Что? и он явно думал, что я тут же соглашусь ради благополучия братца на всё. А тут такой поворот.
Исключайте, повторила теперь с победной усмешкой финт ушами раскушен. И коль на это всё я даже успела подняться с кресла и подойти к двери в полной тишине, вот только дверь не открывалась. Она вообще была заперта!
Вы всё же не поняли, с нажимом раздалось практически за спиной. Я хочу, чтобы мы нашли компромисс. Ваш брат хороший кадет, у него есть будущее, вам лишь нужно меня попросить, и мы всё решим.
Это такие голосовые намёки на места, которыми я должна особенно проникнуться? Он хочет что-то особенное, чтобы у братца было хорошее будущее, которые Адалис для себя уже профукала случившейся с ней ситуацией?
Ох, милый! Ты меня разочаровываешь всё больше и больше. А ещё злишь. И злой меня не переносила даже моя семья, единственная в мире согласная меня вообще терпеть! И ты только что подлил знатного маслица в огонь моей ярости!
«И ещё три нарушения», нероид тоже добавил пунктика к разгорающемуся пожару внутри меня. Не знаю, осознанно или нет, но это работало. «Он не смеет тебе угрожать, задерживать и запирать. Это насилие над свободой. А это непристойное предложение можно считать за высшее оскорбление!»
Меня не интересует поиск компромисса, стиснув зубы, проговорила в тайной надежде, что взрыва можно всё же избежать. Если этот говн слабак нарушил правило, за которое его ждёт исключение исключайте. Такие воины стране не нужны. Ни стране, ни тем более вам.
В договоре написано вновь начал он петь свою песню. При этом ничего нового не добавляя, словно не продумал вариант с моим отказом и теперь спешно искал в голове, за что бы зацепиться.
Покажите, где именно. Там есть моё имя и моё согласие? Моя подпись под ним? развернулась я к нему, отчётливо теперь видя, что мужчина, действительно, растерял последние и единственные козыри, а значит такого точно нет. А когда я прищурилась, ещё и сжал челюсть, напрягаясь: Правильно, их нет, а значит вы ничего не можете мне предложить. Исключайте это моё последнее слово, дверь за спиной с щелчком открылась, и я шагнула в неё с еле сдерживаемой хищной улыбкой: Следующие вам не понравятся.
«Ты знаешь, куда и как подать жалобу на этого гада? Ну и доказательства для неё?» спросила маленького помощника, спешащего за мной следом. Как произошло что-то непонятное и невероятное в своей наглости и сути в общем.
Адалис! только и успел пискнуть в ответ и вслух малыш, когда я вдруг оказалась на полу, больновато ударившись спиной, а надо мной возвышалось страшное животное. Оно рычало и грозно гаркало где-то у моей головы. И среди этого рыка я почему-то отчётливо слышала слова:
Договор! Нужен компромисс!
О, боги этого мира Это что ещё такое?
Глава 7.
Надлом
Дарас Ригар
«Выдержка это всё!» крутилось отцовское наставление на повторе в голове.
Она меня не слушала. Не слышала. Упёрлась в своё «отчисляйте»! Это неимоверно злило. Мне и так с самого начала не нравился этот план. Зря только согласился участвовать в этом откровенном вымогательстве. Найран мне за это ответит!
Вот только чем больше женщина сидела передо мной, тем больше и сильнее я чувствовал странный, но очень навязчивый аромат. Он заполнял собой кабинет, наполнял лёгкие под завязку. Казалось, даже впитывался в кожу, отравляя каждую клеточку тела. И это раздражало ещё и поверх этой ситуации, заставляя зверя внутри зло скрестись, выть и требовать выпустить его.
«Выдержка! Выдержка!» крепче хватал я бразды правления над телом и тем более разумом, уже чувствуя грань срыва. Никогда не подходил к ней так близко даже в пылу боёв и горячности молодости.
