чего вывалилась в обратном направлении, а дверь, в свою очередь, малость сфальшивив, певуче закрылась.
Мазай?
Похоже.
А что он хотел ?
Пивка холодненького с тараночкой вяленой предложить нам. Колян, ты тоже даешь. Блин, ну откуда же я знаю, чего он хотел?
Гляди на него. Возомнил из себя великого Знайку, пробурчал шутливо Николай, Я не тебя, а себя спрашивал, между прочим. Давай лучше вспоминать вместе. Значит, мы выпили, закусили. Еще выпили, еще закусили. Потом взяли остатки с собою и поплыли
Глава II
Дружили они еще со студенческой поры. Проживали в свое время в одной комнате общежития. Тимоха, то бишь Тимофей Александрович Невасев, был выходцем из Ярославской области. В отличие от друга, он учебе никогда не придавал особого значения. В школе учился как попало, в институт поступил за папины деньги. За них же его и окончил. Опять же, не в пример Николаю, будучи на пятом курсе, женился, и к настоящему времени имелось в его активе уже трое детишек: мальчик постарше и двое младших мальчишек-близнецов. Притом сам Тимофей являлся, надо признать, образцом примерного семьянина. Не во всех, конечно же, абсолютно проявлениях. Но, что касаемо супружеской верности, то в этом смысле был еще каким образцово-показательным.
Осел он в соседнем с Мытищами городе Королёве, где нечаянно завелся у него небольшой собственный бизнес.
Отчего-то в России принято употреблять именно это заимствованное иностранное определение. Как будто наше родное русское дело в сравнение с их английским бизнесом, выглядит также нелепо, как детище отечественного автопрома рядом с качественной иномаркой. Ведь бизнес-то о-го-го (!) куда может вывезти. А с дела и спросить-то в случае, когда обломится, будет абсолютно нечего.
Вполне себе интенсивно бизнес Тимохин развивался, подавая надежды в перспективе из небольшого перерасти, как минимум, в немаленький. Но суть повествования совершенно не в нем, а в том, что приятели были заядлыми рыбаками-путешественниками и направлялись на рыбалку к общему другу Жорику, являющемуся в свое время тем самым телом, которое имело честь занимать третью кровать в их комнате общежития.
Николаю, правда, не удалось, как изначально планировал, оформить недельный отпуск на работе, в связи с чем он был вынужден оперативно уйти «на больничный». Ну, а у Тимохи, как у хозяина собственного дела (да пошли они со своим бизнесом), вопрос с возможностью отъезда решился и того проще, собрался да и поехал.
Ты знаешь, дружище, что я тебе должен сказать? когда на взятом на прокат автомобиле они уже благополучно выбрались за пределы города на трассу Краснодар-Ейск, как подобает порядочному чиновнику, удобно расположившись на пассажирском сиденье, затеял разговор Николай.
Неа, отозвался Тимоха.
А скажу я тебе, что очень большие сомнения меня одолевают по поводу перспектив подледного лова.
Вот уж мне эта твоя вечная неуверенность. Так и проходишь всю жизнь бобылем холостяцким. Сомнения у него. Едем уже.
Да ты сам глаза-то свои разуй. Совсем на зиму не смахивает. Все черно, ни единой снежинки на всю округу. Ночь на дворе, а температура плюсовая. Какой тут в пень лед? Разве только искусственный.
Все, конечно, может быть, Коляня. Но меня лично температура ничуть не смущает. У нас в Королеве тоже бывает, что чуть ли ни месяц, как весна на дворе, снег уж весь и в лесу даже сойдет, а рыбачки все себе на остатках льда сидят-посиживают. И что только, не понимаю, они там ловят? Чудные. Вот, где уж точно неизвестно, что можно из воды выудить. На стол я бы явно не решился блюдо из подобной чудо-рыбки подавать.
Приятели имели немало общего: и ровесники, и увлечение рыбалкой, и в целом были довольно-таки, насколь позволяли обстоятельства, дружны; но вот внешность их оказалась замечательно различной.
