Поэтому прежде чем отвечать людям на их вопросы, старец посылал их вначале на исповедь, если они не исповедовались. Некоторые из посетителей начинали возражать и просить старца сказать им слово назидания, если старцу было известно решение их проблемы. Старец же на возражение отвечал так: «Даже если я действительно в состоянии понять, что тебе нужно делать, то ты этого понять будешь не в состоянии. Поэтому сперва пойди поисповедуйся, а потом приходи и мы с тобой побеседуем».
В результате открывшейся способности ума видеть, человеку может стать понятно, как изменить свою жизнь. Перепутанные, раздробленные элементы его жизни складываются перед ним в понятную фигуру. Он начинает видеть, каких элементов этой фигуре не хватает, а какие части от нее необходимо отсечь. То есть начинает понимать, как ему выбраться из тупика жизни.
К этому знанию он отчасти подходит и тогда, когда переосмысливает прошлое. Перебирая прошлое, он усматривает причину, повлекшую за собой искажение жизни. Увидеть эту причину значит получить возможность устранить ее.
Причина, повлекшая искажение жизни, удобно находится во время подготовки к полной исповеди. Ведь человек полностью пересматривает минувшее. А там часто и надо искать корни тех проблем, которые давят на человека в настоящем.
Связь с прошлым рвется в исповеди, которая сопровождается внутренним нравственным переворотом. Если ранее греховное прошлое влекло человека к определенным поступкам, то теперь оно, по мысли патриарха Сергия Страгородского, «теряет свою определяющую принудительную силу»[5].
И человек получает возможность наконец-то забыть о кошмаре прошлого, чего прежде при всем желании не получалось. Исповедь открывает человеку дверь в настоящее.
В этом смысле можно сказать, что к исповеди за всю жизнь прибегают и люди, которых вдавливает в землю неизъяснимая тяжесть. А также те, чье сознание разрушается вследствие нераскаянных грехов. О душевных травмах, разгрызающих сознание, подробная речь начнется во второй части данной работы. А здесь лишь кратко будет упомянуто о таком феномене, как «комплекс осужденного».
Расшифровывая это понятие, священник Алексий Елисеев объясняет, что человек, совершивший преступление, наказывается не только лишением свободы по приговору суда. Он наказывается и постоянным переживанием образов, которые напоминают ему о том, что он преступил границы дозволенного. «Постоянное присутствие в сознании образов и переживаний преступления неизбежно разрушает личность совершившего его». И самостоятельно преодолеть это состояние человек не в силах. Разрывается порочный круг этого состояния через обращение «к христианскому просвещению и воцерковлению»[6].
Разрывая этот горький круг у своих подопечных, архимандрит Спиридон (Кисляков) широко использовал терапевтические возможности полной исповеди. Через его руки, как он сам рассказывал, прошло около «двадцати пяти тысяч» осужденных. И об общении с ними отец архимандрит оставил дивные заметки в своей книге «Из виденного и пережитого». В главах «Читинская тюрьма» и «Нерчинская каторга» он описывает некоторые из своих встреч на пользу тем, «кто интересуется психологией преступника». Исповедаться так, «чтобы после этой исповеди у тебя ни одного греха с самого твоего детства не было» отец Спиридон посоветовал одному арестанту, страдавшему от ужасной тоски. После совершенного им преступления он испытывал «гнетущее состояние духа». Он был искалечен нравственно, и в «сплошное нравственное мучение» превратилась его жизнь.
Подобный совет миссионер дал женщине, которая хотела хоть немного облегчить свое душевное страдание, родившееся от осознания совершенных преступлений. Ей было предложено «с самого раннего возраста» вспомнить все, что у нее было на душе. «И высказаться до самого последнего греха», останавливаясь при этом более подробно на самых постыдных и исключительных «по своему преступлению» грехах.
Женщина и упомянутый выше арестант, исполнив эти и другие советы отца Спиридона, получили облегчение в своих страданиях. Переживание радости стало для них отныне возможным.
Отец Спиридон не одинок в своих воззрениях на терапевтические возможности полной исповеди. Пересмотреть свою жизнь и исповедоваться «во всем» советовал святитель Николай Сербский женщине, которую угнетала «непреодолимая и необъяснимая печаль». Тело ее было здоровым, но сердце было полно тяжелого уныния[7].
«Полное и откровенное исповедание своих грехов, начиная с 7-летнего возраста и поныне»[8] советовал пройти игумен N. женщине, которая страдала от демонов явным образом. Они царапали ее тело когтями, ругали ее и запугивали.
«Пересмотреть всю свою прежнюю жизнь с семилетнего возраста»[9] советовал и своим многочисленным посетителям преподобный Илларион Оптинский. И многие его посетители, приезжая в обитель психически неадекватными людьми, уезжали домой здоровыми.
