Итак, мы вошли во двор большого дома. Он был меньше нашего с Танияром и тем более значительно уступал дому на старом подворье. И все-таки он был достаточно велик, чтобы поверить Рахону на слово, что кроватей хватит на всех. Хорошо бы, чтобы и лихуров было несколько, иначе я рисковала ждать, потому что первой явно пойдет махари. Что до одежды, то надевать платье илгизитов мне вовсе не хотелось, однако мое собственное требовало чистки. И, вздохнув, я решила смириться.
Нам навстречу вышла молодая женщина, внешне приятная и, кажется, приветливая. Она тепло улыбнулась Рахону, после склонилась перед Акмаль. Эмселаху женщина кивнула, а на меня поглядела с любопытством. Взгляд ее прошелся по моей одежде, а затем вновь переместился на пятого подручного и стал вопросительным.
О, разумеется. Орнамент сказал этой женщине больше любых слов: откуда я, мой статус и даже то, что я замужем. Хотя это и так было понятно, потому что сестры Танияра, которых я еще никогда в глаза не видела, жили с мужьями в других таганах, а в Зеленых землях узор семьи каана мог достаться только его супруге. Оставался вопрос, знают ли здесь, что каан сменился уже какое-то время назад и кто вообще управляет этими землями.
Я чуть склонила голову, приветствуя женщину, и растянула губы в вежливой улыбке:
Доброго дня, любезная хозяйка.
Кто она, брат? спросила женщина, пока не спеша ответить мне. И зачем ты привел тагайни в мой дом?
У тебя сегодня знатные гости, сестра, ответил Рахон. Перед тобой жена каана
Дайна, Рахон, прервала его я и сама ответила сестре пятого подручного: Я прибыла из дайната Айдыгер. Мое имя Ашити, и я жена дайна Танияра. Можешь обращаться ко мне по имени, а можешь дайнани. И так и так будет верно.
Женщина снова оглядела меня с ног до головы и обратилась к брату:
Она нам друг, брат?
Да, улыбнулся илгизит, и я решила не вводить ее в заблуждение:
Будет точней пока не враг.
Рахон бросил на меня укоризненный взгляд, а затем, взяв сестру за плечи, посмотрел ей в глаза и строго произнес:
Ашити гостья, которую желает видеть сам великий Алтаах. И раз она ему желанна, то разве мы осмелимся отказать этой женщине в гостеприимстве? Тагайни не желали признавать ее из-за цвета глаз. Давай покажем, что нам дорог любой, кто вошел Дэрбинэ.
Не стоит наговаривать на моих земляков, снова влезла я в их беседу. Предрассудкам подвержены все. К примеру, твоя сестра не желает впустить меня в свой дом, потому что я пришла из земель таганов. Вопрос лишь в том, насколько быстро люди признают, что ошибались и готовы менять свои взгляды. Тагайни подружились со мной почти сразу. Может, и не все, но постепенно и для недругов я стала «их Ашити». Но столь же гибка и приветлива и я посмотрела на пятого подручного вопросительно, повесив в воздухе недосказанность.
Он понял правильно, почему я остановилась:
Мою сестру зовут Геншеле.
Геншеле, закончила я свою речь и теперь поглядела на женщину.
Она неучтива, нахмурилась та.
Напротив, возразила я. Несмотря на то что пришла сюда не по доброй воле, я приветствовала тебя, назвала свое имя и место, откуда прибыла. К тому же, теперь я вновь перевела взгляд на Рахона, среди моих сородичей бытует поверье, что гость в доме это благословение. Потому ему ни в чем не отказывают и принимают радушно. Но в Дэрбинэ иные порядки, иные законы и поверья. И раз рядом с гостем разговаривают так, будто его тут нет, то стоит ли мне входить в такой дом? Махир ожидает меня с зимы, думаю, его прием будет радушней. Сестра его пятого подручного желает закрыть передо мной двери.
Илгизит поджал на миг губы. Его взгляд стал отстраненным, на скулах заходили желваки, и я вновь вопросительно приподняла брови, не став прятать иронии.
И что же ты будешь делать, дайнани? сухо спросил он.
