С боем была пробита дорога на восток! Казалось, что у танковой дивизии больше нет врагов!
ОКВ включилось в руководство военными действиями групп армий именно на этом этапе. Находившиеся в ставке фюрера в Восточной Пруссии Гитлер и его генералы внезапно очень испугались протяженности российских территорий. Они не хотели больше операций по захвату территорий, они настаивали, что необходимо выполнять первую директиву военной кампании: «3-я танковая группа во взаимодействии с 9-й армией прорывает вражеские пограничные укрепления севернее Гродно, стремительно продвигается в район севернее Минска и во взаимодействии с наступающей с юго-запада на Минск 2-й танковой группой создает предпосылки для уничтожения сил противника, находящегося между Белостоком и Минском!»
Ответственным за дальнейшее продвижение обеих танковых групп стал фельдмаршал фон Клюге военачальник, который еще во время Первой мировой войны получил опыт стратегического руководства.
Советское руководство очень скоро узнало о провале своих армий в Восточной Польше. Маршал Тимошенко отправил в Минск новое командование 13-й армии. Эта армия получила приказ любыми доступными средствами предотвратить поражение армий Западного фронта.
Тем временем обе танковые группы продвинулись в глубь страны на 200 км. В то время как в ночь на 25 июня острие танкового клина 3-й группы достигло автомагистрали Минск Москва, танковая дивизия под командованием генерал-полковника Гудериана отвоевала для себя свободу передвижения по автомагистрали Брест-Литовск Смоленск.
Таким образом, обе танковые группы окружили главные силы Западного фронта на территории Белостока!
Ударившая до этого танковая дивизия с трудом завершила окружение. Поэтому 25 июня ОКХ отдало приказ танковым группам остановиться, а следовавшим за ними пехотным дивизиям как можно скорее подтянуться к передовым группам.
Пехотинцы в особенности солдаты 4-й армии в прошедшие дни уже совершили значительный переход. Их путь осложнялся жарким солнцем и сухими и пыльными дорогами.
Простые пехотинцы были уже более 48 часов на ногах без сна. Покой первых ночей кампании нарушали горящие леса, стрельба на сторожевых постах и шум на путях подвоза. Как только около 3 часов утра первые бледные лучи солнца осветили восточный горизонт, раздался крик: «Подъем! Вперед!» Атаки в последнюю неделю июня были просто зверскими. Люди шли по незнакомой стране, сопротивление противника было очень слабым, зато местность все больше и больше привлекала внимание на себя. Лошади больше не могли идти вперед, многие из них просто выдохлись. Люди из последних сил боролись с жаркими лучами солнца и усталостью.
В тот самый день 25 июня ОКХ настояло на том, что, прежде чем танковые дивизии продолжат наступление, необходимо зачистить котел к востоку от Белостока. Поэтому 2-я и 3-я танковые группы должны были придерживаться приказа высшего руководства и ждать, пока подтянется пехотная дивизия.
Между тем маршал Тимошенко приказал своим войскам, находившимся в окружении, собраться с силами для решительного прорыва. Русские полки, батальоны и роты с неслыханной решимостью и полным презрением к смерти предприняли попытку прорваться через пехотные дивизии, окружившие их.
Вся сила и мощь советского удара преимущественно пришлась на VIII армейский корпус (командующий генерал артиллерии Хейц) к северо-западу от Новогрудка и на XXXXVII моторизованный армейский корпус (генерал танковых войск Лемельзен) на территории Слонима.
Ввиду этой тяжелейшей ситуации ОКХ ввело в бой новый АОК. Это был АОК 2-й армии под командованием генерал-полковника барона фон Вейхса, который должен был отвечать за участок Белосток Новогрудок. В то время как АОК 4-й и 9-й армий были ответственны за то, чтобы пехотные дивизии как можно быстрее добрались до находившихся у Минска танковых групп.
Следующий день принес немецким руководителям уверенность в том, что вражеская попытка прорыва была довольно бессвязна, да и плана, судя по всему, у русских никакого не было. У русских появились первые признаки дезорганизации, и немецкие сторожевые посты все чаще докладывали о перебежчиках.
Поэтому в первой половине дня 26 июня командование группы армий отдало приказ о том, чтобы обе танковые группы как можно скорее добрались до Минска, с целью закрыть окружение вокруг формирований советской армии.
В тот же самый день практически одновременно с севера на Минск наступали 12-я (генерал-майор Харпе) и 20-я танковые дивизии (генерал-лейтенант Штумпф), а с юга им навстречу направлялась 17-я танковая дивизия (генерал-майор фон Вебер). Таким образом, был построен второй круг окружения. 27 июня солдаты из 12-й танковой дивизии подняли в Минске военный флаг Третьего рейха.
