Так а сами-то вы как обходитесь?
Мишин, минус сто очков. За нарушение субординации Ты ведь и сам чувствовал, что задаёшь рискованный вопрос? Тебе нужно учиться взвешивать риски. А моя личная жизнь пусть останется для тебя загадкой. Она потому и называется личной. Я ведь не лезу, Костя, в твою личную жизнь.
Да он достал уже с этой своей личной жизнью, прогудел здоровяк Чубаков-Чубакка, сосед Мишина. Заснуть невозможно.
Все радостно заржали.
Ничего, успокоил его ЕП, мягко улыбаясь у вас теперь нагрузки возрастут, возможно, энергии у Кости поменьше будет оставаться. Вообще, ребята, из этого источника невозможно напиться. Берегите энергию. Я вам рекомендую производить только экстренный сброс.
Он смешно округлил глаза, и мы снова засмеялись.
Вернёмся к теме Эти две постыдные профессии могут из проклятия стать способом постижения мира и себя. Наиболее известный пример японские гейши, которые отвечают, по сути, не за простой физиологический сброс, а за душевную успокоенность своего клиента. Я сейчас говорю про тот идеальный образ гейши, описанный в литературе. Глубочайшее знание психологии и готовность к самоотречению, потому что без него познать другого человека просто невозможно. Услуги таких мастериц стоили дорого, но и сравнить их искусство было больше не с чем.
Что касается наёмничества, то оно в своём идеальном воплощении преобразуется в Путь Воина. Жизнь Константина Михайловича тесно связана с войной, поэтому его Путь Воина связан с наёмничеством. Этим же Путём предлагается пройти и вам. Путём Воина можно идти, выбрав и другую профессию, Воин это состояние духа. Но война, безусловно, затачивает дух быстрее, качественнее и требует гораздо большей честности.
Мы зачарованно притихли слушая.
Прежде всего вы будете становиться Воинами в простом понимании этого слова. Овладевать профессией. Но параллельно начнёт воспитываться и ваш дух. В нём и будет ваше главное отличие от простых наёмников. Обострить ваш ум, научить владеть собой, научить понимать природу моральных принципов. Учёба будет интересной, ребята. Лишними знаниями перегружать мы вас не будем. Только самое полезное и необходимое.
Весёлый
После булочек и до обеда у нас был урок физподготовки. Урок проходил в том металлическом ангаре, присутствие которого здесь с самого начала показалось мне странным. Ангар был здоровенный. Пол устилали ярко-жёлтые крашеные доски, возле входа пространство оказалось пустым, дальше оно перегораживалось фанерными щитами на железных распорках, а что было за ними, оставалось пока неизвестным. Второй ярус обозначался решётчатыми мостиками и длинным переходом, тянувшимся, видимо, по всему периметру. Сверху свисали на цепях ярко освещавшие пол лампы.
Я хорошо помню первый наш урок. Преподаватель поджидал нас в центре пустого пространства ангара. Я уже видел его на общем построении. Это был среднего роста мужчина с аккуратно подстриженными усами в таком же, как у нас, сером спортивном костюме. Звали его Михаил Иванович, прозвище у него было Весёлый. Прозвище это мы подслушали уже потом у старшекурсников, оно было просто производной от фамилии, поскольку ничего особенно весёлого в Михаиле Ивановиче не наблюдалось. На занятие нас привёл Виктор Робертович и пока не спешил уходить, пристроился на стульчике невдалеке и внимательно наблюдал оттуда за нами.
Весёлый построил нас в шеренгу и для начала прошёл вдоль, внимательно заглядывая каждому в глаза. Мне от этого его взгляда сразу стало неуютно, показалось, будто он узнал обо мне что-то такое, чем я предпочёл бы не делиться.
Да, работы много, задумчиво сказал он, когда снова вернулся в центр. Но мы ведь не боимся работы?.. Не слышу!
Нет, нестройно ответили мы.
Не слышу. Не боимся работы?
С нескольких попыток он добился, наконец, желаемого и это "нет" мы рявкали уже довольно дружно.
Ну хорошо, удовлетворённо сказал он. Не боитесь и не надо. Ничего не надо бояться. Можно только опасаться, запомните это. Поняли меня? Не слышу!
