Марина Сычева
Тигрицы
Мам, ну есть же водопровод! крикнула Алина в глубину дома и перевела взгляд на экран. Она опять с речушки воды натаскала. Смотри, два полных ведра, развернула телефон так, чтобы стоящие в сенях вëдра было видно. Ты бы поговорил с ней
Привычка, старикам сложно перестроиться. Потом, позже, мама оценит удобства, экранный Дима поправил оранжевую каску и улыбнулся: глаза под тяжëлыми веками превратились в щëлки. Как ты? Справляешься?
Алина опустилась на ступеньку (интернет стабильно работал только на крыльце, в доме связь прерывалась) и вздохнула. Грузить мужа-вахтовика жалобами не хотелось.
Приходится Слушай, тут поговаривают, золотодобычу откроют. И набирать персонал будут из местных
Папа! зазвенело в недрах дома. Зашлëпали босые ноги по половицам, на Алину накатило детское, обнимательное. Ева повисла на спине Алины, тыкнула в улыбающееся лицо экранного папы альбомом. Смотри! Я нарисовала!
Дима смешно округлил глаза, отпрянул в притворном испуге:
Боюсь-боюсь! Какой страшный тигр!
Пап, тигра не страшная! Алинино замечание: «Ева, не коверкай слова!» потонуло в смехе. Тигра красивая!
А ты самая смелая: не испугалась тигру рисовать! Дима обернулся, отвлëкшись на кого-то по ту сторону экрана. Все, мне пора. Пока, любимые! Хорошего вам дня! Маму целуйте.
И тигру! выпалила Ева.
Экранный Дима исчез, Алина чмокнула дочь в нос, широкий, отцовский, и подтолкнула в дом:
Собирайся, солнышко, в сад опоздаем!
Хорошо бы, открыли рудник. А то какая семья: Ева отца только в телефоне и видит.
Алиночка, ты не ругайся, в сени вышла свекровь. Низенькая старуха, сухая и плосколицая. Алина глянула на цветастый, заношенный халат свекрови. Новый, хлопковый, так и лежал на маминой полке, даже бирочка на месте. В речушке-то вода живая. А эта ваша трубная, как знать откуда.
Уборка на кухне первая работа в доме. А без главной помощницы, дочки, дело пойдëт споро. Почистить газовую плиту. Оттереть кухонный стол: наливая чай, мама неизменно проливала заварку. И никогда не вытирала. То ли не видела бурых разводов, то ли не хотела видеть.
Зато за привычной работой не нужно было думать. Точнее, можно было думать о чëм угодно, кроме того, что делали руки. Сегодня мысли были тревожные.
Еве четыре. Еще год-два, и нужно переезжать в город. Алина-то хоть сейчас готова, да не по средствам им. И мама с обжитого места сниматься не хочет. Упрямится. А Дима еë одну не оставит.