Ничего, Соня, ничего. Я очень надеюсь, что у Руслана ещё остались человеческие черты, всё-таки он ветеринар, и неплохой. Может, надеется получить потомство от красавчика Искандера? Говорят же, старый конь борозду не портит
И глубоко не пашет. Хотя для этого глубина и размер не имеют значения. Лишь бы весёленький был.
Мы грустно посмеялись, и она, всё-таки, отважилась спросить о том, ради чего и затевалась «беседа в беседке».
Скажи, только честно. Она помолчала, отвернувшись от меня. Ты любила своего чемпиона, неужели всё прошло, как с белых яблонь дым? Ведь ты искала его, столько вытерпела, никому не верила, твёрдо зная, что Мишка тоже любит тебя. Да, в конце концов, он жизнь свою отдал за твою безопасность, и тебе неизвестно, что там произошло за кулисами жестоких поединков. Получается, что кучка негодяев разбила вашу жизнь вдребезги? И вашу любовь? Разве это правильно?
Соня, о чём ты? У него не было свободы, а бабы были, и
Подожди, а ты не думала о том, что он потерял надежду на спасение и понимал, что его не отпустят, ни просто так, ни сложно. Ты же сама говорила, что Мишка бился, как зверь, как в последний раз. А представь, сколько сил и энергии терял твой боксёр, сколько нервов, сколько пережил сильных эмоциональных всплесков! Может, эти бабы были его единственным расслабляющим моментом. А что? Может же быть?
Но вернулся Исаев с женой и дочкой.
Ну и ты к тому моменту была уже с Чингизом. Получается, вы даже не встретились, не поговорили после такого жуткого приключения. Неправильно, нечестно это по отношению друг к другу.
Предлагаешь, вызвать Исаева на допрос? Опять поднимать всю эту муть?
Какую муть? Что поднимать? Ну, ты, мать, уже совсем. Это жизнь твоя, дорогая моя сестричка. Пусть с ошибками, недоразумениями и недопониманием, но твоя. Поступай, как знаешь, но единожды соврав самой себе, ты так и будешь прятать голову в песок, выставляя напоказ свою попу, пусть даже и такую аппетитную. Соня заулыбалась, обняла меня, чмокнула и переползла в песочницу, составить конкуренцию детям в деле художественной лепки пасок.
А я застыла. Конечно, Соня права, Лиза Романова не разобралась в деле Исаевых до конца. Но тогда, опустошённая и прибитая, я ничего не хотела, мне никто был не нужен, и белый свет не мил. Промучившись неделю, думы и сомнения одолели меня, отправилась к Гульнаре Исаевой.
Мы встречались несколько раз, но нелицеприятно. Она, конечно, знала о моей связи с монголом, и это обстоятельство не прибавляло теплоты нашим отношениям. Только, когда я убедила её, что не являюсь законной женой Чингиза, и что фамилию Ахметова носит только дочка, мы хоть как-то смогли поговорить.
А моего сына он так и не признал. Я сама виновата. Влюбилась без памяти, хотелось быть единственной для него. Но это невозможно. Чингиз мужик мира, он не может без свеженького, ему надо много, в натуре и живьём. Я когда поняла это, решила проучить его и изменила. Ему тут же доложили, сказка закончилась. Иногда допускали к телу по великому блату, и всё на этом. А мне никто не нужен, кроме него, он украл меня, моё сердце, мою душу. Как вернуть, Лиза? Что посоветуешь, ты же смогла прожить с ним почти два года, неужели он от тебя не гулял?
