Мы нашли Бевена в охотничьей сторожке.
Схватка была горячей, но закончилась быстро. Ваши ракеты, сказал он дяде, дали превосходный результат! Без них и без ваших катапульт добавил он, поворачиваясь ко мне, даже не знаю, что бы мы делали.
Кого именно из наших убили?
Троих рабочих: Салавена, Фрё и Робера. И двоих крестьян их имен я не знаю. Тут, в соседней комнате, трое тяжелораненых.
Массакр тотчас же направился к ним.
Легкораненых девять, продолжал Бевен, и я один из них. Он указал на свою забинтованную левую руку. Ерунда: у основания большого пальца засел осколок.
А с их стороны?
Много убитых и раненых. Три последних залпа угодили прямо в окопы. Пойдемте посмотрим.
То была действительно чистая работа. Даже настоящая артиллерия вряд ли смогла бы сработать чище. Едва мы высунулись из окопа, как просвистевшая над нашими головами автоматная очередь напомнила нам об осторожности.
Им удалось унести легкий пулемет и одно автоматическое ружье, сказал Бевен, так что, месье Бурна, вам придется показать парочке наших парней, как управлять этими вашими подставками для ракет.
Зачем? Я займусь этим сам!
Я не позволю вам рисковать!
Во-первых, в сорок третьем я прошел всю итальянскую кампанию, а эти бандиты не страшнее гитлеровских фрицев. Во-вторых, астрономов тут и без меня хватает! А в-третьих, я майор запаса, а вы всего лишь лейтенант, так что вы можете идти, больше вас не задерживаю! закончил он шуткой.
Хорошо. Но будьте осторожны.
Мы установили ракетные подставки в окопах, метрах в двухстах от замка. Величественное здание сильно пострадало: все правое крыло сгорело, окна и двери были забаррикадированы. На поляне виднелась куча рваного почерневшего железа все, что осталось от роскошного авто Оннегера.
Вы не знаете, что стало с нашими девушками? спросил Мишель.
Один из пленных заверил нас, что еще в самом начале наступления их заперли в глубоком сводчатом подвале. Похоже, мадемуазель Оннегер не разделяет идей своих родственников. По всей видимости, она тоже там за то, что хотела предупредить нас о замыслах своего папаши и братца. Цельтесь в дверь и окна, закончил Бевен, обращаясь к моему дяде.
Приветствуемые новой очередью всякий раз, как кто-нибудь из нас поднимал голову, мы навели направляющие подставки. Дядя включил электрический контакт. Коротко взвыли ракеты, и последовал оглушительный взрыв.
Попал!
После второго залпа ракеты исчезли в разбитых окнах и разорвались внутри. Пулемет противника замолчал. Мы дали еще три залпа. Из-за наших спин гвардейцы поливали пулеметным огнем зияющие окна замка. Из слухового окошка под крышей высунулась чья-то рука и замахала белой тряпкой.
Сдаются!
Внутри замка послышалось еще несколько выстрелов. По-видимому, сторонники сдачи утихомиривали тех, кто желал сражаться до конца. Белое полотнище исчезло, потом появилось снова. Перестрелка смолкла. Опасаясь подвоха, мы не вылезали из окопов, но огонь тоже прекратили. Наконец в проеме выбитой двери возник человек с развернутым носовым платком.
Подойдите ближе! скомандовал Бевен.
Человек повиновался. Это был совсем молоденький блондин с приятным, но измученным лицом и запавшими глазами.
Вы сохраните нам жизнь, если мы сдадимся?
Вас будут судить. Но если вы не сдадитесь, не пройдет часа, как все вы погибнете. Выдайте нам Оннегеров и выходите на поляну с поднятыми руками.
Шарль Оннегер мертв. Его отца пришлось вырубить, но он жив. Он стрелял в нас, когда мы выбросили белый флаг.
Где девушки?
Они в подвале вместе с Идой пардон, с мадемуазель Оннегер и Мадлен Дюше.
С ними все в порядке?
Парень пожал плечами.
Понятно Что ж, выходите.
Часть третья. Завоевание
Глава 1. Суд
Двенадцать выживших безропотно выстроились на поляне руки за головой, оружие брошено на землю. Двое последних вынесли все еще пребывавшего в бессознательном состоянии Оннегера, и его тотчас же взяли под строгую охрану. Мы с Мишелем, держа автоматы в руках, прошли в замок вслед за одним из пленных.