Пойду дальше, ответила я, пожав плечами. Если на меня нападут другие илгизиты или урх утащит в свое логово, то на ком будет вина? На мне или на тебе, раз не сумел сохранить и привести к Алтааху, как он того желал?
Ты была разумней всю дорогу, пятый подручный склонил к плечу голову.
А я и сейчас разумна, усмехнулась я и отчеканила, перестав играть: Я согласилась идти с тобой, не доставляя неприятностей. Так почему же после долгой и трудной дороги, когда мне были обещаны лихур и отдых, я всё еще стою на пороге дома, куда меня не пускает твоя сестра? Ты ведь всё ожидал моего изумления, так вот оно тебе я неприятно поражена и оскорблена. Я, Ашити Пришедшая Издалека, готова идти дальше, даже если мои ноги начнут кровоточить, но не стану заискивать и уговаривать Геншеле впустить меня в свой дом.
После этого развернулась и направилась прочь, ощущая умиротворение. Зачем мне нужно было это представление? Во-первых, я и вправду была раздражена подобным приемом. Во-вторых, эти люди были мне не нужны. Я не желала их дружбы, не хотела стать своей, а потому терпеть высокомерие илгизитки не собиралась. А в-третьих, мне было любопытно, как поведет себя Рахон. На примере этого я могла уже сделать вывод, что ожидает меня в скором будущем. Потащит силком в дом, значит, в Даасе я стану всего лишь исследуемым объектом. Догонит и попытается уговорить, тогда можно быть готовой к тому, что со мной хотят сотрудничать. Я желала это понять заранее, и дом близкого ему человека был хорошим подспорьем. Моя настоящая важность могла быть открыта только выбором илгизита: сестра или пришлая.
Эмселах! рявкнул пятый подручный.
Я вышла за ворота и неспешно побрела дальше, позволяя легко нагнать меня. И вскоре позади послышались быстрые шаги. Рахон бросил на меня непроницаемый взгляд и отрывисто произнес:
Идем.
Куда? полюбопытствовала я, заметив, что в обратную сторону меня не ведут. Оставишь в каком-нибудь сарае под замком?
У тебя будет самый лучший сарай в этих землях, ровно ответил илгизит, и я так и не поняла, шутка это или и вправду собирается меня закрыть где-то.
Однако мы так и дошли до других ворот, покинули через них поселение и направились дальше. Вот теперь я ощутила острое любопытство. Куда он вел меня? В Даас, где меня ожидали? Неужели решил поскорее избавиться, несмотря на то что идти туда в темноте было опасно, как утверждал сам Рахон? Впрочем, всё могло быть куда проще. Возможно, к его сестре мы зашли потому, что илгизит соскучился по ней и хотел навестить по дороге, а сложностью горной тропы просто отговорился. Но изумило другое Акмаль с нами не было. И я с новым интересом посмотрела на пятого подручного.
Он оставил махари на попечение своего ученика, только так я могла истолковать призыв Эмселаха и отсутствие Акмаль. Хотя и тут всё может быть просто не желает утомлять ее дальше. А раз я желаю продолжить мерить шагами землю илгизитов, то отказывать мне не стал. Но! Я узнала, что хотела. Ко мне отнесутся как к желанной гостье и важной персоне, а это очень и очень неплохо. То есть я уже могу выбрать линию поведения. Да, весьма недурно.
Рахон, позвала я, заметив, как спина илгизита начала расслабляться, а значит, его раздражение пошло на убыль, и можно было поговорить.
Пятый подручный, шедший впереди, полуобернулся, но отозваться или остановиться не спешил. Однако все-таки замедлил шаг, и я поравнялась с ним.
Дэрбинэ, произнес Рахон.
Что Дэрбинэ? не поняла я.
Мы идем в Дэрбинэ.
А сейчас мы разве не в Дэрбинэ?
Мы идем в главный харат, пояснил илгизит, и я чуть расширила глаза.
Вы переняли это название у Курменая?
На это Рахон не ответил, только выше задрал подбородок, и я поняла, что так и есть позаимствовали. Значит, мы идем в столицу. Как интересно. И к кому же мы туда идем?
К кому мы туда идем? озвучила я свою мысль.
Увидишь, усмехнулся пятый подручный, и я преисполнилась любопытства.
