Любо! пронзительно разнеслось над крепостью.
Следом за стариком на середину двора вдруг вышла вдова пластуна Ермила и мать братьев Андрея и Василия. Встав перед Елисеем, она низко, в пояс поклонилась парню и, взяв поднесенную кем-то из женщин чарку, громко произнесла, глядя ему в глаза:
Храни тебя Христос, Елисей, за добро твое. За то, что не бросил сирот. Что не стал науку свою от сынов моих прятать. Что заместо отца обучил их всему, что добрый казак знать и уметь должен. Знал, что словно гусыни вслед тебе шипеть станем, но не отступился. На свой кошт их выучил и в люди вывел. Славен будь, казак.
Поднявшись, Елисей поклонился в ответ, только и найдясь, что ответить:
Вам спасибо, люд казачий. Что поверили в дело мое.
Любо! снова разнеслось по округе, и собравшиеся дружно подняли чаши с напитками.
Заметив, что во двор вошел комендант, Елисей подал ребятам знак, и те быстро освободили место рядом с пожилыми казаками, поставив чистые приборы. Благодарно кивнув, штабс-капитан поднял свою чарку и, окинув приехавших ребят внимательным взглядом, улыбнулся:
Уезжали еще волчатами лопоухими, а вернулись молодыми волками, которые смогут и крепость отстоять, и землю свою защитить. За вас, казаки! Чем заниматься собираетесь? спросил он, выпив и закусив горячим шашлыком.
А это, как дядька Елисей скажет, тут же перевел стрелки Андрей. Он нас выучил, на ноги поставил, ему и решать.
Что скажешь? переадресовал вопрос комендант.
С кругом казачьим посоветоваться надо, сделал парень реверанс в сторону старых казаков. Но думаю, для начала, им передохнуть надо. А дальше станут молодых учить да вокруг крепости стражу нести. На то и пластуны.
Верно рассудил, переглянувшись, дружно кивнули старики.
И хотя тут собрался не весь местный казачий круг, Елисей понял, что его предложение уже принято. Женщины, услышав, что их сыновьям в ближайшее время новый поход не грозит, тут же кинулись обнимать мальчишек, вгоняя их в краску. Глядя на них, Елисей не удержался и, подозвав одного из ребят из нового призыва, тихо что-то прошептал ему. Кивнув, малец быстро оббежал приехавших, и вскоре все местные ребята незаметно выскользнули со двора. Святослав, внимательно следивший за всеми перемещениями ребят, только одобрительно кивнул парню.
К вечеру, когда все уже от выпитого и съеденного осоловели и разленились, парень выбрался из-за стола и, отойдя в сторонку, устало прислонился к старой яблоне.
Что, упал с души камушек? раздалось рядом, и к дереву не спеша подошел дед Святослав.
Как десяток лет разом скинул, не стал кокетничать Елисей.
Судьба наша такая, вздохнул старик. Коль взялся за людей решать, так и несешь сей валун на душе. У батюшки давно был? вдруг спросил он.
Завтра сходить думал, вздохнул Елисей. Поклонюсь, что ребятишек моих сберег. Не дал сиротам пропасть и роды казачьи прервать.
Добре, кивнул старик. Люб ты ему. И сам труса не празднуешь, и других верно учишь. По всему видать, выученики твои воевали добре. Каждый крови ворога вкус знает. Тяжкая тебе доля досталась, Елисей. За людей ответ нести завсегда тяжко было. А ты на себя за мальчишек ответ взвалил.
Делай, что должен, и будь, что будет, припомнил Елисей поговорку из своего прошлого. Вот сейчас из ребят вернувшихся учителей сделаю, и можно будет другими делами заняться, поделился он своими планами.
Верно решил, одобрил Святослав. Кто в бою не был, тот ничему толком научить не сможет.
Так я же не воевал, растерялся парень.
Ой ли? рассмеялся старик. А кто на станицу нападение отбивал? Кто с абреками в лесах резался? Кто с солдатами к перевалу ходил? Бога не гневи, Елисей. Да и Ермил тебя многому научить успел. А вот то, что ты сумел мальчишкам всю свою науку передать так, что они с войны живыми пришли, мой тебе поклон от души. Такое не каждому дано. Вон, Опонас, лошадник от бога, а как учить возьмется, то иль криком, иль кнутом все. Учить, сынок, тоже уметь надо. Особливо науке воинской. Ладно, Елисей. Пойду я. Устал что-то. Старый стал. На погост пора.
