Мужик толковый всё же был повезло нам.
Просто вырвали бы дверь. В любом случае дело ещё не закончено. Виктор, да сбрось ты их уже!
Лишь кивнув в ответ, Виктор высунул в окно свой торс и направил под колёса белого, с двумя синими полоскам вдоль корпуса, «УАЗ Патриот» гранату из подствольного гранатомёта, которая с глухим хлопком разорвалась прямо под капотом: колёса разъехались вбок, а передняя часть джипа тут же развалилась на куски двигатель со скрежетом свалился на асфальтную трассу и, словно бьющееся сердце умирающего, смолк. На дороге тут же образовалась пробка: сначала легковой серебристый автомобиль не рассчитал скорость и впечатался в обломки машины полиции, а следом ещё около дюжины автомобилей полностью перекрыли движение на всём проспекте своей стальной погнутой грудой.
Со стороны встречного движения к грабителям нёсся на всей скорости СПМ-2 Тигр под руководством отряда мобильного особого назначения, прогоняя под своими мощными «лапами» осколки битого стекла и асфальтной крошки. На крыше, высунувшись из люка, занял боевую позицию один оперативник в чёрном тактическом костюме «ОМОН», крепко удерживающий в руках АК-104. Несколько раз протрещала дробь выпускаемых пуль, обшаркавших корпус «Тойоты», и залетевших в салон парочки снарядов. Резко всем корпусом автомобиль воров свернул на тротуар и направился, рыча мотором, в сторону девятиэтажного бежевого дома.
Идиот, выруливай! крикнул Леон, пробираясь к водительскому сидению.
Однако никто не собирался выруливать: человек, знавший секрет композиций Дзё Хисаиси, был мёртв глаза застыли как два дешёвых стёклышка-подделки, а из пробитой шеи сочилась плотным потоком артериальная кровь. Схватившись за руль, Леон в последний миг успел дернуть корпус в сторону, так что лишь крыло зацепилось за обшарпанную штукатурку внешней стены дома. Накренившись, «Альфард», недовольно пыхтя, усердно пытался проехать между клумб, столбов и несчастных пешеходов, уткнувшихся в смартфоны и заткнувших уши наушниками, сделав музыку погромче, даже несущийся минивэн не замечают. Скользя между двуногими клумбами и выехав на всей скорости боком на круговую дорогу так, что внутри салона все едва ли не перевернулись с ног на голову, спасаясь крепким хватом за ручки над окнами, «Альфард» сделал дважды круг по кольцевой дороге, покуда в три разные стороны не разъехались три абсолютно одинаковые чёрные «Тойоты», за которыми устремился «хвост» из нескольких патрульных машин. За настоящей же «Тойотой» поехала всего лишь одна машина, которую без труда удалось стряхнуть где-то в районе озера Юность.
Не знал, что у нас в деле ещё люди есть. Я им со своей доли платить не собираюсь! встревожился от увиденного Виктор.
Тебе и не придётся.
А чё так?
Меньше знаешь, крепче спишь.
Меньше знаешь, крепче спишь повторил медленно Виктор, смотря на Леона, как бы взвешивая его слова. Что ж, и то верно. Буду надеяться, что ко мне никакой форточник не заползёт. Ему же хуже.
Уж поверь, не заползёт.
Меньше думать, меньше волноваться, подытожил свои размышления Виктор.
Несколько часов подряд сотрудники полиции, чьи конвои окружили здание подземной парковки одного из самых больших торговых центров города, ломали голову над следующим вопросом: «Куда пропали две абсолютно одинаковые «Тойоты Альфард III», заехавшие вместе на эту парковку и тут же словно испарившиеся?» До самой ночи ТЦ был оцеплен, но злоумышленников, как и ожидалось, не нашли. След же одной настоящей машины потерялся из-за непогоды, разразившейся ливнем с грозой, что размыл все дороги, поливая как из ведра всю ночь до самого утра, лишь первые лучи солнца смогли остановить чёртов дождь, затопивший пару улиц и площадь, где перепуганные жители оставили свои вёдра с кимчи, ягодами и прочими снастями, отчего к утру на месте своих забытых продуктов они обнаружили тошнотворное болотце с тонкой плёнкой пятнистого жира на поверхности.
