Секундами позже, проткнутый насквозь бедный Ланс, медленно спадающий с копья нашего изумрудного рубаки, меня совсем не удивлял. А вот стоящий и наблюдающий за всем происходящим, Хмурый, сказать честно, ввел в небольшой ступор.
Хм, неплохо для новичка. Отличная боевая стратегия. Кто твой учитель, копейщик?
Смотрящий в его сторону, но точно не на него, изумрудный воин безыдейно стоял на месте, воткнув копье тупой стороной в землю, прямо как тогда, снова встал и стоит.
Эй ты, а ладно видимо ты монстр, на человечьем не говоришь, да? Ладно, мне же лучше. Спасибо что собрал все души, так будет проще, сказал Хмурый, медленно доставая две огромные сабли.
Перед тем как я опишу этот нечеловечески резкий рывок Хмурого вперед, с одновременно невозможно быстрым раскручиванием невероятно тяжелых сабель по оси, я хочу еще раз проклянуть этот прогнивший мир. Чертовому разбойнику, понадобилось десять минут размышлений, для того чтоб захотеть вернуться обратно к своим же товарищам с идеей зарубить их для получения нескольких слабых душ, а своему атаману он точно бы сказал, что-то наподобие «бедных ребят ироды закололи насмерть!», а у тупого главаря бандитов же и мысли бы не возникло что это ложь! Да, Хмурый был еще тем подонком, впрочем, чего ожидать от парня, росшего в окружении мародеров с самого рождения.
Р-р-р-р-р-а!
Ах да, прокричал яростный, здоровенный разбойник, совершивший резкий выпад вперед.
Движения уже не походили на человеческие, он рассекал воздух слишком быстро, и отталкивался от земли со звериной силой. В попытке срубить голову своему врагу быстро, он оказался за его спиной, и после легкого выдоха начал тянуть сабли к ножнам и медленно поворачиваясь, проговорил:
Да, приятно это, я все сильнее и быстрее, еще лет десять и я буду быстрее драко
Удивленный увиденной картине разбойник, видимо потерял дар речи. Это была его сильнейшая атака, однако бежавший на него кусок драгоценного камня только лишь немного оцарапался, впрочем, для такого матерого бойца как Хмурый, подарить пару тройку секунд своему оппоненту в бою, было абсолютно не страшным упущением, он был настолько быстр, что уклониться в сторону от нашего медленного копейщика, не отняло бы у него больших сил, чем убить камнем кабана. Да, он действительно убивал кабанов камнями, я тоже удивился, но сила душ позволяла творить и не такое.
Однако уклоняться, груда мышц не планировала, бегущего на него копейщика он решил не развлекать своей животной ловкостью, а поступил в разы проще, контратаковал. Семь мощных ударов за секунду и наш бегущий напролом огромный изумруд, отправляется в путешествие на шесть метров назад, в придачу получая пять новых глубоких царапин. Но взбешенный разбойник-мутант не собирался давать продохнуть спарринг-партнеру и в мгновенье, очередным мощным рывком вперед, с полу-прыжка, он нанес сильнейший рубящий удар сразу двумя клинками, попав точно в центр головы, медленно встающего изумрудного воина, чем впечатал его лицом вниз и раскрошил изумрудную голову, оставив не очень большой, но отчетливый прорез на его макушке.
В попытках перевести дыхание, Хмурый смотрел на поверженного врага с небывалой бдительностью, от жадности гадая, сколько же душ в этом непробиваемом монстре. Однако и двух секунд отдыха выиграть этим энерго-затратным приемом он не смог. Неутомимый воин начал быстро подниматься обратно в свою привычную боевую стойку.
Глаза Хмурого открылись еще шире, только лишь проснувшаяся в них жадность сменилась на бешенство вперемешку с легким испугом. Недолго раздумывая, он бросился рубить неумолимого изумрудного воина. Десятки сильных и молниеносных ударов прилетали по воину в считанные секунды, не давая ему даже подняться с земли. Яростный крик Хмурого был слышен по всей округе и напугал даже больших зверей. Однако руки разбойника слабели, и каждый удар оставлял все менее заметный отпечаток на ярко-зеленом теле, отражающем солнечный свет.