Леди Латиас повела плечиком, недовольно поджимая губы, и аромат стал насыщеннее. А следом я в очередной раз уловил лёгкие ментальные волны. Пытается проникнуть мне в голову? Не помню, чтобы в досье на неё было указано о подобной силе этой аристократки. Да и воздействие точно шло не на меня
Зверь заскулил, выпуская когти в грудь и хватая за лёгкие. Ему хотелось рвануть вперёд на маленького нероида, которому, видимо, и предназначалось мысленное послание давно я не слышал о такой сильной связи этих малышей и их хозяев.
Вы всё же не поняли, прикусив щёку изнутри, чтобы немного остудить голову болью, произнёс подготовленную фразу. Она должна была согласиться согласно подготовленному плану, согласно составленному портрету личности! Почему она отказывается? Я хочу, чтобы мы нашли компромисс. Ваш брат хороший кадет, у него есть будущее, вам лишь нужно меня попросить, и мы всё решим.
Дурацкий план. Дурацкое принуждение к согласию. Можно было просто кинуть ей вызов или окружить, схватить и связать.
От представленной картины зверь довольно и предвкушающе оскалился. Ему всегда нравилась перспектива броситься в бой. Но сейчас я лишь мельком обратил внимание, что предвкушение его почему-то связанно не с кровью и расправой с очередным беззаконником, особенно таким сложным, как аристократ ещё и женщина!
«Выдержка!» всё ещё твердила холодная, но оставшаяся в меньшинстве часть разума. Другая же почти молила: «Ну давай! Сдайся! Скажи, что согласна, и я сделаю всё быстро. Твой высокомерный мирок развалится быстро и безболезненно».
Меня не интересует поиск компромисса, она напряглась сильнее, словно уловила мои намерения. Или всё же мысли? Я спрошу с Найрана это упущение. Леди же продолжила: Если этот говн слабак нарушил правило, за которое его ждёт исключение исключайте. Такие воины стране не нужны. Ни стране, ни тем более вам.
В этом она была права. Слабаки и слюнтяи, прячущиеся за женскими юбками и спинами отцов то слабое звено, что я почти успешно искоренил в вверенной мне Акадении! Но что взять с астарианцев. Но это бы облегчило мне сегодняшний финт с этой женщиной, будь она одной из них.
Аромат, немного затуманивший голову, говорил обратное. В ней нет ни капли их слабой крови. Правда в досье говорилось, что и мать, и её отец с ними связаны лишь частично, и их объединение в пару должно было усилить кровь и её влияние, как случилось с её братцем.
«Сдайся», шуршал в голове мой зверь, смотря на леди, точно в эти обжигающе ледяные глаза. «Подчинись».
«Слишком сильна оказалась», усмехнулся я его попытке проломить её волю мысленной волной. Но он хмыкнул так, будто я что-то упускаю, будто наивный щенок.
В договоре написано вновь попробовал надавить на неё, ещё и немного силы выпустил, приплетая её к голосу и распространяя вокруг нас, но был перебит твёрдым:
Покажите, где именно, а она словно и не заметила этого! Там есть моё имя и моё согласие? Моя подпись под ним? ещё и нагло сверкнула глазами, будто чувствуя свою победу. Правильно, их нет, а значит вы ничего не можете мне предложить. Исключайте это моё последней слово, дверь за её спиной с щелчком открылась, и она шагнула в неё с еле сдерживаемой хищной улыбкой. Следующие вам не понравятся.
Дверь? Как мы вообще оказались у дверей? Ещё и так близко друг к другу!
Мотнул головой, пытаясь избавиться от ощущения потери контроля над происходящим и реальностью вокруг. А эта глупая ещё и вильнула задницей, гордо выходя в коридор, окончательно срывая сдерживающие меня цепи.
«Выдержка!» только и успел себе мысленно выкрикнуть, а дальше всё было как в тумане. Помнил только, как старался ухватиться за будто въевшийся в подкорку план с «договором» и предложением компромисса, что всё утро держал в голове с момента начала операции. Они вертелись на языке и в голове, пока её, вместе с телом, заполнял до дурноты сладкий аромат.
Ей всего лишь нужно было сдаться и согласиться на мои условия, пойти за предложенным, чтобы сломаться окончательно, а потом с радостью принять помощь Найрана!