Великая тайна музыки были унесена в водную могилу на дне озера Юность вместе с человеком, тайну эту познавшим. Пока верный своему делу «Альфард», ставший подводным склепом, тонул в мутной воде, грабители быстро переоделись в камуфляжные болотные костюмы, излюбленные среди охотников, и подогнали, спрятанный в лесополосе среди зарослей лещины, ив и ясеней, экспедиционный «УАЗ Хантер» оранжевого цвета. Прокрутился ключ в гнезде зажигания, яростно зарычал двигатель, словно бы уже заждался и оттого гневался, а затем, наматывая на прочные АТ-шины, помеченные надписью «BFGoodrich T», влажную глинистую грязь, хлёстко разбрасываемую во все стороны и оттого придающую машине аутентичный вид охотничьей кареты, побывавшей в условиях дикой местности, рванул по трассе.
Как ими и ожидалось, на блокпостах и на патрулируемых трассах к ним не возникло никаких вопросов, ведь картина была вопиющим классицизмом: уазик, набитый чумазыми мужиками, одетыми так, словно в лесу они пробыли пару месяцев, а от самой машины за версту несёт рыбой и дичью, будто бы от неправильно заваренного Шэн Пуэра с древних чайных гор Иу. Однако на одном посту у реки Ишимка их всё же остановил патруль, видимо, совсем потерявший надежду и оттого останавливающий уже всех подряд. От речки, набитой горами мусора и нечистот, несло сероводородом, а вид её был в самом настоящем смысле плачевный. Некогда здесь можно было выловить мелкую корюшку, гальянов и колюшек, а теперь удочка так и норовила вытянуть из глубоких фекальных вод некую потустороннюю сущность, о которой неоднократно заявляли в местную газету несколько рыболовов-любителей, но скорее это был эффект от долгого нахождения в области загрязненного воздуха и, как следствие, газового отравления с последующими галлюцинациями. Кто знает, как оно действительно было?
Доброго дня. Куда едете? деликатно, заходя издалека, спросил патрульный полиции.
В Шмидтовку через Де-Фриз я там живу. Это мои друзья, мы с ними на охоту ездили на два месяца. Очень торопимся дичь начала дурно пахнуть. Надо побыстрее её разделать да заморозить, забалтывал в ответ его Леон.
А документы у вас есть на машину?
Конечно, Леон протянул паспорт транспортного средства, свидетельство о регистрации и водительское удостоверение, в которое внимательно вглядывался патрульный.
Леон Фон Дунк
Дунканштайн. Леон фон Дунканштайн.
Да, спасибо. Иностранец, что ли? А отчества у вас не бывает?
Я родился в Германии, но немногочисленная родня, как я позднее узнал, была у меня и в России, поэтому со временем я занялся их поиском в России и остался здесь на какое-то время. Отца у меня не было, и имени его я не знал, впрочем, как и материнского. Фамилию дал мне пастырь детского дома при монастыре Мариаброн, где я вырос. Не знаю, почему надо было такое странное сочетание выбирать, наверное, оно что-то значит. Genügend?[4]
Что, простите?
Мы можем ехать, или мне придётся продолжить автобиографию? Я-то не против, но этот запах
Покажите багажник.
Ладно. Только нос заткните мы-то уже привыкли.
Леон отворил задние двери «Хантера» и показал вид на нескольких мужчин, сидящих на большой бурой медвежьей шкуре, у ног которых разложились сумки и пакеты, забитые рыбой в крошке льда: навага, корюшка, немного минтая и окуни. В небольшом чёрном ящике лежали среди таких же кусков льда несколько подбитых уток.
А что в той сумке? заметил полицейский небольшой, выступающий из-за массивной спины Виктора краешек инкассаторской сумки. Виктор сразу же сжал желваки, отчего из без того широкая челюсть стала ещё крупнее. С дикими глазами он судорожно покручивал вокруг пальца свои усы.
Я думаю, что вам неинтересно, что в этой сумке, спокойно вымолвил Леон.
Вы так думаете? неожиданно вдумчиво, но не агрессивно ответил ему патрульный.