Николай высок, умеренно, чтобы не казаться здоровяком, широкоплеч. Имел продолговатый овал лица с довольно выразительными чертами и симпатичной родинкой слева над верхней губой. Темные, почти черные глаза забравшись глубоко в глазницы и тем самым как бы удалившись от происходящего вокруг, по большей степени чувствовали себя вполне комфортно, а посему частенько подсвечивались едва заметным огоньком самодовольства. Причудливая волнистость густых темно-русых волос порою нечаянно обманывала поверхностного наблюдателя, создавая ложное впечатление, будто их носитель кучеряв. А довольно длинные и весьма пластичные конечности в некоторых случаях придавали движениям их обладателя ассоциативный вид когда крадущегося к своей добыче , а когда просто лениво прогуливающегося зверя из семейства кошачьих.
Лишь только взгляд ваш падал на Тимофея, вы невольно сразу же к нему располагались, настолько естественными представали его открытость и благодушие. Добряк первое, что всплывет в глубине вашего сознании при знакомстве.
Среднего роста. В меру полноват, круглолиц, с мясистым, картофелеподобным, но при том достаточно аккуратным носом; с пухлыми губами, с живым доверительным взглядом больших, чуть на выкате, почти синих глаз; с соломенными, живущими собственной жизнью и от того торчащими всегда в разные стороны волосами и залысинами у висков. Голос был бархатистым, с довольно низким тембральным окрасом и с иной раз проскакивающими, как бывает чаще у подростков в период голосовой ломки, высокими нотками-петухами.
Ну, ты тоже сравнил. Всю зиму лед намерзает, вот потом и тает не спеша, непринужденно продолжал рассуждать Николай, А тут-то откуда такой зиме взяться? Да ничего приедем, разберемся. Жорик же сказал, что лед стоит. Значит, должен стоять.
Приехали. Разобрались. Не стоял. И по всем внешним признакам его уж лет сто, как и в помине там не водилось.
На следующий день Жорик вез их на своем «УАЗике» через такую непролазную грязь, что порою непонятно было, они еще едут или, все же, уже плывут. И каждый раз, когда «ныряли» по новой, невольно создавалось впечатление, что вот именно из этого-то болота им уж точно не выбраться никогда. Тем не менее, техника свое предназначение в полной мере оправдывала, и автомобиль уверенно удалялся от цивилизации, приближая своих пассажиров к конечной цели их путешествия.
Нужно признать, что приятели по достоинству оценили желание товарища непременно увидеть друзей у себя в гостях, поскольку именно подледным ловом тарани их можно было стопроцентно заманить. И в этом аспекте тот отнюдь не просчитался. А посему оба с искренне верующими глазами согласно кивали головами, когда Жорик, ничуть не смущаясь, заливал, будто лед был жив еще буквально два дня назад, но после нежданно нагрянувшего потепления его состояние резко ухудшилось, и он скоропалительно скончался.
Скажем прямо, база, на которой они оказались, с самого момента своего рождения выполняла функции рыбнадзорной. Но, как издавна уж на Руси повелось, была она двойного, так сказать, назначения. То бишь являлась вместе с тем и пристанищем для избранных браконьеров. Коли пожелаете, можете назвать их браконьерами в законе или просто браконьерами в погонах. Суть от этого не шибко переменится.
Хотя лов тарани был под особым контролем, причислить и наших героев к браконьерской братии язык, честно говоря, совсем не поворачивается. Они же принципиально ловили рыбу только на крючок и никак иначе. Да, безусловно, использовали при этом все возможные современные технические средства, облегчающие ее обнаружение. Да, имели в своем арсенале какие-то навороченные, премудрые и стоящие для простого рыбака абсолютно неподъемных денег снасти. Но процесс самого лова рыбы происходил всегда неизменно рыбка подсекалась на крючок и баста. Для них почитание сего правила было сродни отношению истинно верующего человека к своей религии: если вы принимаете веру, значит, следуете принятым ценностям везде, всегда и во всем, и по-другому быть не может.
Жор, а почему мы впервые здесь? выпрыгнув из машины, вертел головою по сторонам Тимоха, Или, постой, не так. Жорик, почему это на сей раз ты решил, наконец, открыть для нас свой сказочный Сезам? Неужели всему виной этот злосчастный лед, который так скоропалительно покинул наш бренный мир? Если так, то как же нам теперь его, покойничка, отблагодарить-то? Что ж, я готов пожертвовать для этих целей треть своего будущего улова.