Кассирша, в недавнем прошлом сама выступавшая на сцене, с первого слова заподозрила обман, а когда увидела железнодорожный билет, только утвердилась в своих подозрениях. Тем не менее, разыграв радостный интерес, она сказала:
Надо же, я ведь сама из Свердловска! А где вы живёте?
На улице Красных Коммунаров.
Какой это район?
Октябрьский.
Так значит мы с вами соседи! В какой школе вы учились?
В тринадцатой.
Не может быть! Это бывшая гимназия, в моё время она была женской школой.
Вряд ли, возразил Боря, тринадцатая школа находится в современном здании. Может быть, после принятия закона о совместном обучении Гороно решило перенумеровать все школы. Когда я вернусь, обязательно это выясню и, если хотите, могу вам написать подробный отчёт.
Не надо, сказала кассирша, вот контрамарка. Все места в зале будут заняты, и вам придётся стоять.
Постою с удовольствием, большое спасибо.
Не за что. Только не забудьте сдать железнодорожный билет.
Боря отдал деньги, взял контрамарку и спросил:
Так значит, вы действительно жили в Свердловске?
Нет, конечно, но вы взяли билет в общий вагон, а командировочные всегда ездят в купе. В остальном играли неплохо. Заходите, я могу иногда давать вам билеты.
* * *
Осенью Бориса опять послали в колхоз, и он встретился с Леной только когда начались занятия. Они столкнулись в коридоре, и оба почувствовали, что расставание было слишком долгим. После занятий он поехал её провожать. По дороге она сказала, что, пройдя курс лечения, вернулась домой и честно пыталась исполнять супружеские обязанности, но забеременеть не могла, и Эдик опять уехал в Воронеж.
Она снова стала встречаться с Борисом и теперь уже не скрывала этого от мужа. Однажды перед её приездом к Коганам родители Бори пошли на какой-то двухсерийный фильм, но в кинотеатре через несколько минут после начала сеанса пропал свет, и зрители должны были уйти не солоно хлебавши. Софья Борисовна позвонила нескольким знакомым, но одних не оказалось дома, другие были заняты, а поскольку шёл дождь, она с мужем вынуждена была спрятаться в собственном подъезде. На их беду Боря в тот вечер чувствовал необычный подъём, и его родителям пришлось ждать гораздо дольше обычного. В то время в их городке участились кражи. По слухам, грабители прятались в подъездах, а когда жильцы заходили в дом, оглушали их чем-нибудь тяжёлым и снимали с жертв всё мало-мальски ценное.
Толком никто ничего не знал, поэтому на всякий случай боялись всех, и родители Бори опасались, что в тёмном подъезде соседи их не узнают и вызовут милицию.
Первым обнаружил их сосед с четвёртого этажа. Он, как обычно, был пьян и прошёл мимо слегка покачиваясь, а потом, как будто вспомнив что-то, вернулся и, икнув, спросил, не собираются ли они кого-нибудь ограбить.
Нет, ответил Яков Семёнович.
А что же вы здесь делаете?
Да, понимаешь, сказал Яков Семёнович, мы потеряли ключ и ждём, пока сын вернётся из института.
Пойдём ко мне, а то если вас здесь увидят, милицию вызовут. Сами знаете, что в городе творится.
Коганы с благодарностью согласились.
На следующий день Борис повёл Лену в кафе и в лицах рассказал ей вчерашнее происшествие, добавив, что теперь он должен будет заплатить соседу сорокаградусной валютой. Выслушав его, она сказала:
Это не может продолжаться до бесконечности. Я не хочу ставить твоих родителей в такое глупое положение.
Они мне на своё положение не жаловались.
Они и не будут жаловаться, ты их сын.
И твой будущий муж!
Боренька, у нас слишком велика разница в возрасте. Недавно я посмотрела наши колхозные фотографии и ещё раз почувствовала это, она протянула ему снимки. На них он увидел розовощёкого, хорошо упитанного юношу и обаятельную молодую женщину, которая, по его мнению, в жизни была гораздо красивее.
