Я тут с ума схожу от волнения!
Я же написала, что всё хорошо, начала я оправдываться по привычке.
Знаю я эти твои «хорошо»! отчеканила она, ну точь-в-точь как мама.
Жива, невредима, добралась нормально, что ещё?
Забыл он про тебя, как я и говорила? та резко сменила тему. Пришлось вкратце пересказать Ире события минувших суток. Та слушала внимательно, а потом как заорала в телефон:
Какие, на хрен, два месяца! Совсем рехнулась?! Неотложку пора заказывать и в смирительную рубаху?! возмущалась сестра, уткнувшись лицом в экран, видимо, для пущей убедительности.
Ты не дослушала, попыталась я вставить свои пять копеек, но тщетно.
Заткнись, ничего слушать не хочу! Пакуй чемодан и домой! Или я сама за тобой приеду.
Ир, хватит, пожалуйста! воскликнула я, и сестра сразу осеклась. Дайте мне уже самой принимать решения! Вы с мамой за эти пять лет весь мозг мне проели! Да, я ошиблась, оступилась. Всё, теперь я, по-твоему, здраво мыслить не могу? Ирина застопорилась, видимо, не ожидала, что я тоже отвечу грубо. За последние годы они привыкли, что я со всем соглашаюсь из-за чувства вины, вот и наседают на меня постоянно. Да, конечно, мама с сестрой мне очень помогали, но и шагу ступить без их ведома не позволяли.
Сестрёнка, ты же знаешь, ради чего всё это. Не дави на меня, умоляю! И не собираюсь я торчать здесь два месяца. У меня нет этих месяцев. Я и пары недель не вытерплю. Не получится значит, не получится, моя совесть будет чиста. И, возможно, я наконец-то смогу успокоиться, попыталась реабилитироваться в глазах старшей, даже в таком состоянии не желая задевать её чувства. Пожалуйста, пойми меня! Ты лучше всех знаешь, через что мне пришлось пройти. Мне сейчас как никогда нужна твоя поддержка.
Я не могу поддержать твоё саморазрушение, но осуждать больше не стану. Ты уже взрослая девочка и сама понимаешь, что на кону, она говорила так серьёзно, что я даже как-то насторожилась. Ты обещала не говорить ему, пока не убедишься!
Я помню
Тогда скажи, что будет с работой? сменила она наконец-то тему на более безопасную.
Попрошу у Рената пораньше отпуск, скажу мама переоценила свои силы и не справляется с ребёнком, нужно помочь, озвучила я свой план.
Ну а маме что скажешь? Вы же сто раз на дню созваниваетесь по видеосвязи.
Скажу, что в командировке, выкручусь как-нибудь, пожала я неуверенно плечами. Вот вернусь и выйду за Рената, и все будут счастливы, добавила я с грустной улыбкой.
Мы хотим, чтобы ТЫ была счастлива, а не все, угрюмо призналась сестра.
Я счастлива, у меня ведь есть хлопнула дверь, и я замолкла. Ир, потом перезвоню, кажется, Антон вернулся, протараторила торопливо и сбросила вызов.
Глава 6
Я тихонько выглянула из комнаты и прислушалась. Тишина. Но я отчётливо слышала хлопок двери. Не могло же мне померещиться? И только я сделала шаг в коридор, как из прихожей донеслось громкое цоканье каблуков. Напряглась. Это явно не Антон. И замешкалась, решая, что же делать дальше. Встретить незваную гостью или спрятаться в спальне? Я едва определилась в пользу побега, как передо мной предстала красивая девушка. Девушка, которую я видела в новостях на фотографии с мужем. Заметив меня, она прищурилась и язвительно произнесла:
Так вот где ты прячешься, милочка? Значит, не удалось Антоше от тебя избавиться.
Как видите, не удалось, отрезала я и выпрямилась, готовясь отражать её выпады.
В принципе, я так и думала. Таких деревенских выскочек так легко не спровадить, фыркнула та презрительно.
Ну, вообще-то, я законная жена твоего жениха. Даже звучит абсурдно, не так ли? съязвила я в ответ.
Жена? рассмеялась девушка наигранно звонко. То есть ты называешь себя его женой после того, как затащила в ЗАГС пьяного до беспамятства мужчину?
Это Антон тебе сказал?
Конечно, Антон, не сама же придумала, высокомерно подтвердила та и добавила с важным видом: Между прочим, у нас нет друг от друга секретов. И я пришла поговорить с тобой.