Проведя свою десятисекундную серию, количество атак в которой я не смог сосчитать, по причине того что моргнул, перекаченный мутант начал глубоко дышать, покрасневшие глаза были выпучены и таращились прямо на лежащего виновника торжества, руки разбойника набухли и свисли вниз, да и сам он мягко говоря поник.
Я не знаю, кто больше хотел отдохнуть от боя, сам Хмурый или его огромные мускулы, набухшие венами так сильно, что я ожидал увидеть большой кровавый взрыв, ну или хотя-бы скромную остановку сердца. Тяжелые вздохи, пару матерных неразборчивых фраз. И, казалось бы, максимально выпученные глаза, полезли прямо на лоб, видимо они были умнее, чем сам Хмурый, и решили бежать до того, как их перекаченный обладатель додумается самолично.
Абсолютно в обычном для себя темпе, изумрудный воин снова вскочил на ноги, и в таком же спокойном темпе бросился на Хмурого, который едва ли смог повалить свою тушу назад, бросив в разные стороны свои тяжеленые сабли. Зеленый копейщик пронзил разбойника дважды в грудь, от чего тот мощными руками и по естественной инерции тела, откинул его на метр назад и начал на все оставшиеся силы бежать в случайном направлении.
Вряд ли он видел что-либо перед собой, заплывшие потом и кровью глаза были абсолютно бесполезны, настало время использовать свои инстинкты. Эта скучная погоня продлилась почти пять минут, и, загнав свою жертву глубоко в лес, изумрудный воин начал прокалывать острым копьем свою добычу.
Это был необычный для меня опыт. Он делал это абсолютно без эмоционально, раз за разом, неустанно пронзая все еще дышащую тушу Хмурого. В глазах копейщика ставшего жертвой обстоятельств не было эмоций, да что там в глазах, в его движениях не было абсолютно ничего, они были такими холодными и безжизненными, что я и слов подобрать не смогу.
Обычно люди вкладывают в такое дело, как убийство, просто уйму эмоций. Даже если это стотысячное убийство, они что-то да испытывают. Гордость, панику, злобу, раскошелился хотя бы на чертово наслаждение. Я уже не говорю о том, что испытывают начинающие убийцы, такой спектр разных эмоций не может оставить сознание убивавшего существа без серьезных изменений, я видел, как на первых убийствах рыдали, вопили что есть мочи и даже убивали себя в порыве страха.
Но в нем я не видел ни одной. Абсолютно пустой, не чувствующий ни страха, ни боли, неустанный и неуязвимый воин, долго и медленно закалывал свою замученную и загнанную в угол жертву, прямо при свете дня, в этом зеленом, но уже не мирном, осеннем лесу.
После подобных побоищ люди обычно отдыхают или берут время на переваривание пережитого, в некоторых случаях празднуют очередной день, в котором они смогли выжить. Даже звери и чудища уходят в родные берлоги, что бы залатать раны или переварить еду. Но этот чертов монстр был другим. Он не тратил ни секунды после бойни и как прежде медленно развернулся и вприпрыжку побежал в сторону Веллеса, не задумываясь о том, что натворил.
Мам ну можно я схожу к речке, сколько можно уговаривать!
Нет. Мы уже об этом
Ну сколько можно! Я туда и обратно, дома скучно, целый день!
Мими, мы сегодня сходим в город и к вечеру вернемся хорошо? Потерпи немножко я
Каждый день! Почему мы не можем жить в городе как все? Мне тут нечего делать! Я устала играть игрушками, я так умру!
Не говори глупостей Мими! Мы переберемся в город через полгода, пожалуйста, потерпи ради мамы, хорошо?
Мам
Полгода и мы будем там, я тебе обещаю, осталось совсем чуть-чуть дорогая, пожалуйста.
я голодная.
Ох, Мими, идем.
Пролог. Одним днем ранее. Братья по несчастью.
Ну что, идем? раздраженно спросил Стив.
Еще немного и двинем.
Пошел к черту отмахнулся недовольный кочевник.
