Через пелену слез я видела, как стража поднимает Деймоса и что-то говорит отцу, как тот машет рукой в сторону дворца и дает указания, не выпуская меня из объятий.
В тот миг я отчетливо ощутила, как что-то внутри меня ломается с глухим хрустом. У мира вдруг будто пропали все краски, и став сначала черно-белым, он потихоньку начал меркнуть, пока я совсем не потеряла сознание.
Глава 2. О метели и полыни
За окном занимался первый февральский рассвет, принесший с собой вьюгу страшнее любой декабрьской. Столица была утомлена отсутствием солнца, тепла и обильными осадками. Зима не хотела сдавать свои позиции, и кажется к своему третьему месяцу только вошла во вкус. Королевский замок не спал уже три часа, все оживает с пяти утра. Начинают готовить тесто для хлеба на кухне, в конницах кормят лошадей, первые политические собрания по делам межгосударственных отношений проходят уже в шесть утра.
Мне всегда казалось, что матушка теряет что-то важное с таким темпом жизни. Несмотря на то, что она мало времени тратит на сон жизнь идет будто мимо нее. Королева Рубрумора несется по течению бурной реки своей жизни, совсем не успевая рассматривать берега. Догадывается ли она о том, что упускает?
Сильный порыв ветра бросил в окно очередную порцию снега, и тот с характерным пощелкиванием примерз к стеклу. К обеду метель успокоится, солнце чуть нагреет все это, но холодный ветер не позволит растопить. И тогда мое окно снова заледенеет, не позволяя мне рассматривать мир за пределами замка. А этот самый мир я могу видеть теперь только так.
Я откинула плед и встала из глубокого кресла. Ноги немного затекли, и я потянулась, позволяя уставшему телу разогнать кровь к моим конечностям. Ладони обожгло холодом, когда я приложила их к стеклу, но лишь на секунду. Затем руки наполнились теплом магии, и снег, примерзший с внешней стороны, стал сползать вниз рваными островками.
Я улыбнулась виду из окна. Столица внизу тоже уже давно проснулась и жила своей торопливой, суетной жизнью. Из труб поднимался дым, топились печи, по площади бегали дети, которым холод хоть и надоел, но помехой для веселья не был. Раздался стук в дверь, и я, не открывая взгляда от площади выкрикнула одобрение.
Доброе утро, Дафна, отец приблизился ко мне и поцеловал меня в макушку, как спалось?
На площадь привезли прилавок с фруктами. Даже из своей комнаты я могла заметить, как он искрил заклинанием, что не позволяло всем ягодам и плодам превратиться в свежемороженый десерт.
Я не спала пап, меня снова мучают кошмары, я упорно смотрела только в окно, сомниум уже давно не помогает мне в борьбе с ними, я думала ты знаешь.
Какой-то мальчишка попытался стянуть с прилавка горсть ягод мунаевого дерева, но был отброшен магией на добрых два метра, удивительно, что на ногах устоял. Я улыбнулась так вот почему стойка искрила, будто туда фейерверк засунули, там происходил конфликт двух заклинаний.
Я не видела отца, но знала, что он замялся после моих слов.
Вельма говорила, конечно, прости. Должно быть просто из головы вылетело, со всеми последними событиями, я услышала его шаги за спиной, а затем скрип моего кресла, она сварит что-то сильнее, обязательно. Ты же знаешь, лучше нее никто не варит зелий. Хотя была помнится мне, одна девушка, но я давно уже не видел ее над котлом
Торговец заметил мальчишку, который проверял свои руки и ноги на сохранность после силы заклинания, и тут же погнал его от товара. Мальчишка, поскальзываясь на снегу улепетывал прочь, к нему присоединился еще один парень и девчушка, ниже их ростом на добрую голову. Уверена, они сейчас хохочут.
Вдруг все люди на площади подняли головы, и стали к чему-то прислушиваться.
Я вообще-то пришел к тебе с хорошими вестями. Я решил, что тебе было бы неплохо скрасить свои дни в обществе того, кому ты доверяешь, не все же сидеть тут в одиночестве
Если ты хотел сказать, что приехал Ленсифер, то мог бы уложиться короче.
