Моё появление было встречено круглыми глазами сразу трёх дам в униформе авиакомпании и одного мужчины в синем костюме с бэджем, на котором я различил логотип аэропорта. Они словно потеряли дар речи. Первым нашёлся мужчина и вместо приветствия задал мне вопрос на английском, пальцем указав на пакет в моей руке:
Что это, мистер?
Это покупка.
Покупка?
Да, покупка в магазине беспошлинной торговли, я ответил прилежно, как на уроке иностранного языка, полным завершённым предложением.
А что за покупка в этом пластиковом пакете?
Бутылка шотландского виски.
Мы так и думали, прозвучала первая реплика от женского состава официальных лиц.
Сэр, подчёркнуто вежливо обратился ко мне мужчина в костюме, правильно ли мы понимаем, что вы одна группа в составе девятнадцати человек?
Да, правильно.
Меня зовут Штефан Грюбер, я отвечаю за безопасность полётов. Будьте добры, соберите всю группу вот здесь. И он пальцем ткнул вертикально вниз, сбоку от себя.
Хорошо, сейчас, ответил я, напуганный словами «безопасность полётов», и бросился исполнять.
В этот момент я был благодарен клиентам, что они не разбрелись по всему терминалу, а скучились вокруг трёх сведённых столиков в кофейне. Но это чувство быстро сменилось раздражением, потому что, решительно не понимая, о чём я, и не желая подчиняться, они отмахивались от моих попыток вытащить их из-за этих столиков.
Есть подозрение, что это ж-ж-ж неспроста, со знанием дела и с высоты своего опыта оценил ситуацию Санчес. Он встал, закинул свой рюкзак за спину и скомандовал: Детсад, всем построиться по двое, взяться за ручки и за мной.
Все разом вскочили, схватили свой багаж и, несмотря на степень нетрезвости, почти стройной колонной потянулись за мной и Санчесом. Но последний вдруг остановил меня:
Закрой счёт.
И не скупись на чаевые, не поленился сделать шаг назад Серж и всучить мне несколько монет евро. Он это сделал так, будто оставил подачку.
Я успел расплатиться с многословной официанткой и догнать группу у выхода на посадку, где нас ждал Штефан уже без свиты. Он ещё раз представился: Штефан Грюбер, и прочитал вслух по списку все наши фамилии. Каждый из нас поднял руку, после чего он пригласил всех зайти в дверь напротив. Обычно в аэропортах все помещения, где пребывают пассажиры, располагаются в открытой зоне либо за стёклами. Здесь же была отдельная комната, просторная, но без окон и с глухой дверью. Стулья были сдвинуты к стенам справа и слева от входа. У стены напротив двери нас ожидали три десятка человек, одетых в костюмы пилотов и стюардесс «Люфтганзы».
Впустив всех нас, Штефан прошёл на середину комнаты так, что по одну руку стояли люди в униформе, а по другую мы, и церемонно обратился к нам:
Дорогие пассажиры, перед вами экипаж сегодняшнего рейса Франкфурт-Орландо. Уважаемые члены экипажа, перед вами группа туристов, которая направляется из Москвы в Лас-Вегас.
Представленные почти в один голос приветствовали нас на немецком. Мы ответили вразнобой, кто на русском, кто на английском, а кто-то даже повторил их «гутен таг»7.
Этот разговор происходит из-за того, что экипаж рейса Москва-Франкфурт пожаловался нам на Штефан сделал паузу, словно подбирая правильное слово: на ваше поведение. После общения с капитаном судна и старшей стюардессой мы приняли решение снять вашу группу со следующего рейса. Полёт в Орландо занимает несколько часов, а, принимая во внимание, что вы и тут он показал на пакет из «дюти фри» в моих руках: продолжаете употреблять спиртное, мы опасаемся за безопасность других пассажиров.
Тут должно было наступить неловкое молчание, после чего мы начали бы оправдываться или просить или ещё как-то реагировать на шокирующее сообщение. Но Сан Саныч сделал два шага вперёд и встал рядом со Штефаном, подозвал меня к себе со словами «Сынок, переводи» и зычно объявил:
Уважаемый Штефан, уважаемый экипаж рейса Франкфурт-Орландо, позвольте представиться самому и представить вам нашу группу, с которой я уже объездил около двадцати стран за неполные двадцать лет.
