Надеюсь, что при чтении книги у вас возникнет это «ага!» и вы спросите себя: почему никто не рассказал мне этого о деньгах раньше ни учителя в школе, ни профессора в университете, ни родители? В общем, давайте вместе возьмем ответственность за свои финансы и жизнь, потому что счастливую жизнь невозможно купить ее можно себе только создать.
А если вам вдруг интересно, почему я по-прежнему (как и в 2017-м) увлекаюсь спортивным беттингом, то я скажу: потому что я очень благодарен судьбе за те уроки, что получил, потерпев фиаско. Мои ошибки и вызванное ими отчаяние вывели меня на верный путь и сделали тем, кто я есть сегодня. Я не пытаюсь забыть о том непростом периоде, я отношусь к нему с большим теплом. Но сегодня я делаю это чисто символически, позволяя себе лишь одну ставку в год. И естественно, она минимальна, чтобы потом не переживать, если я проиграю. Умению мыслить рационально, равно как и умению обращаться с деньгами, можно научиться. На страницах этой книги я поделюсь тем, что с удовольствием узнал бы и сам намного раньше.
Глава 1. Страх и алчность
Страх
«У Трампа коронавирусная инфекция, я совершенно уверен, пишет мне Шерлок в iMessage. Нужно скорее шортить, и как можно резче!»
Однако меня сейчас занимают другие проблемы. Сегодня пятница, 13 марта 2020 года, и эта дата уже сама по себе отражает ситуацию с коронавирусной инфекцией, которая, надо сказать, только обостряется. Но дальше больше. Мы с девушкой как раз в процессе переезда: моя старая холостяцкая квартира во французском квартале Мюнхена после уборки и перекрашивания стен сдана новым жильцам. Мы переезжаем в Зендлинг, в нашу первую совместную квартиру, и все это посреди настоящего хаоса: близится локдаун, через несколько дней федеральный канцлер Ангела Меркель примет решение о введении карантина по всей стране. Так что у нас нет времени рассиживаться. Накануне я до глубокой ночи таскал ящики на третий этаж: в нашем доме старой застройки нет лифта! На следующий день вся квартира завалена одеждой и книгами, тут же бегает кошка, но нет ни шкафа, ни кровати, ни дивана, ни холодильника, ни Wi-Fi. Мы хотим обставить квартиру заново. Я лежу на новом матрасе, прямо на полу в спальне, и каждые пять минут проверяю биржевые котировки. Обычно в этом мало смысла, но в эти минуты меня охватывает страх.
«Корона» это что-то новенькое.
«Корона» это что-то другое.
«Корона» застала нас всех врасплох.
Немецкий фондовый индекс (DAX) официально закроется в эту пятницу на уровне 9232,08 пункта. Но после этого курсы продолжат колебаться. Все индексы красные. В США фондовая биржа только что открылась, поэтому там жизнь кипит, а вот в Германии уже выключили свет. Самый главный вопрос сейчас: как сильно могут упасть котировки? Я был в короткой позиции в течение нескольких дней, то есть ставил на падение котировок: пока мне сложно оценить и ситуацию с вирусом, и сопряженные с этим риски.
Я не люблю когнитивный диссонанс. Мы предпочитаем игнорировать то, что не вписывается в нашу картину мира. И вирус, который парализовал земной шар, тоже сюда относится. Вот почему за несколько дней до обвала ходила теория: в минуту сомнения подобный вирус не станет катастрофой. Сравнения с атипичной пневмонией начались еще в феврале, когда котировки стали снижаться. Атипичная пневмония держала мир в напряжении в начале тысячелетия, и вирус также возник в Китае. Я тут же открыл статистику по всем пандемиям и болезням и стал смотреть, как они повлияли на фондовый рынок: вирус Эбола, вирус Зика и прочие. Результат был ошеломляющим: практически ни одной из этих болезней не удалось поставить фондовый рынок на колени[7]. Наоборот, через шесть месяцев после вспышки атипичной пневмонии (в ноябре 2002 года) фондовый рынок снова пошел вверх.