О чем? Хочешь рассказать мне о вреде ботокса от первого лица? Что ж, с удовольствием послушаю! уколола я, не сдержавшись. Видит Бог, я не хотела вестись на провокации и собиралась держать с ней нейтралитет, однако терпеть её оскорбления не в моих силах. Кто дал право этой выскочке так со мной говорить? Да уж, жених и невеста явно друг друга стоят.
Даже не мечтай заполучить Антона! Он мой! И тебе не видать его, как собственных ушей! за секунду та изложила всю суть своего важного разговора.
Свои уши я каждый день вижу в зеркале, какое-то идиотское сравнение. А что касается Антона можешь выдохнуть: в мои планы не входит его заполучить! отрезала я как можно убедительней.
Чего тогда ты хочешь? не поверила она.
Скажем, хочу закрыть гештальты! пожала я плечами.
Ты эти сказки рассказывай своим деревенским подружкам!
Я смотрю, тема деревни не даёт тебе покоя. Зов крови, не иначе?!
Твои подколы такие же дешевые, как и ты! повысила девушка голос, и теперь в нем проскальзывали истерические нотки. Она торопливо открыла свою миниатюрную сумочку, достала оттуда пачку пятитысячных купюр и протянула мне со словами: Бери деньги и проваливай из нашей жизни, в противном случае пожалеешь!
Пожалею, значит? Хорошо, я кивнула и забрала протянутые мне деньги, похлопала ими по ладони и со злобной улыбкой швырнула их к ее ногам. Пошла вон отсюда!
Кого и откуда ты выгоняешь? взвизгнула та.
Скажу кого! Заносчивую стерву, возомнившую себя невесть кем! Да кто ты такая, чтобы предлагать мне деньги? взорвалась я, давая волю накопившемуся за эти дни гневу.
Я тебя уничтожу, сука! Ты будешь проклинать тот день, когда приехала сюда, её красивое лицо исказилось до неузнаваемости.
И что ты мне сделаешь? усмехнулась я, угрожающе шагнув к ней. Нажалуешься своему папочке, натравишь своих губастых подруг? Или зацарапаешь меня до смерти нарощенными ноготками?
Увидишь! воскликнула она, прожигая меня взглядом, и, развернувшись на месте, потрусила к выходу.
Через секунду дверь с грохотом закрылась, а меня буквально затрясло от злости. Нет, нет, эти люди реально невыносимые. Считают себя прямо пупом земли. Кажется, я переоценила свою нервную систему. Из моей задумки ничего не выйдет, я не могу улыбаться, когда меня унижают. Даже ради высшей цели! Нет, с меня хватит. К чёрту Антона и его невесту! Нервно метнулась в сторону своей комнаты и на ходу задела стойку с прозрачной вазой. Та сразу же полетела вниз и разбилась вдребезги прямо у моих ног.
Господи, этого ещё не хватало, выругалась я и осторожно перешагнула сверкающие осколки. И только теперь почувствовала, что где-то в области щиколотки неприятно щиплет. Опустила взгляд и заметила кровь, стекающую по ступне.
Черт возьми, застонала, опускаясь на корточки, и, плюхнувшись на попу, осмотрела рану, из которой торчал небольшой кусок стекла. Осторожно уцепила его пальцами и дернула, оглушительно вскрикнув. Бросила окровавленный осколок на пол и зажала ладонью порез, пытаясь остановить кровь. Нужно чем-то обработать, чтобы не занести заразу. Интересно, у него здесь есть аптечка? Рана, похоже, глубокая, потому что кровища начала сочиться даже между пальцами. Тогда, недолго думая, я стащила с себя футболку и туго обмотала ее вокруг щиколотки. Медленно поднялась и поковыляла на кухню, стараясь лишний раз не наступать на больную ногу. Пошарив там по шкафчикам, так и не обнаружила аптечку и, обругав себя за неосторожность, вернулась в спальню как раз в тот момент, когда зазвонил телефон. На дисплее высветился номер помощника Антона.
Да, раздраженно буркнула в трубку.
Добрый день, Ульяна Викторовна, договор готов, удобно будет, если я сейчас за вами заеду?
Никакого договора не будет! отрезала я решительно и бросила трубку. После чего схватила сумку и принялась собирать в нее свои вещи.
***
АНТОН
Ты ещё не уехал? я вопросительно посмотрел на помощника, секунду назад появившегося в моём кабинете.
