Чувственная безмятежность. Три истории любви - Виктория Вайс 2 стр.


Когда он открыл глаза, за окном уже было темно, и с улицы в номер влетали ненавистные звуки печатной машинки, которые так взбесили его вчера вечером. Валерий вышел на балкон и перегнулся через перила И снова та же картина элегантные дамские пальчики виртуозно выстукивают раздражающую мелодию на клавишах с буквами, затем резкое движение руки, каретка сдвигается в сторону, и начинает рождаться новая строка, затем ещё одна, и ещё, и вот страница, заполненная текстом, ложится в стопку уже напечатанных. Это не просто раздражает Валерия, это бесит.

 Прекрати стучать, сука!  гаркнул он.  Ты здесь не одна!

Сразу же стало тихо. Он подождал, готовый схлестнуться с нарушительницей спокойствия, но снизу за весь вечер не донеслось ни одного звука.

Решительность, с которой Валерий открыл ноутбук говорила о том, что он готов, наконец, начать свой роман, ведь столько будоражащих событий произошло за эти два дня, некоторые за всю жизнь не испытываю такого количества абсолютно диаметральных эмоций, да ещё и граничащих с помешательством, но прошёл час, а на экране узенькой полоской чернела лишь одна фраза: «Я, кажется, влюбился И теперь не знаю, как жить дальше» Хотя нет, Валерий кое-что знал точно с самого утра он должен быть там, где встретил её, она обязательно придёт, и в этот раз он свой шанс не упустит.

Валерий чуть ли ни с рассвета просидел в кустах напротив того места, где можно было свернуть с основной тропинки и добраться по камням до укрытия, но таинственная незнакомка не пришла Злой и голодный он вернулся в отель после ужина, и чуть не разнёс в ресторане стойку раздачи, когда ему сказали, что кухня закрыта и они ничем помочь не могут. Жирная шаурма, купленная на набережной, окончательно вывела из себя, испортив не только настроение, но и любимый спортивный костюм. Валерий вышвырнул остатки в урну, спустился на пляж и улёгся прямо на гальку у самой кромки воды. На него грустным взором смотрела полная луна, то ли сопереживая, то ли претворяясь, что сочувствует его горю.

Впервые за много лет ему не хотелось жить. И это было не наигранное театральное чувство, которым он неоднократно пользовался, а искреннее желание покончить с собой. Мог ли он подумать, что неожиданно вспыхнувшая страсть к совершенно незнакомой женщине, способна так изменить его отношение к самому себе. А может быть это измена жены стала отправной точкой? В другое время Валерий скорее всего простил бы Киру, ведь при всей противоположности их характеров и несоответствии восприятия окружающего мира, у них было почти мистическое сексуальное единение, словно бы они были созданы друг для друга, и единение это было не только телесным, когда его длинна чётко соответствовала её глубине, но и ментальным, когда желание наслаждаться друг другом совпадало до милисекунды. Вчера же она ушла далеко вперёд, трансформировав страсть в неконтролируемую похоть, а он остался там, где был раньше, раздираемый неожиданно вспыхнувшей платонической любовью. А вот теперь он остался один, избавившись от лживой жены и потеряв надежду снова встретиться с прелестной незнакомкой.

Окоченев от вечернего бриза, Валерий побрёл в гостиницу, по пути попросив у одного из прогуливающихся по парку туристов сигарету, в надежде согреться. Выпустив дым, он задумчиво взглянул вверх, следя за тем, как растворяется ароматное облако, и обратил внимание, что лишь одно окно светится во всём корпусе, то самое, где живёт эта сумасшедшая графоманка, стучащая по ночам на пишущей машинке. И каково же было его изумление, когда сквозь привычный гостиничный шум до его слуха долетело ненавистное клацанье клавиш.

 Всё, сука, моё терпение лопнуло,  злобно прошептал Валерий, выплюнул недокуренную сигарету, и раздавив её ногой, решительно направился ко входу в гостиницу.

Он немного постоял перед номером, подбирая нужные слова, ведь ругаться придётся с женщиной, пусть и вредной, но к которой у него заочно сформировалось дикое отвращение. Оно, конечно, было ведомо завистью, но разве это имеет сейчас какое-то значение, ведь он пришёл, чтобы унизить её, втоптать в грязь, и для этого нужно было сразу, с порога, дать понять, что она ничтожество, застрявшее в прошлом, уродина и бездарь. Накрутив себя ещё больше, Валерий громко постучал в дверь.