Однако на фондовом рынке в эти дни происходит слишком много всего, и инвесторов охватывает страх. На своем YouTube-канале Mission Money я интервьюирую экспертов из Китая. Всех интересует, как сильно вирус затронет и нас. Мы не вирусологи, и волей-неволей возникает сравнение с атипичной пневмонией, однако сидеть сложа руки и надеяться на аналогичный исход кажется мне все более наивным сценарием. В последнее время, с тех пор как в начале февраля вирус попал в Германию, я не могу избавиться от чувства тревоги, сосущего под ложечкой, и все чаще вспоминаю Вольтера: «Сомнение неприятно, но состояние уверенности абсурдно».
Лежа на матрасе, я ищу подходящий опцион пут на индекс S&P 500 в Lang & Schwarz и покупаю его. Мне хочется немного расслабиться, а не ощущать постоянные спазмы в желудке, и мы идем в греческий ресторанчик за углом. Четверть часа спустя я впиваюсь зубами в идеальный стейк средней прожарки, играет греческая музыка, пахнет гиросами и метаксой. Но я постоянно посматриваю на свой iPhone: S&P 500 продолжает падать, мой опцион пут в деньгах, то есть я уже в плюсе. Но меня это не радует. Я пишу Шерлоку, пытаясь его успокоить. И тут я понимаю, что он с самого начала отнесся ко всему серьезно: еще в середине января в качестве запоздалого подарка на Рождество он вручил мне светло-голубую защитную маску. Тогда меня это позабавило, потому что мы всегда дарили друг другу что-нибудь дурашливое. Но в эту самую секунду мне вдруг приходит в голову, что все могло случиться иначе. Я уже не знаю, что рационально, что эмоционально, а что вызывает диссонанс, раз даже Шерлок теряет самообладание. Но вместе с тем я чувствую, что поступаю правильно, решив хеджировать портфель.
В следующую субботу, 14 марта 2020 года, выходит наша программа Mission Money, и в еженедельной рубрике «Миссия» мы показываем видео под названием «Биржевые потрясения и страх перед кризисом: почему я в короткой позиции»[8]. В голове у меня крутится худший из возможных сценариев.
Что будет, если умрут миллионы людей? (В последнее время увеличилось число случаев со смертельным исходом, поэтому сравнение с атипичной пневмонией может скоро стать некорректным: тогда умерло «всего» 774 человека.)
Что будет, если такие политики, как Дональд Трамп или Ангела Меркель, заболеют «короной» или даже умрут?
«Корона» это что-то новое.
«Корона» это что-то другое.
Одно я знаю точно: я не продам ни одной акции. Потому что самая большая ошибка постоянно поддаваться панике и осознавать свои потери, когда уже слишком поздно. От получения прибыли еще никто не умирал, но было бы смерти подобно продать с 20-процентным убытком хорошие акции, цена на которые так сильно упала из-за паники в кризис, а потом, когда паника пройдет, выкупать их втридорога. Придется терпеть эту неопределенность. Рисковать нужно только тогда, когда площади обагрятся кровью. Я уже купил еще, но меньшую позицию. Хочу, чтобы у меня оставалась возможность реагировать дальше.
На самом деле DAX должен был упасть еще сильнее в ближайшее время, но конец света так и не наступил. Ровно через шесть дней я пришел в себя и сделал все как надо. Как мне удалось при помощи стратегии, мужества и не без некоторой толики удачи обернуть этот крах себе на благо, я объясню в третьей главе. А сейчас поговорим еще немного о тех эмоциях, которые обуревали меня в течение последних нескольких дней. Именно об этом пойдет речь на следующих страницах.
Как эмоции влияют на наш финансовый успех? Почему мы постоянно подвержены страху, а жадность диктует нам, что делать? Тот же вопрос волновал и легендарного американского инвестора Барри Ритольца, пока в 2008 году он не понял, как ведет себя биржа во время рецессии. Он пришел к следующему выводу: потеря денег на бирже сродни скорби[9]. Интересно, что происходит в голове у инвесторов во время обвала и какие параллели можно провести с пятью уже ставшими классическими стадиями горя?
1. Отрицание.
2. Гнев.
3. Торг.
4. Депрессия.
5. Принятие.
Вот как выглядит типичное развитие событий на основе курса акций (источник вдохновения: события DAX в период с 2000 по 2003 год).