Стив! Ну что опять?!
Да пошел ты
Сам не видишь? Не могу я!
Нас рано или поздно убьют, Роберт, убьют из-за твоей беспомощности.
Ну что мне теперь?! Души то, не переварились!
Взбешенный Стив импульсивно достал буханку хлеба из протертого кожанного рюкзака, повисшего на его плече, и яростно откусил, спешно уводя взгляд от раздражающего спутника.
Что там деревенщины говорили? спросил Роберт, расстроено смотря на буханку хлеба, которую злобно изкусывал его брат.
Обожествленного видели.
Рядом с Унаборовским лесом? Больше на пугалку для мародеров походит, чтоб пшено им не потоптали!
Раздраженно-недовольное лицо Стива явно сменилось немного напуганным, обреченные люди, конечно же, не умеют бояться в полной мере, каждая секунда их существования и путешествий по нашим окраинам и так были олицетворением страха и переполнены рисками. Однако сейчас, Стив выглядел именно так, немного напугано.
Мне то знать. Надеюсь к утру успеем в Веллес, не хочу стать обедом двадцатиметрового монстра.
Разговор двух кочевников, окруженных бездыханными тушами зайцев и оленей, посреди опавшего осеннего леса, да, не знаю, откуда они взялись в моей памяти, к сожалению, я убил много существ за свою жизнь.
Главное Унабору не встретить, сказал Роберт, резко прервав минутную тишину.
Вот по этому, пустоголовый олень, удивленно начал говорить Стив, резко переходя на возмущенное недовольство. Ты должен пошевелиться, остолоп!
Скоро двинем. Я вот одного не пойму, солдаты ее армии, правда, размером с бочонок?
Роберт был явным дураком. Он не понимал, насколько опасно просто находиться здесь, в неподвижном состоянии, его естественные инстинкты преломлялись невероятной глупостью и такими же незаурядными вопросами, возникающими в пустой голове.
А вот Стива действительно жаль, он тащится со своим глупым братом везде и подкармливает его душами на постоянной основе. Эта жестокая участь опекуна его никогда не отпустит. Здесь явно есть какая-то история, которая не позволяет ему бросить непутевого спутника, но я-то не знаю, да мне и не интересно.
Роберт! резкий крик Стива пошатнул ветки деревьев. Ты непутевый идиот, я сто раз говорил, они размером с человека! Какая, черт тебя, бочка, что за чушь! Тут и барану, сожравшему пару душ червей, известно, что солдаты ее армии нормального размера, хватит нести бред, ты, черт тебя подери, спрашиваешь это каждые два дня!
В нашем опасном мире, да еще и в здешних окраинах, которые так и кишат обожествленными и прочей, обожранной душами, нечистью, любой путешественник или кочевник становится обреченным сразу после рождения. Они понимают, что рано или поздно умрут, однако делают все возможное, чтобы продлить обреченную жизнь на день-другой, начиная от физической подготовки и заканчивая всей теорией выживания в здешних местах, которая хотя бы немного может помочь не стать жертвой какого-нибудь жуткого монстра.
Прости, я снова забыл, сказал Роберт, стыдливо отводя взгляд. Идем в Велл.
Роберт начал медленно и нехотя вставать, готовясь к очередному утомительному походу.
Стой, в том душу забыли, минуту.
Минута на душу оленя! Надеюсь когда-нибудь я стану таким же сильным, как и ты, Стив!
*Вздох утомившегося Стива* Надеюсь, когда-то смогу стать таким же тупым и наслаждаться беззаботной жизнью в полной мере, как и ты, Роберт.
Стив неспешным шагом приблизился к мертвой туше оленя и приложил к нему руку. Даже при медленном шаге, на свойственной путешественникам кожаной одежде, зазвенели всякие побрякушки и охотничий инвентарь. На коричневой пыльной куртке, кроме следов
крови животных и грязи, были
Ладно, я понимаю, никому не интересно, и буквально через пару минут это станет абсолютно не важно, так что Не будем на этом останавливаться, эти двое уже не очень важны.
Прислонив руку к туше, Стив, как обычно и делают, сфокусировался. Да, ох уж это объяснение детям. Просто, ну, это..