Время от времени я бросала задумчивый взгляд на Рахона, и он это замечал. И чем дальше, тем ироничнее становился его ответный взор. Илгизит забавлялся. Усмехнувшись, я легко вздохнула и зашагала рядом, более не радуя его своей любознательностью. У меня уже была выучка тагайни, и потому я просто положилась на будущее, которое принесет ответ на невысказанный вопрос. Тогда и узнаю. И я выкинула досужие размышления из головы.
Однако идти в молчании оказалось скучно, потому что так я начинала уходить в себя, и усталость в ногах ощущалась особенно остро. Сколько нам еще идти, было неизвестно, и в какой-то момент я даже заподозрила, что ошиблась в своих выводах, а Рахон попросту решил наказать меня продолжением нашего путешествия. И вот теперь я почувствовала вызов, что-то вроде того, который Улбах бросил Танияру. Только у них было, кто кого пересидит, а у нас с пятым подручным перешагает. Ну что ж Посмотрим. И к усталости примешался еще и боевой дух.
Почему ты решила уйти из дома моей сестры? вдруг спросил Рахон.
Мне не понравилось, что меня обсуждают так, будто меня нет рядом, ответила я, поглядывая на небо.
Тагайни вели себя так же, заметил пятый подручный.
Нет, я бросила на него взгляд. Они всегда напрямую обращались ко мне. Доказывали, что я пагчи, но доказывали мне. И даже если начинали спорить между собой о том, кто я и зачем Танияр привел меня, я оставалась участником этого спора. Геншеле же только сверкала на меня глазами и говорила только с тобой. Даже не поздоровалась, в чем тагайни мне не отказывали даже в самом начале нашего знакомства. А между тем мне говорили, что вы привечаете всех, кто бы ни пришел к вам, потому что надеетесь обрести еще одного собрата по вере. Но сегодня я увидела, что это не так. Может, когда-то последователи Илгиза и стремились к дружелюбию, но теперь вы начали смотреть на чужаков свысока.
А это значит, что илгизиты нарастили численность и мощь настолько, что могут себе позволить выбирать, кому улыбаться, а кому нет. И эту информацию я отложила для следующего разговора с мамой, а если повезет, то и с Танияром.
Ты из тагана, пожал плечами Рахон, значит, отвергаешь нашего Покровителя.
Вы отвергаете вашего Отца, пожала я плечами в ответ. Но я же еще не выцарапала тебе глаза.
Ты сказала, что пока нам не враг, улыбнулся илгизит. Я поберегу свои глаза.
Мудро, согласилась я. После чуть помолчала и спросила: С Акмаль мы встретимся утром?
Нет, ты увидишь ее уже в Даасе, сказал Рахон. Махари отведет Эмселах. Наши пути пока разошлись, мы с тобой пойдем по другой дороге.
Она будет злиться, почти утвердительно произнесла я.
Махари стоит высоко, она привыкла, что мы оберегаем ее. Но Акмаль никто не посмеет обидеть в Дэрбинэ, потому я буду оберегать тебя.
Далеко ваша столица? встретившись с непониманием во взгляде илгизита, я пояснила: Главный город Харат.
Переправимся через реку, и ты его увидишь.
А река далеко?
Выйдем за следующее поселение, и ты ее услышишь, заверил меня Рахон.
Ясно, буркнула я, и он хмыкнул.
Итак, нас ожидает долгая дорога. Интересно, мы хотя бы к ночи попадем в столицу Дэрбинэ Дэрбинэ? Или только к завтрашнему утру? Так это все-таки наказание за строптивость? Я покосилась на пятого подручного и ухмыльнулась. Идея, пришедшая мне в голову, показалась замечательной. Потому, пройдя еще шагов двадцать, я остановилась и протяжно вздохнула. Рахон развернулся ко мне, и я пояснила:
Я очень устала.
Ты сама хотела идти, напомнил илгизит.
Мое намерение осталось прежним, ответила я. Но ноги уже не держат.
И в подтверждение истинности своих слов, а я не особо-то и лукавила, мученически покривилась.
И что же ты хочешь? спросил пятый подручный с любопытством.
Понеси меня, предложила я, не забыв подкрепить просьбу милой улыбкой.