Я рассказала свою «историю монгольской любви». У офицерши поднялось настроение, Гуля уже видела меня такой же потерпевшей, как и она сама. Женщине так мало надо для счастья, главное, что она не одна такая! Почему-то меня это взбесило, и я выдала ей правду. Что она очень нравилась Чингизу, что в его женском батальоне случалось редко, и что он считает её врушкой, поэтому и не признаёт мальчика. Обмен мнениями прошёл в недружественной атмосфере, и мы старались не пересекаться. Пока наши малыши не оказались рядом на представлении в театре кукол. Дети Чингиза, мальчик Миша и девочка Диана, оказались удивительно похожи. С чего бы это? Как будто они не брат и сестра. И мы с Гулей, одновременно, решили, что ребятишкам нужно общаться. С тех пор встречаемся иногда, я забирала Мишеньку пару раз с ночёвкой, он прекрасно вписался в нашу детскую компашку. Но ни о Мишке старшем, ни о его новой жизни не обмолвились ни словом
Старший лейтенант Гульнара Исаева служила в информационном отделе полиции. После известных событий она чуть не вылетела со службы. дочери бандита и убийцы не место в правоохранительных органах. Но, как выяснилось, в графе отец ни у неё, ни у её брата никакой записи не было. Почему мать Гули, будучи официально замужем, не сменила фамилию и её же, свою, дала своим детям? Неужели ещё тогда о чём-то догадывалась? Или за этим кроется тайна, которой бесстыдно пугал отвратный карлик бедную женщину? Конечно, я ни о чём таком не спрашивала, зная, что родных Гули так и не нашли. Но эта сильная и настырная боксёрша не теряет надежды, упорно продолжает свой собственный розыск уже больше двух лет. Стало сложнее, ведь к оперативной работе её не допускают, но сослуживцы помогают, чем могут, и оставшиеся связи тоже.
В кафе около полицейского участка было полно стражей порядка, обеденный перерыв собрал цвет и красу блюстителей закона. Гуля помахала рукой от маленького столика у окна. Ей очень шла форма. Фигуристая, она немного поправилась, полуазиатской наружности женщина привлекала к себе внимание мужиков своей экзотичностью, необыкновенной красотой. Ну, очень эксклюзивная особа! Но рядом с ней так и не появилось никакого спутника жизни, она хранила верность монгольскому князю, и сама уже над этим подтрунивала. Просто, не нашлось такого мужика, который бы затмил Чингиз-хана. Но Гуля работала над этим.
Привет! Ну и как в таком бедламе разговаривать? У меня тоже был перерыв, который я, обычно, не использовала по назначению, в офисе всегда было полно посетителей, и есть приходилось на ходу. А после работы у тебя будет время?
Так, давай поешь спокойно, а ближе к вечеру созвонимся. Тут сегодня аншлаг, у нас общегородское совещание.
Но не успела я доесть первое, как почувствовала какое-то беспокойство. Аппетит пропал, захотелось воды. У меня есть такая особенность, я чувствую приближение чего-то плохого, правда не всегда подтверждаемое.
Ты чего? Гуля заметила моё волнение. Тебе нехорошо?
И тут всё стало предельно ясно. Из угла на меня уставилась тюремная гадина, тётя Сло. Её злющие глазёнки стали ещё меньше, а сама она ещё больше.
Господи, а эта что тут делает?
Кто? Офицерша завертела головой.
Не оборачивайся, я говорю о надсмотрщице, тюремной слонопотамше.
Я ж тебе сказала, у нас совещание всех структур, и исполнения наказаний тоже.
Вот зараза, она меня сожрёт одним взглядом и не подавится.
Если ты о Василисе, то не дрейфь, она уже там не работает, её перевели в другое ведомство. Тётя Вася заведует хозяйственной частью службы обеспечения и сидит в центральной управе на глазах у всех. Народ в курсе её ориентации.
Таких ещё повышают. Дурдом. Это ж кто не побрезговал? Хотя, ради острых ощущений ещё не так раскорячишься.
Пообедала В кои-то веки подвернулась возможность, и вот тебе, не обляпайся.
Весь день меня не покидало чувство нечистоплотности, что ли. Хотелось в баню, причём, в парилку часа на три. Я не большая любительница «варки» своего тела, но приверженец здорового образа жизни. Из-за напряженного графика мы с Соней редко позволяли себе походы в бассейн или тренажёрный зал. Но пробежки по утрам с Гердой, чего я просто не переваривала, и приготовленные мамой Алей кашки для нас и детей, полезные супы и запеканки определяли наш моцион и рацион. И когда я предложила Гуле с Соней вместе с нашими отпрысками посетить сауну, они быстро согласились. В нашем городе открылся «Пари бар» от слова «париться», его все хвалили, и мы отправились туда.
Замечательное место для отдыха с детьми. Может, оно так и не задумывалось, но маленький дополнительный бассейнчик и куча игрушек для него привели наших малышей в восторг. Мы посещали саму сауну по двое, оставаясь с ними по очереди. У меня и в мыслях не было, что Гуля расскажет Сонечке о тёте Сло! Увлёкшись играми в дельфинов, я заковырялась с «лебёнками» и не сразу поняла, что Соня проскочила мимо, на выход. Куда? Следом Гуля.
Догони её, Лиза! Я что-то не то брякнула, про тётю Васю.
Вот правильно говорят, втроём дружить сложно. Гуля не была посвящена в наши с Соней тайны, а я не рассказывала Соне о тайнах Гули. Я, вообще, не люблю трепаться.
Выскочив в предбанник, поняла, что моя сестричка, почти одетая, уже на пороге.
Соня, куда ты? Голова мокрая, сама распаренная, да что такое?
Пожалуйста, Лиза, присмотри за Олежкой. Мне надо побыть одной. Пожалуйста! И вылетела.
А как всё хорошо начиналось
Мы с дурындой Исаевой, которая, конечно, всё поняла, что было ещё неприятнее, собрали детей в кучу, вышли на улицу и встали, как вкопанные. Перед нами возвышалась женщина-шкаф, пани Го собственной персоной.
Добрый вечер! А вы уже всё? А я хотела напроситься к вам. Создавалось впечатление, что наша «хорошая знакомая» просто чуточку опоздала
Она что, следила за нами? И где Соня? Телефон молчал, Мостовая никогда его не отключала. Тревога заволокла мозги, да что происходит?
Детям пора отдыхать. В другой раз. Отвертелась Гуля и потянула меня на парковку.
В машине никого не было. Ключи от неё взяла Сонечка, она недавно получила права и практиковалась при каждом удобном случае. Но, зная, что с нами дети, оставить без машины, это было уже совсем не по-соньковски. И где её искать?
Лиза, прости меня, я же не знала. Хотя могла бы догадаться по твоей аллергии на эту Годзиллу. Расслабилась, несостоявшаяся оперша.
Чего уж теперь. Лучше думай, где её искать. Ещё не было такого, чтобы она оставила своего Олежку больше, чем на пять минут. Помимо работы, конечно. Как-то неспокойно у меня на душе. Да что ты ей сказала?
Да посмеялась над твоей неадекватной реакцией. Ну, правда, хотела развеселить, описывая твои выпученные глаза и потерю аппетита, как один из способов похудения. Она спросила, на кого? Ну, я и ответила
Домой нельзя, Алевтина Сергеевна переполошится. Да и не пойдёт Сонька без Олежки туда. Что делать? Ну, стражница, твой ход?
Сначала детей нужно пристроить. С ними много не набегаешься. А ты вспоминай, куда она может ещё пойти, к кому?
Только на кладбище к Павлу. Отрезала я. Больше не к кому.
Пока суд да дело, моя крошечка заснула на руках, Олежка, «прислонютый», начинал подвывать, только Мишенька, как стойкий оловянный солдатик, лупился на мать и не капризничал.
Тут рядом Мишка со своей мадам квартиру снимают. Давай к ним. Чего ты, не бойся, не сожрут! Увидев протест в моих глазах, успокоила Гуля. Из двух зол выбираем меньшее. Никто не виноват, что мы, все три, влачим существование матерей-одиночек, не на кого опереться. Пошли, другого выхода нет.
Дверь открыла женщина приятной наружности, немного азиатка, одетая, как для похода на какой-нибудь раут. Кларисса. Так близко я её не видела. Везёт же мне на восточных персонажей последнее время. Мы поздоровались, пропёрлись в комнату, брякнулись на диван.
А Миша дома?
Уже на подъезде. Откуда у вас столько детей? А вы Лиза?
Я растерялась. Откуда она мена знает? Но сейчас было не до этого, ответы на другие вопросы интересовали больше. Я кивнула. Гуля вкратце обрисовала ситуацию. Диночку пристроили быстро, она спала, а вот Олежка никак не хотел отлипнуть от меня, плача уже навзрыд. Я сама уже была готова разреветься, когда в комнату вошёл Исаев.
Что за рёв? Мужчины не плачут, они огорчаются. А вы чего тут? Он увидел меня, и немного опешил.
Его жена смотрела на нас в упор, ей не понравилась реакция мужа на непрошенную гостью. Я постаралась сделать ещё более озабоченное лицо и отвернулась. Путано объяснив, в чём дело и кое-как уложив пацанов, мы рванули на выход.
