То есть? В чем именно заключается эксперимент?
Сначала ответь шире, насколько сильно ты хочешь жить вечно?
Я идентифицирую себя философом, стал я делиться своими ощущениями с Профессором, чтобы описать ему своё желание к бессмертию. Мир невероятно большой его можно распаковывать вечно, как ребенок открывает подарки на праздники. Мне хочется быть не только философом, которым я являюсь в этой жизни. Я хочу прожить по-разному: пока не знаю как, но еще как-то. Как по мне, так человек умирает, не успев ничего нормально прочувствовать, понять. Мне нравится чувствовать себя в безопасности, но я не могу её ощутить, когда каждый момент могу потерять весь тот опыт, которым овладел, все знания, которые приобрел, все умения, которые получил, все навыки, которые накопил.
Ты понимаешь, что завтрашний «ты» может быть уже совсем другим, нежели вчерашний «ты»?
Да, но я считаю, что не сильно меняюсь в глубине себя. На орбитах всё может меняться, но ядро остаётся тем же. К примеру, хоть я и пользуюсь техникой, но не хочу лезть в её разработку: схем и алгоритмов. Мне нравится изящность рыб, но я не буду заниматься ихтиологией. Люблю кататься на лыжах, но ненавижу на роликах.
До тех пор, пока Случай не подведет тебя к этому, заметил Профессор.
Возможно. Что же насчет эксперимента?
Движение Бессмертия занимается несколькими научно-исследовательскими направлениями: перенос памяти, крионика, киборгизация. В этом эксперименте они хотят объединить все области в одну. Для этого им нужен подопытный.
Я тут же понял, что им мог бы стать я. У меня загорелись глаза.
Профессор, вы можете замолвить словечко за меня?
Я не знаю, что и как именно они хотят сделать, но знаю, что обратного пути не будет.
Профессор пообещал мне поговорить с экспериментаторами, и он сдержал обещание. На меня вышли в течение недели.
Приезжайте в Москву, сказал женский голос по телефону. Одни. С собой брать ничего не нужно.
Надолго это? пытался разузнать я.
Вам всё скажут на месте.
Элеоноре я сказал, что хочу побыть один, разобраться в себе, поэтому пару дней поживу в общежитии. Она отпустила меня, хотя очень не хотела. Мне тоже было не по себе, но я руководствовался тем, что моя сущность важнее её. Эгоизм давал о себе знать. А потом просто сел на самолет и улетел в столицу России. Надеюсь, она не успеет ничего понять, и я вернусь до того, как она что-нибудь узнает.
Как я понял, бессмертники остерегались взаимодействия с Движением Свободы, поэтому меня и не информировали лишний раз, тем более по телефону. Те, кто не со свободниками, те против них, то есть против свободы, что должно исправляться, так как свобода имеет высший приоритет так считали члены Движения Свободы, поэтому активно боролись с иноверцами.
Воздух в атмосфере был наэлектризован странным образом. Пока я летел в Москву, то на смартфоне посетил разные социальные онлайн-форумы на них чувствовалось нарастающее противоречие между свободниками и бессмертниками.
По прилёте в Москву меня ждали представители Движения Бессмертия и проводили меня в их штаб-квартиру центр по изучению возможностей человека или просто Центр. На их гладких атласных рубашках черного цвета была небольшая эмблема бессмертника песчаного, или сухоцвета в простонародье наверное, потому, что при срезании соцветий, они еще долгое время сохраняют окраску.
Зайдя в высокое здание в бизнес-районе, меня провели в офис, который располагался на последнем этаже небоскреба. В конференц-зале стояло три человека: один красовался в деловом костюме, второй был одет как хипстер, третий прятал руки в карманах белого медицинского халата.
Что будем делать? спросил я, так как никто не проронил ни слова после приветствия.
Пока не поинтересуешься не узнаешь, так? сказал мужчина, похожий на битника.
Я не понял к чему он, но был во внимании.
Меня зовут Джек, представился он, и у меня возникла ассоциация с Джеком Керуаком. Я идейный вдохновитель Движения Бессмертия. Это Стюарт, Джек показал на бизнесмена, Он руководитель Движения Бессмертия.
