В моем понимании только люди разума, индивидуальности отвергаются. Люди, которые послушны, у которых нет индивидуальности, никакой свободы выражения, которые никогда ничему не говорят нет, даже против воли, эти люди добиваются в мире большой респектабельности. Они становятся президентами, они становятся премьер-министрами, они почитаются всеми возможными способами по той простой причине, что они совершили самоубийство. Они больше не живут, они мумифицировались. Как можно вписать живых людей в какой-то образец? Каждая индивидуальность уникальна зачем вписываться в чью-то чужую форму?
Все несчастье мира может быть объяснено очень просто: каждый был изваян, отлит, собран другими, которые даже не беспокоились о том, кем ему было предназначено быть природой. Они не дали существованию ни малейшего шанса. С того самого мгновения, как ребенок рождается, они начинают его портить с хорошими намерениями, конечно. Ни один родитель не делает этого сознательно, но таким же образом был обусловлен он сам. Он повторяет то же самое со своими детьми; он больше ничего не знает.
Непослушного ребенка постоянно осуждают. Послушного ребенка, с другой стороны, все время хвалят. Но слышали ли вы хоть об одном послушном ребенке, ставшем знаменитым на весь мир в каком-либо измерении творчества? Слышали ли вы о послушном ребенке, который за что-нибудь получил бы Нобелевскую премию в литературе, мире, науке? Послушный ребенок становится просто обычной толпой.
Я постоянно жил, ни во что не вписываясь, я наслаждался этим, каждым дюймом, каждой каплей. Это такое красивое путешествие: просто быть самим собой.
Свобода от, свобода для
Никогда не мысли в терминах свободы от; пусть свобода всегда будет для. И разница безгранична, огромна. Не мысли в терминах «от» пусть будет «для». Будь свободным для Бога, будь свободным для истины, но не думай, что ты хочешь быть свободным от толпы, свободным от церкви, свободным от того или другого. Ты, может быть, сможешь однажды уйти в сторону, но никогда не будешь свободным, никогда. Это будет какого-то рода подавление.
Почему ты так боишься толпы?.. Если есть притяжение твой страх просто показывает притяжение, влечение. Куда бы ты ни пошел, ты всегда останешься под властью толпы.
Вот что я хочу сказать: просто посмотри на факты нет необходимости мыслить в терминах толпы. Просто мысли в терминах своего существа. Это можно отбросить прямо сейчас. Ты не можешь быть свободным, если борешься. Ты можешь это отбросить, потому что нет смысла бороться.
Проблема не в толпе, проблема это ты. Толпа не тянет тебя ты тянешь, никто другой, только твоя собственная бессознательная обусловленность. Всегда помни, не перекладывай ответственность ни на кого другого, потому что тогда ты никогда от этого не освободишься. Глубоко внутри это твоя собственная ответственность. Чем тебе так досадила толпа? Бедная толпа! Почему ты должен так ее осуждать? Зачем носить в себе такую рану?
Толпа ничего не может сделать, если ты с ней не сотрудничаешь. Поэтому все дело в твоем сотрудничестве. Ты можешь отбросить сотрудничество прямо сейчас, просто взять и отбросить. Если ты приложишь к этому какое-то усилие, это создаст проблемы. Сделай это немедленно. Просто в это мгновение спонтанное понимание, если ты видишь суть, что, борясь, ты сражаешься в проигранной битве. Самой борьбой ты подчеркиваешь толпу.
Именно это происходит с миллионами людей. Кто-то хочет бежать от женщин в Индии это делалось веками. Тогда люди увязают в этом все больше и больше. Они хотят избавиться от секса, и весь их ум становится сексуальным: они думают только о сексе и ни о чем больше. Они постятся, они не спят; они делают ту или другую пранаяму, йогу и тысячу и одну вещь все это чепуха. Чем больше они борются с сексом, тем более его себе навязывают, тем более концентрируются на нем. Он становится значительным, непропорционально значительным.
Именно это случилось в христианских монастырях. Они стали такими подавленными, просто испуганными. То же самое случится с тобой, если ты слишком боишься толпы. Толпа ничего не может сделать, если ты не сотрудничаешь; все дело за твоей бдительностью. Не сотрудничай!