Откашлявшись для проформы, шеф продолжил:
Меня зовут Александр, я основал агентство экстремального туризма в тысяча девятьсот девяносто третьем году. Многократный чемпион мира по рафтингу, гребле на байдарках и каноэ.
Мой помощник, Михаил, аспирант филологического факультета, полиглот, свободно владеющий несколькими европейскими языками, профессиональный переводчик. Я аж зарделся, хотя всё было правдой, кроме последнего факта. Работа переводчиком в компании Сан Саныча должна была стать моим первым опытом.
Виктор, и Санчес сделал знак, чтобы тот показал себя: Тор отвесил лёгкий поклон, бессменный директор по финансам одного из крупнейших банков России. Больше пятнадцати лет точно.
Сергей Семёнов, основатель и глава старейшей аудиторской компании России.
Ещё один Сергей, до недавних пор был директором по информационным технологиям в банках, а сейчас основатель финтех-стартапа. И Санчес театральным жестом обратился к Сержу: Верно я выразился: фин-тех-стар-тап?
И так далее. К моему великому удивлению, делегация аэропорта и авиакомпании терпеливо выслушала представление каждого из нас, девятнадцати, ни разу не перебив. Санчес не дал им слово вставить и по завершении, продолжив свою речь:
Каждый из стоящих перед вами несёт колоссальную ответственность перед своим коллективом, вышестоящим руководством, акционерами и клиентами, я удивился, откуда у Сан Саныча, славившегося своими простонародными шутками-прибаутками, такой официоз, и только один раз в год они могут себе позволить расслабиться. Не когда отправляются в отпуск с семьёй, потому что и тогда они несут ответственность, в первую очередь, за своих детей, а вот когда мы собираемся в наши путешествия. Понимаете, они просто отключаются от своей жизни, от реальности и становятся мальчишками и девчонками, которым только исполнилось восемнадцать лет, и им разрешили пить и гулять.
Только я перевёл последние слова, как уже появились улыбки на лицах немцев и даже послышались смешки. Короче, всё закончилось тем, что Сан Саныч жал руки пилотам и стюардессам, те даже извинялись за недоразумение, однако братание прервал Штефан, который пошушукался с капитаном корабля и главной стюардессой:
Мы приняли решение допустить вас к полёту, но при следующих условиях: первое, весь алкоголь, который имеется у вас в ручной клади или был приобретён тут в аэропорту, снова указательный палец был направлен на пакет в моей руке, должен быть сдан при посадке в самолёт, вам его вернут в Орландо. На борту вы можете обращаться к персоналу, вам будут приносить спиртные напитки, но дозированно. Второе: вы будете рассажены в салоне таким образом, чтобы не сидели рядом. Третье: вам будет запрещено собираться больше, чем по двое. Если двое из вас уже стоят в очереди в уборную, третьему придётся потерпеть или занять место в другую кабинку. Всё понятно? Вы согласны с данными условиями?
Я перевёл. Санчес повернулся к группе и с улыбкой от уха до уха мягким голосом обратился:
Мои восемнадцатилетние юноши и девушки, обещаете ли вы вести себя прилично и слушаться дядечек и тётечек? Благоразумно и благопристойно, как на балу дебютанток?
Да-а, хором ответила вся группа, и тут же расхохоталась.
Смеялись и стоявшие напротив, кроме Штефана.
Мы только отошли от комнаты собрания, как Лабр догнал Санчеса (кстати, оба соразмерно высокие и здоровые по комплекции), плечом подтолкнул и вполголоса заметил:
Мы же недавно считали больше полсотни стран, а уж сколько поездок
Ты хотел, чтобы я им сказал, что вы по два-три раза в год так нажираетесь? Ответ был грубоватым, вызвал смешок и ещё один толчок любой другой от такого приятельского удара плечом отлетел бы на пару метров, но не старик Саныч.
