Земля в постоянной тени казалась влажной и слегка разъезжалась под ногами, отросшая трава доходила до середины бедер, и вообще-то идти тут было довольно неприятно. Обычно они бегали на речку вдвоем, и легкого неудобства Елка не замечала, но сегодня ей вдруг захотелось вернуться. Где-то в глубине дикой неухоженной рощицы притаилось чудовище. По крайней мере, ей так казалось.
Это все твое дурацкое воображение, шепотом сказала она себе. Совсем недавно ты считала, что в имении в Резанке живет привидение, уверяла в этом окружающих и оставляла молоко с печеньем. А потом выяснилось, что тебя просто разыгрывали.
Не желая идти на поводу у собственных страхов, она двинулась дальше, тем более что выход из рощицы, где вьющаяся среди деревьев тропинка выводила на дорогу, за которой начинался собственно берег, уже виднелся впереди. Стон раздался, когда до него оставалось шагов двадцать, не больше.
Елка остановилась и прислушалась. Стон повторился, отчетливый, жалобный, полный муки. Мурашки побежали по рукам, шее, вдоль позвоночника. Она понимала, что нужно бежать, спасаться, но ноги словно приросли к земле, по крайней мере двинуться с места она не могла.
А-а-а-а, пожалуй, стонал мужчина. И из этого вытекало как минимум одно важное следствие: бежать нужно было как можно быстрее. О-о-о-о! Помо-ги-те
Ругая себя за глупость и беспечность, Елка медленно начала приближаться к месту, откуда доносился стон. Сделав шагов десять в сторону и стараясь держать в поле зрения спасительный выход из рощицы, она увидела скрючившегося в траве мужчину. Он лежал, обхватив себя руками за живот крест-накрест.
Простите, вам плохо? Большей глупости спросить нельзя то, что мужчине худо, видно невооруженным глазом.
Стон был ей ответом. Озираясь в надежде на неожиданную помощь, Елка подошла и присела, взяв мужчину за руку, пытаясь нащупать пульс. Рука была вялая и влажная, пульс частым и слабым, а лицо у мужчины покрыто крупными каплями пота, хотя под деревьями совсем не жарко, прохладно даже. По крайней мере, Елку слегка знобило. Или это от испуга?
Я сейчас кого-нибудь позову, пообещала она. Мне самой вас не вытащить отсюда, а тут явно нужен врач. Скажите, что произошло, чтобы они приехали уже с нужными лекарствами. Что у вас болит? Сердце? Живот? Вас ударили? Ранили? Что случилось?
Мужчина открыл глаза и уставился на нее, словно прожигая в лице дыру. Елка даже попятилась немного, таким горящим был его взгляд.
Солитёр, отчетливо сказал мужчина. Это солитёр виноват. Злато.
Старинное и редкое слово «злато» Елка уже сегодня где-то слышала. А солитёр это, кажется, червь такой, поедающий внутренности. Или это он пасьянс имеет в виду? Черт бы побрал эти слова, имеющие двойное значение!
Впрочем, на филологические изыски времени не было совсем. Еще раз повторив слово «солитёр», что бы оно ни значило, мужчина закатил глаза и потерял сознание. Елка со всех ног бросилась бежать обратно через рощу, чтобы привести на помощь Марфу Васильевну. Это было лучшее, что она могла сделать: Варькина бабушка обладала нескончаемым здравым смыслом и потрясающими организационными способностями.
В этот раз она тоже оказалась на высоте. Выслушав сумбурное сообщение, Марфа Васильевна сразу вызвала «Скорую помощь», а также позвонила участковому.
На всякий случай, деловито сообщила она в ответ на осторожное замечание, что крови на месте происшествия не видно, да и вообще, может, человеку просто плохо.
Может, согласилась Марфа Васильевна, только если это не так, потом все окажется сложнее. Так что пусть Павлуша сразу все осмотрит, на всякий случай.
Павлушей звали участкового лет сорока, тучного и одышливого, но для Марфы Васильевны все, кто младше ее, проходили по категории Павликов, Васяток и Николенек. И никто, разумеется, не спорил.