Вот мое наблюдение: что бы ни случилось с тобой, ты за это ответствен. Никто другой не делает этого с тобой. Ты хотел, чтобы это с тобой сделали, поэтому это сделали. Кто-то эксплуатирует тебя, потому что ты хочешь, чтобы тебя эксплуатировали. Кто-то заключает тебя в тюрьму, потому что ты хочешь быть заключенным. В этом должен быть какой-то поиск. Может быть, ты привык называть это защищенностью. Имена могут быть разными, этикетки могут быть разными, но ты жаждешь быть заключенным, потому что тюрьма безопасна, в ней нет ни малейшей незащищенности.
Но не борись с тюремными стенами. Смотри вовнутрь. Найди эту жажду безопасности, установи, как толпа манипулирует тобой. Наверное, ты чего-то просишь у толпы признания, почета, уважения, респектабельности. Если ты чего-то просишь у толпы, ты должен ей отплатить. Тогда толпа говорит:
Ладно, мы дадим тебе уважение, а ты дай нам свою свободу.
Это простая сделка. Но толпа никогда ничего с тобой не делала все дело в тебе. Так уйди со своей дороги!
Найди свое оригинальное лицо
Просто будь тем, кто ты есть, и не заботься ни капли о мире. Тогда ты почувствуешь безмерное расслабление и глубокий мир в сердце. Вот что люди дзэн называют «оригинальным лицом» в расслаблении, без напряжений, без притворства, без лицемерия, без так называемых дисциплин в поведении.
И помни, оригинальное лицо это красивое поэтическое выражение, но это не значит, что твое лицо будет другим. То же самое лицо утратит напряжение, то же самое лицо будет расслабленным, то же самое лицо будет не-судящим, то же самое лицо не будет считать других низшими. То же самое лицо с этими ценностями будет твоим оригинальным лицом.
Есть древняя поговорка:
Многие герои это люди, которым не хватило храбрости быть трусами.
Если ты трус, что в этом плохого? Если ты трус все в полном порядке. Трусы тоже нужны, иначе откуда возьмутся герои? Это абсолютно необходимый фон для создания героев.
Просто будь самим собой, кем бы ты ни был.
Проблема в том, что никто раньше не говорил тебе быть собой. Каждый сует в тебя свой нос, говоря, что ты должен быть таким-то и таким-то даже в обычных вещах.
В моей школе Я был просто маленьким мальчиком, но я ненавидел, когда мне говорили, каким я должен быть. Учителя стали подкупать меня: «Если будешь хорошо себя вести, станешь гением».
Я сказал:
К черту гениев я просто хочу быть собой.
Я сидел, положив ноги на парту, и каждый учитель чувствовал себя обиженным. Они говорили:
Что это за поведение?
Стол мне ничего не говорит, говорил я. Это личное дело между мной и столом, почему ты выглядишь таким рассерженным? Я же не кладу ноги тебе на голову! Ты должен расслабиться, так же, как расслабляюсь я. В такой позе мне легче понимать тот вздор, которому ты меня учишь.
Как раз напротив моей парты было прекрасное окно, в котором видно было деревья и кукушек. В основном я смотрел в окно, и учитель подходил и говорил:
Зачем ты вообще ходишь в школу?
Потому дома нету такого окна, говорил я, в котором видно целое небо. И вокруг моего дома не летают кукушки, нет никаких птиц. Дом находится в городе, и другие дома окружают его так плотно, что туда не залетают птицы, и кукушки не чувствуют, что эти люди стоят того, чтобы благословить их своими песнями.
Забудь о том, что я пришел сюда тебя слушать! Я просто плачу за вход, ты просто слуга и должен это помнить. Если я провалюсь на экзамене, я не приду к тебе жаловаться; если я провалюсь, мне не будет грустно. Но если целый год я должен притворяться, что я тебя слушаю, тогда как на самом деле я слушаю кукушек за окном, это будет началом лицемерной жизни. А я не хочу быть лицемером.