* * *
В каком-то смысле я был даже доволен, что всё так обернулось. То есть не то, что нас могли снять с рейса, а именно то, что нас разместили по салону таким образом, чтобы все сидели поодиночке. Это давало мне шанс передохнуть несколько часов полёта. Если всё начиналось так весело, я уже боялся представить, что будет дальше.
За время полёта мне удалось и поспать, и почитать с телефона книгу, до которой за последний месяц подготовки к сплаву не доходили руки (вернее сказать, глаза), и даже фильм посмотреть.
Правда, фильм-то я досмотрел не с первого раза. На самом захватывающем моменте на моё плечо легла тяжелая рука. Поднял голову надо мной склонился, перегнувшись через мою соседку слева, Вождь.
Братан, помоги обаять даму!
Что?! Мне бы пора было перестать удивляться, но отключить рефлексы было не так просто.
У настоящего моряка в каждом порту должна быть любовница, понимаешь? доверился он мне шёпотом. Этот шёпот слышали сидящие и рядом со мной, а также на пару рядов вперёд и назад.
Так, понимаю, подтвердил я, чтобы выиграть время. А мы уже прибыли в порт?
Ха, да ты тоже юморить способен! Он ткнул указательным пальцем мне в плечо. Брателло, вылези из своего кокона, а то меня обвинят в харассменте этой уродины. А я готов получить срок только вон за ту красотку
И он бесцеремонно, но красноречиво поводил глазами и бровями на мою соседку по ряду, съёжившуюся под мощной аркой его тела, и на стюардессу, с терпеливой улыбкой ожидавшую в проходе рядом.
Стократно извиняясь, я выкарабкался из насиженного гнезда, запутавшись в своих и чужих проводах наушников и потоптавшись на ручной клади под креслами, и, наконец, выпрямился. Даже в полный рост я не достигал и груди Вождя. А стюардесса, кстати, была довольно-таки высокой для своей профессии. Она была, скажем так, под стать нашему Вождю, хотя всё равно едва дотягивала до его подбородка.
Спроси её, нельзя ли мне вернуть моё место в бизнес-классе?
Вы согласились на наши условия, поэтому мы рассадили вас по салонам всех классов, ответила стюардесса.
Спроси её, не дождавшись моего перевода, начал Вождь, нет ли возможности пересадить меня куда-нибудь в хвост самолёта, где есть свободные места? Я физически не помещаюсь в кресле эконома.
К сожалению, все места на борту заняты, констатировала факт стюардесса без каких-либо эмоций.
Вождь широко и щедро улыбался ей с высоты верхних багажных полок.
Скажи ей, что я кандидат экономических наук, самый главный по рискам в самом большом банке России.
Ты думаешь, это как-то повлияет? уточнил я у него.
На что?
На то, чтобы она нашла тебе место в бизнес-классе?
Да мне не нужно место там, я уже поменялся местами с Ватсоном.
А тогда зачем весь этот цирк?
Ну ты даёшь, полиглот-бармаглот! Я же с самого начала сказал, мне надо очаровать даму. И одарив её улыбкой, он посмотрел меня в глаза: По полной программе.
А зачем тогда про кресла?
Пока мы переговаривались между собой, стюардесса нетерпеливо поглядывала по сторонам, словно ожидала срочного вызова из любой точки воздушного судна. Я и так чувствовал себя маленьким между гигантом и каланчой, а в сравнении с поставленной задачей и вовсе стал карликом.
Вы понимаете, взялся я за нелёгкую миссию, обратившись к немке: мой друг занимает очень важную должность и играет незаменимую роль в одном из самых больших банков России.
Самом большом, поправил меня на русском Вождь.
Так ты говоришь по-немецки? удивился я.
Немного, я хорошо говорю по-английски.
Ну так говори с ней по-английски. Стюардессы «Люфтганзы» обязаны прекрасно владеть этим международным языком на трансатлантическом направлении.
Ох и дурак же ты, филолог, в сердцах обронил Вождь, ну не буду же я сам себя расхваливать. Ты будешь моим Сирано де Бержераком!
