Боже, на что я рассчитывал? Кто вообще способен сравниться с Обжорством в поглощении? Другой грех меньшей стадии?
Твою мать, я ведь подохну если ничего прямо сейчас не сделаю! Даже Гнев меня не воскресит, ибо я буду навечно заперт во внутреннем пространстве Обжорства, а своих братьев и сестёр он просто выплюнет наружу, даруя Шезму ещё больше могущества!
Вся надежда, что я дал бедной Лилит может оказаться напрасной, а весь план, что мы с Артуром пытаемся реализовать на протяжении десяти лет, просто исчезнет из-за моей ошибки. Всё будет кончено лишь одним навыком врага, что сам хотел стать моим союзником. Словно по щелчку пальцев.
Минута, и я проиграю. Какой же это будет позор после всех слов, что я сказал Шезму? В итоге он просто станет ещё сильнее и будет вспоминать меня как жалкого неудачника.
Это позорный конец
БЫЛ БЫ, ХА-ХА!
Видит бог, не будь у меня плана, я бы орал как ребёнок при виде громадного шершня в своей комнате. Истерил бы и безостановочно пытался найти спасение, которого под итог бы не оказалось.
Однако
Прикосновение Праздности!
Валир 18
Шезму идиот, раз подумал, что я высвободил тогда всю энергию.
Впрочем, именно этого я и добивался ментальной атакой ослабить его бдительность и ясность ума. Теперь он за это поплатится.
Поглощённая уже по предплечье рука вспыхивает паутиной разрастающихся трещин. Я чувствую, как из тела поглощается буквально вся энергия и одним коротким импульсом перетекает в сожранную ладонь, отчего я едва подкашиваюсь, а в глазах на секунду темнеет.
В то же мгновение энергия вырывается из тела. Взрыв.
Я даже не заметил, что произошло. Мир просто в одну секунду покрылся спектром всевозможных красок, а в уши вонзился потусторонний нечеловеческий вопль, разорвавший мои перепонки и на мгновение отключивший сознание.
Я быстро прихожу в себя и на одних лишь рефлексах успеваю опереться на прилетевший из неоткуда Гнев.
В глазах было мутно. Очень. Собственно, что под ногами груда дымящегося мяса я понял лишь через десять секунд, кои пришлось простоять на месте и активно бороться с желанием потерять сознание.
Ого, план сработал, удивился Гнев, Я думал, оно тебя сожрёт
Что это, сглатываю кровь, Что это было за дерьмо?! Почему весь мир завопил и едва меня не прикончил?!
Ничего особенного. Ты просто уничтожил Грех. Со всеми бывает
В СМЫСЛЕ УНИЧТОЖИЛ?!, сейчас я испугался больше, чем за всю битву с Шезму.
На осколки разорвал. Не очкуй, он просто на первую стадию вернулся. Так произошло, потому что Обжорство твою энергию сожрать-то сожрало, а вот переварить не успело. Ну вот вся накопленная и вылетела разом, а так как там была в основном именно твоя энергия, ты и не сдох. В общем, повезло. План был так себе, но это стоило учитывать. Хотя я бы тебе всё равно об этом не сказал
Вхух, я искренне выдохнул.
Обжорство цело. Слава Богу Войны.
Лилит, ты здесь? сказал я куда-то в воздух.
Зрения всё ещё не было.
Д-да, я здесь.
О, ответила. Значит всё позади, и отца она уже не боится.
Я надеюсь, Шезму не взял тебя под контроль?
Нет, он, она говорила с некоторой осторожностью, однако, тот факт, что она вообще способна говорить в этом измерении уже указывал на многое, Он не сможет. Наверное
Умеешь исцелять? Походу, мне кровь глаза залила.
С-секунду, она что-то откуда-то отрезала и подставила мне под рот, Моя плоть умеет исцелять. Съешьте.
О боже, покорно съедаю.
На вкус как бекон.
Через минуту зрение пришло в норму, однако звон в ушах так и не ушёл. Я выпрямился, вдохнул полной грудью и наконец смог снять «маску» сумасшествия и гнева, которую надел исключительно для Шезму.
Всё пространство вокруг поменялось. Раньше оно было ярким и белым, словно бы отражением здоровья своего правителя, однако теперь по небесам шла мерцающая трещина, а свет окрасился в серую пелену мрака. Весь Эдем словно разломился, и лишь стоило посмотреть вниз, как всё стало понятно.