Сейчас его предложение хотелось отвергнуть уже мне. Схватить, как того желалось при встрече сегодня ночью, за грудки и встряхнуть, а потом и выкинуть из личных апартаментов в крыле общежития для преподавателей.
«А ещё лучше растерзать!» оскалился в предвкушение знатной битвы зверь, заодно прижимаясь всем телом к полу, на котором как-то оказалась заманиваемая в грязные сети моего бывшего друга леди.
Но как зверюга оскалился, так и получился мощный удар по ушам, да так, что в глазах потемнело, а следом ещё и разряд тока пришёлся прямо в нос, заставляя скулить от боли. Зато я пришёл в себя, откинув обиженную, но почему-то довольную звериную личность на задворки сознания. И лёжа на холодном полу в коридоре отдал приказ искину Академии:
Перекрыть основной коридор, зациклить вторичный.
И мне как раз хватило времени, чтобы окончательно взять себя в руки, подняться и с гордой осанкой встретить не менее гордо шагающую в мою сторону леди Адалис. При этом чувствуя, как на ещё болящем лице расползается торжествующая улыбка в ответ на уже откровенную злость маленькой красавицы.
Это по вашему смешно? сощурила она глазки. Или вы такой же мазохист, как ваши кадеты? Только скажите, я с удовольствием повторю, а затем разнесу закрытые проходы на атомы и никакой искин вам не поможет меня удержать! Это вообще противозаконно.
О, кажется, она не понимает до конца, что только что произошло. Я и сам не до конца осознавал неоспоримый факт леди дала отпор зверю дарсиарца и успешно, чем только что подписала себе приговор на его извечное преследование, пока он не победит. А мы победим, как до этого побеждали наши предки, наши деды и наши отцы.
«Победим, покроем, завоюем», предвкушающе отозвался зверь, подтверждая мои мысли мы нашли подходящую, сильную, несломленную самку. И крылатый засранец рядом с ней не посмеет трясти своими перьями, если не захочет лишиться всех до последнего. «Она станет нашей».
Закон здесь я, вспомнил, что она что-то там говорила, пока я любовался гневными серыми искорками в её глазах, теперь кажущимися мне очаровательными. Но почему-то серости в них прибавилось, будто они стали резко выцветать, а блондинистые волосы чернеть, будто весь свет из них кто-то резко поглотил. Меня же к полу пригвоздил полных холода извечной пустоты голос моей выбранной леди:
Это мы ещё посмотрим, заставляя зверя и меня одновременно осознать сразу две вещи.
Зверя что нашей она просто так не станет. Не подчиниться. Скорее глотку нам перегрызёт, чем даст себя покрыть, и тем более покорить.
Меня же передо мной была лишь личина Адалис эр Латиас, внутри которой жило что-то другое и явно незнакомое этому миру. Что-то, что она никогда не показывала ему, хранила либо это и вовсе была не она, что более возможно. Я изучал её досье, все хроники и донесения на ту гордую слабачку, и всё больше убеждаюсь, что не сведения были ошибочны, и пришедшее в Академию разумное существо никогда ей и не было.
Но я чувствовал, что это не та догадка. Не совсем та. Моя сила буквально кричала, что Адалис тут уже нет, вместо неё было что-то чужое, иное. Тело её, а вот душа, полная силы и необузданности, нет.
«И это может сыграть мне на руку во всём», усмехнулся и, сбрасывая оковы неведомой силы, пусть и не без труда, схватил девичье тело, закинул на плечо и, слыша, но не слушая дикие ругательства, занёс обратно к себе в кабинет, запирая в этот раз понадёжнее.
Сам сел на своё кресло, а ёрзающую леди усадил себе на колени, крепко прижав к себе, пусть от её извиваний телом и стал подниматься стояк.
А теперь мы поговорим на чистоту, начал было я, но был перебит:
Вот ещё, австралопитек недоделанный. Отпусти немедленно, и пусть была всё так же воинственна, но телом всё же напряглась, подтверждая мои мысли о своей инородности. Значит, я могу продолжать и не отвечать на выпад.
