С ней точно все в порядке? Я хочу ее увидеть! требует он.
Я подхожу и встаю рядом с ним.
Вы еще не видели Варю?
Нет, где ты была?! с горящими от гнева глазами, напускается он на меня.
Я заставляю себя проглотить обиду, потому что он так ведет себя из-за страха за дочь.
Я попала в пробку. Нам можно будет увидеть Варю? Ее отпустят домой сегодня? Насколько все плохо?
Я не знаю! буквально рычит на меня мужчина и я прикусываю язык, чтобы не раздражать его.
Действительно, откуда ему знать, если он тоже только что приехал? Я от страха совсем поглупела. Решив не мешать, стою в сторонке, пока он разбирается с формальностями, а
через пять минут мы уже входим в общую палату, куда распределили Варю. Бедняжка лежит, укрытая простыней, с закрытыми глазами, и видимо спит. Ее личико заметно опухшее, но дыхание размеренное.
Владимир, несущийся на всех парах, резко останавливается при виде дочери и словно из него выкачали всю энергию, резко оседает на колени у ее кровати, осторожно, словно хрустальную, беря ее маленькую ручку в свою большую и тычась губами в ладошку, пока его взгляд неотрывно осматривает ее изменившееся из-за отека лицо. Бедняга посерел от страха и сейчас я вижу, как на его лице отображается весь спектр эмоций, от облегчения до муки. Момент настолько интимный, что мне становится неловко за свое присутствие, так что я тихонько отхожу на несколько шагов назад.
Какой же надо быть дурой, чтобы хоть на минуту подумать, что этот мужчина не способен любить, что его холодная маска это не просто маска, но и то, кем он является на самом деле! Вот же она, настоящая родительская любовь! И никакое он не холодное чудовище, просто обычный человек с непростым характером.
Варюш, тихо шепчет Владимир, скорее себе, чем ей. Малышка моя
Голос срывается и он резко замолкает, а у меня почему-то слезы наворачиваются на глаза, но зашедший следом за нами врач неловко откашливается и это заставляет Владимира снова стать тем властным и холодным адвокатом, которого я знаю. Он встает на ноги и твердо встречает взгляд врача, явно намеренный получить ответы на все свои вопросы. И учитывая, что Варе почти четыре года, а ни о какой аллергии до сих пор и речи не шло, мне тоже очень интересно, что могло вызвать в ее организме такую острую реакцию.
***
Моя дочь аллергик. И почти четыре года ее жизни я, идиот, об этом не знал. Варя все это время сталкивалась с аллергенами, ела продукты, которые ей нельзя, вследствие чего мы просто посадили ей иммунитет и именно поэтому она постоянно болела. О чем вообще думал ее тупой педиатр, у которого она наблюдалась с рождения? Который работает в лучшей частной клинике города! Где он вообще свой чертов диплом получил?!
Я безумно зол, но стараюсь взять себя в руки, чтобы не упустить ничего из того, что объясняет мне врач из обычной больницы, куда привезла мою дочь скорая. Даже няня слушает его внимательнее, чем я, и задает нужные вопросы, из-за чего я чувствую себя еще более паршиво, если это возможно. Ничего не скажешь, отец года!
Странно, что до сих пор не было таких острых реакций вставляет свое предположение врач и мне почти срывает башню.
Я вскакиваю на ноги и выхожу в коридор, пока не набросился на него. Хотя умом понимаю, что он-то уж точно ни в чем не виноват.
А ведь признаки были! Когда Варя ела фрукты, у нее на лице и руках иногда выскакивало два-три красных пятнышка, но они проходили в течение нескольких часов. Мне и в голову не приходило, что эти незначительные пятна могут указать на серьезную аллергию. А ей, оказывается, в принципе нельзя есть свежие фрукты, как и многое другое!
Когда я захожу в палату, оставив врача на Надю в кабинете, Варя уже проснулась и плачет, сидя на кровати. У меня сердце леденеет при виде ее испуганного, несчастного лица.
Малыш, я здесь, подхватываю дочь на руки. Все хорошо, Варя. Папа здесь. У тебя что-нибудь болит?
Где ты был? всхлипывая, вцепляется ручками в мой пиджак Варя. Я испугалась, папа.