Господь с тобой, дедушка, вскинулся Елисей. Ты еще здесь не все дела переделал.
Это уж как батюшка рассудит, грустно улыбнулся старик и, кивнув, медленно двинулся к воротам.
Проводив его взглядом, Елисей вздохнул и осмотрел двор. Посуду и остатки пиршества женщины уже убрали. Столы и лавки мальчишки утром разнесут по местам. Вернувшиеся мальчишки сбились в группку под стеной дома и, окруженные новичками, травили байки, рассказывая про свои военные похождения. С первого взгляда было понятно, что привирают. Но не соврешь, доброй байки не расскажешь. Глядя на эту идиллию, Елисей вдруг очень остро почувствовал, что и здесь, как и везде, он все равно один.
Это осознание так резануло его по нервам, что парень невольно зажмурился, чтобы удержать набежавшие слезы.
«Мать твою, словно баба на сносях. Второй раз за день реветь собрался», одернул он сам себя.
Этот мысленный пинок немного привел его в чувство. Взяв себя в руки, парень еще раз осмотрелся и, убедившись, что беспокоиться тут не о чем, задумчиво покосился на окна дома. Решив не мешать подросткам, он незаметно проскользнул в дом и, пройдя в свой кабинет, уселся за стол. Пробегавшая по коридору Сашенька, заметив свет, заглянула в дверь и, увидев парня, спросила, радостно сверкая глазами:
Елисей, самовар поспел. Тебе чаю нести?
Неси, Сашенька, обрадованно кивнул парень.
Спустя несколько минут юная хозяйка выставила перед ним вазочку с колотым сахаром и стакан с чаем. Поблагодарив девочку, Елисей достал из стола папку со своими идеями и погрузился в их разработки.
* * *
Обоз из трех телег подкатил к воротам, и возница, спрыгнув с облучка, застучал в ворота кнутовищем. Елисей, уже собиравшийся отправиться в комендатуру, сбежал с крыльца и, распахнув калитку, открыл рот, чтобы наехать на наглого дятла. Но едва рассмотрев стоящего у ворот человека, парень поперхнулся словами и расплылся в растерянной улыбке.
Котэ батоно, какими судьбами?! ахнул он, узнав гостя.
Здравствуй, казак, польщенно улыбнулся мужчина, входя во двор. Дато велел тебе и твоим мальчикам подарки отвезти. Вот я и приехал.
Одну минуту, Котэ батоно, заторопился Елисей, распахивая ворота и высвистывая мальчишек.
Обоз загнали на подворье и принялись ударными темпами разгружать. Между тем Елисей, отведя гостя в сторону, принялся выспрашивать у него последние известия.
Спасибо, дорогой. Здоров Дато, чего и тебе желает. А вот с сыном его плохо. Руку мальчик потерял. Знаешь уже?
Мальчики сказали, что он в бою рану тяжелую получил, но чем закончилось, они и сами не знали, мотнул Елисей чубом.
В госпиталь его увезли, кивнул Котэ. Доктор хотел сразу руку отрезать, да мальчик упросил оставить. Плохо получилось. Пуля под локоть вошла. А когда жар начался, пришлось выше локтя резать. Нет теперь левой руки у него, вздохнул мужчина. А без руки какой воин?
Не скажи, Котэ батоно, упрямо помотал парень головой. Воина не руки воином делают. И с одной рукой драться можно. Я своих мальчишек учу со связанными руками драться. Одними ногами. А стрелять и одной рукой можно. Ему какую руку отрезали?
Левую.
Вот видишь. А он все правой делает. Значит, и стрелять, и шашкой рубить может. Конем управлять сложно, не спорю, но тут другая наука нужна. Знаешь, как степняки конем управляют? Одними ногами. Вот и он так научиться может.
Э-э, дорогой, где такого мастера взять, чтобы научил, грустно протянул Котэ.
Есть такой мастер, помолчав, признался Елисей. Из наших. Из казаков. Старый уже. Упрямый, как пень. Но мастер, каких поискать. И коней знает, и как учить их, тоже. Только уговорить его на что-то, проще камень упросить. Говорю же, упрямый, как пень. Надо его спросить.
Спроси, Елисей. Очень тебя прошу, вскинулся грузин, прижимая ладонь к сердцу. Вечным должником твоим буду. Мальчик совсем плохой. Жить не хочет. Да, царь его наградами осыпал. Героем назвал. А служить не разрешил. Теперь дома сидит, с утра до вечера чачу пьет. Дато не знает, что делать. Был джигит, а теперь инвалид.