Как Божественная благодать во время генеральной исповеди освобождает «от всего плохого опыта жизни, от ран, душевных травм и вины»[10] многократно наблюдал преподобный Порфирий Кавсокаливит. И словно камень-валун сваливался с плеч человека, который рассказывал архимандриту Трифону о своей жизни «с таким переживанием, с таким горем, что это было в его жизни и так это всё его мучает». И людей, которым становилось после исповеди легко, было в практике отца архимандрита много. Эти люди говорили, что «впервые улыбаться» стали после исповеди[11]
С полной исповеди удобно начать новую жизнь. «Прежде всего сделать генеральную исповедь»[12], советует преподобный Никодим Святогорец своему читателю, ведя речь об изменении жизни.
Подобную исповедь проходил в начале своего подвижнического пути преподобный Силуан Афонский. По своем прибытии на Святую Гору Афон он «по афонским обычаям <> должен был провести несколько дней в полном покое, чтобы, вспомнив свои грехи за всю жизнь и изложив их письменно, исповедать духовнику»[13].
С исповеди в грехах совершенных «с 7-летнего возраста»[14] начинается реабилитация зависимой (в основном от наркотиков) молодежи в центрах, работающих по программе «Обитель Исцеления». «Эта программа реализуется сотрудниками Отдела по противодействию наркомании и алкоголизму Санкт-Петербургской епархии <> и имеет благословение Святейшего Патриарха Алексия II к распространению в других епархиях Русской православной церкви».
Исповедь грехов, совершенных «от юности» входит в состав чинопоследований, по которым в Православную Церковь принимаются обращающиеся к ней свидетели Иеговы, римо-католики, армяне, несториане, лютеране, протестанты (баптисты, пятидесятники-антитринитарии, пятидесятники-тринитарии), а также те, кто пришел из оккультизма и сатанизма[15].
Исповедь во всех грехах, соделанных «с семилетнего возраста»[16], входит в состав «чина отречения от занятия оккультизмом». Подобным образом совершается исповедь не только тех, кто целенаправленно занимался оккультными науками практиками (колдуны, экстрасенсы), но и тех, кто «обращался к оккультистам за помощью».
О том, в чем состоит отличие между двумя чинами и для чего они нужны, см. в главе «Несколько слов бывшим оккультистам и тем, кто обращался к оккультистам за помощью» (Часть 1).
Зачем нужно готовиться к исповеди за всю жизнь?
Если к исповеди не готовиться, то у человека останется чувство, что он что-то упустил, чего-то не договорил. Это чувство будет угнетать и томить. Мешок с камнями так и не упадет с плеч. Человек должен быть уверен, что он действительно рассказал все. А такую уверенность он получит только тогда, когда будет твердо знать, что он добросовестно готовился к исповеди.
Во время подготовки к исповеди человек пересмотрит свою жизнь, определится в том, как ему жить дальше. В нем закрепятся намерения изменить свою жизнь.
Готовясь к исповеди, человек излагает свои мысли письменно, во время самой исповеди вслух. И то, и другое помогает ему многое понять относительно себя. Ведь чтобы записать и озвучить мысль, ее нужно прежде сформулировать.
Все это способствует процессу покаянного самоанализа. Протоиерей Сергий Бельков, включивший генеральную исповедь в состав созданной им реабилитационной программы зависимой (в основном, от наркотиков) молодежи писал на этот счет следующее: «Если человек часто слышит, что представляют собой грехи, выписывает их на бумаге, видит, читает их, обдумывает и, наконец, проговаривает, произнося о содеянных грехах на исповеди, то вновь и вновь переживает неправду совершённого им поступка»[17].
За совершенным поступком важно увидеть «истинную, глубинную причину греха». Осознание ее поможет человеку по-новому взглянуть на свои действия, в необходимости совершения которых он ранее не сомневался. Поэтому «чистосердечная и правильно построенная исповедь уже есть и начало коррекции».
Подняв вопрос о выписке грехов на бумагу, необходимо отметить еще одну причину, в связи с которой исповедь готовится в письменном виде. Речь не идет о написании романа. Достаточно кратких заметок «лично для себя». Если во время исповеди человек не будет выстраивать свою речь в соответствие с ними, то, отходя от аналоя, он может так и не получить покоя. Есть вероятность, что его начнут терзать сомнения: «А вдруг я не все сказал, вдруг я что-то упустил». Ни для кого, наверное, не секрет, что человек на исповеди, особенно на первой, теряется. Его речь комкается, и он забывает то, о чем, хотел сказать. Эти, присущие почти всем людям, качества, наслаиваясь на сомнения, порождают желание еще раз рассказать все то же самое для того, «чтобы теперь уж точно все было наверняка». Чтобы не терзать себя сомнениями, лучше просто сверяться с заметками. Идя по сделанному в обстановке тишины плану, человек перестает сомневаться относительно того, что он чего-то не сказал. К исповеди он готовился тщательно, с записями он сверялся, через строчки в них не перескакивал, а говорил все пункт за пунктом. Какие здесь могут быть сомнения?