Тебе не нужно бояться, все будет хорошо, глажу ее по спинке. Не плачь, малышка, все хорошо.
Я повторяю это снова и снова, но в глубине души знаю, что все не хорошо. Варя ребенок, она многого не понимает и ее жизнь с этого дня значительно изменится, потому что в ней появятся ограничения. Как объяснить ребенку, что ей нельзя есть все те вещи, которые она любит и которые я позволял ей раньше?
***
Вечером я сижу на диване с ноутбуком на коленях и шерстю интернет в поисках информации. Это то, что я обычно делаю, когда сталкиваюсь с проблемой ищу любую доступную информацию, а потом выстраиваю стратегию для борьбы.
Надя незаметно подходит и садится в кресло рядом. Я поднимаю на нее взгляд, но она молчит и просто смотрит в пол.
Что такое? задаю вопрос.
Я могу гордиться собой, потому что мое самообладание снова со мной. И это куда лучше, чем тот дрожащий от эмоций придурок, не способный нормально соображать, которым я был днем.
Я думаю, в том, что случилось с Варей есть и моя вина, говорит она, глядя на меня, как побитая собака. На завтрак я дала ей кашу со свежими ягодами. У нее было покраснение на лбу, но я не обратила на это внимания.
Покраснения у нее были и раньше, как и ягоды в рационе, хмурюсь я. К отеку привел киви, так что перестаньте страдать ерундой и лучше почитайте о том, как нужно вести себя в аллергиками, Надежда. Вы должны будете постоянно быть начеку и следить, чтобы она не съела что-то не то. Конечно, после всех анализов и консультации у аллерголога все будет понятнее, но неплохо бы перед этим изучить основную информацию.
Я читала последние два часа разные статьи на эту тему, поднимает подбородок Надя, глядя на меня с возмущением. Я теперь знаю достаточно, чтобы не совершить ошибку. И я буду очень осторожна с Варей впредь.
Хорошо, киваю ей, и наши взгляды встречаются на долгие секунды, в течение которых мы оба замираем.
Я снова чувствую это. Химию между нами. Воздух словно искрит, я могу поклясться, что стоит только дотронуться до нее и все взорвется к чертям. Нас поглотит эта жажда, пока мы оба не получим то, чего хотим, и не успокоимся. Но так нельзя. Тем более при данных обстоятельствах.
Я пойду, посмотрю, как там Варя, видимо, приняв то же решение, что и я, спешит убежать Надя.
Я ее не останавливаю. Не говорю, что Варя спит и вероятно, проспит уже до утра. Как и того, что проверяю ее каждые полчаса, потому что боюсь, как бы у моей девочки не возникли проблемы с дыханием. Пусть уходит. Так легче для нас обоих. Учитывая, какой калейдоскоп эмоций я сегодня пережил, мои принципы не так сильны, как обычно, и не смогут долго меня удерживать, если она тоже решит поддаться инстинктам. Мне просто нужна разрядка, но моей дочери нужно гораздо большее и Надя пока единственная взрослая, кроме меня, которая дает ей постоянство. Ближайшие месяцы будут сложными для моей девочки и я просто не могу травмировать ее психику еще больше, заменив няню.
Спустя какое-то время, я закрываю ноутбук и иду проверить Варю, прежде чем самому попытаться немного отдохнуть. Малышка спокойно спит, размеренно дыша, как и в прошлые разы, когда я заходил к ней. Поцеловав ее в лоб, я тихо выхожу и закрываю за собой дверь, но развернувшись, сталкиваюсь в коридоре с Надей в этой ее нелепой пижаме с мультяшными героями. И даже эта глупая вещь на ней не остужает мой пыл, когда я инстинктивно ловлю ее за талию и наши груди соприкасаются.
Я шла проверить Варю, шепчет девушка, глядя мне в глаза и не делая ни единой попытки отстраниться.
Я проверил, она в порядке, тихо отвечаю я, немного сильнее сжимая ее узкую талию.