Я сразу же вспомнил речи Джека и Стюарта в видеохостингах и по телевизору.
А это Феликс, он показал на мужчину, напоминающего врача, наш незаменимый руководитель научно-исследовательской группы.
Приятно познакомится, любезно сказал я всем.
Поверишь или нет, сказал Стюарт, но нам тоже. О тебе рассказали, как о талантливом молодом человеке, который проявляет интерес к бессмертию и изо всех сил пытается жить вечно.
Это они, конечно, преувеличили, но были близки к истине.
К тому же, хорошо разбирается в философии, добавил Джек. Нам такой и нужен.
Раньше можно было сказать, что это хороший мир для богатых. Теперь это хороший мир для всех. Почти. Осталась экспериментальная часть. И ты войдешь в историю, как первый человек, который пережил одновременно все три ступени к бессмертию. Формально это будет поочередно конечно.
Я был немного испуган, но не показывал этого.
Какие такие ступени? догадался, что спросить мой язык.
Первая ступень создание карты твоего мозга, начал Феликс. Мы занесем все твои воспоминания в облако и воспроизведем в кибермозге он будет такого же размера, как твой мозг, по крайней мере, пока что.
Что значит «пока что»? Ладно, не буду перебивать, послушаю дальше.
Потом мы заменим все части твоей оболочки на электромеханические это вторая ступень, осклабился Феликс. «Оболочки?» Он так называет мой организм? Что же дальше? О парадоксе Тесея можешь не думать, так как заменим тебя полностью, но благодаря кибермозгу и тем же пропорциям тела твоя идентичность сохранится. Технически мы просто перенесем твое сознание в новое кибертело. Поэтому третьей ступенью будет криозаморозка твоего текущего тела пока ты будешь без сознания, то, по сути, будет существовать не менее одного тебя одновременно: твоя нынешняя форма и загруженная цифровая копия, которую можно воссоздать столько раз, сколько захочется.
«Сколько захочется?» Я такое только читал в научно-фантастических книгах и журналах по проблемам сознания в реальности звучит куда страшнее.
По-моему вы не завершили рассказывать, заметил я, но в ответ была тишина. На меня смотрели, будто я был на собеседовании и устраивался к ним на работу.
И где окажусь я потом? После этих трех ступеней? Где будет мое «Я», а?
Они начали посмеиваться. Я что-то не так говорю, разве?
Везде, Унтри, снизошел ответить Феликс. Ты можешь быть везде.
То есть?
Сам выбирай, где ты захочешь открыть глаза, сказал Джек.
То, что ты готов пожертвовать собой ради науки и философии благородное дело, похвалил меня Стюарт. Если всё получится, на что мы и рассчитываем, то ты и не будешь жертвой. Наоборот, ты вознесёшься. Это будет наш подарок тебе.
У меня есть время подумать? уточнил я. Для меня это было крайне важно.
Да, на размышления у тебя два дня, твердо произнес Джек.
Подпиши договор о неразглашении, пожалуйста, сказал вежливо Стюарт, но я чувствовал, что у меня нет выбора.
После всех формальностей, я полетел обратно в Чебоксары. Быстрее домой, быстрее забыться. По дороге мне не было дела ни до социальных онлайн-форумов, ни до облаков за иллюминатором, ни до перекусов.
По приезде в родной город, я первым же делом встретился с Элеонорой у неё в квартире.
Сделать что? спросила она меня на повышенном тоне после того, как я рассказал ей о произошедшем. Ты в своём уме?
А что не так? уточнил я, хоть и понимал, что это необычно.
Мир хоть и далеко продвинулся в технологиях, но не настолько, чтобы гарантированно переносить сознание. Да, в новостях передают, что раз в месяц где-то кому-то оцифровали мозг. И что с этого? Эти пациенты ноунеймы89, подопытные мыши. Я даже не знаю, как они сейчас себя чувствуют, и правда ли это вообще. И, к тому же, зачем тебя раздваивать? Я имею в виду, какого лешего тебя нужно замораживать и при этом создать электромеханический аналог одновременно? Уж выберите один путь.
По-моему, Элеонора обращалась уже не ко мне её слова были направлены в окно, в сторону Москвы, где находился центр по изучению возможностей человека.