Внутри царил полный разгром. На стенах гостиной висели, вкривь и вкось, изрешеченные пулями полотна известных мастеров. Два пустых пенных огнетушителя свидетельствовали о том, что здесь был потушен уже начавший разгораться пожар. В вестибюле, пол и стены которого были усеяны осколками, мы обнаружили обезображенный труп Шарля Оннегера.
По каменной винтовой лестнице мы спустились в подвал, железная дверь которого сотрясалась от ударов кто-то стучал изнутри. Едва мы отодвинули засов, как в коридор выскочила Ида Оннегер.
Мишель схватил ее за запястье:
Куда это вы?
Где мой отец? Брат?..
Ваш брат мертв. Отец пока еще жив.
Но вы же его не убьете?
Мадемуазель, сказал я, из-за него погибли около десяти наших людей, не говоря уже о ваших.
О! Это так ужасно! Зачем, зачем они это сделали? пробормотала она, заливаясь слезами.
Для нас это все еще пока загадка, ответил Мишель. Где девушки, которых они похитили? И мадемуазель ну, эта, как там ее кинозвезда!
Мад Дюше? Там, в погребе. Остальные заперты в другом, том, что слева, полагаю.
Мы спустились в тускло освещаемое керосиновой лампой подземелье. Мадлен Дюше, очень бледная, сидела в углу.
Непохоже, что совесть у нее чиста, сказал Мишель и грубо добавил: Поднимайтесь и на выход!
Затем мы освободили трех деревенских девушек. Поднявшись на первый этаж, я обнаружил там Луи, прибывшего вместе с остальными членами совета.
Старик Оннегер пришел в себя. Пойдем, мы собираемся его допросить.
Оннегер сидел на поляне, рядом с дочерью. Увидев нас, он поднялся:
Я вас недооценил, господа. Мне следовало самому подумать о том, чтобы привлечь на нашу сторону инженеров. Тогда бы мы наверняка завладели этой планетой!
Но для чего? спросил я.
Как для чего? Неужели вам не понятно, что в этом заключался единственный наш шанс на контроль над человеческой эволюцией? За несколько поколений мы могли бы создать расу сверхлюдей!
Это из вашего-то человеческого материала? саркастически спросил я.
У моего человеческого материала хватало положительных качеств, таких как мужество, настойчивость, пренебрежение жизнью. Вас в своих планах я тоже учитывал. Моя ошибка заключалась в одном: я полагал, что смогу захватить власть без вас. Нужно было сделать это вместе с вами. Он наклонился к плачущей дочери. Не будьте к ней жестокими. Она ничего не знала о моих планах и даже потом пыталась нам помешать. А теперь прощайте, господа.
Быстрым движением он поднес что-то к своему рту.
Цианид, пробормотал он и рухнул на землю.
Что ж, одним подсудимым меньше, сказал Мишель вместо надгробного слова.
Наши люди уже грузили на машины трофеи: четыре пулемета, шесть автоматических ружей, сто пятьдесят обычных ружей и автоматов, пятьдесят револьверов и большое количество боеприпасов. Замок представлял собой настоящий арсенал, но самой ценной из всех находок оказался небольшой печатный станок, совершенно новый.
Интересно, что они собирались делать со всей этой техникой на Земле.
По словам одного из пленных, Оннегер возглавлял некую фашистскую лигу, сказал Луи.
Впрочем, для нас это даже к лучшему. Теперь есть чем сразиться с гидрами!
Кстати, их больше пока не видели. Вандаль и Бреффор как раз заканчивают препарировать маленькую, которую поместили в бочку со спиртом. Этот парень, Бреффор, просто незаменим! Он уже научил молодежь лепить глиняную посуду на манер южноамериканских индейцев.