Фланговое прикрытие этой операции могло носить лишь номинальный характер, в связи тем что просто не хватало сил, чтобы прикрыть эти растянутые фланги. Поэтому на север была отправлена 20-я мотопехотная дивизия (генерал-майор Цорн), а фланговое прикрытие на юге в районе Слуцка было поручено 3-й танковой дивизии (генерал-лейтенант Модель). Прочитав доклад этой берлино-бранденбургской дивизии, можно понять, насколько тяжел был этот бой, происходивший в 300 км к востоку от границы рейха: «Когда танки проходят эти опасные места, а за ними следуют стрелки, саперы, зенитчики и артиллеристы, лесная местность около Калисты становится более оживленной. Как по команде из непроходимых зарослей раздается яростный огонь из пулеметов и карабинов. Стрелки бросаются из машин в укрытия. Проходят минуты, кажущиеся бесконечными. Сзади появляются несколько танков. Это передовой отряд 6-го танкового полка. Осторожно танки выходят на окруженную лесом дорогу. На них тут же сыплется град пуль, которые отскакивают от их стальных боков. Генерал-лейтенант Модель находится в центре этой группы. Он стоит в своей открытой машине и пытается оттуда организовать слаженную оборону. Он подзывает к себе командира первого батальона 394-го стрелкового полка. Подойдя к генералу, майор Кратценберг оседает, получив тяжелое ранение. Тогда командование принимает гауптман Орте. И он падает, получив две пули в живот. Вскоре он умирает в дивизионном медицинском пункте. Командование батальоном принимает обер-лейтенант барон фон Вертхерн. Врага не видно, однако яростный огонь не прекращается. Обер-лейтенант фон Вертхерн приказывает: «Примкнуть штыки!» и «Вперед! Вперед!». Сражение с хорошо укрывшимся противником велось с большим ожесточением с обеих сторон. Каждый пригорок, за которым укрылся русский, приходилось штурмовать. Враг оказывал ожесточенное сопротивление, а уничтожить его можно было либо в ближнем бою, либо при помощи ручных гранат. Вскоре и лес Калисты оказывается в руках первого батальона 394-го стрелкового полка. Это большой успех, потребовавший огромных потерь. Лейтенант Берг, лейтенант Небель и лейтенант Блей пали во время сражения. Лейтенант Ружмон получает опасное ранение в живот, через несколько часов умирает и он. У капитана медицинской службы доктора Марра очень много забот».
28 июня позади так далеко продвинувшихся танковых дивизий окончательно закрылся круг вокруг Белостока. Линия фронта была следующей:
VIII армейский корпус
161, 28 и 8-я пехотные дивизии;
XX армейский корпус
256, 162 и 102-я пехотные дивизии;
XXXXII армейский корпус
87-я и 23-я пехотные дивизии;
VII армейский корпус
7-я и 268-я пехотные дивизии;
IX армейский корпус
137-я и 292-я пехотные дивизии.
23-я (генерал-майор Хельмих) и часть 87-й пехотной дивизии (генерал-лейтенант фон Штудниц) в тот день заняли Белосток.
На этом же фронте между рекой Щарой и Минском находились 29-я мотопехотная дивизия и 34-я пехотная дивизия XII армейского корпуса. А вокруг второго маленького котла выдвинулись дивизии XVII и XXXXIII армейских корпусов. Это были: 31, 45, 131, 78 и 17-я дивизии.
Командование группы армий могло использовать лишь до этого момента находившиеся в резерве формирования, чтобы хоть как-то разрядить напряженную ситуацию вокруг котла и находящихся немного впереди танковых дивизий. На юг было приказано отправляться LIII армейскому корпусу, a XXXXVI мотопехотный корпус был отправлен ему вслед.
Сражение к востоку от Белостока в густом лесу унесло жизни многих немецких солдат. Это были первые потери с немецкой стороны, которые показали, что новая военная кампания не будет «цветочной войной», как год назад против Франции. Сейчас все было иначе. Пехотные дивизии должны были смириться со значительными потерями. Вот несколько примеров: 78-я пехотная дивизия потеряла 340 солдат, 292-я пехотная дивизия 550 солдат, 263-я пехотная дивизия 650 солдат, 137-я пехотная дивизия почти 700 человек.
Вот что впоследствии рассказал один из рядовых артиллерии: «Начинается сражение. Трудно описать, что происходит. По широкой дуге русские пытаются нас окружить. Нас совсем немного. Мы снова и снова смыкаем ряды Русские все ближе и ближе подходят к нашим орудиям. Мы думали, это конец. Внезапно стоящая за нами седьмая батарея делает прицельный выстрел. Заряд попадает ровно в центр идущего на нас противника. Это было спасение!..»
Сражение между Белостоком, Минском и Новогрудком закончилось в конце июня. 28 июня советское Верховное военное командование назначило новым командиром войск Западного фронта бывшего командующего 1-й армией Дальневосточного фронта генерал-лейтенанта Еременко. В тот же день Еременко приказал своим войскам:
«Удерживайте Березину и обороняйтесь! Ни шагу назад!»