Тут такое дело замялся Андрей. Такое поведение было ему совсем не свойственно.
Ну? поторопил я.
Она сказала, что договора не будет, суетливо сообщил помощник.
В смысле не будет? удивленно переспросил.
Она так сказала и отключилась, и голос, мне показалось, у неё какой-то странный, добавил тот, опустив глаза, словно в этом была его вина.
Что за идиотские игры? вспылил я, ударив ладонью по столу.
Может, она передумала? предположил парень.
Это вряд ли, скорее, решила прибрать к рукам половину моего состояния!
Мне съездить, поговорить? поинтересовался Андрей.
Нет, я сам, гаркнул я, резко вскочив из-за стола, и моё кресло отрикошетило от стены. И дай мне уже этот чертов договор.
Я вихрем влетел в свою квартиру, дверь которой оказалась незапертой. Моё раздражение достигло предела. Пускай только попробует заерепениться, и я силой выбью из неё эту долбаную подпись. И ни на что другое пусть даже не надеется. Если так необходимы деньги, нужно было сразу соглашаться на моё предложение. А ей, видите ли, потерянные годы жалко. Что ж, теперь останется ни с чем у разбитого корыта. И это будет для неё уроком. Не с тем она решила торговаться. Ох, не с тем! Я терпеть не могу, когда мной пытаются манипулировать. Сходило это с рук только моему отцу, и то не всегда. Лет пять назад у нас с ним возникали жуткие конфликты. Тогда-то я и вляпался в это дерьмо с женитьбой
В квартире почему-то оказалось слишком тихо. Дошёл до коридора и, едва не наступив на пачку пятитысячных, застыл в недоумении. Осмотрелся, заметил разбитую вазу и пятна крови повсюду. Кого тут зарезали, черт возьми? Встрепенулся и быстрым шагом двинулся в комнату новоявленной жены. Но её там не обнаружил. На полу стояла сумка с вещами, а в направлении санузла валялась окровавленная тряпка. Да что здесь произошло? Отодвинув ногой с прохода сумку, я двинулся в ванную, из которой доносился звук льющейся воды. Вошел и замер с приоткрытым ртом. В душевой на полу сидела она, вся мокрая, в бюстгальтере и шортах, и, вытянув правую ногу, лейкой смывала с нее кровь
Глава 7
Муж молча подходит ко мне, опускается на корточки и берет раненую ногу своими руками. А я наблюдаю за происходящим словно в замедленной съёмке. Или же такое странное восприятие из-за потери крови? Антон хмуро осматривает кровоточащий порез и поджимает губы.
Я случайно разбила вазу, и поранилась, объясняю ему ситуацию. Скоро пройдёт.
Порез глубокий, возможно придётся зашивать, констатирует он, и продолжает держать мою ногу. Его ладони обжигают заледеневшую от холодной воды кожу, и это на удивление приятное ощущение.
Не нужно зашивать, дергаюсь я испуганно.
В ране могло остаться стекло, добавляет задумчиво.
О, нет, я его уже вытащила, сообщила с полуулыбкой на дрожащих от холода губах.
Вытащила? брови мужчины поползли на лоб.
Да, что такого? повела я плечами, будто вытаскивать из ран осколки моя основная работа.
Я начинаю тебя бояться, усмехается тот, и подхватывает на руки вытаскивая из душевой.
Не нужно, ты намокнешь, я сама могу идти, возрождаю, но он пропускает это мимо ушей, и выносит меня в спальню, устраивая на кровати.
Поищу бинт, бросает и быстро удаляется из комнаты.
А я в растерянности замираю. Что это было? Откуда такая забота? Внутри тут же оживают надежда. Но я безжалостно давлю её, как мерзкую крысу. «Он проявил к тебе человечность, не более того!»
Бинт не нашёл, Антон возвращается в комнату с белым полотенцем в руках. Перетянем пока этим, до больницы должно хватить.
Он подошёл к кровати, опустился рядом, и аккуратно приподнял мою ногу.
Я могу сама, ринулась было я за полотенцем, но тот не отдал, скомандовав:
Сиди смирно!
Я болезненно поморщилась, когда Антон принялся туго перетягивать рану, но не издала ни звука. Я вполне сносно умела терпеть боль. Да, я была способна вынести и не такое! Физическая боль, в сравнение с душевной, порою становиться отдушиной. Своеобразным спасением
Прости, за квартиру, я всё залила тебе кровью и не успела убрать, прошептала, сосредоточено наблюдая за ним.