Когда мы вернулись в деревню, было ровно четыре часа пополудни. Сражение продлилось менее суток! Добравшись до дому, я тут же уснул, совершенно обессиленный. Мне снилась моя старая бордоская лаборатория, лицо моего «патрона», желавшего мне приятного отпуска («Уверен, там, куда вы направляетесь, для вас найдется немало того, что стоило бы изучить»). О! Какая ирония! Действительно «немало» целая планета!.. Потом я увидел широкоплечую фигуру моего кузена Бернара в дверном проеме, гору, срезанную на сотни метров подо мной
Около шести вечера меня разбудил брат, и я отправился к Вандалю. Он был в одном из кабинетов школы: на столе перед ним, распространяя удушливый запах спирта, лежала наполовину препарированная гидра. То на классной доске, то на листках бумаги Вандаль делал какие-то зарисовки. Бреффор и Массакр помогали ему.
А! Это ты, Жан, бросил мне Вандаль. Я бы отдал десять лет жизни, чтобы иметь возможность продемонстрировать этот образчик в нашей Академии! Поразительное строение!
Он подвел меня к своим схемам.
Я только начал изучать анатомию этих животных, но уже узнал много интересного. Судя по целому ряду признаков, они относятся к самым низшим организмам. В них есть что-то от наших кишечнополостных как минимум те многочисленные нематоцисты, вызывающие ожог кожи клетки, что содержатся в их оболочке. Система кровообращения очень проста: сердце с двумя желудочками, голубоватая кровь. Всего одна разветвленная артерия, а дальше кровь идет по лимфатическим путям и возвращается к сердцу по одной толстой собирающей вене. Очень большую роль играют подкожные полости; у гидр даже после смерти плотность тела остается крайне незначительной. Пищеварение внешнее; желудочный сок впрыскивается в добычу, а затем питательная масса всасывается в желудок-глотку. Кишечник предельно простой. Но вот что удивительно! Во-первых, нервные центры: у гидр они необычайно сложны и развиты; у основания щупалец в хитиновой оболочке расположен настоящий мозг, под ним находится любопытный орган, напоминающий электрический аппарат ската. Этот орган и сами щупальца снабжены богато разветвленными нервами. Глаза столь же совершенны, как у наших млекопитающих. Если выяснится, что эти животные в какой-то степени разумны, я ничуть этому не удивлюсь. И вторая интересная вещь водородные мешки. В этих огромных перепончатых мешках, занимающих всю верхнюю часть гидры, четыре пятых объема занимает водород, и вырабатывается этот водород в результате разложения воды при низкой температуре. По пористому каналу в специальном щупальце вода поступает в особый орган, где происходит ее химический распад. Полагаю, кислород переходит в кровь, так как этот орган сплошь опутан артериальными капиллярами. Ах! Если бы нам только удалось разгадать секрет этого катализа воды! Когда водородные мешки наполнены, удельный вес гидры меньше веса воздуха, и она свободно плавает в атмосфере. Мощный плоский хвост служит ей плавником, но главным образом рулем. Передвигается она в основном за счет сокращения особых полостей, выбрасывающих воздух, смешанный с водой. Эта смесь с огромной силой вылетает назад через настоящие дюзы. Я возбудил током мускулы одной полости, поместив в нее железное кольцо. Посмотри, что с ним стало! Он протянул мне толстое кольцо, скрученное восьмеркой. Сила этих мышечных волокон просто невероятна!
На следующее утро меня разбудил стук в дверь. То был посыльный от Луи, сообщивший, что вот-вот начнется суд над теми из пленных, которые не были ранены, и что как член совета я должен в нем участвовать.
Я вышел. Уже поднималось голубое солнце.
Суд собрался в большом сарае, превращенном в зал заседаний. Трибунал состоял из членов совета и наиболее влиятельных граждан, среди которых были Вандаль, Бреффор, мой брат Поль, Массакр, пятеро крестьян, Бевен, Этранж и шестеро рабочих. Мы члены совета расположились за столом, установленным на небольшом возвышении, другие расселись слева и справа от нас. Перед нами осталось свободное пространство для обвиняемых; дальше стояли скамьи для публики. Все выходы охраняли вооруженные автоматами люди. Прежде чем ввели обвиняемых, мой дядя, избранный председателем в силу его возраста и авторитета, поднялся на ноги и сказал:
Еще никому из нас не доводилось судить себе подобных. Сегодня же нам пришлось стать членами чрезвычайного трибунала. У обвиняемых не будет адвокатов, так как мы просто-таки не можем терять время на бесконечные споры. Поэтому мы должны быть столь справедливыми и беспристрастными, сколь это вообще возможно. Двое главных преступников мертвы, и я вынужден вам напомнить: на этой планете, где так мало людей, нам дорог каждый. Но не будем забывать и о том, что по вине обвиняемых погибли двенадцать наших парней, а три наши девушки долгое время подвергались грубому и постыдному обращению. Введите обвиняемых.