В каждой мелочи учителя и профессора хотели, чтобы все было по установленному образцу. В моей школе в то время и, может быть, даже сегодня нужно было носить шапку. Я ничего не имею против шапок; с тех пор, как я оставил университет, я стал носить шапки, но я никогда их не носил до университета. Первый же учитель, который обеспокоился обо мне, сказал:
Ты нарушаешь дисциплину школы. Где твоя шапка?
Принеси кодекс поведения школы, сказал я. Упоминается ли где-нибудь, что каждый мальчик должен ходить в шапке? И если нет, это значит, что ты навязываешь нечто противоречащее кодексу школы.
Он привел меня к директору школы, и я сказал директору:
Я готов, просто покажи мне, где написано, что ношение шапки обязательно. Если это обязательно, я могу бросить школу, но дайте мне увидеть, где это написано.
Ничего нигде написано не было, и я сказал:
Можете ли вы привести мне какие-либо разумные аргументы в пользу ношения шапки? Повысит ли это мой разум? Удлинит ли мою жизнь? Улучшит ли мое здоровье, даст ли больше понимания? Насколько я знаю, Бенгал это единственная провинция в Индии, в которой не носят шапок, и это самая разумная часть страны. В Пенджабе все наоборот. Там вместо шапок люди носят тюрбаны такие большие тюрбаны, как будто их разум убегает, а они пытаются его удержать. И это самая глупая часть страны.
Директор сказал:
Кажется, в том, что ты говоришь, есть смысл, но это школьная дисциплина. Если ты перестанешь носить шапку, перестанут и другие.
Тогда чего бояться? сказал я. Отбросьте всю эту традицию.
Никто не хочет позволить тебе быть собой даже в вещах, которые абсолютно не важны.
В детстве я обычно носил длинные волосы. И я часто приходил в магазин моего отца, потому что магазин и дом были соединены. Дом был за магазином, и было абсолютно необходимо через него пройти. Люди спрашивали:
Чья это девочка? потому что у меня были такие длинные волосы, и они не могли себе представить, чтобы у мальчика были такие длинные волосы.
Моему отцу было очень стыдно, и он смущался, когда говорил:
Это мальчик.
Но, говорили они, зачем тогда эти волосы?
Однажды что было не в его характере он так смутился и разозлился, что пришел и остриг мне волосы своими руками. Он принес ножницы, которыми резал ткань в магазине, и остриг мне волосы. Я ничего ему не сказал он был удивлен. Он сказал:
Ты ничего не скажешь?
Я скажу по-своему, ответил я.
Что ты имеешь в виду?
Увидишь, сказал я.
И я пошел к парикмахеру, потребляющему опиум, который работал как раз напротив нашего дома. Он был единственным человеком, которого я уважал. Парикмахерских был целый ряд, но я любил именно этого старика. В нем было редкостное своеобразие, и он любил меня; часами мы разговаривали друг с другом. Он нес такую чушь! Однажды он сказал мне:
Если все «сидящие» на опиуме организуют политическую партию, мы можем захватить власть в стране!
Хорошая мысль, ответил я.
Но, говорил он, поскольку мы не можем жить без опиума, я сам постоянно забываю собственную идею.
Не беспокойся, говорил я. Я здесь, и я не забуду. Только скажи мне, какие перемены ты хочешь произвести в стране, какого рода политическую идеологию ты хочешь ввести, и я это устрою.
И вот я пришел к нему и сказал:
Просто побрей меня наголо.
В Индии голова бреется наголо, только когда умирает отец. На мгновение опиумист пришел в чувство. Он сказал:
Что случилось? Твой отец умер?
Не беспокойся об этом, сказал я. Делай, что я тебе говорю; это не твоя забота! Просто побрей мне голову, побрей меня наголо.
Он сказал:
Сказано сделано. Нет ничего проще. Я постоянно вляпываюсь в проблемы. Люди говорят побрить им бороду, а я брею им голову. Они говорят: «Что ты наделал?» А я говорю: «Самое большее, что я могу предложить, это не платить за это, в чем проблема?»