Тщательная подготовка к исповеди не только избавляет человека от сомнений, но и помогает осознать и переосмыслить собственную жизнь. Если человек не будет готовиться к исповеди, то ему будет тяжело решить, как ему изменить свою жизнь. Возможно, он и думает над этим вопросом ежедневно, и строит какие-то планы. Но планы, составленные мимоходом, рассыпаются, как сухие листья при порыве ветра. Ведя речь о такой ситуации, святитель Феофан Затворник говорил, что «перемена жизни, внутри только задуманная, одна бывает нерешительна и не тверда». Запланированные изменения приобретают стабильность в Таинстве Покаяния, «когда грешник в церкви откроет свои неисправности и утвердит обет быть исправным». Оставив на исповеди мучащее его бремя, человек «возвращается облегченный, обрадованный, в отрадном расположении духа». Такое отрадное расположение духа нельзя создать искусственно. Если грех, словно камень, лег на душу чуткого человека и «пригибает человека к земле», то «уврачевать душевное страдание <> не сможет даже психотерапевт»[18]. Только Таинство Исповеди исцеляет такого страдальца. «Ему, говорит отец Валентин (Жохов), священник и в то же время врач, становится легче дышать, он будто выпрямляется и субъективно свое состояние может ощущать как уменьшение веса тела».
Отцом Валентином описаны негативные последствия только одного греховного поступка. Что же происходит с человеком, который совершил сотни греховных поступков? Его не просто пригибает к земле. Его бросает на колени.
Нечто подобное произошло с одним молодым человеком. Ему нравилось выводить ближних из себя. Увлекался он и другими вещами, какими обычно увлекаются те, кто вкусил вина эгоизма.
Его жизнь «для себя» могла закончиться очень трагично. Его начала мучить жесточайшая депрессия. Этот кошмар продолжался три с половиной года. Его мучили мысли о суициде, он даже совершил несколько активных попыток самоубийства.
То состояние, в которое пришел юноша, закономерно для человека, который исключил Таинство Исповеди из своей жизни. Душу таких людей начинает угнетать грех, «может наступить период неприязни, вражды, ссор и даже ненависти к окружающим <>. Могут появиться навязчивые дурные мысли («психастения»), от которых согрешивший не в силах освободиться и которые отравляют его жизнь»[19]. Среди прочих последствий отмечаются непреодолимый страх смерти у одних и стремление к самоубийству у других.
К счастью, ни одна из попыток юноши покончить с собой не удалась. Со временем мысли о самоубийстве перестали его терзать. Покинула его и депрессия, оставив на память о себе подергивающееся временами лицо.
Этот перелом в жизни юноши наступил благодаря косвенной помощи его друга, который лечился в психиатрической больнице. Посещая друга, юноша видел «острых» больных, которые были одеты в смирительные рубашки и помещены в клетки. Увидев, наверное, в этих клетках свою перспективу, юноша понял, что пришло время что-то менять в своей жизни. Он решил съездить в монастырь на некоторое время.
Во время непродолжительного пребывания в обители он исповедовался. Вернувшись домой, он обнаружил, что состояние депрессии, отягощенное мыслями о самоубийстве, оставило его. В его жизни наступил полугодовой период тотального благодушия. Он не терял его и тогда, когда ему наступали на ногу в транспорте. Хорошее настроение не покидало его, даже если на него кричали.
Для людей, склонных к депрессии, проложить дорогу к такому благодушию чрезвычайно важно. Ведь без него они сами себе бывают не рады. Теряют настроение от незначительных неприятностей. Расстроившись, начинают терзать себя и мучить окружающих. Проложить дорогу к такому благодушию можно через исповедь: в ней человек освобождает свою душу от того, что ее сдавило.
Что делать, если по причине многолюдства нет возможности говорить о своих грехах подробно? Ежедневное испытание совести
Когда человек придет на исповедь и совесть потребует рассказать о чем-то подробнее, то лучше прислушаться к ее голосу. Если этого не сделать, то душа не получит успокоения.
Но как говорить подробно, когда к батюшке стоит целая очередь из исповедников? Если ситуация позволяет, то можно говорить даже при наличии очереди. Ведь часто мысли об очереди шепчет нам наше самооправдание, ищущее предлог для того, чтобы уйти домой, не нужно идти у него на поводу.
Если ситуация действительно не позволяет подробно исповедоваться, то можно договориться со священником о другом дне для первой исповеди. К примеру, удобен для нее будний день, когда в храме не так многолюдно, как в праздник. Отец Алексий (Уминский) считает, что «даже на многолюдном приходе можно попросить священника найти специальное время для первой <> исповеди»[20]. Эти слова относятся к первой детской исповеди, но они с успехом могут быть отнесены и ко взрослому человеку.
У одной взрослой женщины по поводу многолюдства возникло следующее недоумение. «Мне хочется выговориться на исповеди, рассказывала она. Но выговориться не получается, когда к батюшке на исповедь стоит множество народу. Если же я не выговорюсь, то я потом начинаю нервничать». Что здесь можно посоветовать?