Шезму, вздохнул я, Лилит, скажи. Я ведь влетел ему в грудь?
Да. Вашу руку поглощал именно центр груди. Как мы и планировали, господин.
Ясно, я вновь посмотрел на всё ещё живое существо.
От него осталась лишь голова и ошмётки изуродованного мяса. Он не восстановится на это больше не было энергии, ибо она вся хранилась в Обжорстве. Теперь это лишь страдающий в агонии мужчина, неспособный даже самостоятельно умереть.
У него не было рта, но он пытался вопить. У него не было глаз, но он хотел плакать. Его тело было уничтожено, но я знаю, что он чувствует фантомную боль, проживая момент взрыва каждое мгновение. Я понимаю, что это невыносимо. И покончить с собой он тоже не сможет собственную смерть Бог Крови встретить не способен.
Это вечная тюрьма в центре темноты, откуда самостоятельно не вырваться.
Теперь Шезму это просто кусок страдающего мяса, что полностью себя осознаёт. Он всё прекрасно понимает.
Лилит, ответь, я смотрю в зажмуренное лицо обычного старика, что пытается стерпеть невыносимую боль, Ты понимаешь, каково ему сейчас?
Да, она тоже смотрела на отца.
Ты понимаешь, что если мы его сейчас не убьём, он будет вынужден страдать всю оставшуюся вечность?
Да, господин.
С недавних пор я владею телепатией. Я знаю, что он умоляет его убить. Он не просит прощения, не просит вернуть его в жизни и ничего не предлагает. Всё, что он делает плачет и умоляет поскорее его прикончить. Но он не может это сказать. Как и услышать он нас тоже не может. Теперь Шезму просто застрявшее во тьме существо, испытывающее нестерпимую боль каждую секунду существования. Это невыносимая пытка ничего не слышать, ничего не видеть, не иметь возможности двигаться, но осознавать себя и чувствовать сильную боль разрываемых внутренностей, я повернулся на девушку, Он теперь лишь существо, запертое внутри куска мяса. Если бы не я, ты бы даже не знала, чувствует ли он что-либо сейчас. Но я скажу тебе он жив и всё чувствует. Твой отец заперт в темноте наедине с мыслями и болью.
Что же ты выберешь, Лилит? Что хочешь с ним сделать?
Я я не знаю.
Я понимаю, вздыхаю и поворачиваюсь в сторону Шезму, Но прямо сейчас решается твоя судьба. Сейчас отправная точка твоей новой жизни. С чего ты её начнёшь? С какой мыслью и эмоцией?
Я, девушка поджала руки к груди, её голос задрожал, а глазки забегали по всему пространству, Я, думаю ну наверное, Лилит упала на колено и склонила голову, Прошу вас, убейте его! Я понимаю, что возможно он заслужил это страдание. Заслужил за всё, что заставлял делать меня и маму, за всё, что заставил нас пережить, с каждым словом она набиралась уверенности, Да, я его ненавижу. Н-но но я не хочу, чтобы всё кончилось вот так! Прошу, убейте его. Я не хочу и дальше продолжать этот круг страданий. Я хочу зажить заново. Хотя бы попробовать. Без этой ненависти и чужих страданий. Хватит. Я устала от них. Прошу, не заставляйте мучаться и его!
Умничка, я улыбаюсь и беру копьё, Правильный выбор.
Девушка встаёт с колена, а я подхожу к страдающему старику в форме разорванного мяса.
«На самом деле, Шезму, она хотела тебя любить», говорю я телепатией прямиком в его сознании, «Именно Лилит попросила тебя убить. Не знаю почему, но она не хочет, чтобы ты мучался. Она до последнего верит в мнимое семейное счастье, даже несмотря на всё, что ты с ней сделал. Надеюсь, в тебе осталась капелька отцовских чувств, и сейчас ты хоть на секунду, но порадовался, что у тебя такая замечательная дочурка. Хоть она этого и не говорила, но она хочет, чтобы ты тоже был счастлив. Даже несмотря на всё», заношу копьё над головой, «Но я бы и сам тебя не оставил. Прощай, Шезму. Спасибо тебе за всё. Ты фактически даровал мне жизнь без тебя, я бы давно умер. Правда спасибо»
Замах, выпад. Остриё плавно вошло в размякший череп Бога Крови, а наблюдавшая за этим дочь негромко вскрикивает.