Я сидел в его магазине, потому что там все время происходило что-то абсурдное. Он мог сбрить человеку половину усов и сказать: «Подожди, я вспомнил, что должен сделать срочную работу». И человек говорил: «Но я застрял в твоем кресле с половиной усов на лице. Я не могу выйти из парикмахерской!» Он говорил: «Просто обожди здесь».
Проходили часы, и этот человек сидел и сидел «Что за идиот этот парикмахер?»
Однажды мне пришлось помочь одному человеку сбрить половину усов. Я сказал:
Теперь ты свободен. Просто никогда больше не ходи сюда бриться потому что этот человек не имеет в виду никакого вреда, он просто ничего не помнит.
И вот этот парикмахер сказал:
Правильно. Это не моя забота. Если он умер, значит умер.
Он побрил мне голову наголо, и я пришел домой. Я прошел через магазин. Мой отец посмотрел, его покупатели посмотрели. Они сказали:
Что случилось? Чей это мальчик? У него умер отец.
Это мой мальчик, и я жив! сказал мой отец. Но я так и знал, что он что-то вытворит. Он хорошо мне отплатил.
Куда бы я ни пришел, люди спрашивали:
Что случилось? Он был совершенно здоров.
Я говорил:
Человек может умереть в любом возрасте. Почему вы беспокоитесь о нем, а не о моих волосах?
Это было последним, что когда-либо сделал со мной мой отец, потому что он знал, что ответ может быть гораздо более опасным! Напротив, он принес специальное масло, которое способствует росту волос. Это было очень дорогое масло, которое делают в Бенгале из определенного цветка джавакусума. Оно очень дорогое, редкое, и им пользуются только очень богатые люди и не мужчины, а женщины, чтобы волосы были как можно длиннее. В Бенгале я видел женщин, волосы которых касались земли пять, шесть футов длиной. Это масло очень сильно воздействует на рост волос.
Я сказал:
Теперь ты понимаешь.
Я понял, сказал он. Скорее намажься этим маслом, и через несколько месяцев твои волосы отрастут.
Ты сам создал всю эту заваруху, сказал я. Чем было смущаться? Ты мог бы говорить: «Это моя девочка». У меня нет никаких возражений. Но ты не должен был вмешиваться в мою жизнь. Это было насильственно, это было просто варварство. Вместо того чтобы что-то мне сказать, ты начал стричь мне волосы. Никто никому не позволяет просто быть самим собой. И ты впитал эти идеи так глубоко, что кажется, что эти идеи твои. Просто расслабься. Забудь все эти обусловленности, отбрось их, как сухие листья падают с деревьев. Лучше быть голым деревом без всяких листьев, чем иметь пластмассовые листья, пластмассовую крону и пластмассовые цветы; это уродливо.
Оригинальное лицо просто означает, что тобой не движут никакого рода мораль, религия, общество, родители, учителя, священники, что тобой никто не помыкает. Просто живя жизнь согласно своему внутреннему смыслу у тебя есть здравый смысл, ты получишь оригинальное лицо.
Радость жить опасно
Храбрые идут напропалую. Они ищут опасных возможностей. Их жизненная философия не философия страховой компании. Их жизненная философия философия скалолаза, каскадера, серфера. И не только снаружи они скользят по волнам, но и во внутренних морях. И не только снаружи они взбираются на вершины Альп и Гималаев; ищут они и внутренних вершин.
Жить опасно значит жить. Если ты не живешь опасно, ты вообще не живешь. Жизнь расцветает только в опасности. Жизнь никогда не цветет в защищенности; она цветет только в незащищенности.
Окружая себя защитой, ты становишься застойным водоемом. Тогда твоя энергия больше не движется. Тогда ты боишься потому что человек никогда не знает, как идти в неизвестное. И зачем рисковать? Известное безопаснее. Тогда ты становишься одержимым знакомым. Оно тебе постоянно надоедает до смерти, тебе в нем скучно, ты в нем несчастен, но все же оно кажется знакомым и удобным. По крайней мере, оно знакомо. От незнакомого тебя бросает в дрожь. Одной идеи незнакомого достаточно, чтобы ты начал чувствовать, что ты в опасности.