Надо же, как я изменился, сказал он, если так и дальше пойдёт, то скоро я буду выглядеть старше тебя.
Не притворяйся, Боря, посмотри, что со мной стало. Я не хочу ждать, пока ты меня бросишь, давай расстанемся сейчас, когда нам есть что вспомнить.
Пока нам нечего вспоминать. Вернёмся к этому разговору лет через сорок, может, тогда воспоминаний прибавится.
Эдик снова хочет восстановить семью. Он переезжает в Воронеж и уговаривает меня поехать с ним.
Я тебя никуда не пущу.
Милый ты мой мальчик, сказала она, ласково целуя его в щёку, сейчас ты ещё не можешь понять, что хочешь невозможного, но скоро это пройдёт.
Я не хочу, чтобы это проходило.
* * *
Лена поехала с мужем в Воронеж. Как и раньше, они не ругались и не ссорились. Отношения их были ровными, но никакого влечения друг к другу они не испытывали. Недели через три они пошли в театр, и в антракте Лена почувствовала, что Эдуард нервничает.
Она здесь? спросила Лена.
Да, ответил он.
Познакомь нас.
Ты с ума сошла!
В этот момент к ним подошла элегантно одетая женщина и, поздоровавшись, сказала:
Эдик, познакомь меня со своей женой.
Знакомьтесь, пробормотал он.
На следующий день Лена встретилась с любовницей мужа тет-а-тет и, проговорив с ней несколько часов, вернулась в Москву.
Вскоре она подала на развод, но когда Боря захотел переехать к ней, отрицательно покачала головой и сказала:
Нам надо расстаться.
Почему?
Потому что я старше тебя, потому что у меня не будет детей
Будут, Леночка, перебил он, обязательно будут. Ты не могла родить, потому что не любила Эдика, а от меня ты родишь. Мне вчера приснился сон, что мы женились и у нас родились близнецы. Они совершенно не похожи друг на друга, но зато один вылитый я, а другой вылитая ты. Мы назвали их Яша и Дима. И всё было бы ничего, но ты так донимала меня своими разговорами о возрасте, что мы, в конце концов, развелись, а детей поделили. Фамилии у них тоже стали разные: у Яши Коган, у Димы Волконский. Мой сын, как истинный еврей, чувствовал, что ему не хватает матери, и в том, что мы развелись, обвинял меня, а потом в один прекрасный день назло мне крестился, поступил в духовную семинарию и стал попом, а твой, как настоящий русский, хотел общаться с отцом и чувствовать мужика в доме. Он считал, что во всём виновата ты, в пику тебе сделал обрезание, принял иудаизм и поступил в ешиву. Так в одном и том же городе два родных брата служили двум разным богам. Яков Коган служил Христу, а Дмитрий Волконский Ягве. Своей беспорочной службой они искупили наши грехи, и мы с тобой сошлись опять. Правда, мы потеряли самые лучшие годы, исковеркали жизни детей, стали посмешищем для знакомых, но, в конце концов, приняли правильное решение. Я предлагаю тебе принять это решение сразу. А если уж у нас не будет детей, я усыновлю твоего четвероногого, лохматого и хвостатого сыночка. Ведь он более правоверный еврей, чем я, потому что ему сделали обрезание на полную катушку.
Ты так много говоришь, что не даёшь мне слова вставить.
Ну, извини, вставляй.
Я выхожу замуж и уезжаю в Ленинград.