 Кто там? Я ничего не заказывала,  донёсся из номера приглушённый женский голос.

 Открывай!  крикнул он.

 Что за вопли? Кто вы такой и почему ломитесь в мой номер? Я сейчас вызову охрану.

 Этим только хуже себе сделаешь, потому что потом придётся объясняться в полиции.

 Может вы номером ошиблись? Какая полиция? Что я такого сделала?

 Нет, я не ошибся номером. Ты, сука, живёшь подо мной, каждый вечер долбишь на своей машинке и мешаешь мне отдыхать.

 А разве это запрещено?

 Открывай!  снова не сдержался Валерий.  Мне надоело разговаривать с дверью. Бить не буду, просто хочу посмотреть на идиотку, которая в двадцать первом веке печатает на пишущей машинке. Может ты ещё и фотографии в ванной печатаешь?

 Смешно. Хотя мне нравилось в юности этим заниматься.

 А мне не до смеха.

 Ладно, я готова выслушать ваши претензии,  услышал Валерий, и дверь открылась.

Он перевёл взгляд на хозяйку номера, готовый выплеснуть на неё весь накопившийся гнев, но не смог даже разжать губы, поскольку тело утратило способность двигаться, каждая его частица, словно онемела и перестала подчиняться сознанию. В это невозможно было поверить, но перед ним стояла та самая прелестная незнакомка, заставившая влюбиться в неё с первого взгляда.

 Ну что замерли? Заходите, вы же так хотели поговорить со мной. Передумали?

Валерий, как провинившийся мальчишка, потупил взгляд, и придерживаясь за стену, вошёл в номер.

 Вам плохо?  заметив неладное, заботливо спросила хозяйка.  Присаживайтесь в кресло, я сейчас налью вам воды. Сегодня, действительно, странная погода. Я даже на море не пошла.

А ему было хорошо, очень хорошо, как не было никогда в жизни. Если нужно было бы описать пребывание человека на седьмом небе, то это было именно то состояние; клокочущее наслаждение внутри и растекающееся по телу блаженство, парализующее все остальные чувства, кроме любви к существу, парящему перед ним.

 Вот, выпейте, я добавила немного лимонного сока. Это бодрит.

Валерий обхватил стакан двумя руками и жадно выпил.

 А я вас узнала,  всматриваясь в его лицо, произнесла незнакомка, и уселась рядом.  Это же вы вчера подглядывали за мной, когда я загорала голышом в камнях?

 Простите,  наконец, выдавил он из себя,  я не хотел

 Не верю. Если бы не хотели, то сразу бы ушли. Но вы продолжили подглядывать. Понравилось?

 Простите, ещё раз,  промямлил Валерий, и попытался встать,  мне очень стыдно

 Ну уж нет, теперь я вас не отпускаю. Хочу, чтобы вы, всё-таки рассказали, зачем ломились ко мне, неужели стук моей машинки так раздражает?

 Мне тяжело сейчас говорить

 Минуту назад вы были так настойчивы и так грубы. Грохотали в дверь кулаком, обзывали меня сукой и идиоткой, и вдруг стали таким паинькой, даже на «вы» перешли.

 Всё это к вам не имело никакого отношения

 Не понимаю.

 Я не знал, что здесь живёте вы, думал это другая женщина

 А другую, значит, можно обзывать сукой?

 Простите

 Что вы заладили со своими прощениями. Не хотите говорить, возвращайтесь к себе, у меня куча дел.

 А я могу узнать, как вас зовут,  благоговейно произнёс Валерий.

 Это так важно?

 Очень.

 Виктория. Друзья называют меня Вики.

 Жаль, что я не ваш друг.

 Имя не нравится?

 Почему же? Нравится. Просто хочется быть хотя бы вашим другом.

 Эта позиция вакантна, но её нужно заслужить,  улыбнулась Виктория.  Кстати, а как зовут вас, чтобы я знала кого вносить или не вносить в список.

