Взлетев с фрегата юго-восточнее Порт-Стэнли, вертолет сделал широкую петлю на северо-восток, подальше от мыса Пембрук и аргентинских зениток на аэродроме, затем на север, к заливу Беркли, и от острова Кидни на запад к горе Маунт-Лоу. Однако по пути они наткнулись на скрывавшийся в заливе Порт-Уильям «рыбацкий катер под бело-голубым флагом с солдатами на борту» (малый теплоход «Форрест») и, дабы скрасить монотонность выполняемого боевого задания, решили обстрелять из пулемета. Это оказалось не очень удачной затеей, поскольку атакованное судно ответило пулеметным огнем, а когда вертолет, сделав круг за островом Кидни, второй раз зашел на цель, на авансцене возник катер «Ислас Мальвинас», вооруженный двумя крупнокалиберными пулеметами Браунинга. Иными словами, у аргентинцев появилась вполне реальная возможность открыть счет сбитых летательных аппаратов противника.
Впрочем, тут показания участников несколько расходятся. В версии лейтенанта Роберта Слимэна, второго пилота «Линкса», британцы с самого начала набросились на катер береговой охраны, заставив расчеты его 12,7-мм пулеметов (Слимэн возводит и их в ранг 20-мм орудий) попрятаться в укрытия. «Миновав остров Кидни, мы заметили аргентинский патрульный катер и рыбацкое судно (которое мы сочли местным). Наш Школяр (корабельный инструктор), в прошлом пулеметчик территориальной армии, управлявший нашим единым пулеметом (GPMG), открыл огонь по патрульному катеру, и оба его 20-мм орудия были заглушены К сожалению, рыбацкое судно не было местным и обратило против нас свои пулеметы, добившись в нас нескольких попаданий. Одна пуля прошла через лобовое стекло передо мной. К счастью, мы отвернули влево, и, будучи хорошим пилотом, я смотрел влево, так что пуля не прошла у меня в затылке!»
Вертолет получил минимум восемь пулевых попаданий, в т. ч. в лобовое стекло и в топливный бак, но никто на его борту не пострадал. Однако после приземления у подножия Маунт-Лоу обнаружилось, что горючее вытекает. Поэтому решили срочно возвращаться на корабль, запросив по радио задействовать резервного корректировщика. «Они приземлились на Алэкрити с сухим, как кость, топливным баком, пишет бывший офицер-корректировщик артиллерии Хью Макманнерс20. Только тогда пилоты обратили внимание на пулевые отверстия, которые не произвели на них должного впечатления. Уилли Маккракен, находившийся на втором вертолете, слушал радиопереговоры, делая заметки для своей собственной вылазки. Много позже он рассказал мне, что, по мере того как разворачивалась эта драма, лицо его пилота, а он полагал, что и его собственное, становилось все бледнее и бледнее». Аргентинцы в этой стычке никакого существенного урона не понесли, но дерзкая выходка противника оставила их в немало обалдевшем состоянии. Сами участники приключения полагали, что если их вертолету так досталось, то атакованное плавсредство наверняка просто-таки изрешечено пулями. Поэтому в британских публикациях, написанных по горячим следам, можно прочесть, что патрульный катер «Ислас Мальвинас» был серьезно поврежден пулеметным огнем вертолета «Линкс».
Кроме того, с эсминца «Глэморган» взлетел вертолет «Уэссекс» HAS.3 лейтенанта Д. Найта, вооруженный ПКР AS-12. Его задачей было караулить выход из залива Порт-Уильям на случай, если какое-нибудь аргентинское судно, спасаясь от артобстрела, попытается выйти в открытое море. Экипаж этой машины испытал сильные ощущения, увидев, что к ним устремились две зенитные ракеты «Тайгеркэт». Обе прошли мимо. После этого командир вертолета, решив, что продолжать находиться в назначенной ему зоне патрулирования смертельно опасно, запросил разрешения вернуться на эсминец, но ему ответили: «Извините, корабль находится под авиаударом».