Как, ты уже знаешь?
Я кивнула головой в сторону площади, на которую как раз выезжала богато украшенная карета. Отец поднялся с кресла и встал рядом со мной.
Да, такой себе из меня конечно посыльный с хорошими новостями, в его голосе слышался смешок, но какой-то неуверенный, что думаешь об этом?
Карета сделала круг почета по площади, и направилась по дороге вверх, к караулу. Простояв там ровно тридцать секунд, она стала подниматься вверх, к замку, и вскоре скрылась из виду за крутым поворотом дороги.
Я думаю, что вы зря выдернули его из Архипелага. Эльф себе призвание там нашел, и любимым делом занимается. А вы дернули его со мной нянчится, потому что сами не справляетесь. Вот, что я думаю.
Я посмотрела на отца, но он избегал моего взгляда, рассматривая каменный подоконник. Иногда я жалею, что грублю ему, но не сейчас.
Дорогая
Не нужно. Давай я избавлю от этого тебя, а ты меня. Просто не будем снова все обсуждать, ладно? Будто за триста лет мало раз все было обговорено. Самому еще не плохо от одинаковых диалогов? меня явно несло и распаляло, но остановиться я не могла, иногда мне кажется, что я могу предугадать каждый твой ответ. Абсолютно. Сначала это было про меня и мой долг, затем про Иустицию, спустя столетие про Викторию. Иногда это разбавлялось матушкой и лекарями, Девраем, иногда Деборой и Ленсифером. И все. Все это было одинаковое. Все триста лет прошли как один день, слились в одно пятно. Хочешь мне что-то новое сказать?
Отец слушал меня молча, не перебивая. Я видела, что в список имен моих посетителей он хотел добавить еще одно, но вовремя одумался. Я видела, как ему тяжело со мной, и иногда чувствовала вину за это. Хотя не помню, когда это случалось со мной крайний раз. Может лет сто назад.
Вообще-то да, но я думаю, что лучше если тебе это скажет твой друг, с этими словами он пересек комнату и подошел к выходу, мне правда жаль, милая, что я даже спустя столько времени не в состоянии тебе помочь.
Дверь за ним закрылась с легким щелчком, вновь погружая меня в тишину. На площади уже никто не пытался стащить фрукты, дети убежали. Кузнец швырял раскаленные детали механизмов в сугроб, какая-то горожанка воевала с только что выстиранным бельем, что никак не хотело вешаться на бельевые веревки, и застывало у нее в руках от пронзительного ветра, образовывая причудливые фигуры. Мир жил, и это было отчетливо заметно на контрасте со мной. Я лишь существовала.
Кресло остыло, и мне пришлось посильнее укутаться в плед, а затем разогнать по телу волны магического тепла. Метель усилилась, хотя казалось, сильнее было некуда. Под одинокую песню ветра я провалилась в дрёму.
Мне не снился кошмар. Мне давно не снились кошмары, я лгала отцу, я лгала всем. От боли меня излечило время, за первые сто лет, думаю. Я чувствовала, что во мне появились силы и желания, я вновь хотела жить после тех страшных событий. Но что-то мне не давало это делать. Быть может, то была тоска? И у тоски той было имя, что у всех ассоциировалось со страхом.
Я дремала, и во сне моем была весна. Цветущая буйным цветом, богатая на ароматы цветов, на жизнь и энергию. Я стояла в долине с другой стороны Замка, перед великими холмами. Я стояла там, куда так часто бросала свой взгляд из окна, что находилось возле мастерской Ленсифера. Природа была во власти глубокой ночи, и звезды падали почти к моим ногам, усыпая траву быстро гаснущими кристаллами. У этих звезд был свой цвет, серый, с легким оттенком полыни.
Эти звезды напоминали мне о Фобосе и его взгляде. Хвойные породы деревьев, шум волн Большой Воды, что скрывалась за холмами, спокойный и слегка пасмурный день в Столице. Запах дикого апельсина и перца.