В этот раз у нас получилось уже со второго раза. Пока что он походил просто на усатого циркового дрессировщика, я видел такого на картинке в детской книге. Ему бы ещё цилиндр и хлыстик, подумал я.
Я сделал что-то смешное, курсант?!
Михаил Иванович смотрел прямо на меня.
Не слышу!
Нет! бодро крикнул я.
Для начала расскажу вам некую историю. Правдивую, кстати Один американский учёный проводил эксперимент с крысами. Брал, значит, крысу и кидал её в ведро, наполовину наполненное водой. Дольше 15 минут ни одна крыса не могла продержаться, тонула Но затем он сделал следующее когда видел, что крыса уже выдохлась и начинает тонуть, то вынимал её из ведра и давал побегать и отдохнуть. И когда он снова кидал её в это ведро, то крыса могла продержаться на плаву гораздо дольше, просто несоизмеримо дольше. Рекорд 60 часов. То есть, 15 минут без надежды и 60 часов с надеждой. Понимаете меня? он обвёл наш строй прищуренными глазами. Физиологические возможности крысы не менялись никак. Все изменения происходили только у неё в голове.
И что? Он вынимал её потом? спросил кто-то.
Это навряд ли. Учёный же. Не такие они ребята.
Вот же сволочь!.. Крысы мерзкие, пусть тонут! заговорили в строю.
Спокойно!.. В любом случае это хорошая смерть. Я имею в виду 60 часов. Можно даже сказать героическая. Таким макаром умереть не стыдно. Но речь не об этом! повысил Весёлый голос на снова начавшийся галдёж. Речь о том, что нам с вами теперь нужно будет повторить его эксперимент.
С крысами, что ли?
Где ж я здесь крыс найду? Не смеши меня. С вами, ребятки, с вами И кто из вас потонет в этом ведре я вообще не знаю. Хотя у меня уже есть предположения.
Мы озадаченно затихли.
Расскажу ещё историю. Уже из своей жизни Когда-то давно, когда я не уделял особого внимания своей физической форме, я мог подтянуться 10 раз. Подтягиваться я не любил, а этой десятки как раз хватало, чтобы сдавать зачёты. Одиннадцатый раз уже давался мне с огромным трудом и еле-еле. Да и зачем он мне был нужен? Но как-то однажды мне вдруг стало западло. И я решил, что хочу теперь подтягиваться 20 раз. Просто для себя решил Ушёл у меня на это месяц. Я по-прежнему не занимался спортом, у меня были свои другие дела, но раз в день я подходил к турнику и подтягивался. Прибавляя по разу через три дня. Я корячился, ёрзал, дёргался, как вошь, но прибавлял. Получалась интересная вещь когда, например, я подошёл к восемнадцатому разу, то предыдущие пятнадцать уже не вызывали у меня особых проблем и так далее. Это как по лестнице подниматься идёшь на пятый, начинаешь уставать на четвёртом, идёшь на девятый на седьмом, остальные пролетаешь спокойно. Через месяц, как уже говорил, я подтянулся двадцать раз Я изменился физиологически за этот месяц? Стал сильнее? Нет. Откуда? Разве что на чуть, но явно не в два раза. Я просто иногда подтягивался. Раз в день. Так что тогда изменилось? Значит, я мог и месяц назад подтянуться двадцать раз?.. Ну да. Получается что мог. Если бы верил, что смогу. Но для того чтобы в это поверить, мне пришлось пройтись по этой лесенке. А просто так хер поверишь! Вот так здесь всё работает. Так что, ребятки, будем учиться верить. Физику вам подтянем, но главное будем убирать эти ограничители в ваших головах. Вернее, сами будете это делать.
Он прогулялся перед строем, заложив руки за спину.
Я не буду учить вас драться. Я буду учить вас побеждать! Победа будет для вас просто задачкой, которую нужно решить! Всё! Вводную часть считаю законченной. На "первый-второй" рассчитайсь!.. Вторые номера пять шагов вперёд. Кру-гом! Разойтись пошире. Вот так. Ещё шире. Теперь встаём на крыло. Руки в стороны на уровне плеч, кулаки сжать, оттопырить большой палец. Повернуть палец вниз к земле. Стоять, руки не опускать! Вводная такая кто первым опустит руки минус сотка. Кто опустит последним плюс триста. Погнали!