Более чем. Сумка как сумка. Мы всего лишь охотники, уставшие с дороги, и мы очень торопимся домой.
И всё же, что там находится?
Ну как что? Водка «Белуга». Эх, раскусил Парни, киньте мне бутылку! негромко прикрикнул Леон и сразу же схватил брошенную ему бутылку водки с золотистой эмблемой рыбы. Вот всегда так! Как ни прячу, везде находят. Ладно! Держи! Это не взятка. Я просто хочу домой побыстрее, понимаешь?
Понимаю. А за водку Эм Спасибо?.. А что, я вас держу? Двигайтесь! Нам ещё преступников ловить.
Желаю удачи. Случилось что? Нас же два месяца не было.
Да ничего интересного. Рядовой случай, как зачарованный смотрел вдаль патрульный, отвечая машинально. Проезжайте.
Сев обратно за руль, Леон спокойно насвистел какую-то фольклорную песенку, выставил первую скорость, прожал сцепление и медленно поехал дальше по трассе.
Это че щас было, Лёва? спросил Виктор, чья челюсть от напряжения устала, и пришлось её немного размять.
Чудеса красноречия.
Ты если такой спикер, так может, нам изначально стоило всё так решить?
Может, и стоило, не придавая особого значения разговору, отвечал Леон.
А когда можно будет эту тошнотворную срань выбросить?! Ты где вообще всё это достал?!
На рынок заехал и купил. План «Б», если можно так выразиться.
Умно. А план «В» есть?
Нет. Поэтому помалкивайте и ничего не трогайте. Кроме плана «Б» у нас больше ничего не осталось.
Кабинет капитана полиции в управлении МВД по Владивостоку весь поднялся с ног на голову. Люди из одного конца коридора неслись в другой, после чего повторяли всё по кругу. Голова капитана уже трещала от вечно трезвонящего стационарного телефона, изливающего на него ряд вопросов, на которые ответ он найти не мог. Хочешь не хочешь, а маленькая стальная фляжка довольно быстрым движением сотворила из крепко заваренного чёрного чая невозмутимый односложный коктейль, именуемый как «русский грог» или иначе «бедный грог». Можно было назвать его чаем для особо холодных зим, но за окном были первые числа мая. В кабинет зашли двое следователей, похожих друг на друга как две капли воды лишь в замутненных глазах, русского по национальности, капитана, смотрящего на офицера полиции Ри и на его коллегу Ким. Пробежавшись глазами по отчёту с места происшествия, он разразился гневной тирадой:
Вы серьёзно? Вы хотите мне сказать, что вы вот это написали мне в отчете? «Две машины чёрного цвета марки Тойота, модели Альфард III с продублированными государственными номерами транспортного средства л623ар25 заехали на подземную парковку ТЦ N в 15:25 и скрылись в неизвестном направлении». Это два долбанных минивэна! Пятиметровых! Как они могли скрыться в закрытой парковке?! Это же не иголка в стоге сена, а грёбаная лошадь в курятнике! Как вы их потеряли, остолопы несчастные?!
Товарищ капитан, мы оцепили весь торговый центр! Никто не заезжал и не выезжал из него. Камеры также не зафиксировали машин, подходящих под описание. Мы продолжаем вести расследование, но нас не покидает ощущение, словно мы гоняемся за миражом
Вы нарушаете профессиональную этику! Какие миражи? Скажите мне, что вы там ещё привидение увидели или летающую тарелку, укравшую свыше двух миллиардов рублей у банков и подорвавшую гранатой сотрудников полиции! Они хотят вернуть свои деньги, а я хочу, чтобы мои люди не считали, что в них можно безнаказанно метнуть гранатой! Пострадавшие сотрудники говорили, что это были люди. Живые! Из крови и плоти! Прям как вы, да, видимо, поумнее Одного инкассатора ранили и взяли в заложники. Найдите его!
Молнии сумок легко расходились, и звук их ласкал слух, как пение небесных ангелов, заполонившее закрытый на семь печатей неприглядный серый гараж в удаленном кооперативе, рядом с которым ничего и не было, кроме СТО, парочки круглосуточных шашлычных и станции по приёмке металлов, пластика и бумаги, где обитала целая шайка охранных дворняжек в размере двенадцати голов.