Надя замирает на полувздохе и опустив взгляд на мои губы, облизывает свои пухлые и ярко-розовые безо всякой помады. Этого маленького неосознанного жеста хватает, чтобы смести весь мой самоконтроль к черту. И уже следующий свой вздох она делает в мой рот, ведь я в течение секунды успеваю принять решение и впиваюсь в эти красивые губы поцелуем, потому что терпеть становится невозможно.
Глава 7
Я стою на цыпочках, отчаянно вцепившись в плечи Владимира, чтобы не упасть из-за головокружения и дрожащих коленок. Он всего лишь целует меня, но ощущение такое, словно это самый откровенный опыт в моей жизни, потому что этот поцелуй такой
У меня нет слов, чтобы описать те ощущения, которые заставляют меня испытывать его губы на моих. Я вся горю и таю от его ласк, чувствую, как наливается теплом кожа в том месте, где меня касаются его руки, и непроизвольно выгибаюсь в стальных объятиях, пытаясь потереться ноющей грудью о его грудь. В моей голове нет не единой мысли, кроме той, которая вопит «Еще, еще, больше!».
Когда Владимир подхватывает меня под бедра, я с готовностью обвиваю ногами его торс, и пока он несет меня в свою спальню, охотно подставляю шею под обжигающие поцелуи-укусы. Он совсем не нежен, не предупредителен, не спрашивает, как я хочу, в общем, совершенно не похож на моего бывшего парня, действуя так, как сам считает нужным, и эта его властность, проявляющаяся даже в сексе, когда он, наконец, закрывает за нами дверь спальни и без промедления снимает с меня мою ночную рубашку, действует на меня еще более остро.
Темные, голодные глаза хищно осматривают меня с ног до головы, прежде чем он делает шаг вперед и снова вжимает меня в свое твердое тело, атакуя ртом мою грудь и осыпая ее градом чувственных поцелуев. Мне хочется вылезти из собственной кожи настолько обострились все мои чувства. Это одновременно больно и хорошо, но боль эта самая сладкая, мучительно нуждающаяся в освобождении. Владимир настолько сосредоточен на моем теле, что пресекает любую мою попытку раздеть его, отталкивая и сдерживая мешающие ему ласкать меня так, как он хочет, руки. Мои запястья оказываются окончательно скованными в его твердой хватке, когда его губы перемещаются с груди на живот, но к счастью, на этом и останавливаются. Я бы сгорела со стыда, опустись они хоть на пять сантиметров ниже!
Наконец, он снова целует меня в губы и я полностью отдаюсь этому поцелую, запуская пальчики в его мягкие волосы и непроизвольно поднимая бедра, желая ощутить прикосновения его руки там, чтобы через несколько секунд возни с ширинкой и неловким звуком разрывающейся обертки средств защиты, ощутить, как он неотвратимо соединяется со мной. Наши глаза в этот момент встречаются взглядами, а губы медленно разъединяются, но его взгляд полон чего-то темного, пугающе первобытного, и это последнее предупреждение перед тем, как Владимир завладевает мной полностью.
Мои стоны снова поглощены его ртом, пока мы движемся навстречу друг другу в бешеном ритме. Я не могу дышать, не могу говорить, я вся во власти головокружительного удовольствия и мужчины, который дарит мне его. Даже его тяжелое дыхание и негромкое ворчание на ухо обостряют мои ощущения. Владимир удивительно сдержан внешне, хотя его прикосновения, дикий взгляд и жесткий ритм выдают его с головой. Я распадаюсь на части совсем скоро, царапая его спину и крича, в то время, как с ним это происходит тихо, с обжигающим укусом в мое плечо и сбившимся дыханием после.
Он почти сразу отстраняется от меня. Встает с кровати и идет в ванную, когда я не могу даже шевельнуть рукой от истощения. Мои мышцы дрожат, легкие горят, а в голове полная каша. Я лежу, уставившись в потолок, и только когда слышу, как он возвращается, отмираю, бросая на него нерешительный взгляд.
Владимир выглядит так, словно не он был со мной в кровати десять минут назад. Его волосы больше не растрепаны, а одежда в полном порядке. Я с горечью осознаю, что он даже не разделся во время нашего секса. Только спустил штаны. И сейчас смотрит на меня так, словно удивляется моему присутствию в этой комнате. Он ждал, что я уйду? Чувствую себя полной дурой и дешевкой.