Кажется, есть что-то в том, чтобы сравнивать это с фазами принятия неизбежного. Просто неопытные инвесторы впадают в эйфорию и отказываются признавать, что ликованию однажды придет конец. Но на этот раз все может быть по-другому. В случае с «короной» все рефлекторно начали сравнивать ее с атипичной пневмонией: новый вирус из Китая с его предшественником из той же страны. Как показала дальнейшая история, многие недооценили масштаб происходящего.
Вторая стадия, как правило, выражается гневом. Инвесторы в панике продают акции, ругают правительство и Центробанк, а в случае с «короной» гнев коснулся и страны, откуда вирус пришел, Китая. Злясь из-за падения котировок, в первую очередь нужно подвергнуть сомнению собственное поведение, попытаться обуздать эмоции и начать мыслить рационально. А на кого тут злиться? Только на себя, если ты не предусмотрел одну-единственную ситуацию, которая теперь будет повторяться на фондовом рынке снова и снова (падение цен), и не разработал план действий. На этой стадии гнев может быть очень опасен. Некоторые инвесторы, охваченные фрустрацией, начинают продавать акции, совершая таким образом большую ошибку. Вот почему стратегия и финансовый менеджмент так важны. Подробнее об этом в третьей главе.
На третьей стадии инвесторы обычно принимаются вести переговоры иными словами, торговаться. Рынки вдруг начинают резко расти в течение нескольких дней, потому что инвесторы видят благоприятные возможности для входа. Одно важное наблюдение для новичков: крах не означает, что акции рухнут в бездну за ночь. Торг очень хорошо для этого подходит, потому что для фондового рынка характерно встречное движение: сегодня цены могут упасть на 10 %, а завтра подняться на 20 %. Это напоминает американские горки, и снова и снова в глазах инвесторов загорается надежда. Но такая ситуация часто грозит депрессией, когда котировки продолжают стремительно падать, и нет никакой надежды на изменение ситуации. На этой стадии инвесторы обычно готовы смириться и принять крах.
Сила негатива, или Напиши собственную историю денег
Брокеры носятся в суматохе, и до меня долетает фраза, которая врезается мне в память: «Никогда еще не было такого кошмара!»
Август 2007 года, мне двадцать, я, абсолютный юнец, стою посреди крупного мюнхенского банка и не понимаю, что происходит. Но я знаю: что-то точно случилось. Начинается финансовый кризис, который чуть позже перевернет всю банковскую систему. Но по-настоящему рынок будет сотрясать только в январе 2008 года. Меньше чем за 11 месяцев DAX упадет почти на 50 %. Но уже за несколько месяцев до этого я чую неладное и не знаю, что делать, в том числе и в отношении финансов. Изначально у меня в портфеле было два фонда, которые я специально продал в 2007 году, чтобы освободить место для других фондов. Я продал фонд Euroland (WKN: 975791) и фонд биофармы (WKN: 921556) от Union Investment. Я заменил их водным фондом[10] (WKN: 763763) и фондом будущего[11] (WKN: 515246). У меня на них были большие планы в ближайшие месяцы. А потом случилось вот что: едва я купил эти два фонда, как они тут же ушли в жесткий минус, мои потери составили 15 %. Вот почему во время обеденного перерыва я в панике выбежал из банка, а в моих ушах снова и снова звучала фраза: «Никогда еще не было такого кошмара!» В такие моменты в нашем организме правит бал биохимия выделяется адреналин.
Сердце бьется сильнее.
Нам хочется сбежать.
Именно это я чувствую в данный момент, словно меня засасывает водоворот, и я тону.
Мне нужно выбраться.
Поэтому я достаю мобильный телефон и звоню в Sparda-Banks. Я нетерпеливо жду, пока кто-нибудь снимет трубку, а я скажу, что хочу продать все.
Когда я пытаюсь вспомнить необычные дни на бирже, первым делом на ум приходят плохие дни.
Вот она сила негатива.