Спустя два дня закончилось сражение к востоку от Белостока. Лишь несколько целых вражеских соединений оставалось на участке Новогрудок Волковыск. Только после того, как стабилизировалась ситуация на немецком фронте обороны, сражение завершилось. Это произошло в первую неделю июля. 8 июня фельдмаршал фон Бок в своей штаб-квартире, расположенной в городе Барановичи, выпустил следующий приказ:
«Бои по уничтожению окруженных в районах Белостока и Минска сил противника закончились. В этих боях войскам группы армий противостояли три армии русских в составе примерно 32 стрелковых, 8 танковых и 6 мотомеханизированных бригад и 3 кавалерийских дивизий. Из них разбиты 22 стрелковые дивизии, 7 танковых и 6 мотомеханизированных бригад и 3 кавалерийские дивизии.
Боеспособность даже тех формирований, которым удалось избежать окружения, была здорово ослаблена.
Потери врага очень высоки. Количество военнопленных и трофеев на вчерашний день составляло 287 704 военнопленных, 2585 танков, 1449 орудий, 246 самолетов»
Сражение между Белостоком и Минском
Через Буг к Березине
Танковые группы уверенно продолжили свой путь на восток, когда еще звучали последние выстрелы между Белостоком и Минском. 3-я танковая группа получила приказ отправиться из Минска на северо-восток, чтобы установить связь с правым флангом группы армий «Север» на Дюне (Западная Двина). А в то же самое время 2-я танковая группа должна была отправиться к Днепру.
Фельдмаршал фон Клюге, командовавший обеими танковыми группами, хотел остановить наступающие дивизии, чтобы снова дождаться пехотные корпуса. Между тем передовые отряды обеих танковых групп уже построили предмостные укрепления через Дюну и Днепр. Генерал-полковник Гудериан направил свой XXIV армейский корпус через Бобруйск к Могилеву. К концу месяца 3-я и 4-я танковые дивизии заняли восточный берег реки Березины. Боевые машины 6-го танкового полка вброд перешли Друть. Боевая группа 3-го и 394-го стрелковых полков штурмом взяли Рогачев и там перешли широкий Днепр.
Второй моторизованный армейский корпус XXXXVII направлялся из Барановичей в Минск и атаковал по обе стороны автостраду Минск Смоленск Москва (позже автострада 1) в направлении Смоленска. Идущая впереди 18-я танковая дивизия (генерал-майор фон Неринг один из первых руководителей молодого немецкого танкового вооружения) сумела врукопашную взять неповрежденный мост через Березину в районе Борисова и подошла к западной части Смоленска.
Как все происходило на автостраде Минск Смоленск, можно понять из письма офицера пехоты своим родителям:
«Шоссе совершенно прямое на много километров, однако местами покрытие очень плохое и разбитое. Двигаться по нему страшно.
Туда-сюда ходят грузовые автопоезда, машины ОКХ и прочие возможные транспортные средства. Во второй половине дня появляются первые машины с пленными.
Пейзаж все время один: обширные равнины, большие ржаные поля с несколькими небольшими крестьянскими дворами, леса и ветряные мельницы.
Солнце беспощадно жжет. Все вокруг покрыто пылью. Запыленные темные лица с впалыми глазами. На дороге повсюду стоят подбитые танки, валяются орудия, по обе стороны шоссе множество воронок от бомб и гранат.
Мы и наши лошади совершенно без сил. Конец близок»
Такова была ситуация для пехотных дивизий, которых моторизованные боевые группы давно обогнали. И был лишь слышен шум колонн, везущих горючее. Танковые дивизии шли вперед через вражеские ряды в духе старых кавалерийских полков и атаковали без оглядки на фланговое прикрытие. После чего русские смыкали свои ряды, и сильно страдающие от множества лишений пехотные полки должны были пробиваться через сильное вражеское сопротивление, через пыль и песок, болота, леса и степи.
Находящаяся на севере между Минском и Молодечно 3-я танковая группа генерал-полковника Гота продолжила свое движение на северо-восток. Здесь XXXIX мотопехотный корпус (генерал танковых войск Шмидт) своими 7-й и 20-й танковыми дивизиями сумел достичь Березины у Лепеля и перейти ее. Соседний LVII мотопехотный корпус (генерал танковых войск Кунцен) отправил свою 18-ю мотопехотную дивизию (генерал-майор Херрлейн) на Полоцк, а 19-ю (генерал-лейтенант фон Кнобельсдорф) к Десне.
Прежде всего, здесь осталась 3-я танковая группа, так как маршал Тимошенко сильно укрепил участок между Полоцком и Оршей и отправил туда новые армии. Только здесь было расположено четыре российские армии 19-я (генерал-лейтенант Конев, позже получивший звание маршала), 20-я (генерал-майор Курочкин), 21-я (генерал-лейтенант Ефремов) и 22-я (генерал-майор Ершаков). А 16-я армия под командованием генерал-лейтенанта Лукина, находившаяся к западу от Смоленска, считалась резервной.
В первые дни июля советское руководство ввело в действие новый вид вооружения. Ведь первое время ничто не могло противостоять возможностям немцев. Около Борисова первая советская моторизованная стрелковая дивизия атаковала, используя совершенно новый тип вооружения, о котором до того момента немецкая разведка не имела ни малейшего представления. Речь идет о Т-34, которому в следующие недели войны суждено было стать настоящим кошмаром для пехотинцев, в то время как самому Т-34 дать отпор могло лишь 8,8-см зенитное орудие.