 Валерий. Друзья называют меня Валерий, а в детстве дразнили Лесик.

 Можно я буду называть вас Лесик?

 Это значит, что вы простили меня, и мы сможем ещё хотя бы раз встретиться?

 Почему бы и нет. Я занята только по вечерам. Пишу книгу. А днём заходите, расскажите, чем занимаетесь.

 Я тоже пишу книгу,  не удержался Валерий.  Не всё получается, но я стараюсь.

 Прекрасно, коллега. Теперь я хочу попросить у вас прощения,  Виктория кивком указала на дверь.  Мне пора работать.

Он, как зомби, добрёл до своего номера, и в чём был, рухнул на кровать, с наслаждением ловя звуки, влетавшие в открытую балконную деверь, теперь они ласкали его слух, а через какое-то время Валерий даже мог отличать звучание буквы А, от того, как, например, звучит буква И А ещё он принёс собой её запах, поэтому боялся шевельнуться, чтобы не растерять его микроскопические крупицы, которые не просто щекотали нос, а ласкали сердце. Дурацкая улыбка не сходила с его губ. Он так и уснул, одурманенный счастьем, неожиданно свалившимся неведомо откуда. За что и почему? Не хотелось думать об этом, хотелось, чтобы этот день побыстрее закончился и наступило завтра, когда он снова окажется рядом со своей любовью

Стоп! Валерий встрепенулся. Где и когда? Ведь они так и не договорились. Он выбежал на балкон, и перегнувшись через перила, громко прошептал, чтобы услышала только она:

 Забыл спросить где и во сколько?

 В одиннадцать на нашем месте,  донеслось снизу.

Ещё не было десяти, а он уже расхаживал между валунов, скрывающих убежище от посторонних глаз, и, хотя было жарко, всё его тело сотрясал озноб. Всё было в точности, как перед его первой ночью настоящей любви. Объектом юношеского вожделения была симпатичная девчонка с первого курса, в которую Валерка влюбился, как только увидел её на сцене, в студенческом спектакле. Кира стояла на тумбочке, закутанная в простыню, изображая античную скульптуру, в какой-то момент булавка на спине расстегнулась, и белый покров сполз вниз, выставив на всеобщее обозрение девичьи прелести. Полупрозрачные трусики, купленные вчера за сумасшедшие деньги, оказались слабой защитой. Зал дико ржал, а Кира продолжала стоять в той же позе, боясь помешать течению спектакля. А вот Валерка не побоялся, запрыгнул на сцену и накинул простынь на плечи рыдающей девочки Вечером они целовались в её комнате, и он впервые в жизни прикоснулся к обнажённой женской груди, пытаясь не наделать глупостей, хотя очень хотелось. Это случилось позже, примерно через год, когда им просто надоело дрочить после каждого свидания и объяснять это какой-то мифической необходимостью сохранить «невинность» до свадьбы. С первого же раза, и пусть он был смешным и странным, они поняли, что созданы друг для друга, тридцать с лишним лет, находя что-то такое в интимных отношениях, чего не было раньше.

Задумавшись, Валерий не заметил, как позади него возникла Виктория, и когда повернулся, то шарахнулся в сторону от неожиданности.

 Я такая страшная?  рассмеялась она.

 Это я дурак. Пришёл раньше, чтобы встретить, и в итоге проспал.

 О чём думал?

 Да так, о всяком, что было раньше,  уклончиво ответил Валерий.

 Вспоминал свою любовь?

 А с чего ты решила, что у меня была любовь?

 Я живу под твоим номером, и поверь, мне прекрасно было слышно, как вы делали это каждую ночь.

 Мне стыдно,  покраснев, ответил он.

 Чего тут стыдиться? Я наоборот завидовала вашей страсти. Прямо, как молодожёны во время медового месяца. Могу я поинтересоваться, почему последние две ночи тишина?

 Мы расстались. Навсегда.

 И что стало причиной разрыва?

 Измена.

 Все вы мужики такие.

 А вот и нет. Я за всю жизнь ни разу жене не изменил. Это она Я застал её в душе с другим Прямо в нашем номере

 Сочувствую.

 Ей или мне?  попытался пошутить Валерий.

 Наверное ей.

 Почему?