Мне становится неуютно и стыдно под его холодным, недовольным взглядом, и прикрывшись руками, я быстро встаю и беру с пола сброшенную ночную рубашку, натягивая ее на себя как можно быстрее.
Мы поговорим утром, Надежда, более мягким, нежели его взгляд, голосом говорит мне Владимир. Иди к себе и ложись спать. Это был долгий день.
Я не могу заставить себя ответить что-то, потому что слезы застилают глаза и я едва сдерживаю их. Поэтому, отрывисто кивнув, я практически бегу к себе, запирая за собой дверь своей спальни, чтобы вылить все свое унижение и разочарование в виде горьких слез и приглушенных рыданий в подушку.
Кажется, я не только разбила себе сердце этим необдуманным порывом, но и лишила себя нормального будущего, потому что Владимир не просто мужчина, в которого я глупо влюбилась, но и тот, на кого я работаю и кто платит мне зарплату. Вернее платил, ведь вряд ли он захочет, чтобы я осталась работать здесь и дальше. По его реакции уже можно понять, что он не в восторге от произошедшего и для него это был просто способ выплеснуть энергию и эмоции после трудного дня. Плевать он на меня хотел!
***
Я жалею, что сорвался. Пожалел, как только все закончилось. Потому что не вовремя, потому что Варе сейчас не нужен очередной стресс из-за смены няни. Мог ведь просто выйти из дома и найти любую женщину для секса! Но нет, накинулся на няню, как оголодавший пес на сочный кусок мяса. И да, мясо было вкусное, но это все же просто мясо.
Битый час прокручиваю в голове варианты нашего завтрашнего разговора, пытаясь понять, какой лучше всего. Что заставит ее забыть об этом промежутке времени и остаться дальше работать на меня? Потому что я и пальцем ее больше не коснусь, если только она согласится. В конце концов, мы оба взрослые люди, было и было. Поддались моменту, скинули напряжение, тем более день был нелегкий для всех нас, включая мою бедную малышку, которую я иду проверить, в очередной раз убеждаясь, что с ней все в порядке.
Проснувшись утром и поняв, что дочка еще спит, я иду готовить завтрак, надеясь, что Надя выйдет раньше, чем Варя проснется. Так и происходит. Девушка заходит на кухню, одетая в велосипедки и широкую мужскую футболку. Волосы собраны в пучок на макушке, на лице ни капли макияжа. Она одета так же, как и всегда. Небрежно и с максимальным удобством. Значит, не старалась прихорошиться для меня и это успокаивает. Может, Надя и сама понимает, что не стоит придавать значения случившейся между нами близости.
Доброе утро! робко здоровается она.
Доброе, ровным тоном говорю я. Хотите кашу?
Она вздрагивает, едва заметно, но это единственная реакция, которую я получаю на официальное обращение, которое нарушил ночью.
Нет, спасибо, звучит такой же ровный ответ.
Надя подходит к кофемашине, выбирая капсулу, а я наливаю кашу для себя и сажусь за стол.
Надежда, нам нужно обсудить вчерашний день и прояснить кое-какие вещи, начинаю я. Присядьте, пожалуйста.
Я уволена? дрожащим голосом спрашивает она, не спеша двигаться с места и глядя на меня с едва заметным страхом в глазах.
Нет, если вы этого не хотите, с облегчением отвечаю я, поняв, что раз она волнуется за свое место, значит должна согласиться забыть о произошедшем. Я прошу прощения за свою несдержанность, но могу вас заверить, что этого не повторится, если вы останетесь работать на меня. Я не заинтересован в романтических отношениях, так что могу гарантировать, что не буду больше никак проявлять личный интерес к вам, но мне бы не хотелось лишаться няни, учитывая обстоятельства. Варя сейчас не в том состоянии, чтобы привыкать к новому человеку.
Так мы просто забудем обо всем? с заминкой спрашивает она.
Мне бы этого хотелось.
Хорошо, Владимир Антонович, кивает Надя. Я бы хотела принять ваше предложение и сохранить свою работу. А также, я тоже должна заверить вас, что не питаю каких-либо романтических иллюзий в вашем отношении. Спасибо, что отнеслись к произошедшему так практично.