Да Боря почувствовал странную слабость. Он не знал, правда это или она только что выдумала замужество и переезд, он чувствовал лишь, что она твёрдо решила расстаться. Он хотел сказать ей что-нибудь хорошее на прощанье, но боялся расплакаться. Он привык к Лене, общение с ней расширило его кругозор, заставило по-другому взглянуть на мир, сделало мужчиной. Благодаря ей он стал более спокойным, а при подготовке к экзаменам, в отличие от своих неженатых товарищей, не засматривался на каждую проходящую девушку и легко мог сосредоточиться на учёбе. Лена поощряла его старание, и во многом благодаря ей он несколько раз получал повышенную стипендию. Он бы с радостью женился на ней, но она зациклилась на том, что старше его, а ведь известны счастливые браки людей с гораздо большей разницей в возрасте.
* * *
Студенты, как обычно, собрались у Жени Гончарова. Он жил один в огромной четырёхкомнатной квартире в центре Москвы. Родители его большую часть времени проводили за границей. Они были советниками посольства по науке, а точнее, как по секрету сообщил Женя, занимались промышленным шпионажем. Их работа очень хорошо оплачивалась и была практически безопасной. Только однажды супругов Гончаровых выслали из Англии. Это было сделано в качестве ответного шага на действия советского правительства, объявившего нескольких английских подданных персонами non grata. Правда, и изгнание с Альбиона пошло Гончаровым на пользу: им повысили зарплату и отправили в США, а Женя вместо посылок из Европы стал получать посылки из Америки. Это почти всегда гарантировало ему успех у девушек.
В тот день Володя Муханов на вечеринку опоздал. Он приехал прямо с репетиции с двумя подружками коллегами по театру. Когда они вошли, веселье было в полном разгаре. Увидев их, Женя закричал:
А вот и артисты подгребли, они сейчас нам что-нибудь изобразят.
Сейчас мы можем изобразить только голодных хищников, сказал Володя, так что для начала нас надо накормить.
Зачем же ты женился, если тебе дома даже поесть не дают? спросил Женя.
Володя недовольно посмотрел на однокурсника. Он не любил говорить о своей женитьбе и ничего не ответил. После полутора лет жизни в общежитии он переехал на частную квартиру, а ещё через полгода заключил фиктивный брак с её хозяйкой. Это было чисто деловое соглашение, за которое он должен был заплатить большую сумму. Он не хотел показывать своей жене, что у него есть такие деньги, и договорился отдавать долг постепенно. Таким образом, он надеялся защитить себя, на случай если хозяйка квартиры захочет развестись раньше, чем он получит московскую прописку.
Девушки, которые с ним пришли, знали об этом и, не обращая внимания на Женин вопрос, направились к столу. Подкрепившись, вновь прибывшие стали показывать сценки из жизни на центральном рынке, в которых внимание продавца южного человека в огромной кепке-аэродром отвлекала симпатичная покупательница, а её приятели очень ловко пользовались этим.
Зрители бурно выражали свой восторг и громко аплодировали. Один из них, маленький худенький Витя Ерёмин, устроился рядом с самой крупной девушкой Наташей Караваевой. Видно было, что ему лучше принять горизонтальное положение, но места для этого на диване не было, и он сидел плотно сжатый Наташей с одной стороны и Мишей Ларионовым с другой. Он то и дело закрывал глаза, и голова его падала на плечо Наташи, а Наташа тут же её отталкивала. Голова Вити на секунду принимала вертикальное положение, он просыпался, открывал глаза, смотрел на актёров, следуя общему настроению, громко смеялся и вновь засыпал, роняя голову на Наташино плечо. После этого всё повторялось снова. Его сосед справа Миша Ларионов хоть и аплодировал вместе со всеми, сидел задумавшись.
Миша поступил в институт после армии и был на несколько лет старше своих однокурсников. В Москве у него не было ни родственников, ни знакомых, и, чтобы свести концы с концами, он устроился ночным сторожем. Времени на учёбу у него не оставалось, и он часто обращался к своим товарищам за помощью. Как-то раз, готовясь с ним к очередному семинару по математике, Борис увидел задачи, которые ему дали на приёмных экзаменах в университет, и выругался.