Нельзя ему говорить, что он инвалид, рыкнул парень, вспомнив свое прошлое. Человек он. Понимаешь, Котэ батоно. Человек. Не важно, без руки, без ноги. Он прежде всего человек. Так. Иди пока, отдохни с дороги. Я кое-какие дела сделаю, потом поговорим. Только скажи, с чего Дато решил опять гостинцы прислать? Признаться, не ждал я.
Тоже не знаешь, понимающе кивнул Котэ. Сына его мальчики твои из боя вывезли. И его, и коня спасли. Если бы не они, там бы и умер. Он от боли духа лишился, из седла падать начал. А твои мальчики спасли. Один сзади на коня прыгнул и обратно повез, второй спину им закрыл. Казаки видели. Они и рассказали.
Вот паршивцы. А мне рассказать забыли, раздул Елисей ноздри.
Не ругай их, дорогой, тут же попросил Котэ. Знаешь, что они полковнику сказали, когда он их увидел?
?..
Что они своих не бросают. Сколько в бой ушло, столько и вернуться должно. А мертвых и после боя схоронить можно. Мужчины!
В голосе этого сильного, умного человека прозвучало столько восторга, что Елисей только растерянно кивнул, не найдясь с ответом. Оставив гостей отдыхать и мыться, он сбегал в комендатуру и, утряся там все организационные вопросы, помчался на дом к деду Опонасу. Старый казак встретил его уже привычным ворчанием, обихаживая своего любимца, чистокровного осетинского иноходца.
Дядька Опонас, ты можешь научить человека конем только ногами управлять? поздоровавшись и переждав ворчание старика, спросил Елисей.
Это как степняки, что ли? уточнил старик.
Да.
Могу. Наука не сложная. Только тут сразу двоих учить надо. И коня, и всадника, пожевав губами, высказался казак. Они тогда друг дружку сердцем чуять станут. А тебе такое зачем?
Помнишь, я рассказывал, что мальчишки мои с княжичем в поход ушли?
Чего же не помню. Надысь сам с вами гулял за их возвращение. Так они вроде все целые.
Они да. А вот княжич руку левую потерял. Сам знаешь, молодому джигиту без коня и жизнь не в жизнь. Вот я и подумал, может, ты сумеешь его такому научить. Уж прости, но лучшего лошадника я не знаю. Ежели ты не сумеешь, то другого и искать глупо, подпустил парень лести.
Ох, лис, рассмеялся казак. А где он, княжич твой? Мне на него глянуть надо.
Так в том и беда, что он руки, лишившись, из дома выходить не хочет, вздохнул парень. Горе в вине топить начал.
Тьфу, дурак, скривился старик. А еще княжич. У нас почитай треть казаков такими инвалидами ходили, и ничего. Все одно воевали, коль нужда случалась. Так ты что ж, хочешь, чтобы я к нему, туда, в Тифлис поехал? сообразил наконец старик.
А когда казаку дорога в тягость была? снова подольстился парень.
А твои башибузуки как же?
Так теперь выученики твои вернулись, они и присмотрят. Ты пойми, дядька Опонас, я же не для себя прошу. Доброму человеку помочь надобно.
Елисей ожидал, что старик сейчас вспылит, наорет на него или даже за нагайку схватится, но казак задумался, продолжая машинально вычищать коня скребком.
Ступай домой, Елисей, вздохнул старик после долгого молчания. Мне подумать надо. Завтра ответ дам.
Поклонившись, Елисей развернулся и, понимая, что уговаривать теперь бесполезно, отправился домой. Там, отловив вернувшихся ребят, он потребовал от них полного отчета о всплывшей истории. Как оказалось, княжича спасли Мишка и Витька. Именно они сумели в лаве заметить, как начал падать с коня их командир, и успели отреагировать, вывезя его с поля боя. Выслушав рассказ о разговоре с полковником, парень презрительно скривился. За подобный поступок в обычных случаях солдат к награде представляют. А тут даже слова доброго не сказал.
Вспомнив о своем близком знакомстве с полковником контрразведки, Елисей злорадно усмехнулся, мысленно пообещав себе доставить этому столичному гусю несколько не самых приятных минут жизни. Пусть Тимофеев и не вхож в столичные кабинеты, но связи у него имеются серьезные. А уж про Морозова и говорить нечего. Тот запросто может тому полковнику устроить аудит личных доходов.