Все звонки она совершала одновременно с другими действиями. Сняла фартук, поменяла домашние тапочки на уличные галоши с ворсовой подкладкой, сунула в карман домашних брюк какие-то таблетки, придирчиво отобранные в ящике буфета, сдернула с дивана клетчатый плед, налила в бутылку воды.
Бутылка была модная, из тех, что продаются в спортивных магазинах, очень стильная. И домашние брюки тоже были стильными, совсем не деревенскими, да и вообще всем своим обликом Марфа Васильевна на сельскую бабку не тянула. Впервые за два месяца жизни в ее доме Елка вдруг задумалась над этим несоответствием: жизнь деревенская, говор простонародный, а внешний вид, как у придворной статс-дамы. И стрижка модная, и волосы умело подкрашенные.
Елочка, пойдем, я вроде все взяла.
Куда? не поняла она, вынырнувшая из своих раздумий.
Как куда? Покажешь мне, где лежит этот несчастный.
Нет, замотала головой Елка и ногами переступила, как норовистая кобыла, я туда не пойду.
Елена! Мы не можем оставить человека без помощи.
Но вы же «Скорую» вызвали. Они и помогут.
«Скорая» минут сорок ехать будет. В полном соответствии с нашими дорогами и состоянием отечественного здравоохранения, припечатала Марфа Васильевна. Да и в любом случае нельзя оставлять человека одного в беде. Доброму человеку помощь не убыток.
Я боюсь, жалобно призналась Елка.
На всякую беду страху не напасешься. Ну ладно, смягчилась она, видя, что глаза у нее стали как блюдца, ты близко не подходи, в стороне постой, я сама посмотрю, что там и как. А ты «Скорую» встретишь. Пошли.
Ослушаться Елка не осмелилась и уныло поплелась следом. Больше всего она боялась, что за время ее отсутствия неизвестный мужчина умер. С прошлого лета, когда в имении убили сначала Инессу Леонардовну, а потом ее падчерицу Светлану, Елка была не готова снова увидеть труп, да еще и криминальный. Но лежащий в траве мужчина был жив, хотя и без сознания.
Издали Елка видела: Марфа Васильевна деловито опустилась на колени, как она сама давеча, взяла мужчину за руку, чтобы нащупать пульс, сердито покачала головой, поджав губы, пульс ее, судя по всему, не порадовал. Достала из кармана ампулу, надломила кончик, поднесла к носу лежащего на земле мужчины. «Нашатырь», догадалась Елка и чихнула, вспомнив резкий неприятный запах. Мужчина же не отреагировал никак: видимо, обморок его был слишком глубоким, а положение достаточно серьезным.
Свернутый плед Марфа Васильевна подложила под его голову и этим решила ограничиться.
Вы понимаете, что с ним? спросила Елка издали.
Признаться, нет. Он не ранен, это все, что я могу сказать. Может быть, инфаркт или инсульт, может, желудочное кровотечение, а может, по голове дали.
Вы его знаете?
Нет, впервые вижу. Он не наш, не деревенский.
Это Елка и сама видела. Мужчина был одет не так, как местные мужики. На нем были светлые джинсы приличной марки, мокасины на босу ногу и рубашка поло с характерным крокодильчиком на левой стороне груди. Ее отец любил одежду этой марки, поэтому Елка примерно представляла, сколько она стоит. Некоторые местные мужики в месяц столько зарабатывали те, которые в принципе имели работу.
Послышались треск веток и сопение кто-то большой и тяжелый шел через рощу. Елка сначала напряглась, но тут же расслабилась. Из кустов появился участковый Павел Никанорович, Павлуша.
Чего, Васильна, не живется тебе спокойно? загудел он низким, хорошо поставленным голосом. Мне только трупа на вверенном участке не хватало!
Не труп он, информировала Варькина бабушка. Но если «Скорая» задержится, то вполне может им стать. Что с ним, не разберу. Может, хворь какая, а может, и без злого умысла не обошлось. Сам посмотри, Павлуша!
Она посторонилась, чтобы полицейский мог осмотреть неизвестного. Присесть ему мешал большой живот, поэтому Павел Никанорович неуклюже наклонился, оттянул верхнее веко у пострадавшего. Тот застонал и дернулся, но в себя так и не пришел.