Подвох я почувствовал сразу же после того, как повернул пальцы вниз. Мышцы скрутились вроде бы несильно, но это положение было для них каким-то абсолютно неестественным. Я очень быстро осознал, что долго мне точно не простоять. Да даже и недолго бы простоять. Руки вскоре ощутимо начало потряхивать. Напротив меня стоял, растопырив руки, Грачёв и затравленно поглядывал по сторонам. Невдалеке стоял Мочка. Глаза у него были закрыты и мне показалось, что его губы слегка шевелятся. Считает, наверное. Да. Надо отвлечься. Я тоже начал считать. Досчитал до тридцати. Руки тряслись все сильнее. Вообще сами по себе. Только бы первым не стать! старательно думал я. А может, получится вообще последним? Да куда мне Что ж это, железные все, что ли? Или у меня по-другому устроено и мне просто тяжелее, чем остальным? Наверняка! Всё. Всё. Ну нахрен. Не могу больше!
Первый, негромко сказал Весёлый.
Я открыл глаза. Первым стал Мишин, он потирал руки и зло оглядывался.
Всё. Теперь можно было опускать. Ещё немного для порядка. А что с Ипполитом? Ипполитов, высокий круглолицый парень, в последние дни стремительно становящийся нашим дежурным залётчиком, до сих пор держался. Гримаса у него, правда, на лице была уже какая-то совсем звериная, но рук он не опускал. Я стиснул зубы. Краем глаза увидел, как кто-то ещё опустил. И ещё. А я достою. Достою. Стою же! Нет. Точно всё пришло неожиданное решение. И я сдался.
Выиграл Сиваков, лопоухий парень с вечно сосредоточенным будто обиженным лицом. Мочка опустил руки одним из последних.
Молодец, сказал Михаил Иванович Сивакову. Приз твой. Это же их первый приз? он повернулся к сидевшему на стульчике Роботу.
Тот кивнул.
Ну, тогда тем более поздравляю. Так. Всё. Забыли. Первые номера три шага вперёд. Следующее упражнение.
Мои руки ещё потряхивало. Сказать, что это было неприятное испытание не сказать ничего. В нём присутствовало что-то нечеловеческое. Подобного мне испытывать не приходилось несмотря на все мои прошлые приключения. А теперь ещё следующее упражнение. Внутри меня всё болезненно сжалось.
Первый номер бьёт по лицу второго номера. Внимание, удар наносится пальцами правой руки! Есть левши? Кто левша бьёт левой. Такая пощёчина. Несильная. Но и не слишком слабая. Чтоб почувствовал. Вторые номера головы не убирать, героически терпеть. На счёт "раз". И раз! Я сказал не убирать голову! Дай ему ещё! А ты только дёрнись, я сам тебе тогда!.. Вот так Теперь вторые номера делают то же самое. И раз! Хорошо. Никакого ущерба. Только щёчки покраснеют. Это полезно. Первые номера. И раз! Вторые номера. И раз! Так, не усердствуем! Это же братки ваши! Поменяли партнёров. Просто сдвинулись, а ты в конец переходи. Повторять самостоятельно. Общая задача каждый с каждым обменяется парой пощёчин. Понятно? Выполняйте. Без разговоров, сосредоточились!
Я переходил и шлёпал, пытаясь посчитать, сколько это будет всего пощечин на моем лице, если нас двадцать? Но каждый раз сбивался. Вернее, сбивали. Упражнение было даже прикольное и совсем не противное, не такое, как предыдущее. Щёки у меня уже горели вовсю, оказалось, что у нас немало левшей. Теперь уже даже какой-то азарт появился, будто в ледяной воде купаешься. Вначале непривычно и страшно. Ещё и это странное ощущение чужого лица под своими пальцами. А следом чужих пальцев на своём лице. Когда вдруг действительно понимаешь, такая у меня мелькнула мысль, что эти люди тебе не снятся, а вот они тут и есть, взаправдашние. Мне вдруг показалось, что я пойму сейчас что-то очень важное.
После этого упражнения Михаил Иванович отправил нас бегать на стадион. Щёки у всех и правда были красные, в дневном свете это выглядело вообще забавно. Попавшиеся нам навстречу старшекурсники, улыбаясь, переглянулись. Мы смущённо опускали лица. И тут Мишин вдруг выдал длиннющую яростную матерную фразу. В общем-то безадресную. И нас будто прорвало мы смеялись как безумные, даже Мочка. Смеялись и бежали. Солнце светило, небо, трава под ногами. Очень странное меня охватило чувство. Я был практически счастлив тогда.