Почему бы и нет?
А почему ты? она ходила по комнате туда-сюда. У меня слишком много вопросов. Почему именно ты? И как ты с чего ты хочешь согласиться на такое?
А зачем я живу? Вот что мне в этом мире нужно? Я кто? Человек? Если заменят тело и оцифруют мозг, то вряд ли буду им, но останусь собой. Так кто же я? Философ? Если поменяю сферу деятельности, то не буду и им. Твой парень? Прости, но ты не хочешь бессмертия, а значит я вряд ли буду им долго. Видимо «Я» это набор случайных функций в заданный момент с желанием, определённым опытом и обстоятельствами. А сейчас я хочу безопасности чтобы мое «Я» было надежно сохранено. А также получить максимальный опыт изучить разные состояния. Видимо за этим я и живу чтобы познавать мир. Иногда нужно пересилить себя, и ты добьёшься совершенства!
Даже если так, всё ещё не сдавалась Элеонора, почему именно ты? Может стоит подождать, когда это будет доступнее и надежнее?
Будущее непредсказуемо. Я его боюсь, честно, признался я. Этот эксперимент открывает дорогу в более стабильный мир для меня. Риск есть, откровенно говоря. Но я готов пойти на него вся моя сущность требует этого.
Кем ты хочешь быть, Унтри? остановилась Элеонора и спросила меня, не понимая, что у меня в голове.
Я уже сказал: кем я буду не знаю, но куда-то я буду двигаться. В этом и прелесть бесконечной жизни ты не уверен, что будет завтра, но знаешь, что оно будет. На все найдется время.
Ты ошибаешься, дорогой, с грустью произнесла она. В этом уродство бесконечной жизни так как ценность момента теряется. В любом случае тебе всё надоест: любая деятельность. И это будет страдание. Вот прожил ты миллион лет, а дальше что? Причем миллион лет это далеко не вечность. Люди за девяносто лет устают жить, а ты затираешь про вечность!
Ну, может я расхочу жить, когда-нибудь
Не знаю, позволят ли тебе. Судя по твоим описаниям, у тебя не будет полного контроля над своей памятью. К тому же мозг не рассчитан на такую продолжительность.
Кибермозг технически более совершенен, защищался я.
Нет ничего совершеннее природы, Унтри. Жаль, что ты этого не видишь.
Послушай, недовольно буркнул я. Элеонора, я даже говорить тебе не должен был об этом. Но ты для меня важна. Дай мне сделать то, что еще мне важно.
Ты всё равно меня не послушаешь.
Мы сидели и смотрели друг на друга пара упрямых особ.
Что такое жизнь? я чувствовал, что это последняя попытка Элеоноры разубедить меня. Ты же понимаешь, что это всего лишь реакция на раздражитель? Книги, которые ты читал, просто вынесли тебя на берег, полный трансгуманистических ценностей, поэтому ты такой, какой есть, и хочешь сделать эти глупости. Послушай меня, я тебе зла не желаю как ты этого не видишь? Я лучше хочу для тебя, для нас
У Элеоноры накатывались слезы.
Тогда отпусти меня, сказал я вполголоса и обнял ее. Сначала она пыталась увернуться, но потом сдалась и обняла меня в ответ.
Береги себя, спустя некоторое время пожелала она.
Всё будет хорошо, произнёс я шёпотом и ушел.
Слишком тяжело мне далось прощание с Элеонорой, но выйдя на улицу, я почувствовал облегчение, когда на меня дунул свежий зимний ветер.
Глава 6
В Центре мне сказали, что можно приезжать в любое время, но не позже, чем послезавтра. Я решил ехать в Москву немедленно одногруппники переживут моё отсутствие (так я себе это представляю всего лишь отсутствие: недолгое), с родственниками все равно редко выхожу на связь, а Профессор «Что же насчет него? Поговорить или нет?» задумался я, пока шел в сторону аэропорта. Мои ноги замедлили ход, и я вовсе остановился. Достал телефон из кармана, посмотрел на позднее время, но всё же не постеснялся позвонить Профессору.
Если ты решился, то иди, посоветовал он мне. Желаю удачи!