Зрачок суженый, кожные покровы холодные и влажные. Мужик без сознания. Такое чувство, что его клофелином накачали, мрачно сказал участковый и, кряхтя от натуги, принял вертикальное положение. Правда, я такого уже лет пятнадцать не встречал. А ты, Васильна?
А я никогда такого не встречала. Только в детективах, вздохнула та.
Ты как вообще его нашла-то?
Это не я, а гостья моя. Вон стоит. Варюшки моей подружка. Да я вас знакомила, когда ты чай заходил пить.
Помню-помню. Вас, девица, кажется, Еленой зовут?
Та кивнула, мечтая провалиться сквозь землю.
Ну, давайте рассказывайте, как дело было.
Елка послушно рассказала.
Он говорил что-нибудь?
Только «помогите», а потом еще про золото и что во всем солитёр виноват.
Ишь ты, золото! А что конкретно говорил?
Да ничего. Это даже не связная речь была, а так, отдельные слова. Да, он так странно произносил это слово: не золото, а злато. Да. Точно. Злато.
Какое-то смутное воспоминание снова шевельнулось у нее в голове, но тут приехала «Скорая», поднялась положенная в таких случаях суматоха, и стало не до этого. Мужчину погрузили в машину и увезли.
Что будешь делать? спросила Марфа Васильевна участкового.
Пока ничего. Подожду, когда медики вердикт вынесут, что с ним такое. Может, он метанолом траванулся, и это бытовуха в чистом виде, а никакое не преступление.
Павлуша, с мягким укором произнесла Марфа Васильевна.
Чего?
Ну, что ты как маленький! Понимаешь же, что человек неизвестный, документов при нем нет. Вообще ничего, даже банковской карты, без которой нынче ни один уважающий себя человек из дома не выйдет. И телефона нет. Такое чувство у него специально все забрали, чтобы нельзя было догадаться, кто это такой. И ты не собираешься ничего делать?
Базу потеряшек пробью, буркнул Павел Никанорович. Вдруг заявлял кто о пропаже.
И снова мимо. Если он и пропал, то от силы пару часов назад. Его еще сутки никто не хватится, а если и хватится, то заявить может не сразу. Так что нет его в базе, к бабке не ходи.
Васильна, ты чего от меня хочешь?
Хочу, чтобы ты голову включил, сердито отрезала та. Лень лени с места встать да ложку достать. Человек не местный, значит, приехал к кому-то.
И что? Мне все дома обойти велишь? Спросить, не вы ли гостя дорогого траванули?
Дома не дома, а в магазин загляни. Человек с дороги вполне мог туда за подарочком каким зайти: за конфетами там, за вином. А еще Варька моя сегодня в ажитации была невероятной от того, что дорожные рабочие лагерь в поле разбили. Вдруг он оттуда? По одежде, конечно, не похоже, но может и не работягой быть, а инженером там или еще каким руководителем.
Елка смотрела на Марфу Васильевну во все глаза. Варькина бабушка, кажется, вела расследование, да еще и полицейского поучала, причем так профессионально, что обзавидуешься.
Ладно, Васильна. За совет спасибо, еще более недовольно сказал полицейский. Умеешь порадовать под конец рабочего дня. Но я как-нибудь сам разберусь, что мне делать и куда идти.
Если что узнаешь, расскажи. Марфа Васильевна была сама кротость.
Всенепременно.
На том и расстались. Полицейский ушел, а Елка и новоявленная мисс Марпл двинулись в сторону дома. Варьки все еще не было, и Елка начала испытывать смутное беспокойство. В отличие от Марфы Васильевны, которую долгое отсутствие внучки совсем не тревожило.
К ужину придет, сказала она в ответ на робкое замечание. С уткой я, конечно, запоздала, да и пирог в духовку не отправила, так что есть будем часа через два, не раньше. Ты очень голодная?
Да я еще с обеда сыта, засмеялась Елка. Если вам помощь не нужна, то я все-таки сбегаю до поля, поищу Варьку.
Сбегай, коли не терпится. И вот что, девка, вы с ней обе по сторонам смотрите. Чувствую я, что в деревне лихо проснулось. Гляди под ноги: ничего не найдешь, так не зашибешься.