Красные купюры, сформированные банковскими зажимами в маленькие брикеты, напоминающие сливочный пломбир в вафле, вызывали столь же аппетитные эмоции. Сложив их в кучу на столе, освещенном тускловатой голой лампой, висящей одиноко над их головами, грабители пересчитали деньги всё сошлось: два миллиарда рублей красными купюрами лежали перед ними. По шестьсот миллионов каждому. Виктор присвистнул, когда взвесил свою долю в руках почти три килограмма.
Хах, счастливая жизнь весит всего пару кило. Можно целый остров купить погрузился в свои мечтания Виктор. Лев, а ты что будешь делать?
Выйду на пенсию, не задумываясь ответил Леон.
Что?! Да ну брось! Ты ведь и так на пенсии.
Значит, в жизни на пенсию можно выйти дважды. У меня есть кому посвятить остаток жизни.
Ладно, я понял! Слушай, а там, ну, тому парню полицейскому ты правду сказал про себя?
Кто знает.
Поняв, что разговорить Леона не представляется возможным, Виктор собрал свои деньги, застегнул молнию спортивной сумки Nike, взял свои вещи и застыл, собираясь вот-вот уже выйти. Леон смотрел на него ледяными глазами, и сразу стало ясно Виктору, что здесь что-то неладное. Сам не зная как, Виктор понял, что просто так ему не дадут уйти и виноват в этом будет не Леон, что, видимо, сам слишком поздно понял положение дел.
Шнурки долбанные развязались! посмеиваясь, пробухтел Виктор, нагнувшись к шнуркам, завязанным на крайне крепкий морской узел.
Не успело пройти и мгновение, как вытащенный из ботинка маленький ножик с глухим стуком впился в грудь одного из молчаливых напарников, стоявших за спиной Леона. Тут же Леон бросился на второго молчаливого соучастника, потянувшегося за ножом, стрелять было нельзя, а то сбежится вся округа на шум, и пиши пропало завязалась скоротечная драка. Схватив тихого за кисть, удерживающую армейский нож, Леон сначала расслабил хватку, а затем, как только почувствовал давление, рывком направил руку врага ему же в ногу с тихим чавканьем и хрустом нож впился в бедро, добравшись до кости. От боли тот хотел было взвыть, но Леон сразу же заткнул ему ладонью рот, а второй рукой нанёс пять ударов в грудь и продолжал, покуда не ощутил, как перед ним поддавшийся алчности бывший напарник не растёкся, как дохлая рыбина.
Актёришка, инициировавший ранение, вжался в угол гаража, ничего не предпринимая, пока к нему не подошёл Виктор.
Ну а ты чё удумал? Тоже в крысу хочешь бабки свистануть?
Только свои. Мне этого на всю жизнь хватит.
То-то и оно! опять вдумчиво погладил свои усы Виктор, рассматривая мёртвое лицо одного из «оборотней», держащегося за горло руками. Вот надо было им оно, а? Потратить столько не получится, а им всё мало! Тьфу! Салаги!
Небрежно пнув труп, Виктор подошёл к Леону, который уже делил деньги убитых на троих.
Нам же лучше, подытожил он сие явление.
А то. Всегда бы так!
Да оно всегда так и выходит. Уж не знаю, радоваться или горевать.
Пока живой, радуйся. Ну, Лева, бывай. Кто куда, а я по Ну, в общем, отдыхать я пойду.
Удачи, прохладно проводил его Леон.
Виктор вышел на улицу, дабы раствориться на ближайшие полгода в пространстве и времени надвигающегося теплого лета, которое он встретит явно не в России, а где-нибудь на островах Индонезии, потирая свои каштановые усы, развалившись на гамаке среди высоких пальм и белоснежного пляжа, будто снимаясь для рекламы шоколадно-кокосового батончика «Баунти». Впрочем, своё «райское наслаждение»[5] он вполне заслуживал.
Леон, дитя Мареоброна, ты слишком устал. Сколько от себя ни бегай, покой всё равно не обретёшь, говорит кто-то Леону, пока он тщательно собирает вещи и упаковывает трупы в пластиковые чёрные мешки на молнии.