Вдруг я ощутила за своей спиной присутствие, и я точно знала кто там. Во мне боролись два желания обернуться, и увидеть его хотя бы так, и не оборачиваться совсем, чтобы не делать себе больно.
Я выбрала проснуться.
Стук в дверь заставил меня встрепенуться.
Вот уж не ожидала, что тебя там хорошим манерам научили! мне пришлось повысить голос, чтобы меня наверняка услышали.
Дверь распахнулась и в комнату вошел Лен. Все такой же лукавый взгляд, легкая смущенная улыбка и распростёртые в мою сторону объятия.
Эй, ты что, этикет позабыл совсем, бессовестный, я ворчала для вида, но сама с большим удовольствием позволила ему обнять себя, даже не жди, что из кресла поднимусь, рыжий негодник.
Ну уж нет, Ваше Ворчливое Высочество, я и не надеялся, комнату заполнил его легкий смех, вот не думал, что после столь долгой разлуки ты не захочешь даже встать, чтобы обнять меня.
Ленсифер надул губы в притворной обиде, за что сразу же получил от меня легкий удар в плечо.
Не валяй дурака, я же знаю, зачем ты здесь, я сменила тон на серьезный, и Лен тут же убрал улыбку с лица.
Ничего ты не знаешь, глупая. Я приехал потому что соскучился по Столице, соскучился по тебе и Дэб. Где она кстати?
Она в Южной, уже как лет десять не приезжала. Не выдержала моего уныния и уехала туда обучаться траволечению, в надежде подобрать для меня подходящее лекарство.
Она не знает?
Я молчала. Конечно она не знала. После ситуации с Деймосом на моей предкоронации я не знала, что означает доверие.
Нет, она не знает, что дело не в страхе. Точнее в нем, но
Ты так и не сказала ей о Фобосе?
Вопрос загнал в тупик, я уперлась взглядом в ворс ковра, пытаясь разгадать мотивы ткачихи, когда она закладывала в узор руну желания.
Ты ведь не нотации мне читать приехал, надеюсь?
Друг фыркнул, показав тем самым, что он об этом думает.
А будет прок? Ты непрошибаемая, и это не комплимент. Значит так, план на сегодня у нас таков, он начал шагать с важным видом туда-обратно перед моим креслом, заставляя меня переводить взгляд то влево, то вправо, сейчас мне нужно отдохнуть с дороги, но после ты обязана составить всем нам компанию на обеде в главном зале. Затем мы с тобой и твоей младшенькой сестрой спустимся к площади и отведаем тех мороженых ягод, что там продаются. Ну а уже после, я засуну тебя головой в сугроб. Все пункты ясны?
Мне было что оспорить.
Во-первых, мы не возьмем с собой Викторию, Лен хотел возразить, но я не позволила, и это не обсуждается. Во-вторых, где твое магическое зрение, прохвост? Фрукты очень даже свежие. И наконец, я не позволю засунуть себя в снег, но лишь по той причине, что не планирую покидать замок.
Ленсифер остановился и посмотрел на меня с возмущением.
Ты серьезно, Дафна?! Я проехал в карете чертовых три недели, чтобы узнать, что ты все так же не выходишь из замка, и планируешь сидеть
Если у меня и существовала вредная привычка то это была привычка перебивать.
Заткнись. Я не выйду туда потому что там холод ужаснейший, а не из-за того, что ты там себе придумал. Спустя триста лет я могу наконец заявить, что нашла в себе силы на то, чтобы выйти из замка, и ты мне в этом поможешь. Но это явно случится не тогда, когда есть вероятность погибнуть, превратившись в лед.
За спиной послышался смешок.
А разве ты у нас не ледяная Королева?
Он выскочил из моей комнаты прежде, чем я успела метнуть в него слабенький, но ощутимый заряд энергии. И только вновь оставшись в тишине и одиночестве, я медленно убрала с лица улыбку. Я поняла, как больно по ушам резануло слово «королева».
Присутствие Ленсифера дарило покой, как бы я не хотела принимать этот факт. Его голос, запах его духов и аура были мне родными, но они отбрасывали меня в то время, которое мне хотелось бы позабыть.