Я тоже устал, усмехнулся Рахон.
Но ты шагаешь бодро, а я уже не могу ступить и шага, возразила я. Или остаемся здесь, или неси меня дальше. Сама я идти не в силах. А ты, если еще помнишь, обещал обо мне заботиться. Вот Танияр как-то нес меня на руках почти от земель кийрамов и до Иртэгена. Впрочем, ты, конечно же, не он
Я не слабей твоего мужа, высокомерно фыркнул пятый подручный и подставил свою спину.
Дальше я ехала верхом на илгизите и наслаждалась видами окрестностей, которые почти не замечала из-за усталости. И скажу, положа руку на сердце, они показались мне чудесными. О голых скалах даже не осталось воспоминания. Мы шли среди буйного цветения по малоприметной дороге. Рахон не повел меня там, где могло быть оживленное движение, но об этом я и не жалела. Любопытных взглядов мне совсем не хотелось, не от илгизитов.
Подобное я прощала моим дорогим тагайни, находила их любопытство милым и даже порой забавным. А вот общаться с илгизитами и читать им проповеди, призывая к терпимости, не видела смысла. Мы верили в разных духов, потому говорили на разных языках. Хотя нести здесь слово Создателя было бы даже интересным, особенно пользуясь покровительством самого махира и защитой его пятого подручного. А вдруг и вернула бы несколько заблудших душ к истинной вере
Представив себе то, о чем подумала, я весело рассмеялась. Да уж, ситуация вышла бы презабавная.
Над чем смеешься, Ашити? ровно спросил меня мой «скакун».
Да так, отмахнулась я. Просто вспомнилось.
О чем?
Это личное, ответила я. То, что касается только меня и моего мужа. Об этом я говорить не буду.
Мы еще немного помолчали, и илгизит вдруг спросил:
Что бы сказала ты, если бы была моей сестрой?
Я с удивлением посмотрела на затылок пятого подручного. Поняла, о чем он спрашивал, просто не ожидала этого вопроса. Впрочем, тут я могла быть откровенной, потому ответила:
Во-первых, я бы не стала задавать тебе вопросов с порога и при незнакомом человеке, которого привел ты, мой брат. Я не была в путах, не несла оружия, да и вообще не создавала видимой угрозы ее дому, благополучию и жизни. К тому же рядом была махари, а это уже повод сделать вывод, что опасности во мне нет. И тогда, во-вторых, я бы приветствовала незнакомого мне человека, узнала его имя и представилась бы сама. После пригласила в дом и уже тогда, и это в-третьих, отозвала бы тебя под благовидным предлогом туда, где нас не услышат, и задала все терзавшие меня вопросы. Но даже если бы мне не понравилось то, что ты сказал, я бы осталась вежливой с гостем. Может, была бы прохладна, но своего достоинства не уронила, показывая собственную неучтивость и тем самым унижая брата, который надеялся на мое гостеприимство и дружелюбие.
Я не ощутил себя униженным, возразил Рахон. Только когда мне пришлось бежать за тобой.
Вот как? спросила я его именно тем тоном, который только что помянула, прохладно-вежливым. Выходит, тебе безразлично, что твои родные выставили тебя лжецом?
Илгизит приостановился и полуобернулся:
Объясни.
Ты сказал, что нас ожидает отдых, лихур, еда и чистая одежда. Ты дал мне надежду, и я поверила. Однако, когда мы вошли во двор, твоя сестра не спешила впустить меня в дом, то есть показала, что твои слова пустой звук. А это недоверие тебе, а не мне. Но в таком случае это уже твоя ошибка, Рахон. Зная, что тебя могут выставить в неприглядном свете, тебе следовало оставить нас за воротами и войти одному и спросить дозволения привести гостей, сразу пояснив, кто среди них находится. Тогда не выйдет неловкости, когда споры начнутся уже с порога.
Моя сестра уважает меня, сухо ответил пятый подручный. И ты получила бы всё, о чем я говорил. Нужно было только дать мне ответить.
Я не позволю каждому встречному унижать моего достоинства, также сухо ответила я.
Я тебя услышал, Ашити, произнес Рахон.
Благая весть, усмехнулась я.