Минно-заградительная деятельность аргентинского флота
Прослеживая историю артобстрелов британскими кораблями побережья в районе Порт-Стэнли, читатель может задаться вопросом, почему район их огневого маневрирования всегда находился южнее мыса Пембрук и никогда восточнее него. Ответ прост: восточные подходы к Порт-Стэнли были прикрыты минными заграждениями, британцы знали их расположение и учитывали это при выполнении огневых задач, маневрируя гораздо южнее.
Аргентинцы 16 и 17 апреля 1982 г. выставили две минные банки к северо-востоку и юго-востоку от м. Пембрук. В качестве импровизированного минзага выступил военный транспорт «Исла де лос Эстадос». Двадцать две якорные гальваноударные мины модели 1925 года доставил в Пуэрто-Архентино транспорт «Баия Буэн Сусесо». Для удобства погрузки и перевозки каждая мина была заключена в специальный решетчатый ящик. Эту же тару хотели использовать и в процессе постановки мин, сбрасывая смертоносные рогатые шары в воду при помощи судового крана, для чего клетки-ящики были снабжены тросовыми устройствами дистанционного открывания. Однако в первом же выходе в ночь на 15 апреля, когда несовершенство технического решения усугубилось изрядно посвежевшей погодой, это едва не закончилось бедой. Створку поднятого краном ящика сначала заклинило, а при попытке опустить его на место произошло запоздалое открывание, и боеприпас с высоты рухнул на грузовую палубу судна, где находились все остальные мины. Взрыва не случилось благодаря наличию предохранительного прибора. А может, запал не сработал от старости или брака. Упавшую мину дезактивировали, неудачливый заградитель вернулся в порт. Там судовым механикам с обоих военных транспортов пришлось работать не покладая рук, и в следующий раз «Исла де лос Эстадос» отправился на минную постановку, имея на корме приваренные V-образные наклонные направляющие, по которым мины на тележке-якоре скатывались в воду.
Особая роль в ходе производимых минных постановок отводилась теплоходу «Форрест». Его задача состояла в том, чтобы, натужно гремя ходовыми механизмами, маневрировать мористее ставящего мины транспорта и отвлекать внимание вражеских подводных лодок, а при наихудшем стечении обстоятельств служить акустической ловушкой для их самонаводящихся торпед, тогда как сам «Исла де лос Эстадос» держал максимально малошумный ход. Для достижения большего шумового эффекта на «Форресте» свесили в воду якорные цепи, которые волной било о его борта. Готовность экипажа маленького судна к самопожертвованию не нашла отклика со стороны противника. Британские подводники, не имея приказа атаковать, проявили индифферентность к выходившим в море аргентинцам. Тем не менее АПЛ «Спартан» вела наблюдение и вскрыла факт постановки, опознав ставившее мины судно как танкодесантный корабль «Кабо Сан Антонио», и примерное расположение минных заграждений, что сильно снижало их боевую эффективность.
На том, собственно говоря, минно-заградительная деятельность аргентинского флота в обороне Фолклендских островов завершилась за исчерпанием запаса мин. Еще примерно полсотни мин должен был доставить из Мар-дель-Платы теплоход «Кордова», однако это судно оказалось не в состоянии вместить все собранные грузы, приоритет имело армейское имущество, поэтому мины так и остались на причале, а сам транспорт из-за британской блокады островов все равно не ушел дальше Пуэрто-Десеадо.
«Си Харриеры» против «Миражей»
В литературе по Англо-аргентинскому конфликту до сих пор встречается утверждение, что одна из основных причин неудач аргентинской авиации в воздушных боях над Фолклендами состояла в том, что британцы имели на вооружении новейшие всеракурсные ракеты AIM-9L, способные наводиться на нагрев передней кромки крыла, тогда как аргентинские истребители были вооружены устаревшей модификацией ракеты «Сайдвиндер» AIM-9B, от которой британские летчики легко уклонялись. В этом утверждении содержатся сразу две неточности. Во-первых, ракеты AIM-9B в Аргентине на тот момент использовались только в авиации ВМФ. Ими были вооружены палубные штурмовики «Скайхок» A-4Q, которые ни разу в воздушные бои с британскими самолетами не вступали. Во-вторых, хотя специалисты компании «Рейтеон» много сделали для улучшения чувствительности инфракрасного сенсора, сведения производителя о всеракурсности AIM-9L являлись сильно преувеличенными. Эта проблема в ракетах класса «воздух воздух» с тепловой головкой самонаведения фактически не решена до сих пор, а в ходе Фолклендской войны все успешные пуски УР «Сайдвиндер» были произведены британцами в заднюю полусферу противника. Кстати, французская ракета R.530, которую несли аргентинские «Миражи», тоже позиционировалась компанией «Матра» как всеракурсная, что слабо соотносилось с ее реальными боевыми свойствами.