Нетушки. И для начала ты мне скажешь кто ты и куда дела леди Латиас, а потом мы решим, как избежать той ситуации, под которую я пытался тебя подписать, и мой аргумент возымел действие. Красавица замерла, потом отпрянула подальше и внимательнее заглянула в глаза, словно пыталась прощупать сказанное и его правдивость. И не пытайся придумать небылицу, я почувствую не только ложь. Так кто ты? Как зовут? С какой планеты?
И чем больше задавал вопросов всё более уверенным и спокойным голосом, тем быстрее возвращался голубой цвет её глазам, а волосам блондинистость.
Ты правду мне, я правду тебе. В твоих же интересах, чтобы я тебе помог. Могу даже поклясться на чём хочешь.
Нероид замаячил над нашими головами, и я снова уловил мыслесвязь между ним и девушкой. Общаяются, и он говорит ей явно что-то в мою пользу вон как расслабилась.
Раз так, то отпусти сначала, извращенец, и этим она явно намекнула на уже более жёсткий стояк в моём паху, которым я прижимался к её сладким бёдрам всё сильнее неосознанно.
И я отпустил. Вот только расслабился слишком рано, предчувствуя близкую победу в своём новом плане по её завоеванию. Меня вновь шибануло током, в этот раз больше силы, отключая сознание начисто.
Глава 8.
Решимость
Адлес эр Латиас
Эй, размазня! Слышал? Твою сестрицу вызвали к ректору срочным уведомлением!
Небось, отчислять будут.
Скорее уж санкции наложат.
Или её.
Как же было противно. Каждое их слово распространялось ядом под кожей. Но я ничего не мог. Слишком слаб, слишком зависим: от чужой силы, мнения, положения. И ненавидел себя за это.
Может позвонишь отцу, чтоб всё уладил? тихо спросил Лорс единственный адекватный в этом сборище.
Ты сам знаешь, что не поможет. Он скорее сам сделает всё, чтобы добить её.
В этом я даже не сомневался. Отец слишком ненавидел Адалис, чтобы хоть что-то сделать для неё. Он и меня-то, родного сына, не любил. Его вообще сложившаяся жизнь не устраивала: сначала стал вторым супругом у матери, вроде слабой и наивной, но прогнуть её не смог, слишком уж была умна, что уж говорить о её первом муже отце сестры так ещё и я родился мальчиком, чем обломал очередные его планы возвыситься над всеми и заполучить наконец должную власть.
Даже сейчас, когда сестрица стоит во главе семьи, вместо ушедшей на покой и уехавшей отдыхать подальше от бурления интриг матери, он всячески строил ей козни. И, кажется, последняя тоже была подстроена им, якобы от моего лица. А я ничего не смог. Опять.
Перед глазами до сих пор стоят её прекрасные глаза, полные слёз, на застывшем за отстраненной маской лице. Но её руки дрожали, прижимая одеяло к голой груди.
Уроды. Если бы я только мог защитить, стать её опорой. Не щитом, так мечом.
Вот и сейчас меня за шкирку схватил Ноан, волоча на встречу той, которую опозорил. Чтобы я снова испытал боль поражения и собственной слабости.
И если я готовился увидеть бледную тень за ледяным панцирем, то увиденное вызвало какое-то неприятное чувство внутри. Не то, что должно или было всегда. Я видел сестру и не видел одновременно. Чувствовал её и, в то же время, что-то словно отгораживало её нежное нутро от меня. Ломало, разрывало изнутри, стремясь показать себя. И, когда я уже хотел плюнуть на всё и броситься к ней, мне словно кусок сердце оторвали сила сестры исчезла, рассеянная неведомым нечто.
И это заметил только я. Наверное, только потому что всегда чувствовал её лучше всех вокруг, будучи единоутробными детьми нашей семьи.
И пока я пытался прочувствовать неизвестное, уже понимал, что сестру никогда больше не почувствую. А ещё до меня, наконец, дошёл смысл мимолётно замеченного в её комнате древнего фолианта: сестрица всё же сотворила древний ритуал с кровью и отдала взамен своё тело! Отдала этому ужасу, готовому рвать глотки всем здесь собравшимся. А я Я чувствовал это и ничего не мог, только опустить глаза в пол, не в силах поднять их выше носков её прекрасный туфель такой страх меня обуял. И горе.