Тогда, триста лет назад, после несостоявшегося похищения будущей королевы Рубрумора, моя матушка объявила Ветусу войну. Сражение было недолгим, армии не были равны по силе и количеству, мы одолели их за одиннадцать дней, и на двенадцатый генерал Белум вошел в тронный зал Каерума. С ним была моя мать, и небольшой вооруженный отряд, оставшееся войско ждало у замка. Королева Мириида не признала преступление, но согласилась нести за него ответственность. Она покинула престол, уступив его своему сыну, Доулу. С ним было подписано мировое соглашение длинную в пятьсот лет, что по сути являлось совсем незначительным временем, для наших реалий. Мириида покинула Каерум, обосновавшись где-то на окраине Ветуса, у Большой Воды. Группа преступников, напавших на меня понесла наказание. Пособников казнили, предателя Деймоса отправили в ссылку на Зеленые острова, что находились под покровительством Ветуса. Там располагалось исправительное учреждение для преступников. Но если его судьба меня заботила мало, то судьба Фобоса волновала меня наравне моей собственной.
Фобоса отправили с ним. На гораздо меньший срок, на чуть лучших условиях чем его брата, но отправили. Это была цена доверия моей матери генералу Белуму. Он отправил своего невиновного племянника в ад на долгих сто лет, чтобы доказать свою верность.
Да, такая верность явно дорогого стоит.
Я спустилась в темницы за несколько часов до того, как его увезли. И я не нашла в себе силы признаться в своих чувствах, но наскребла на извинения, считая себя виновной в том, что ему предстоит. Он сидел там, в камере, смотрел на меня с легкой улыбкой, и просил меня не тревожиться. Уверял, что сто лет пройдут не успею я и глазом моргнуть, и мы вновь увидимся. Затем он назвал меня хорошим другом, и перспективной правительницей, раз у меня получилось уложить на лопатки его брата. Это было забавно, но мне не хотелось улыбаться, в ту ночь он обозначил границу, назвав меня другом. Однако влюбленному сердцу все было нипочем надежда бывает безжалостна.
Спустя несколько часов, на рассвете, я стояла на одном из балконов и наблюдала за тем, как большая повозка с сопровождением выезжает за пределы Рубрумора, в сторону Северной Столицы.
Я запомнила это мгновение, будто запечатлела его в стеклянном шарике с воспоминанием, но по доброй воле я никогда бы этого не сделала. Я стояла на балконе, смотрела как его увозят, и силилась заплакать, но одно из побочных действий сомниума, которым меня тогда пичкали отсутствие слез. А плакать ой как хотелось, потому что все было не так. Я не хотела править, меня хотели убить, я боялась каждого шороха, и наконец человек, при виде которого у меня подгибались коленки и краснели щеки мало того, что считает меня просто другом еще и в тюрьму угодил на сто лет. Мне было всего шестнадцать, я была маленькой и слабой девочкой. Ну какая из меня королева?
Мои молитвы не были напрасны, и буквально через год, в Великий Звездопад Вельма сделала предсказание у королевы будет еще трое детей. До этого предсказания в карте судьбы моей матери читался лишь один ребенок, а это означало одно в тот вечер я должна была умереть. И Боги, за все благие деяния матери на благо Земли послали ей в полотне судьбы еще троих, взамен одной меня.
Но я осталась жива.
Все радовались, были большие гуляния, увлекшие Землю в свои объятия на долгие месяцы. Я лишь надеялась, что все трое не будут мальчишками. Через два года после предсказания матушка родила девочку, Иустицию. Но с ее шестнадцатилетием никто не торопился проводить предкоронацию, ведь все знали она не последняя. Затем на свет появился Деврай, мой дорогой младший брат. С его шестнадцатилетием предкоронацию не проводили уже по другой причине мужчины не правят, власть у нас передает по женской линии. И наконец настали томительные годы ожидания. Время шло, складываясь в десятилетия, так незаметно прошел век. И вот спустя сто одиннадцать лет на свет появилась Виктория головная боль всего королевства.