В целом же ракета «Сайдвиндер» AIM-9L представляла весьма совершенное для своего времени оружие. Первое ее боевое применение состоялось 19 августа 1981 года, когда пара истребителей F-14 «Томкэт» ВМФ США сбила над заливом Сидра два ливийских истребителя-бомбардировщика Су-22. При пуске в заднюю полусферу ГСН надежно захватывала цель и у противника почти не оставалось шансов стряхнуть с хвоста вцепившуюся в него ракету. В конструкции ГСН было применено фотосопротивление из сурьмянистого индия, а для его охлаждения использована криогенная система. Также были увеличены максимальный угол отклонения и скорость слежения координатора цели. Еще одним апгрейдом явился лазерный неконтактный взрыватель DSU-15A/B. Сама осколочно-фугасная боевая часть WDU-17/B, тоже новая, массой 8,32 кг состояла из двух слоев стальных стержней с насечкой для образования осколков заданного размера. Ракета имела стартовую массу 86 кг, летела со скоростью 2,5M и могла применяться на дальность до 18 км, хотя реальная дистанция уверенного захвата цели в маневренном воздушном бою была существенно меньше и ограничивалась несколькими километрами. Стоявшие на вооружении ВВС Аргентины РМД с тепловой ГСН R.550 «Мажик» и «Шафрир-2» по своей эффективности соответствовали предыдущему поколению «Сайдвиндеров» (AIM-9G/H)21. Это отставание, вероятно, могло проявиться, когда бы аргентинцы выпускали ракеты, как положено, в заднюю полусферу цели и с разумных дистанций, однако британцы им такой возможности не предоставили.
Гораздо в большей степени на исход боестолкновений в воздушном пространстве над Фолклендами повлияли другие факторы. Во-первых, «Си Харриер» превосходил «Мираж» практически по всем летно-техническим характеристикам, существенным для ведения ближнего воздушного боя22. Более высокая скорость аргентинских самолетов, фактически единственное, в чем они опережали противника, позволяла им спастись бегством, но в маневренном бою особых преимуществ не давала. Во-вторых, аргентинцам пришлось действовать на значительном удалении от своих аэродромов, что заставляло совершать полеты на больших высотах (где расход топлива меньше), ограничивало время нахождения над архипелагом и снижало боевые возможности истребителей. «Миражи», летая из Рио-Гальегоса с двумя 1700-литровыми подвесными топливными баками, имели возможность пребывать на «боевой арене» только двенадцать минут, действуя на больших высотах, и всего пять минут в случае снижения на малые высоты. Существует, впрочем, мнение, что, имей аргентинцы большее время для боевого контакта, это только бы увеличило список их потерь. Истребители-бомбардировщики «Даггер», летавшие с тремя ПТБ 1300 л из Рио-Гранде и Сан-Хулиана, могли оставаться в воздухе над островами на несколько минут больше, но в целом менее подходили для ведения воздушного боя. В-третьих, стоявшая на «Миражах» БРЛС «Сирано» была неэффективна в нижней полусфере. Она не видела «Си Харриеры», поджидавшие аргентинцев на меньших высотах. «Даггер» же вообще не имел поискового радиолокатора и обладал лишь простейшим радиодальномером «Аида» II. Поэтому при поиске целей аргентинским летчикам приходилось руководствоваться данными наведения с земли, которые поступали с задержкой по времени и не всегда были точными. С несовершенством радаров одновременно столкнулись и британцы. Установленная на «Си Харриерах» БРЛС «Блю Фокс» страдала от помех переотражений эхо-сигнала от земной и особенно от водной поверхности. Вследствие этого британские воздушные патрули испытывали сложности с обнаружением и перехватом низколетящих аргентинских самолетов, вторгавшихся для нанесения ударов по кораблям.