Забей. И это тебя нужно во что-нибудь одеть, добавляет муж окидывая меня недвусмысленным взглядом. И только сейчас я понимаю, что сижу перед ним в одном лифчике.
Машинально прикрыла грудь руками, и покраснела до кончиков волос.
Там сумка, смущённо указала головой на пол. Подай, пожалуйста
Он тут же поднял сумку и поставил рядом со мной на постель.
Можешь выйти, я переоденусь, попросила, отведя взгляда в сторону.
Антон ухмыльнулся, мол что я там не видел, тем не менее вышел. А я торопливо стащила с себя мокрые вещи, и переоделась в сухие.
Готова? послышалось из-за двери.
Да, крикнула я, собирая в небрежный пучок влажные волосы.
Убрав испорченные вещи в сумку, я закрыла молнию, и повесила ее себе на плечо.
Это не пригодится тебе в больнице, нахмурился муж.
После больницы, я поеду на вокзал, сообщила спокойно, а у самой внутри что-то неприятно сжалось.
Мы обсудим это потом, заявил мужчина холодновато, и забрав у меня сумку, вернул на кровать.
Я уже все решила! попыталась я настоять.
Я, сказал, потом! гаркнул Антон, и положив руку мне на талию, спросил: Сможешь идти?
Смогу, буркнула я сердито глядя на него исподлобья. А он проигнорировав моё недовольство, придерживая, повел меня к выходу.
Что за деньги? поинтересовался муж, когда мы добрались до пачки купюр так и оставшейся валяться на полу.
Твоя приходила, пояснила я, и заметила в собственном голосе упрек. Деньги предлагала за то, чтобы я оставила вас в покое.
Поэтому ты отказалась от договора, и собралась уезжать? Согласилась все-таки взять деньги?
Нет, я её выгнала! жестко обломала я муженька.
Выгнала? он удивленно усмехнулся.
Неважно, я не хочу больше это мусолить! оборвала я тему.
У тебя есть, другая обувь? спросил Антон скептически осматривая мои чёрные лоферы.
Нет, растерянно посмотрела я на свою ногу. Порез находился чуть ниже наружной лодыжки, поэтому единственная обувь которая могла сейчас подойти это шлепки, но их у меня, как назло, с собой нет.
Ладно, вздохнул Антон. Надевай тапки, он поставил к моим ногам пару домашних мужских тапочек.
Немного посомневавшись я всё же надела их, ибо других вариантов не было. Но двигаться в них оказалось еще сложнее, потому что тапки будучи на четыре размера большими, совсем не хотели держаться на ноге. И мне постоянно приходилось поправлять их на ходу. Тогда Антон не выдержав, выругался, и подхватив меня на руки потащил к своей машине. Усадил на задние сиденья, и прежде чем закрыть дверь, внимательно осмотрел мою ногу.
Полотенце уже промокло, старайся меньше шевелиться, предупредил он.
Хорошо, спасибо, вздохнула я.
Через пятнадцать минут мы остановились у самой ближайшей больнице. Муж помог мне выбраться из автомобиля, и придерживая повел к зданию. А меня, честно говоря, уже начала раздражать собственная беспомощность. Нет, конечно забота Антона мне льстила. Но я не дура, и прекрасно понимала, что делает он это вынужденно. Да, и я не привыкла к такому. Не привыкла ни на кого-то полагаться. Обнадеживаться долго не пришлось, меня быстро спустило на землю, когда в регистратуре муженек не смог вспомнить мое имя. Забыл, надо же. Или и вовсе не знал? Посмотрел мне в глаза безмолвно требуя помощи, а меня так и подрывало его уголок. Но сдержалась, решив, что для этого не подходящее место и время. Поэтому произнесла чеканя каждое слово:
Ульяна! Ульяна Викторовна Гордеева.
Хирург возился со мной ужасно долго. Сначала пытался заклеить порез пластырем для стягивания ран, но на ступне кожа слишком тонкая и подвижная, и при малейшем движение края снова разъезжались. Поэтому было решено по старинке зашить. Когда я наконец-то выползла из кабинета, мои силы равнялись нулю. Все же крови я потеряла много, и врач это подтвердил. И ещё дал кое-какие рекомендации Антону. И в придачу не забыл похвалить меня, как ребёнка: