Воздух завыл одиноким волком. Этот звук смешался с низким ревом поднявшегося рядом гигантского столба пламени. От теплового излучения, порожденного огнем, затлели, а кое-где и загорелись кучи мусора, бывшие совсем недавно убогими домами. Рождавшиеся при этом струи дыма увлекались воздухом, подтягиваемым пламенем, и засасывались вовнутрь огня. Защитные барьеры стремительно темнели, борясь со сжигающими все лучами. Эльвиаран стала дополнительно накачивать маной выдавленные силой жриц в мусоре и кровавой грязи знаки древних. Столбы огня быстро уплотнились, превратившись в ярко-желтые, чуть покачивающиеся, узкие стометровые колонны. Матриарх ощутила, как быстро мелеет ее дар. Рядом оказались Высшие жрицы ее эскорта, они поддержали ее, вливая и свою ману. Весь мусор и обломки за границей барьера уже горели. Рыжее пламя вытягивало свои языки в сторону столбов, дополнительно напитывая их энергией. Хоть древняя и была на демонстрации этого заклинания, то, что произошло потом, серьезно ее испугало. Столбы, качнувшись сильнее, рухнули вовнутрь, по направлению к неподвижно висящему над порталом Клинку. Коснувшись обломков, они разрушились, высвобождая накопленную мощь. Пламя стремительно потемнело. Вот только жара, испускаемого им, стало еще больше. Огонь смешался в огромное сплошное кольцо. Но это его состояние длилось лишь секунды, а потом черно-оранжевая туча ринулась в центр, втянувшись в конце в Ашераса. Нагрузка на защиту исчезла. Бушующий за границей пожар погас. Лишь кое-где вяло поднимались тонкие струйки дыма.
Матриарх обессиленно упала на колени и облегченно выругалась. Ожила серьга связи, и в разуме Эльвиаран появилось знакомое ощущение. Вяло пошевелив память, древняя опознала в неизвестной Ашриллу, командующую храмовой стражей. Она прикрыла глаза и ответила: «Да?» Матриарх еще не определилась с линией поведения к возвышенным в атар, бывших ариров Шестого храма. Та же Ашрилла, будучи одной из приближенных почившей Акристы, была той еще расчетливой стервой, если не сказать пожестче. Однако, изменившись, она стала, словно хисна своего котенка, чуть ли не вылизывать Перерожденного. До нее доходили слухи, что Ашерас выдержал с ней настоящий бой: командующая отчаянно опасалась за его жизнь и настаивала на том, чтоб его даже в Доме везде сопровождал чуть ли не усиленный татретт храмовников.
«Первые десять татреттов будут у вас через минуту. Весь район оцеплен. Сопротивление подавлено. Ашерас приказал оказывать вам во всем поддержку. Что произошло?»
Эльвиаран нахмурилась. Как они оказались здесь так быстро? И какое, к демонам, сопротивление в тылу? Перерожденный ей не доверяет? Впрочем, хорошо, что они здесь: многих раненых еще можно спасти.
«Продвигайтесь к нам. У нас очень много раненых. Нападающие открыли Большие Врата, и в данный момент они Матриарх посмотрела в центр оплавленной пустоши и, панически смешавшись в мыслях, продолжила: открыты».
В следующий момент Ашерас взмахнул своими заметно увеличившимися в размерах крыльями и камнем упал в портал.
Нет выдохнула с отчаянием Эльвиаран. Зачем он это сделал? Да, якоря, судя по всему, находятся с той стороны, но идти туда в одиночку?
Рядом испуганно вскрикнула одна из Высших жриц: чудовищное тело драколича промелькнуло над ними и, сделав горку, последовало за Перерожденным.
Проклятье! Проклятье! Плоскость межмирового портала бурлила словно алая вода. Что же делать?
Сосредоточившись на образах всех командиров, она отдала один приказ: «Организовать оцепление вокруг портала на расстоянии триста-четыреста метров и подготовить магические удары по тварям, которые могут полезть из него».
Вот и все, что она, как матриарх Первого Дома, пока может сделать. Повернувшись к землям храма Реа, она посмотрела на возвышающиеся над его крышами руки статуй Ксатэна. Может, надавить на Совет и собрать ахрешт для вторжения в иной мир? Не хотелось бы опираться на силы лишь Иситор. Элос Может, что придумает Шестой храм?
Словно в ответ на ее мысли рядом заскрипели обломки, и, повернув на звук голову, матриарх увидела высокую фигуру Ашриллы. Возвышение изменило ее черты лица и фигуру, превратив именно в то, чем она всегда мечтала стать воплощение силы и воли богини, которой она служила. Ходили слухи: воля Ашриллы была настолько сильна, что во время ритуала ее личность не стерлась, а практически полностью сохранилась. Вообще на ариров Шестого храма возвышение подействовало совсем по-иному, чем на атретасов Великих Домов и рабов-иллитидов. Нет, с даром и физическими данными все было нормально, но разум изменялся только частично. Заданные вопросы Ашерас игнорировал либо ссылался на богиню. Оставалось только строить догадки. Одной из них было влияние веры каждого арира на само возвышение. Одета она была в традиционный легкий доспех жрицы. Кончики ее длинных ушей были стянуты короткой белой цепочкой.
Ашрилла долго смотрела на звезду портала и произнесла чуть дрогнувшим голосом:
Ашерас там?
Эльвиаран чуть кивнула:
Да.
Сам?
За ним залетел его Драколич.
Ашрилла, не закрывая глаз, дотронулась до серьги связи. В ответ на ее приказы все вокруг пришло в движение. Обернувшись, матриарх увидела, как вокруг нее храмовая стража вытекает из развалин и собирается на потрескивающих камнях перед порталом. Неужели они собираются его как-то запечатать?
Что ты задумала? спросила, пытаясь сохранить спокойствие, Эльвиаран.
Командующая убрала руку от серьги и будничным тоном произнесла:
Мы идем следом. И стала спускаться по коптящим обломкам вниз, к пустоши, образовавшейся перед порталом.
Что? от удивления мысли Эльвиаран спутались в клубок.
Мимо нее прошла личная охрана Ашераса, одетая в позолоченную броню Золотая стража. Следом за ними шли возвышенные атары ее Дома.
Куда вы? выкрикнула матриарх.
Рядом с ней остановилась жрица из первой четверки, та, что была с красными волосами, и произнесла:
Мы не оставим Ашераса сражаться в одиночку. Он верит в нас, а мы в него.
Да какая, к демонам, вера?! Это же безумие! Остановитесь!
Ты не смеешь нам указывать.
Я матриарх!
А он наш владыка.
Но
Та, что была с черным хвостом, насмешливо фыркнула и первой стала спускаться вниз, крикнув:
Ашрилла, начинай ритуал! Всем приготовиться к высадке! Драколичи уже пробудились и скоро будут здесь!..
* * *
Влен Госс был одним из тех немногих имперских магов, кто добился всего своего положения сам: искал покровителей, учителей, знания, добивался положения в обществе, славы и богатства. Благодаря тому, что он с самого начала имел предрасположенность к порядку, а именно одной из его школ, носящей название «Скраеннэ» и обучающей работе со своим разумом и памятью, он помнил все, что с ним происходило в течение всей его жизни. Именно поэтому его и отправили с разведывательной миссией в проклятую столицу темных эльфов. Его задание было простым и одновременно невероятно сложным: оценка оборонного потенциала Альверистаса. Кроме того, он должен был составить более или менее точные карты самого города и попытаться подкупить определенных местных дворян для получения определенных разведданных о внутренних политических течениях.
Вся проблема была в том, что то, что происходило внутри Великих Домов, крайне редко покидало его пределы. Правда, как оказалось, золото легко открывает рты, да так, что даже приходится доплачивать, дабы их заткнуть снова.
За месяц, проведенный в городе, Госс осознал, что крайне благоприятный момент для удара был упущен: из вороха сплетен магистр вычленил информацию о том, что произошло полгода назад. Он побывал в восстанавливающихся кварталах теперь уже Первого Дома Иситор, видел издалека Карающего Клинка, едущего на очередной Высокий Совет, слышал восхищенный разговор двух обращенных белокожих эльфиек из касты атар, даже ощущал запах сгоревшей плоти на развалинах Ишакши, куда прибыл под видом скупщика барахла
Сведя все сведения, добытые им, воедино, он ощутил тревогу: давно планируемая кампания грозила обернуться невероятной катастрофой. За короткое время темные эльдары увеличили свою совокупную магическую мощь более чем в пятнадцать раз. А это означало, что специально созданного корпуса выделенных степным оркам магов явно не хватит даже на простую защиту армии от дальних ударов. В корпусе было всего четыре тысячи чародеев в звании от ахимага до самого архимагистра Крациуса, которому прочили должность Посвященного советника при бессменном министре магии Цреуше.
Крациус ас Раш. Из молодых. Амбициозный гордец. Госс, поболтав остатки слабого вина в стеклянном бокале, вспомнил его чуть нагловатое аристократическое лицо. Архимагистр собирал свой корпус по всей империи Заор. Каждый маг буквально выдирался с мясом из города или гильдии, и в случае их гибели равноценной замены им не было. Эта сила, способная одним ударом очистить кусок земли размером с Белое королевство от всего живого и неживого (правда, при отсутствии противодействия), смотрелась откровенно бледно по сравнению с пятнадцатью тысячами магов уровня архимагистра, которых теперь могли выставить темные эльфы.
Живущие здесь знали каждый маг темных эльфов с детства обучается кроме магии еще и обращению с оружием, а если помножить это все на многовековой опыт постоянных стычек и сражений Да, темные эльфы были в среднем физически слабее человека, но это полностью компенсировалось невероятной гибкостью, скоростью и реакцией. Многие смазывали оружие быстродействующими ядами. Вдобавок темноэльфийские маги умудрялись вплетать в свой стиль боя магические заклинания, а это было очень плохо: имперские маги практически не владели оружием. А то, что могли это обращаться с древковым видом вооружений, таким, как алебарды, посохи, копья
Для темных эльфов владение оружием же было первично, и лишь потом шла магия. Самым же большим отличием была ориентация в изучающихся школах магии: темные эльфы больше опирались на силы, а люди на стихии. Следствием этого было то, что среди вечных было много целителей, и они могли оказывать себе и окружающим первую помощь прямо на поле боя лишь на голой силе, практически не используя никаких костылей в виде артефактов или зелий. А вот это было очень плохо Госс прекрасно помнил, как после сражения при Аласте, во время последней неудачной кампании, вошедшей в историю как Война за Крентон, на очередь к немногим целителям выкладывали на сырой земле километровые линии из раненых. Многие не выжили тогда, включая самих целителей, выгоревших до конца А ведь отряд магов-стихийников понес тогда незначительные потери, не сумев прикрыть легионы, а защитив лишь свои задницы. Если бы хоть кто-то из них мог исцелять. Спустя восемь циклов после того всеми проклятого дня Госс помнил ощущение своего бессилия, а иногда ему даже снились в кошмарах низкое, затянутое облаками небо и пустые, безжизненные глаза старичка-целителя, отдавшего свою светлую жизнь за бытие какого-то барончика. Из-за этих и некоторых других моментов своей долгой жизни Госс иногда ненавидел свой дар к абсолютной памяти.
В данный момент магистр находился в одном из уютных ресторанчиков, распложенных возле центральной улицы, тянущейся через весь торговый квартал Иситор от их Дома и до самого Ксатена. С его места, если долго присматриваться к Центральному храмовому комплексу, даже можно было увидеть кончики рук его статуй и самый краешек светящегося кристалла, висящего между ними. Ресторанчик от улицы отделяла колоннада, увитая странным, довольно ярко светящимся растением с красивыми треугольными листиками, увитыми нежной бахромой. Его цветы пахли приятным и нежным фруктовым запахом, возбуждающим аппетит. Как только что с оторопью осознал Госс, это растение было хищником: на его глазах неосторожный светлячок, подлетевший к красивому, светящемуся розовым светом, цветку был незамедлительно съеден моментально захлопнувшим свои лепестки бутоном. Росло растение из большого горшка, стоящего метрах в четырех от магистра, а поливалось остатками спиртных напитков, остававшихся после посетителей. У себя в мыслях магистр сравнивал этот цветок с каждым из темных эльдаров: имеющие прекрасную внешность, они были смертельно опасны даже при простом общении Госс однажды видел короткую жестокую дуэль-схватку, разгоревшуюся из-за того, что один из ее участников не уступил дорогу другому. В империи тоже бывало подобное, но крайне редко и до того, чтобы на месте отрубить своему противнику руки и отрезать язык, не доходило никогда. При этом происшедшее шокировало только других путешественников, а другие темные эльфы отнеслись к этому эпизоду практически равнодушно. Лишь пара гвардейцев Иситор, остановившись рядом, с вялым интересом обсуждали происходившее.
Магистр допил вино и, поставив бокал на полированную каменную столешницу, дотронулся до расположенного в ее центре чуть светящейся стеклянной мутно-белой сфере. Она тут же чуть изменила цвет в практически недосягаемом для человеческого глаза спектре. Госс знал, что возле стойки увидят этот сигнал сразу же.
В ожидании официантки Влен сменил позу на изящном стуле, практически развалившись в нем, и с интересом окинул взглядом внутреннее убранство ресторанчика: высокий резной потолок, изящные каменные столики, украшенные барельефами стены и колонны, немногих посетителей. Но вот к его столику подошла грациозная темнокожая официантка из касты орин. Ее одежда сидела на ней как перчатка и была сделана из странной тонкой ткани, пестревшей разнообразными узорами, тиснениями и вышивками. Заскользив взглядом по великолепной фигурке, Госс со вздохом засунул было возникший интерес поглубже. Дело было в том, что эта же официантка час назад, работая одними ногами, так смачно отделала мощного человеческого наемника, перебравшего вина и распустившего руки, что того в состоянии отбивной под руки выволокла моментально возникшая стража. Насколько знал магистр, тому ничего не грозило считалось, что он и так расплатился за свою ошибку. Ему даже могли оказать помощь и по сильно сниженным ценам. Но подобное снисхождение проявлялось до определенного порога. За попытку изнасилования (не было особо важно, удачная она была или нет) преступнику сшивали за спиной руки, зашивали рот, срезали одежду и бросали в яму с червями. Однажды, увидев подобную казнь, Госс два дня не мог есть и нормально спать.
Сделав обычный заказ, он продолжил ожидать информатора из одного из Великих Домов. Что-то тот задерживается
Этот ресторанчик нравился Влену, и он искренне сожалел, что, очевидно, очень скоро больше не сможет его посещать: в случае удачной войны он, вероятнее всего, будет разрушен, ну а в случае поражения, магистр если и не погибнет, то состояние вялотекущей войны вряд ли позволит ему наведаться сюда еще хоть раз.
Неожиданно на улице поднялся шум. С интересом выглянув из-за колонны, магистр увидел построение гвардии Первого Дома, неспешно продвигающейся по улице. Как всегда, его внимание приковали обращенные в атар жрицы, передвигающиеся на больших пантерах, матриарх Первого Дома и сам Клинок.
Глядя на довольно медленно двигающихся мимо него всадниц и всадников, Госс обратил внимание на то, что их сегодня необычно много. Сотни четыре-пять высококлассных магов сила, способная стереть с лица Хейреша какое-нибудь из королевств. Матриарх чего-то боится? Настолько, что даже разбавила обращенных гвардией Дома? С чем же не сможет справиться Клинок? Госс сощурился и глянул на избранного богами Тьмы. Ашерас ат Иситор, как обычно, ощупывал взглядом толпу. Ослепительно белая кожа, волосы и глаза. Лишь заметный даже отсюда, тонкий вертикальный черный шрам, пересекающий лицо. Клинок был отчаянно молодым даже для людей, но магистр уже знал эта невысокая фигура обладает настолько огромной магической мощью, что способна легко разрушать города и обращать армии в прах, а под его знамена без колебаний встанет две трети живущих в этой проклятой столице, носящей имя Альверистас. Что сделает другая часть жителей? Над этим вопросом сейчас и работал магистр.