Всё же, он был её отцом
Ч-что?! стоящий и совершенно здоровый Шезму ошарашенно вертел головой, Что за дерьмо?!
Моё сознание, похоже, вздохнул я, как и всегда чувствуя здесь умиротворение.
Да, как и думал особо сильных существ переносит в измерение белых нитей, и лишь после личного разговора я могу их убедить воскреснуть под моим началом. Так было с Кхларом, так происходит и с Шезму.
Что ты со мной сделал?! Ты же обещал убить меня! прокричал Бог Крови и занёс руку для удара.
Мы стояли в метре друг от друга, и взмах его когтистой лапы наверняка бы меня достал, если бы не полный контроль над всем измерением. Я просто представил, словно нахожусь в трёх местах одновременно, и в определённый момент перенёс материальность в одно из них. Шезму рубанул по моей голове, однако длинные когти прошли мимо и он пролетел сквозь меня.
Я и так тебя убил, отвечаю я, Там, в реальности, ты уже мёртв.
Странно. В голове почему-то вновь опустело. Все эмоции, что раньше обременяли сознание и мысли, расступились перед одной-единственной целью:
Шезму, я хочу тебе кое-что показать, сказал я, а в руке материализовалось копьё, Прошу, потерпи немного. Это необходимо.
Ч-что?! рявкнул мужчина.
Я вновь вгляделся в его совершенно обычное, испуганное лицо, что пыталось скрыть слабость за ненавистью.
Находясь здесь, в измерении наших сознаний, я прекрасно понимал причину его поведения, жизни и отношения к дочери. Я не видел его прошлого, не знал, из-за чего именно он пришёл к такому характеру, но я отчётливо лицезрел главный барьер, что мешал ему измениться.
Всему виной была ненависть.
Прости, Шезму, но сейчас тебе придётся страдать. Я правда не хочу этого делать. Но, замахиваюсь копьём, Это для твоего же блага. Прошу, пожалуйста, прости меня, когда всё закончится.
Бросок. Оружие пробивает призрачную голову насквозь и разрубает череп надвое.
А-А-А-А-А-А-А! мужчина схватился за голову, Ч-что ЧТО ТЫ СДЕЛАЛ?! завопил он дрожащим голосом.
Если убить сильное существо, то я могу показать ему фрагмент своих воспоминаний. Увы, этот фрагмент настолько мал, что в него не помещается и получаса. Но я также откуда-то знаю, что в этом измерении мы можем находиться сколь угодно долго, замахиваюсь копьём, И умереть без моей команды здесь никто не способен.
Броском я разрываю его рёбра и пробиваю лёгкие, отшвыривая дёргающийся труп на несколько метров.
В то же время воспоминания моего детства проносится перед нашими глазами.
А-А-А-А-А! Шезму хватается за грудь и закашливается слюной, Хва хватит!
Причина всех страданий, что тебя окружают ненависть, отрубаю ему голову.
Крик.
Но не пойми неправильно ненависть, это хорошая эмоция. Она способна дать такой стимул к счастью, на какой не способна ни одна другая светлая эмоция, телекинезом разрываю собеседника надвое.
Вопль. Шезму лежал и корёжился от фантомной боли, безустанно разрывая горло в истеричном крике и просматривая моменты моего избиения другими детдомовцами.
Но к тебе это, увы, не относится, создаю в руках двуручный меч и заношу над мужчиной, Я покажу тебе, что испытывают жертвы твоей, неправильной ненависти.
Опускаю. Слышится звук разрываемой плоти.
Крик.
/Спустя три дня в измерении белых нитей/
Понимаешь ли, замахиваюсь топором, Наша с Лилит судьба очень похожа. Просмотрев мою, ты поймёшь, что испытывала твоя дочь.
СТОЙ! ХВАТИ
Рублю горло. Шезму падает наземь, машинально хватается за порез и в предсмертной агонии пытается втянуть воздух.
Пространство рябит. Мы оба стоим в метре друг от друга.
Пожалуйста, он бессильно падает на колени, Я я больше не могу. Стой!
Задираю копьё.
СТОЙ! Я ПОНЯЛ, ЧТО
Я же вижу, что не понял.
Пробиваю затылок. Труп Шезму сразу же задёргался в предсмертных конвульсиях, а частичка воспоминаний перетекла меж двух переплетённых сознаний.
Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
А-А-А-А-А! на всё пространство разнёсся вопль ужаса.
По его щекам бежали слёзы.