Где Менар? шепнул я ему.
Работает с Мартиной над теорией катастрофы. Это очень интересно. Вернемся к этой теме позднее.
Один за другим, в сопровождении вооруженной охраны, вошли уцелевшие пленные тридцать один человек. Иду Оннегер и Мадлен Дюше ввели последними. Мой дядя снова взял слово:
Вы все обвиняетесь в убийствах, грабежах и вооруженных нападениях, а также в заговоре против безопасности государства. Есть среди вас кто-то главный?
Обвиняемые пару секунд колебались, потом вытолкнули вперед рыжеволосого великана.
Когда хозяев не было, командовал я.
Ваше имя, возраст, профессия?
Жан Бирон, тридцать два года. Раньше был механиком.
Вы признаете те факты, в которых вас обвиняют?
Признаю я их или нет, не имеет значения. Вы все равно меня расстреляете!
Необязательно. Вы могли заблуждаться. Да и потом, вы ведь были не один! Что заставило вас поступить таким образом?
Что ж После того переворота патрон толкнул речь, сказав, что деревню захватила вы уж извините всякая шваль, что мы теперь на другой планете и нужно спасать цивилизацию и что, если тут Бирон на мгновение запнулся все пройдет хорошо, мы будем жить, как сеньоры былых времен.
Вы участвовали в нападении на деревню?
Нет. Можете спросить у других. Все, кто участвовал, мертвы. Это были люди сына хозяина. Сам патрон тогда жутко разозлился, буквально рвал и метал. Шарль Оннегер заявил, что взял заложников, а на самом деле он давно хотел эту девку. Патрон был против. Да и я тоже. Это Леврен его надоумил.
Чего же добивался ваш хозяин?
Я вам уже сказал. Он хотел быть властелином этой планеты. В замке у него была куча оружия на Земле он занимался его контрабандой, и потом, у него были мы. Вот он и рискнул. Что до нас, то нам просто некуда было деваться. Когда-то, в прошлом, мы все наделали немало глупостей. Патрон знал, что у вас почти нет оружия. Он не думал, что вы его изготовите так быстро!
Хорошо. Уведите! Следующий!
Следующим оказался тот самый блондин, который выкинул белый флаг.
Ваше имя, возраст, профессия?
Анри Бельтер, двадцать три года. Учусь в политехе.
А вы-то какого черта во все это ввязались?
Я знал Шарля Оннегера. Как-то вечером я проиграл в покер все свое месячное содержание. Он выплатил мои долги, пригласил меня в замок и во время горной прогулки спас мне жизнь. А потом произошла катастрофа. Я не одобрял ни планов его отца, ни его собственного поведения. Но я не мог предать Шарля. Ему я обязан жизнью. Однако и в вас я не стрелял ни разу!
Это мы еще проверим. Следующий. Ах да, еще один вопрос! Что вы изучали?
Я занимался аэродинамикой.
Как знать, может, когда-нибудь это и пригодится
Я вот еще что хотел сказать Ида Оннегер она сделала все, что могла, чтобы предупредить вас.
Мы это знаем и обязательно учтем.
Допрос продолжился. Здесь были представители практически всех профессий. В основной своей массе обвиняемые принадлежали к организации более или менее фашистского толка.
Не знаю, что в тот момент думали остальные, но я, по правде сказать, пребывал в замешательстве. Многие из этих людей, казалось, искренне раскаивались, а некоторые и вовсе производили впечатление честных парней. Ясно было, что главных виновников уже нет в живых. Бельтер, столь преданный другу, вызывал у меня симпатию. Никто из обвиняемых не сказал о нем ничего плохого; наоборот, большинство подтверждало, что в сражении он не участвовал. Вошел двадцать девятый обвиняемый. Он заявил, что его зовут Жюль Леврен, что он журналист и что ему сорок семь лет. Это был невысокий тщедушный мужчина с костлявым лицом.