Разговор был коротким: единственное, что чувствовалась это его поддержка. Бодрым напутствием он направил меня к трапу я сел в самолет второй раз за день, всё меньше понимая что к чему.
Уже через несколько часов, после подписанных мною договоров и соглашений, я сидел на кушетке и готовился к сканированию тела. Оно было необходимо для создания кибертела электромеханической копии биологического тела.
Дальше больше, думал я и успокаивал себя. Но я со всем справлюсь.
После оцифровки тела, меня стали готовить к остальным процедурам. Перед наркозом, пока специалисты готовили оборудование и сами собирались с мыслями, мне дали успокаивающее, но я всё равно дрожал.
Не переживай, сказал мне Феликс, пока по операционной крутилась туча врачей. Сейчас тебе сделают общий наркоз, и ты погрузишься в сон. Затем мы подсоединим электроды-сканеры к твоей голове и сделаем цифровую карту твоего мозга. После этого мы заморозим твоё тело, а тебя запустим уже в кибертеле, идентичном твоему.
А где оно? спросил я, хотя мне сказали, что они имеют право не отвечать на мои вопросы, и мне вообще не стоит их задавать.
Пока будет выполняться оцифровка твоего мозга это займет примерно три дня инженеры соберут и настроят твоё кибертело.
Не успел я и глазом моргнуть, как меня попросили пройти на операционный стол, около которой был миллион и один датчик видимо они для меня.
Унтри, вы готовы? формально спросил меня анестезиолог.
Да, кивнул я.
Тогда скоро увидимся, улыбнулся он и ввел в меня несколько кубиков наркоза. Считайте до десяти.
«Всё хорошо», подумал я. Сказал же Элеоноре, что всё будет хорошо.
Раз, два, три, начал вспоминать я цифры, как резко провалился в сон.
На самом деле наступила полная темнота: я не видел сновидений, не ощущал ничего никакого тумана, просто мгла.
Забытьё.
Глубокая тьма.
И внезапно
«Холодно, очень холодно», первое чувство, возникшее у меня, когда я понял, что очнулся. Только пока не понял где. Чувствовал себя очень слабо.
«Вода, хочется пить, нужна вода», терзался я мыслями.
Что за свет?! пытался я крикнуть, но не смог возникло ощущение, будто голосовые связки порвались. Свечение тёмно-красного цвета давило на мои зрачки: я еле смог их открыть и то через боль.
«Я что, заперт?!» неожиданно осознал я.
«Я лежу или стою?» давала о себе знать дезориентация.
Воды ярко холодно
Во мне стали появляться силы, но их было очень мало. Я приподнял голову и понял, что заперт в узком пространстве. Тело, руки и ноги были свободны. Но выйти я никуда не мог. Я стал стучать по стенам, которые ограничивали меня.
«Где же я? Ведь только что я был в Центре» думал я, постукивая по перегородкам, когда появлялись силы. «Мне сказали, что я пробужусь в кибертеле. Разве это оно? Что-то поменялось? Да и что это за тесный склад какая-то камера? Криокамера?»
Мне показалось, что я начал о чём-то догадываться, но от размышлений голова болела ещё сильнее.
Стенка передо мной стала приоткрываться, и белый свет ослепил меня.
Ты кто? Что ты здесь делаешь? спрашивал какой-то знакомый мужской голос видимо меня, но я ничего не мог увидеть.
«Сколько ж тут люменов? Какая яркость!» возникал я про себя. «Даже щуриться больно».
Не может быть! Закричал мужской голос.
Мужчина упал на землю, судя по всему от страха. Я испугался.
«Что не так? Что его так смутило? Во мне дело? Да и где я, в конце концов?!»
Канделы стали поддаваться, и я начинал видеть всё вокруг. Помаргивая, я ощущал, как фрагмент за фрагментом открывался мне: какой-то зимний лес, водоём, упавший на сугроб мужчина. Позади меня стояла камера, из которой стрелой вверх выходил бордовый свет. «Всё-таки криокамера», додумал я. «Значит, я не киборг, а всё тот же человек».
«Но почему? Что пошло не так?» крутились мысли на заднем плане, пока на передний план выходили чувства жажды и холода.