Но так ли это на самом деле? С 2001 года рынки находятся в так называемом стрессе только в 5 % случаев, а 5 % времени они тратят на то, чтобы восстановиться. Хотя стресс все еще ощутим, он постепенно сходит на нет. В 90 % случаев все идет как надо[12]. Конечно, наша память не хранит те 90 % времени, когда все хорошо. Зачем помнить дни, когда ничего не происходило? А вот негативные переживания отпечатываются в мозгу, потому что мы ничего не боимся больше, чем потерь. Лауреат Нобелевской премии Даниэль Канеман обнаружил, что боль от утраты воспринимается нами в два раза сильнее, чем радость от выигрыша![13] Но страх плохой советчик, так что нужно всегда держать руку на пульсе. Только десять лучших дней фондового рынка в году определяют значительный рост цен[14]. А как заранее узнать, какие дни окажутся золотоносными?
Наше внимание часто направлено на то, чтобы избежать возможных потерь, ведь они нас пугают, и это формирует у нас неверное понимание риска. При этом мы рискуем долгосрочным успехом ради наших краткосрочных эмоций. Что было бы, если бы я просто держал активы, а не распродавал их в панике? Купив их не в самое благоприятное время, всего через несколько лет я бы оказался в жирном плюсе.
Июль 2020 года, и мы с Шерлоком стоим перед входом в музей Гуггенхейма в Бильбао. В мире бушует пандемия коронавирусной инфекции. Вот почему мы вынуждены носить маски в публичных местах и дезинфицировать руки, прежде чем войти в музей. Сотрудник службы безопасности направляет на нас бесконтактный термометр: 36 градусов. И вот уже через десять секунд мы стоим в кассу, чтобы купить билеты. Вдруг Шерлок бледнеет, глядя на свой iPhone.
«Наш рейс отменили!» кричит он.
Вообще-то посещение музея должно было стать нашим последним мероприятием, перед тем как мы отправимся в аэропорт и вылетим обратно в Мюнхен. Но пандемия коснулась и расписания Lufthansa. Наш рейс просто отменили за три часа до посадки. И вот мы сидим на скамейке в музее, смотрим в окно на реку, петляющую через весь Бильбао, и я пытаюсь мыслить рационально. У нас проблема: рейсов в этот день больше нет, а на следующий можно улететь только во второй половине дня. Авиасообщение, возможно, будет полностью остановлено на период пандемии, но это уже другой вопрос. А завтра утром я уже должен быть в Мюнхене, потому что у меня важные съемки. Поэтому я вижу только одно решение: действовать быстро и пытаться вернуть контроль над ситуацией. Особо не раздумывая, мы покупаем билеты на рейс до Мадрида через три часа. А уже из столицы Испании полетим завтра утром до Мюнхена.
К счастью, из-за низкой загрузки аэропортов во время пандемии наши экстренные билеты стоят дешево, мы бронируем себе номер в четырехзвездочном отеле Мадрида по весьма привлекательной цене. Во всяком случае, проведем здесь еще один замечательный вечер, хотя изначально это совсем не входило в наши планы. Из силы негатива мы сделали силу позитива, быстро взяв судьбу в свои руки. Но, к сожалению, это не то, что принято называть чем-то само собой разумеющимся. А теперь вспомните, что первым делом приходит на ум, когда говорят о негативном опыте поездок:
отмена рейса;
переполненный поезд уже три часа стоит на путях и никуда не едет;
поезд метро ушел прямо у тебя из-под носа, и ты опоздал на собеседование.
Мой самый яркий пример (к сожалению) это железная дорога: когда я думаю о путешествии на поезде, мне в голову приходят только негативные мысли, как, впрочем, и большинству немцев. Я вспоминаю случай, когда мы ехали на съемку во Франкфурт и я сидел в купе, борясь с высокой температурой. Кроме того, из строя вышел кондиционер и это в августе, при 35 градусах. Я до сих пор мысленно сравниваю свое тогдашнее состояние с бодрствующей комой. Мы стояли на вокзале Кельн-Мессе со всей нашей аппаратурой для съемок, готовые сесть в вагон, где мы забронировали два места, и вдруг оказалось, что номера вагонов перепутаны, и нам пришлось бежать по всему перрону к своему вагону. Кроме того, периодически возникает путаница с указанием забронированных мест. Когда наш мозг находится под воздействием негатива, мы тут же делаем вывод: «С железной дорогой всегда одни неприятности!»