И, наконец, вся эта боевая техника находилась в руках летчиков, мастерство которых, скорее всего, являлось решающим фактором. Аргентинские пилоты имели внушительный по европейским меркам налет и были отличными пилотажниками, но не слишком замысловатыми бойцами. Их тактика сводилась к выпуску ракет на встречных курсах с дальней дистанции, а в хвост британскому самолету они умели зайти, только внезапно спикировав с большой высоты, когда тот не ожидал атаки. Все, на что они показали себя способными в ближнем бою, это азбучный маневр «ножницы», заключающийся в переменной смене направления виража. В особенности плохо дело обстояло в эскадрильях «Даггеров», для которых истребительная роль считалась второстепенной. Британские пилоты были лучше натренированы, хотя тоже не все. Наиболее подготовленной к ведению воздушного боя считалась 801-я эскадрилья на «Инвинсибле» (включая стажировавшихся в ней пилотов КВВС), в меньшей степени 800-я на «Гермесе». А вот результаты серии учебных поединков, проведенных летчиками 1-й эскадрильи КВВС с французскими коллегами на «Миражах», вызвал у представителей командования британской морской авиации легкий приступ паники, способен ли «Си Харриер» вообще противостоять аргентинским истребителям. Однако командир 801-й эскадрильи Найджел «Шарки» Уорд заверил начальство, что причин для тревоги нет и не следует делать преждевременных выводов на основании отчета наскоро обученных сухопутных пилотов штурмовиков, их тактику он охарактеризовал как «неразумную и предсказуемую», а сам отчет назвал «не стоящим бумаги, на которой он написан». «Си Харриер» лейтенант-коммандер Уорд считал отличной боевой машиной, а своих подчиненных прекрасно подготовленными к воздушным схваткам.
Первые аргентинские истребители утром 1 мая появились над Порт-Стэнли еще до наступления рассвета. Это были «Миражи» IIIEA (летчики м-р Х. Санчес, к-н М. Х. Червински, позывные «Фьера»). В штабе ОГ ВВС «Юг» разумно предположили, что после бомбардировки, произведенной «Вулканом», британская авианосная группа нанесет авиационные удары по наземным объектам на Мальвинских островах, удерживаясь на расстоянии, превышающем боевой радиус действия аргентинских истребителей-бомбардировщиков; в связи с этим необходимо прикрыть воздушное пространство над островами истребителями «Мираж» и «Даггер». Истребительные эскадрильи, базировавшиеся в Рио-Гальегосе, Рио-Гранде и Сан-Хулиане, были приведены в полную боевую готовность. Самолеты, снаряженные для ведения воздушного боя, вылетали на патрулирование к островам, одна пара сменяя другую. Наведение их на цель должно было осуществляться по данным РЛС AN/TPS-43 с наземного боевого информационного центра, который летчики называли «Радар Мальвинас»23. Однако промежутки между вылетами оказались слишком большими, и к моменту авиаудара «Си Харриеров» следующая пара истребителей, «Даггеры» (к-н К. А. Морено, л-т Э. Р. Вольпони) из состава 6-й иаг, стартовавшая в 07:45 из Рио-Гранде, прибыть в назначенный район не успела и помешать атаке не смогла.
«В 07:30, вспоминает Карлос Морено, мы получили приказ вылететь для воздушного прикрытия Мальвинских островов. Конфигурации вооружения: три подвесных топливных бака, две ракеты класса воздух воздух, а также пушки. Наиболее сложен был взлет, потому что при максимальном взлетном весе разбег получался длинным, а взлетно-посадочная полоса была очень короткой, да еще и в темноте. В 07:45 мы вместе с лейтенантом Вольпони приступили к выполнению нашей первой боевой задачи. Погода стояла плохая: дождь и низкая облачность. Наш позывной в этом вылете был Торо. Примерно в 08:25, будучи в пятидесяти милях24 от Пуэрто-Архентино, мы связались с Радаром Мальвинас, и оператор сообщил нам, что аэропорт находится под авиаударом и что горящий Харриер упал в порту»