Котэ, посвежевший и довольный после бани, нашел парня в его кабинете. Присев к столу, грузин с интересом покосился на разложенные листы с эскизами различных механизмов и, огладив бороду, тихо спросил:
Что скажешь, Елисей? Говорил со стариком?
Говорил, Котэ батоно, задумчиво кивнул парень. Да только боюсь, одного его мало будет. Парень сейчас от горя сам себя не помнит. А Опонас тот еще учитель. Или по матушке обложит, или нагайкой вытянет. Сам понимаешь, что после этого будет.
Ссора, коротко кивнул Котэ.
Вот-вот. Так что придется мне самому в Тифлис ехать, снова вздохнул Елисей. Но сначала мне надо тут дело наладить. Сам понимаешь, я здесь мальчишек не ремеслу учу. В общем, ежели Опонас согласится, вместе поедем. А ежели нет, сам поеду. Плохо будет, ежели у Дато сын горьким пьяницей станет. Очень плохо.
Спасибо, дорогой. Только что ты один сделать сможешь? удивленно спросил мужчина.
Что-нибудь да смогу, пожал плечами Елисей. Двум десяткам мальчишек нахожу, что сказать. С казачьим кругом тоже общий язык нахожу. Даже с контрразведкой и то договориться сумел. Значит, и тут что-нибудь придумаю, напустил он туману.
Слушая его, Котэ только согласно кивал. Потом, чуть улыбнувшись, хитро прищурился и, понизив голос, негромко сообщил:
Нино часто тебя вспоминает. Понравилось ей, как ты на гитаре играешь.
Ой, Котэ батоно, не смеши, усмехнулся Елисей. Она князя дочка, а я казак. Одно название, что дворянин. Казаком родился, казаком и помру. Не такой зять Дато нужен.
Плохо ты Дато знаешь, дорогой, загадочно усмехнулся Котэ. Если Нино захочет, он для нее луну с неба достанет. После того, что с мальчиком случилось, он с дочки пыль сдувать готов.
Вот-вот. Потому и не согласится, кивнул Елисей.
Ай, дорогой, не о том ты думаешь, решительно отмахнулся Котэ. Ты лучше скажи, когда про учителя знать будешь?
Обещал завтра ответ дать, развел Елисей руками.
Женщины позвали их к столу, и разговор увял сам собой.
Утром следующего дня мальчишки начали тренировки по уже обычному расписанию, когда во двор вошел Опонас и, оглядевшись, прямым ходом направился к парню. Его старая, аккуратно заштопанная черкеска была вычищена, а папаху казак надел новую. Эти перемены Елисей отметил про себя сразу, едва фигура старого лошадника показалась в воротах.
Ты скажи, вместо приветствия начал казак, тебе тот княжич для дела нужен, или ты выгоду свою блюдешь?
Нет мне в том деле ни выгоды, ни дела. Отец его, человек добрый, потому и помочь хочу, ответил Елисей, спокойно выдерживая его испытующий взгляд.
Угу. Добре. Поедем, помолчав, коротко кивнул старик. Только уговор. Ежели со мной там случится чего, ты тело мое сюда хоронить привезешь. Тут всю жизнь прожил, тут и лежать хочу, жестко выдвинул условия казак.
Сделаю, дядька Опонас. Слово даю, решительно кивнул Елисей.
Загодя скажешь, когда к дороге готовым быть, буркнул старик, коротко кивнув в ответ.
Проводив его взглядом, Елисей тяжело вздохнул и, почесав в затылке, принялся вспоминать, кто из семьи у Опонаса остался. Как оказалось, кроме сына и двух замужних дочерей, другой родни у него нет. Да и те подались из крепости в места, где жизнь поспокойнее. В крепости старик жил бобылем, предпочитая общество лошадей общению с людьми.
Что же вы, пни старые, все про костлявую вспоминаете-то? возмущенно выдохнул Елисей, глядя ему вслед.
Собрав десятников, он принялся ставить им задачи на время своего отсутствия. Услышав, что парень собрался в Тифлис, мальчишки удивленно переглянулись, не понимая, что произошло. Вернувшиеся же из похода парни только понимающе кивнули. Глядя на них, Елисей чуть улыбнулся и, тыча пальцем в каждого, нарезал круг задач. Слушая его, парни кивали, иногда задавая уточняющие вопросы.