Альбертик! Сколько лет, сколько зим! раскинув в стороны руки, воскликнул Тимур Звягинцев, бывший друг и собутыльник, а в свободное от пьянства время, детский писатель. Какими судьбами? Сколько мы не виделись?
Достаточно, чтобы забыть друг о друге, язвительно ответил Альберт.
Прекрати. Раз ты здесь, значит всё хорошо. У тебя же всё хорошо?
Лучше всех, он демонстративно достал из кармана пачку червонцев и послюнявив палец, отсчитал тридцатку. Зиночка! Пятьсот "Арарата" организуй, пожалуйста, и ещё пару бутербродиков!
Не по-детски шикуешь, выпучив глаза, произнёс Звягинцев, присаживаясь рядом Ты же поллитруху сам не одолеешь.
Так ты поможешь. Как там на писательском фронте? Детишки довольны твоими рассказками?
Ну почему же рассказками? Недавно вышла повесть о пионерах-героях. Обещают внести в список на госпремию.
Конъюнктурщиком был конъюнктурщиком и остался. Ты бы ещё про Малую землю написал, попытался подначить Альберт.
Надо будет и напишу. А ты, прям, пишешь, что хочешь.
Представь, так и есть.
Что-то не встречал я последнее время ничего, написанного тобой.
И не встретишь. Для этого не здесь нужно находиться.
А где же?
Там, Альберт многозначительно кивнул головой и перевёл глаза в сторону.
За бугром, что ли? понизил голос Звягинцев, зыркнув по сторонам. Тоже мне, Солженицын нашёлся. Про зенков пишешь?
Дурак ты, Тимур. Не обязательно писать про зеков, чтобы тебя публиковали на Западе. Нужно просто хорошо писать.
Брешешь. По глазам вижу, что брешешь. Сколько уже выпил?
Прилично, но это не делает меня лжецом, гордо ответил Альберт.
Чем докажешь?
А вот чем, он снова вытащил из кармана пачку денег. Ты хоть раз в жизни выдел такое количество бабла? И это я только взял, чтобы здесь выпить и закусить.
Деньги хуйня! Покажи хоть одну книгу. Хоть фотографию обложки с твоим именем, тогда поверю.
А вот и покажу. Не сейчас, но покажу. Встретимся на выходных здесь, и я ткну тебе ею в морду. И ещё десять шалбанов, Альберт заржал.