/Спустя пять дней постоянных смертей Шезму/
Хватит! кричал он.
Срезаю половину головы. Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
/Спустя неделю постоянных смертей Шезму/
Прошу! Оста
Крушу череп. Труп, получивший частичку моих воспоминаний, падает в лужу собственной крови.
Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
/Спустя неделю и три дня постоянных смертей Шезму/
ОСТАНОВИСЬ! вопил Шезму, ХВАТИТ! СКОЛЬКО МОЖНО?! со слезами на глазах он шёл в мою сторону, Я понял! Я всё понял! Моя ненависть на весь мир ничего бы не решила! Да, я был неправ, так издеваясь над дочерью! Прошу, хватит меня пытать!
Неделя и три дня; периодичностью в двадцать секунд; cорок три тысячи двести раз именно столько Шезму испытал свою смерть. Я отрезал ему голову, разрывал надвое, вырывал сердце, испепелял, превращал в груду костей и использовал вообще все способы убийства, на кои был способен мой мозг. И в то же время я никогда не убивал его болезненно все разы он умирал мгновенно и не дольше секунды. Но даже так, это была невероятная агония. Прочувствовать смерть сорок три тысячи двести раз это невыносимо.
Уж мне ли не знать.
Я дерьмо! Поганое дерьмо! Я видел твою жизнь, видел, как страдают дети! Как страдают люди! Хватит. Пожалуйста, он упал на колени и заплакал, Пожалуйста я больше не могу умирать я не хо
Остался бункер. Прости, в руке появляется меч.
НЕ-Е-Е-Е-Е
Голова валится с его плеч. Моргаю.
Мы оба стоим в метре друг от друга.
/Спустя две недели постоянных смертей Шезму/
ХВАТИТ! Я ВСЁ ПО
Превращаю его в пыль. Фрагмент моих пыток в Атараксисе переносится в его память.
Моргаю.
Мы оба стоим в метре друг от друга.
/Спустя две с половиной недели постоянных смертей Шезму/
СТОЙ! ПРОШУ!
Вырываю хребет. Вместе с тем призрак видит, как я, ещё будучи ноль-вторым, собственноручно сжигаю дом с запертыми внутри детьми.
Моргаю.
Мы оба стоим в метре друг от друга.
/Спустя три недели постоянных смертей Шезму/
Остановись!
Убиваю. Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
Снова.
/Спустя три недели и один день постоянных смертей Шезму/
Пожалуйста.
Убиваю. Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
Снова.
/Спустя три недели и два дня постоянных смертей Шезму/
Прошу
Убиваю. Моргаю. Мы оба стоим в метре друг от друга.
Снова.
/Спустя три с половиной недели постоянных смертей Шезму/
Хватит
/Спустя месяц постоянных смертей Шезму/
Он уже не кричал. Фантомная боль это последнее, что его сейчас заботило.
Он умер один миллион двести девяносто шесть тысяч раз. И это тоже уже никого не заботило.
Боже, с пустым взглядом прошептал Шезму, просматривая последние воспоминания, что я хотел ему показать, Б-боже, Валир что я наделал?..
Едва не испортил жизнь дочери, что в итоге захотела спасти тебя от страданий, сказал я с улыбкой на лице, и впервые за весь месяц выпустил оружие из рук.
О нет, он поднял на меня испуганные глаза, О нет! Боже, что я наделал?! Что я, он посмотрел на собственные руки, а его дыхание сильно ускорилось, Что же я натворил Шезму схватился за лицо, Какая же я тварь! П-почему?! Валир, скажи, почему я так поступал?!
Потому что не знал другой стороны.
Я, сказал призрак, Я видел твою жизнь, Валир. Я прочувствовал весь твой опыт, будто бы сам прожил все столетия мучений в Атараксисе, он говорил отрешённо, словно бы не мог отойти от увиденного кошмара, Я я что мне делать?! Зачем ты мне всё это показал?! Чтобы я мучался перед смертью? он переходил на крик, Чтобы понял, насколько дерьмом я был?! Да! Я понял! Я всё понял! Прошу, скажи, что ты не просто так заставил меня сдохнуть с чувством вины!
Он кричал. Но не от злости, а от обиды и непонимания.
Кричал как обычный человек, коим он стал лишь сейчас.
Помнишь, как я сказал, что благодарен тебе?.., вздохнул я, Благодарен за то, что ты позволил мне выживать в этом мире. Помнишь?