Сфокусируйся! Да, никто никогда не понимает, но почему-то у всех всегда получается. Наши предки завещали, что именно так мы, существа, можем поглотить душу поверженного врага и, переняв его силу, защитить себя и свою семью. Впрочем, никто не знает, кто были те самые "Предки" и правда ли они так говорили. Короче говоря, начал он поглощать душу. Стив был опытным в этом деле, на его счету свыше шестидесяти средних душ. А вот Роберт слишком глупый и ленивый, даже для того чтобы "сфокусироваться". Он, наверное, единственное существо на планете, у которого процесс пожирания души не получился с первого раза.
Рука Стива сжалась, и, с характерным звуком бьющегося стекла, который никто кроме пожирающего не слышит, Стив сделал это, он поглотил ее, и всего лишь, просто-напросто сфокусировавшись.
Целый олень! Никогда не понимал, как ты это делаешь!
Что? Руку прикладываю? утомленно спросил Стив в предвкушении очередного глупого диалога.
Конечно нет, имею ввиду, как ты выдерживаешь такой прилив сил, как держишься на ногах?
Стив, облокотившись на дерево, с небольшой одышкой, как от легкого кулачного спарринга, стоя на подкосившихся ногах, тихо ответил:
С каждым разом все легче, надеюсь, когда-то поглощение души будет похоже на приятный обед в хорошей таверне.
Я так и не понял одного, вот ты пожрал оленя, и что теперь? Как бы, грехи его твои или он часть тебя? Стой, какие грехи у оленя?
Роберт, твои тупые вопросы вымораживают с каждым днем все сильнее. агрессивно ответил Стив, начиная переходить на крик. Откуда мне, такому же мечнику, как и ты, тупица, знать, как это задумали боги. Если ты, ослиная голова, снова забыл, то я напомню еще разок, но если спросишь меня завтра, то получишь оплеуху.
Так, стой. Ладно-ладно, давай, последний раз, я очень внимательно, что там было, мы обсуждали как душа, вырванная специально, отдает грехи наследнику-грешнику, а та, что прилетела сама, она забирает Нет, подожди
Стив действительно искренне надеялся, что Роберт запомнит хотя бы такую, повседневную информацию, раз за разом стараясь объяснить ему. Вообще, Стив уже наизусть заучил этот небольшой монолог, буквально повторяя его Роберту чуть ли не каждые три дня.
Ладно, заткнись, я понял. Давай медленно и сначала. Ты убил оленя и забрал у него душу, значит, ты забрал и его грехи. Какие грехи у оленя? Да я, черт, откуда знаю? Какие-то наверное есть. Если убил оленя и не сожрал, но и не закопал, то душа прилетит к тебе через оборот солнца, и ты все равно станешь обладателем ужасных грехов рогатого. А если его похоронишь, то поздравляю, чертов олень, отправится со своими тупыми грехами, туда не знаю куда. Будет там, видимо, отчитываться перед настоящими богами, какого черта он навалил кучу прямо на крыльце лесничего.
Удивленный голос Роберта как обычно раздражал своей глупостью и простодушием:
Что? Думаешь, настоящие боги это за грех посчитают? испуганно спросил Роберт.
Ты что, идиот? Ты?
Эта ежедневная процедура объяснения Роберту, как устроен мир, откуда берутся дети, и насколько силен даже маленький медведемон, напротив этого ручья, заваленного трупами зверей, мог бы продолжаться часами. Он бы мог продолжаться все время, пока они шли до Веллеса, и он бы мог повторяться каждый день, прямо до дня их естественной кончины.
Он мог бы.
Да, Роберт был удивительным существом. Я буквально уверен, что мог, и повторялся бы. Если бы не одна важная случайность. Широко открытые от безумия и переполненные страхом глаза Стива смотрели на восток, туда, откуда братья и держали путь.
Будто увидев смерть и напрочь позабыв об усталости после пожирания душ обитателей леса, Стив в небольшой тряске, медленно поворачивая свое окоченевшее тело на запад, в секунду прошептал охрипшим голосом: