Скажи честно, я красивая?
Ты не просто красивая, ты обалденная.
А тебя не смущают мои торчащие уши и мой нос с горбинкой?
Я даже не обратил внимание на это, Артур снова соврал. Конечно же обратил, но воспринял не как недостаток, а как пикантную штучку, придающую ещё большее очарование её мордашке. Ты самая восхитительная девчонка, которую я видел, и уж тем более, с которой спал.
А меня они бесят. Я готова почку продать, чтобы сделать пластику
Глупости говоришь. Если так сильно приспичило, я оплачу операцию, но мой тебе совет забудь. Ты перестанешь быть собой.
Ты такой милый, Ира уселась к Артуру на колени и страстно поцеловала в губы. А когда приедет твоя жена? И где она вообще?
В Каннах на кинофестивале, должна прилететь через неделю.
Обосраться Мало того, что в Каннах, так еще и со звёздами тусуется. А я тут омлеты её мужу готовлю.
И не только омлеты, многозначительно произнёс Артур, крепко прижав девушку к себе. Я хочу, чтобы ты была моей.
Как видишь, я тоже не против, хотя ещё вчера угорала с тебя на танцполе, только где ты хочешь быть со мной здесь или в моей однушке на Юго-западе.
У нас есть ещё куча времени, которые мы проведём здесь, а потом я буду приезжать к тебе или сниму, что-нибудь пристойное в центре. А как закончатся все судебные дела с женой, переедешь сюда и переделаешь всё на свой вкус.
Хорошее предложение, но я предпочту пожить на съёмной квартире, не хочу, чтобы ты увидел меня в естественной среде обитания. Тебе не понравится. Ира встала, и огляделась по сторонам. А вот о переделке я задумаюсь уже сейчас.
В голове Ирины закружились картинки из модных журналов о красивой жизни, где всегда были обильно представлены изысканные интерьеры фешенебельных апартаментов. И переустроить всё ей хотелось не потому, что не нравится, а из-за неприязни. Соперница должна исчезнуть полностью, о ней не должна напоминать ни одна мелочь. Исчезнуть должны не только реальные вещи, но даже воспоминания. Об этом она обязательно позаботиться.
Пока Ира витала в облаках, Артур раздумывал, как выкручиваться из ситуации, в которую он вляпался. Ни о каком разводе даже мыслей не могло быть, да и квартира не только записана на жену, но и куплена на её деньги. Он лишь статист, долгие годы ублажавший строптивую и властную даму, получившую когда-то из рук влиятельного отца могущественную рекламную империю, которая подчинила себе всех в этом неоднозначном бизнесе. И дочь не просрала полученные активы, а многократно приумножила их. Поэтому его интрижка могла наделать много шума, и Николай уже пожалел, что отдался на растерзание этому ангелочку, стоящему далеко идущие планы и верящему, что рядом находится идеальный мужчина, способный решить все проблемы и превратить их жизнь в непрекращающийся праздник, на зависть всем, кто не верил и потешался над стремлением глупой девочки стать, наконец, счастливой.
3
Семь страстных ночей, проведённых с неутомимым Жаком, окончательно лишили сил и опустошили счёт. Светлана, всё то время, пока юноша ублажал её плоть, не закрывала окна в своём номере, наслаждалась одновременно шумом прибоя, многоголосьем фестивального бульвара Круазет и стонами чернокожего альфонса, безукоризненно выполняющего свою работу. Она обожала эти поездки, и раз в полгода обязательно устраивала себе такой сексуальный марафон на фоне какого-нибудь кинематографического действа, даже придумала словечко, которое полностью отражало суть происходящего "пофестивалисть".
В этот раз Светлана "пофестивалила" от души, мало того, что ей удалось выпить по бокальчику "Кристалла" с Жираром Депардье и сделать селфи в обнимку с Квентином Тарантино, так ещё она вместе с Жаком посетила пару ночных показов альтернативного фестиваля, которые так сильно раззадорили, что некоторые увиденные на экране сцены, они попытались воспроизвести, и надо сказать, не безуспешно. Светлана даже удивилась своей способности оставаться гибкой и ненасытной, несмотря на годы, статус и комплекцию.
Жак проводил её до аэропорта, заботливо положив в сумочку пачку фестивальных буклетов.
Чтобы правдоподобно врать, промурчал он, дыша своей мадам в ухо.
Светлана достала из кошелька последние 500 евро, смяла и затолкала Жаку за пояс.
В следующий раз приеду на дольше, смотри не подхвати какую-нибудь заразу.
Я вообще всё это время никого любить не буду.
Ну это слишком Люби сколько хочешь, но только помни о своей ненасытной кошечке, которая платит тебе за любовь охуенные деньги.
Болтая о всяких глупостях, они добрались до паспортного контроля, без стеснения поцеловались взасос и он отпустил её руку. Через мгновение раздался щелчок печати пограничника, и Светлана, оглянувшись, нашла взглядом своего возлюбленного, он помахал ей, и растворился в толпе пассажиров. Жак подошел к огромному окну, которое выходило на взлётное поле, достал из штанов смятую купюру, разгладил ее, приложив к стеклу, после чего ещё долго смотрел, как взлетают самолёты, выискивая борт с надписью "Аэрофлот". Давно в его объятиях не было такой страстной и такой щедрой женщины. Ему даже показалось на мгновение, что он влюбился, чего делать не должен, ведь его задача не любить всех, всех кто платит, а делать так, чтобы они любили его.
В отличие от своего чернявенького Жака, Светлана забыла о его существовании, как только уселась в кресло бизнес класса. Заказала у стюардессы шампанское, плед и подушку, выпила залпом, икнув от обилия бульбачек, укрылась, и моментально уснула, не почувствовав ни взлёт, ни посадку, а в машине, которая мчала её домой, полистала буклеты, чтобы быть в курсе, где провела эту сладостную неделю.
Туся, как съемки? спросила Светлана, набрав номер мужа. Мне волноваться?
Всё нормально. Ты уже прилетела?
Да, подъезжаю к дому. Когда заканчиваете?
Техника и локация оплачены до девяти утра. Но думаю, что справимся раньше.
Не торопитесь там, мне халтура не нужна.
Не переживай, милая, никакой халтуры не будет.
Светлана и не думала переживать, она специально устроила так, чтобы съемки очередного рекламного ролика совпали с её приездом, ей нужно было прийти в себя, смыть остатки страстной многодневной любви и настроиться на то, что вместо мускулистого неутомимого негра, рядом с ней теперь будет вялый и вечно уставший муж, формы которого были ужа давно далеки от совершенства, как, впрочем, и её.
Их родители дружили с детства, вместе вступили на скользкую стезю советского перестроичного бизнеса, влетев в лихие девяностые на чёрных шестисотых "Меринах". Они первыми поняли, что не обязательно барыжить тоннами украденного металла, угля или ещё какой-то хрени, достаточно научиться делать рекламу и впаривать её за сумасшедшие деньги новоиспечённым хозяевам жизни в малиновых пиджаках. И дело пошло. Пока новые русские бизнесмены мерились размерами своих рекламных бюджетов и хвастались друг перед другом, у кого в ролике тёлка красивее, сейф рекламной империи методично наполнялся пачками стодолларовых купюр. Но однажды случилась, если можно так выразиться, неприятность, по непонятной причине мерс отца Артура неожиданно для всех взорвался, и чтобы хоть как-то сгладить горечь утраты, было решено поженить детей. Любили они друг друга или нет, никто не спрашивал, а те, как могли старались изображать счастливую семейную пару, и эта игра затянулась на долгие двадцать пять лет. Светлана, получив от отца бразды правления, вообще превратилась в стерву, для которой перестали существовать все границы. Боялась она лишь своего папу, поэтому грешила вне зоны его доступа, да и Артур до сих пор ничего не знал о её фестивальных загулах. Он был уверен, что никто и никогда не позарится на его жену, но и сам опасался изменять ей, да и кто позарится на него.
Ты тоже перестал меня возбуждать, раздражённо крикнула Светлана, не выдержав однажды его безрезультатные потуги привести в надлежащий вид свой детородный орган.
Она укуталась в одеяло и отвернулась, но не потому, что обиделась или расстроилась, что не получила то, чего хотела. Наоборот, ей в глубине души было радостно, что не нужно снова что-то изображать, обманывать себя и обманывать Артура. Она же видит, что тот старается, нервничает, когда ничего не получается и это даже хорошо, не будет какое-то время вообще приставать с ухаживаниями и новыми попытками наполнить силой сникший член.
Может нам расстаться? робко спросил он, едва коснувшись её плеча.
Ты ничего лучшего не мог придумать? Что скажет папа?! Хочешь, чтобы он лишил нас всего, знаешь же как он относится к тебе, нянчится как с собственным ребёнком.
Наверное на то есть повод, буркнул себе под нос Артур.
Какой ещё повод? На что намекаешь? Думаешь, что это папа устроил тот взрыв?
Ни на что я не намекаю, ответил тот, явно пожалев, что ляпнул ненужное.
Он дал тебе всё это, позволил жить на его деньги, он меня отдал тебе, как невольницу какую-то, и следил, чтобы я была правильной, любила тебя, давала тебе. А ты? Пользуешься всем, и даже когда я хочу тебя, умудряешься всё испортить.
Я ничем не пользуюсь. Я работаю с утра до ночи и считаю, что имею право на большее, чем просто жить здесь и иногда спать с тобой. Хотя это трудно. И с каждым днём всё труднее и труднее.
И снова ты намекаешь на что-то? На мой возраст или на то, что я превратилась в жирную корову? Не нравлюсь, так и скажи. Не скажешь ведь.
Нет не скажу
Трус и лицемер. Ненавижу тебя.
Удивительный ты человек можешь облить грязью, но не терпишь, когда тебе говорят правду. Так вот Артур собрался с силами. Я тоже ненавижу тебя. И вообще никогда не любил. И отца твоего ненавижу. Мерзкое семейство, вы всю жизнь мне сломали.
А чтоб ты делал без нас? Уже бы сдох где-нибудь на помойке.
Уж лучше быть бомжом, чем холуём вашим!
После таких разговоров, обычно проходил месяц, молчание сменялось дежурными фразами, а потом всё возвращалось на круги своя, словно и не было обидных слов, намёков и обвинений. Наконец, случался примирительный секс, и они, обнявшись лежали в кровати, любуясь как за огромным окном усталый город погружается в сон.
На часах было уже далеко заполночь. Светлана вышла из ванной, раскрасневшаяся, и с такой таинственной улыбкой, словно принимала душ не одна. Подошла к окну и раздвинула шторы, было полное ощущение, что она стоит на краю пропасти, от чего всё переворачивалось внутри, хотелось упасть на пол и цепляясь за ковёр, отползти к противоположной стене. Что и случилось с Артуром, когда он впервые оказался в этой квартире. Светлана знала, что он очень сильно боится высоты, но всё равно выбрала апартаменты на самом верхнем этаже. Из вредности, наверное. А вот её высота будоражила, но ещё больше будоражили и возбуждали панорамные окна от пола до потолка, и чтобы никаких гардин, никаких жалюзи, просто сквозное пространство, в котором ты у всех как на ладони. Сейчас, наверное, кто-то тоже смотрел на то, как немолодая пышнотелая дама, на которой из одежды было только махровое полотенце, намотанное на голове, расхаживает по квартире, любуясь своим отражением в огромных стёклах. И это возбуждало обоих
Но всякому удовольствию приходит конец. Светлана снова задёрнула шторы, откинула одеяло и улеглась в кровать. Нужно было с кем-то поделиться своим счастьем, и она набрала номер Марины, своей давней подруги, которая находилась на том же переломном жизненном этапе, что и она безуспешно боролась с климаксом, лишним весом и нехотением мужа.
Вижу, что не спишь, начала разговор Света.
Знала, что ты позвонишь. Как съездила? Опять без Артура?
Конечно без него. Я уже забыла, когда мы вместе куда-то ездили. Да и зачем он мне там.
Ну ты же не в одиночку в номере провалялась? многозначительно спросила Марина.
Обижаешь. В этот раз такой милый негритёнок попался. До полусмерти заебал. Сейчас поговорим, скину фотки в Инсту. От зависти умрёшь.
Везёт тебе, Светка, сама решаешь, когда и с кем, а тут сплошная рутина. Даже если и захочу на стороне трахнуться, то как? Мой всё равно выследит, ему яйца оторвёт, а меня возьмёт за ноги и разорвёт пополам.
Я говорила тебе, не выходи за богатого. А твой ещё и псих оказался. Вот у нас ситуация идеальная. Он у меня вот где, Светлана сжала кулак. Сдулся, правда, с годами, но мы его прокачаем, есть клиника в Швейцарии, там из стариков таких плейбоев делают, закачаешься.
А что твой французик? Старался?
Ещё как. Подумываю выписать его на недельку сюда. Сможешь с ним тоже порезвиться, я не брезгливая.
Даже не знаю, как это с чёрным, задумчиво произнесла Марина, видимо представляя себя в объятиях Жака.
Поверь, лучше, чем с нашими увольнями.
Но он же за деньги Это работа его.
Согласна. И я готова доплачивать своему, но даже если и так, желаемого результата всё равно не будет.
И вот что нам, несчастным бабам делать?
Ты не обобщай, рассмеялась Светлана, уж я то своё получила, могу месяц волынить, а с тобой порешаем. Обещаю. Скоро узнаешь, наконец, что такое настоящая любовь.
Только чтобы мой ничего не узнал.
Не волнуйся, обломается узнавать. Ну всё, отключаемся, сейчас скину фотки. Смотри и завидуй, подруга.
Светлана устроилась в кровати поудобней, и прежде чем начать выкладывать в Инсту свои фотки, привычно просмотрела ленту. Любила он тайком от всех полюбоваться на молоденьких девиц, тихонько посетовать, что во времена её молодости не было таких технологий, поддерживающих красоту и молодость. Разглядывая эти выправленные фотошопом и скальпелем хирурга мордашки, упругие натренированные попки, тонированные автозагаром и подбитые силиконом сиськи, она словно заряжалась дополнительной энергией, основную, Светлана получала регулярно в нужном количестве, в отличие от выставляющих себя на всеобщее обозрение девиц, которые в большинстве своём одиноки и несчастны.
Она перемещалась от картинки к картинке, даже лайкнула и уже далеко пролистала одно оригинальное селфи какой-то незнакомой девицы, с красивым видом из окна позади неё, но что-то вдруг заставило вернуться назад. Светлана истерично отматывала ленту, пока не нашла то, что искала. Укрупнила изображение, внимательно всматриваясь в лицо девчонки, и никак не могла вспоминать, где видела её и понять, почему это фото привлекло внимание. Пальцы сдвинулись, скользнув по экрану и картинка вернулась в исходное положение Светлана, оцепенев, долго смотрела на неё, не отводя глаз, после чего вскочила с кровати, и постояв несколько секунд в нерешительности, раздвинула шторы за окном было тоже самое изображение, что и на фотографии незнакомой девицы из Инстаграма.
Маришка, прости, что звоню так поздно, нужно поговорить.
Я не сплю, сериал попался хороший. Что случилось?
И Светлана рассказала подруге всё, о случайно найденном селфи из Инстаграма.
А ты подписана на неё?
Нет.
Тогда странно, что её пост вывалился в твоей ленте. Посмотри, может кто-то из твоих подписчиков есть и у неё.
Я вообще не знаю кто она. Откуда общие знакомые.
Мало ли. Проверь. Может просто соседка. И у ней такой же вид из окна, как и у тебя.
А если там миллион подписчиков.
Вряд ли. Набери потом.
Светлана открыла страничку девицы и облегчённо выдохнула, там было всего полторы тысячи подписчиков. Она подписалась, вошла в список и где-то в середине наткнулась на то, что искала и чего так сильно боялась Art66. Это был ник её мужа. Можно было даже не заходить, она знала, что это Артур. И пусть на аватарке он стоит спиной, но разве жена не узнает спину своего мужа