Ребята, вдруг на недурственном русском прервала нас бортпроводница, спасибо, что позабавили, но мне пора заниматься другими пассажирами.
Вот тебе ра-аз! протянул я.
Ну не фига себе! воскликнул кандидат экономических наук.
Я из поволжских немцев, wolgadeutsche8, предвосхищая вопрос, объяснила девушка и покинула нас.
У Вождя аж плечи опустились, когда он провожал её растерянным взглядом.
Кстати, а почему тебя называют Вождь? решил я воспользоваться моментом.
Понятно почему, меня ещё со школы все так зовут. Не совсем вникая в мой вопрос и всё ещё поглощённый признанием красавицы, так и оставшейся неприступной, ответил тот, кто по документам является Андреем Викторовичем. Потом, словно очнувшись, он обратил внимание на меня: Ты разве не читал «Кукушкино гнездо»9? Ну или хотя бы фильм не смотрел?
Нет.
Подрастёшь, посмотри.
Выдав мне такое напутствие, Вождь, недовольно и грузно ступая, отправился к своему месту, а я решил, коль уж встал, сходить в туалет. Очередь в кабинку, которая была ближе всего ко мне, состояла из двух индианок пожилого возраста. Обе были босыми. Загорелые ступни с розовыми пятками и розоватыми ноготками выглядывали из-под сари.
Твоя бабушка любила смотреть «Зиту и Гиту»10, и у тебя с малолетства скрытая тяга к смуглянкам с точечкой во лбу? на этот раз я не дёрнулся от неожиданности, но почему-то этот шёпот ввёл меня в ступор. Это была, конечно же, Троя, подкравшаяся незаметно.
Эта точка называется бинди. Я не нашёл ничего умнее, кроме как извините за каламбур, сумничать.
А ещё тилака, а ещё тикка, а ещё Она улыбалась, насмешливо-испытывающим взглядом сковывая мои мысли. Мне очень хотелось сказать что-то такое ироничное и смешное, но в голове всё спуталось. Словно заметив мои потуги, Троя добавила: Ну что, не удалось задавить меня интеллектом?
Нет.
Чего Вождь хотел?
Не важно.
Важно. Она вдруг перешла на серьёзный тон и продолжила допытываться: Так что?
Да так, баловался-шутил.
Один раз его шутка нам дорого обошлась. Так что он хотел?
Я не знаю, могу ли В голове у меня вертелось «мужская солидарность» и в то же время я немного даже приревновал, а почему она так интересуется намерениями Вождя.
Мы как-то летели из Катманду «Катаром». Вождь вдруг решил впечатлить стюардессу и попросил дать ему парашют и открыть дверь. А потом пытался вскрыть дверь самолёта.
Зачем?
Он был подшофе.
Этим всё объясняется?
Он шантажировал девушку: если она не ответит взаимностью на месте, то он сейчас же выпрыгнет и либо погибнет, либо Тут Троя улыбнулась, видимо, момент был таким забавным, что не удержаться: либо, если останется целым, то проживёт остаток жизни в обители снегов.
Где?
В Гималаях, ты же вроде как знаток хинди, съязвила она.
Я знаю языки романской и германской групп Мне то и дело приходилось оправдываться перед ней. Я решил увести разговор с моей персоны на поступок Вождя: Всё разрешилось благополучно?
Вполне. Стюардесса катарских авиалиний оказалась румынкой и понимающе отнеслась к ситуации. Я попросила её, и она пообещала Вождю, что после рейса поедет с ним хоть на край света, хоть на вершину мира.
Раз её нет с нами в походе, начал я своё умозаключение, выходит, что румынка не сдержала обещания.
* * *
К счастью, у нас на борту сюрпризов не было. Сухой закон действовал только до Орландо, но и следующий перелёт до Лас-Вегаса мы пережили спокойно. А вот тут Иван Бродяга снова вышел на большую дорогу.
Я забронировал всем номера в одном из самых роскошных отелей, а также билеты на развлекательное шоу двойников звёзд на первый вечер и стриптиз-шоу на второй.
Нам бы только ночь простоять да день плюс ночь продержаться! вкратце так звучало задание шефа.