 А что её ждёт дальше редкие случайные связи, остервенелая мастурбация и алкоголизм.

 Ты так хорошо знаешь женщин, которых мужья выгнали из-за измены?

 Лучше, чем ты можешь себе представить. Во-первых, я женщина, а во-вторых, однажды прошла через это. Правда, совсем молодая была, но все три стадии испытала на себе сполна. И это полностью изменило мою жизнь, при этом я не стала лучше, а мужчин рассматриваю лишь как объект, который сосуществует рядом и который никак не влияет на то, что происходит со мной.

 Я тоже объект? Или ты общаешься со мной из каких-то корыстных побуждений? Я в твоих глазах должен выглядеть вообще конченым.

 Нет. Ты интересен мне,  уклончиво ответила Виктория, многозначительно взглянув в его глаза.  Я же тебе тоже интересна?

 Нет, ты была мне интересна пару дней назад, когда я подглядывал за тобой, вон с того камня. А сейчас я могу с уверенность сказать, что любою тебя,  Валерий подошёл ближе, и сжал её ладони, чтобы она не могла увернуться от неминуемого поцелуя.  Ничего подобного я никогда не испытывал.

Вика не отстранилась, а прикрыв глаза, позволила ему сделать то, что было задумано. Поцелуй оказался долгим, и был похож на самый первый в жизни, когда невозможно было остановиться, из-за опасения, что такое больше никогда не повторится. Ей было приятно, и она явна ждала этого и была готова к продолжению, так, по крайней мере, показалась Валерию Но Вика неожиданно выскользнула из его объятий.

 Пойдём в море,  игриво произнесла она, и каким-то неуловимым движением сбросила с себя лёгкое платье, под которым не было ничего, кроме её восхитительного обнажённого тела.  Раздевайся!

 А я не могу Есть проблема,  смущённо ответил он, оттянув футболку вниз, чтобы прикрыть возбуждение.

 Кроме меня здесь никого нет. Не будь дураком.

 Тебе хорошо говорить А мне, что с этим делать?

 Радоваться и гордиться. Давай, а то я передумаю.

Вика дождалась пока Валера разделся и с любопытством осмотрела его с ног до головы.

 Не понимаю, чего ты стеснялся. Для своего возраста отлично выглядишь, да и стоит он уверенно, пацаны могли бы позавидовать.

В первое мгновение прохладная вода остудила пыл, но Вика подплыла ближе, их тела соприкоснулись, и сопротивляться было уже бессмысленно, а ощущение невесомости лишь усиливало возбуждение, Валера даже не уловил момент перового проникновения, лишь почувствовав обжигающую теплоту, понял, что находится в сладостном плену

И снова промелькнула мысль о нереальности происходящего, что не могло с ним случиться такое, не заслужил он это счастье и не достоин такой любви

На этом мысль прервалась. Думать, и одновременно с этим наслаждаться, он не мог

Как было потом приятно лежать на тёплых камнях, держать за руку свою любовь и сквозь опущенные веки смотреть на яркое солнце. Это была вершина блаженства, несравнимая ни с чем, что ему доводилось испытывать раньше.

 Мне кажется, что я сейчас проснусь, открою глаза, поверну голову, а тебя нет,  чуть слышно произнёс Валера, ещё крепче сжав ладонь Вики.

 Ты счастливый, мне уже давно такие сны не снятся.

 Почему?

 Потому что живу в реальном мире, а все фантазии и мечты остаются на бумаге. Я стараюсь не смешивать иллюзию с обыденностью.

 А то, что было, это обыденность или всё же иллюзия?

 Скорее невероятное приключение,  Вика встала и подошла к кромке воды.

 И всё равно, для меня это сон,  открыв глаза, произнёс Валера, любуясь её фигурой,  разве можно поверить в то, что самая очаровательная женщина в мире находится в шаге от меня, я могу с ней разговаривать и даже могу прикоснуться к ней

 А то что минутой ранее ты ебал эту женщину, не считается?  рассмеялась она, и опустившись на колени, сначала поцеловала набравший силу член, а потом, обхватила его губами, и он медленно вошёл внутрь, коснувшись своим кончиком её гортани.

 Так нельзя делать,  простонал Валера,  Это запрещённый приём

Назад Дальше