Потом пришёл Весёлый и дал нам новое задание подтянуться на турнике и провисеть в этом положении как можно дольше. Я ожидал, что он снова включит это "первый-последний", турников хватало, чтобы одновременно всем сделать, но он не стал. Я потом понял почему. С крылом там не от силы зависело, от чего-то другого. Конкретно в голове. А тут пока всё-таки от уровня подготовки. Он же сам это объяснял в своей истории про подтягивания. Тут он нас по-другому замотивировал, сказал, что тот, кто через пять дней не провисит в таком положении 20 секунд, получит минус сто очков и будет их получать каждый день. Занимайтесь, сказал, схемку же я вам обрисовал?
Сигаретка
После обеда Виктор Робертович повёл нас к вытянутому длинному холму, расположенному за спортплощадкой. Оказалось, что в этой хоббичьей норе находится тир. Заправлял там пожилой благообразный дядька с седой головой, тоже похожий на хоббита. Имя у него было как у Весёлого Михаил, отчество Фёдорович. Он сразу сказал нам, что стрелять предстоит много, каждый будний день и добиваться будем развития навыков на уровне рефлексов.
Чего?.. Как это? не поняли мы.
Сейчас продемонстрирую один из вариантов, сказал Михаил Фёдорович.
Он зашёл в соседнее помещение и вышел оттуда с небольшим пистолетом в руке. Подошёл к стрелковой позиции, разделённой перегородками на несколько отсеков. Вдаль от неё уходил подсвеченный тоннель метров на сто. Взял из стопки лист бумаги с нарисованной на нём чёрной фигурой, обрезанной по пояс, и насадил его на свисавший крюк.
Вы должны привыкнуть к звуку выстрела, сказал он, повернувшись к нам, Поэтому наушниками пока пользоваться не будем. И уши не закрывать.
Сунул пистолет сзади за пояс камуфляжных штанов и шлёпнул по кнопке на стенке перегородки. Лист с мишенью, покачиваясь, поехал вдаль от позиции всё дальше и дальше.
Вдруг Михаил Фёдорович резко дёрнулся и тут же оказалось, что он уже стреляет, смешно согнув руку и придерживая её другой. Стрелял он очень быстро, выстрелы почти сливались друг с другом. Непонятно было, когда он успевает снова прицеливаться ствол пистолета сильно подбрасывало после каждого выстрела, и практически тут же грохотал следующий. Я несколько ошалел от всей этой резкости и внезапного грохота. Седой, не глядя, стукнул по другой кнопке, а затем по следующей. Лист, раскачиваясь, поехал обратно. Михаил Фёдорович опустил пистолет и кивнул нам, чтобы мы подошли ближе. Лист подъехал и остановился середины лица у фигуры на мишени просто не было, там осталась только дыра со рваными краями. Как он мог так попадать по раскачивающемуся листу, с такой скоростью стрельбы и, похоже, ни разу не промазав, представлялось совершенно непонятным и напоминало какой-то фокус или трюк.
Вы тоже так научитесь, сказал. И не только так. Крупные калибры будем отстреливать в другом месте. Здесь только личное стрелковое оружие. Коллекция у нас богатая, постреляете из всего. А пока прошу любить и жаловать, он разжал ладонь и показал лежавшее в ней оружие, Пистолет Макарова. Оружие добротное. Хорошее. Со своими достоинствами и недостатками. Кормилец.
Прозвище у Михаила Фёдоровича было Макарон.
Надо ли говорить, что уроки в тире стали для нас одними из самых любимых. Глохли мы на них первое время капитально, но зато действительно уже через несколько дней перестали дёргаться от звука выстрелов. Организовано обучение было эффективно пока одни стреляли, другие разбирали оружие, чистили, смазывали, заряжали, разряжали, отрабатывали стойки. Первое время Виктор Робертович с Макароном просто свирепствовали раздавали затрещины и минусовали очки налево и направо вдалбливая в нас правила техники безопасности, очевидно, тоже сразу намереваясь вывести их на уровень рефлексов. Мы особенно не обижались, старались, и через некоторое время они подуспокоились, а затем Робот вообще перестал ходить с нами в тир.