Кивнув, Елка, не заходя во двор, повернула в обратную сторону и двинулась к краю деревни. Все было как всегда. Так же ярко светило солнце, пригревая голые руки и шею, небо над головой было все таким же голубым, пыль от дороги взметалась под ногами маленькими фонтанчиками. И про какое такое лихо говорит Марфа Васильевна? Неужели ее так впечатлила история с найденным без сознания незнакомцем? Или что еще тревожит?
Варьку, раскрасневшуюся и довольную жизнью, она нашла в разбитом дорожниками лагере. Та сидела у сколоченного стола рядом с одним из вагончиков, ела черную смородину и слушала высокого молодого мужчину, увлеченно что-то рассказывающего.
Ой, Елка пришла! воскликнула она. Ребята, знакомьтесь, это моя подруга.
Здравствуйте, поздоровалась вежливая Елка. Варь, ты что так долго? Мы с Марфой Васильевной тебя уже потеряли.
Так позвонили бы, искренне удивилась та. Я и не думала пропадать.
Почему-то мысль о том, что можно не ходить на другой конец деревни, а просто набрать номер, не приходила Елке в голову. Или она сама себя обманывает и сюда ее пригнало вовсе не беспокойство за подругу?
Меня Елена зовут, сказала она собеседнику Вари. А вас?
А меня Олег. Я бригадир вот этих оболтусов, он обвел рукой вагончики. Приятно познакомиться.
А сколько вас человек?
Двадцать шесть, немного удивленно ответит Олег.
И все на месте?
Нет, должно быть двадцать восемь, но двое задержались в городе. Казалось, собеседник удивлялся все больше и больше. А что?
Интересно, давала эта информация что-то или нет? Мог быть найденный в роще человек одним из опоздавших ремонтников?
Там одному из приезжих плохо стало, расплывчато сообщила она. Его «Скорая» забрала. Вот я и подумала, может, ваш.
Где там? уточнил Олег. Видимо, мужик он был конкретный. Нашим всем вроде хорошо.
В деревне. В роще неподалеку от реки. Никто у вас туда не собирался?
Мы собирались, но ближе к вечеру. В голосе Олега появилась то ли тревога, то ли растерянность. Нам Варя обещала показать, где тут у вас речка.
В общем, если выяснится, что у вас кто-то пропал, то вы сразу участковому сообщите. Тот мужчина, которому стало плохо, без документов и проходит как неизвестный. Участкового Павел Никанорович зовут.
Елка, правда, кого-то неизвестного в деревне нашли? И что, без сознания, да? жарко зашептала Варя. А кто нашел? И как?
Да я и нашла, с досадой призналась Елка. Мужчина лет тридцати пяти, может, сорока. Одетый очень прилично, но ни телефона при нем, ни документов, ни денег. Ничего. Сначала стонал, а потом отключился. Я за твоей бабушкой сбегала, а она врачей вызвала и участкового.
Ух ты, а я все пропустила, искренне огорчилась Варя. Олег, точно не из твоих? Если бабушка не знает, кто это, значит, точно приезжий.
Бригадир дорожников поднялся и пошел к вагончикам. Елка и Варя остались за большим столом вдвоем.
Вы выглядите так, словно хорошо знакомы, сказала Елка подружке. Ты бы ни за что не стала панибратски общаться с человеком, которого впервые увидела пару часов назад. Варь, колись давай!
Та потупила глаза.
Я все время забываю, какая ты глазастая. Ну да, мы еще весной познакомились. Я в магазине кошелек выронила, а Олег поднял и вернул. Мы пару раз встретились, а потом они на объект уехали. У них же лето горячий сезон, практически круглосуточно работают, а потом зимой отдыхают. Выяснилось, что потом они сюда, в деревню, заедут. Я потому сюда на все лето и отправилась, чтобы к Олегу поближе быть, а они на предыдущем объекте задержались и только сейчас приехали. Мы с ним все это время переписывались.
Так вот почему подружка решила почти все лето провести в деревенской глуши! А Елку с собой позвала, чтобы не скучно было дожидаться кавалера.
А мне почему не сказала?
Сглазить боялась, смущенно призналась Варя. Ты ведь не сердишься, да?
Не сержусь, вздохнула Елка. По крайней мере, понятно, с чего тебя вдруг потянуло с незнакомыми людьми общаться. Совсем на тебя не похоже, если честно.