Вы куда? Мишка, явно, намеривался отправиться на поиски с нами. Одни, в ночь? Обалдели? Только со мной!
А я одна с чужими детьми? Резонно заметила его жена. Ну, уж нет, оставайся! Ничего с ними не случится, большие девочки уже. Кто-нибудь из вас водит машину? Мой кивок не заставил себя ждать. Вот и отдай ей ключи.
Спасибо, не надо, мы на такси поездим. Я чужие машины не вожу.
Так, я останусь. Гуля приняла решение. От меня толку ноль, я мало что ведаю и водительскую грамоту так и не осилила. Давай, Мишка, забирай Лизку и вперёд, время идёт.
И вытолкала нас чуть ли не взашей.
Во мне вершилась революция. Готовая вперёд на баррикады, я, с другой стороны, трусила и не знала, как себя вести. Прожигающий взгляд Клариссы оставил на мне «чёрную метку», Лизонька Романова ощущала себя пойманной врасплох террористкой, не успевшей подложить тротил в нужное место. Это бесило и выводило из равновесия. Я никак не могла взять себя в руки, сосредоточиться не получалось, на приказы мозга моя душонка не реагировала. Да, видимо, ночные метания и рассуждения не прошли даром, находиться рядом с Исаевым стало тревожно, даже, опасно. А тем более, куда-то ехать вдвоём. Главное, не смотреть в его глаза
Сколько прошло времени? Поинтересовался Мишка.
Около часа. Я даже не знаю, в какую сторону бежать.
Покрутимся вокруг и около. Может, она в каком-нибудь дворе сидит или прогуливается
Прогуливается!? Что ты несёшь? Не знаю, что должно было произойти, чтобы Соня настолько оставила Олежку. Звони маме Але, спроси меня, потом её. Звони.
Нет, нет её дома, что и следовало ожидать. Мы объездили все дворы в радиусе километра, спрашивали у прохожих и таксистов, обошли кафе и ресторанчики на этом околотке, хотя эта идея сразу была провальная.
Остаётся только кладбище. Её никогда не останавливало время суток, она запросто могла отправиться к своему Павлику и ночью. Правда, в последнее время ничего такого замечено не было. Ну, я не знаю
Смотаемся, для очистки совести. Мишка рванул и через пять минут мы были на месте.
И только тут я запаниковала. Ни одного фонаря, понятно почему, ни ляли, ни машины, ни даже пары собачек, вертящихся здесь днём в большом количестве. Зловещая тишина, жуть. На меня напала икота, что-то новенькое, не припоминаю такого в моей жизни.
Ты боишься? Посиди в машине, я один схожу.
Как будто одной в машине не то же самое.
Нет! Я с тобой! Икнула и вцепилась в его руку, как в спасательный круг.
Куда мы идём в этой темноте, было совершенно непонятно. Мишка твёрдо ступал по земле, а я, как тряпочка, висела на его руке. Мы даже не сообразили позвать Сонечку по имени, «охраняя покой и сон усопших». По разложенным свежим цветам на плите у Павла стало понятно, что моя сестричка была здесь. И куда теперь? Мишка покрутился с фонариком окрест, я, всё-таки, покричала тоненьким от ужаса голоском, была зацеплена и препровождена в машину.
Попей воды, в бардачке. Сейчас бы стакан водки, в самый раз. Мишке тоже было не по себе.
Ты стал пить?
От такой жизни не только запьёшь, танцевать и петь начнёшь, несмотря на плоскостопие и неимение слуха. Куда дальше?
Давай подъедем к нашему дому, попробуем понять, может она уже там.
Я закрыла глаза, читая про себя «Вспоможение божие». А Мишка привёз меня к моему дому, в окнах темно. Естественно, я же живу у Мостовых.
Здрасьте-мордасьте. Ну и куда тебя принесло?
Ноги сами привели.
Или колёса привезли? Как собачка, по нюху или по следу. Ну, раз уж мы тут, давай разделимся. Я проведаю квартиру, кое-что заберу, а ты смотайся на разведку. И тогда решим, что нам делать дальше. Командир из меня никакой, вместо командных в голосе прозвучали пасторальные нотки из ариетты бедной пастушки.