Это я должен извиниться! воскликнул Барабанов. Мои увлечения молодости чуть не привели хотя чего там говорить! Привели к позорному провалу нашей миссии. Нам теперь только и остается, что признать поражение и удалиться назад в столицу.
Нестор выглядел испуганным недавний экскурс в его революционное прошлое явно выбил его из колеи. Осведомленность Рафикова была настолько обескураживающей, что Нестор был готов идти в столицу пешком лишь бы быстрее исчезнуть из поля зрения заместителя полицмейстера.
Отец Глеб, присев на кресло у стены, согласно закивал:
Да, господа, мы можем справиться с черными душами убийц. Но нам не под силу одолеть их предводителя Сатану, на службе у которого все это проклятое начальство состоит!
Отец Глеб, тише, умоляю, вас ведь могут подслушать! тихо заговорил Нестор, косясь на дверь номера, за которой кто-то прошел.
Да ну их, отмахнулся священник. Так вот, друзья, как знать, сколько таких преступлений скрыто, а может быть, и совершено из-за их попустительства, этого поганого чинопочитания: лишь бы не прогневить, лишь бы скрыть?
Как-как? Вы сказали совершено? Муромцев принялся ходить от стены к стене, потирая лоб.
Именно так, Роман Мирославович, ответил отец Глеб, вполне возможно, что убийца, не пойманный из-за этих «премудрых пискарей», продолжает собирать свою кровавую жатву!
Муромцев потер лоб. Боль медленно отступала, и он, закрыв глаза, попытался сосредоточиться на словах отца Глеба. «Значит, так, стал размышлять Роман. Первое: в губернии действует убийца. Второе: действует, скорее всего, давно. Третье: власти отказываются это признавать либо самым преступным образом отметают улики и факты, а расследования ведутся в неправильном, заведомо ложном направлении. Господи, и как тут поступить?»
Нестор, сказал Роман, что думаешь?
Барабанов вздрогнул и, сбросив оцепенение, принялся рассуждать:
Ну, хорошо. Пускай мы ошиблись с разрывом девственной плевы, хотя я не ошибся, конечно, пускай характер нанесенных ран и в самом деле можно трактовать как атаку бешеного зверя, хоть это не так, конечно. Ну, а шип?! Шип от зубчатого тесла или тяпки металлический, который в кости застрял. Как объяснить? Как связать с нападением зверя? Что это? Коготь механического медведя-автоматона? Мы же не в книгах Жюля Верна, в самом деле!
Послушай, прервал его Роман, а этот коготь, то бишь шип мог попасть в тело жертвы ранее?
Барабанов закатил глаза к потолку и, сложив руки на груди, менторским тоном ответил:
Чисто теоретически да, возможно. Вроде была рана от бороны какой-нибудь, от которой зуб обломился, остался в теле и зарос. Но это же бред, Роман Мирославович!
Отец Глеб приложил палец к губам и улыбнулся:
Тише, Нестор! А насчет шипа мы выясним, только если установим личность погибшей.
Тогда этот факт никто не сможет проигнорировать, закончил его мысль Муромцев.
То есть? Мы не едем домой?
Нет, Нестор, не едем. Я уверен, что есть и еще жертвы. И скорее всего, будут.
Барабанов и отец Глеб переглянулись. Нестор, мысленно уже сидевший в поезде, увозившем его в столицу от страшного Рафикова, тяжело вздохнул и надел фуражку, натянув козырек на глаза. Муромцев усмехнулся, похлопал его по плечу и пошел по коридору, насвистывая что-то из модной столичной оперетки. Отец Глеб, улыбнувшись, поспешил за начальником. Нестор посмотрел по сторонам, плюнул под дверь кабинета полицмейстера и выбежал вслед за отцом Глебом на улицу. Из будки, стоявшей у входа в здание полиции, раздавался богатырский храп дежурного. Звезды меркли в сереющем небе, на котором грязно-розовой ватой разметались облака, обещавшие скорый дождь. Троица поежилась под прохладным ветром и скрылась в утреннем тумане.
Гостиница, где остановилась команда Муромцева, была одной из немногих в городе, в которой был собственный ресторан, или, как его называли постояльцы, обеденная зала. Персонал готовился принять немногочисленных посетителей к завтраку половые быстро и ловко раскладывали приборы на застиранные белые скатерти, старуха из местных, шамкающая беззубым ртом, возила шваброй по крашенному зеленой краской полу.
Муромцев, отец Глеб и Нестор остановились у входа в зал и осмотрелись. Дверь в кухню открылась, и из нее вышел толстый и бородатый мужик в грязном колпаке. В руке он держал бумажку.
Доброго утра, господа, пожалуйте присаживаться! радушно поздоровался он. Вот, меню-с, ознакомьтесь!
С этими словами он засунул лист под стекло на стене у двери, неуклюже поклонился и вернулся на кухню.
Отец Глеб нацепил очки на нос и принялся изучать меню.
Так, на завтрак у них сегодня яичница с грибами, булочки с маком, багет французский с маслом, ветчина, сыр и кофе! Весьма недурно! А на обед готовят борщ по-воронежски с телятиной и грибами!
Видимо, с грибами у них здесь проблем нет, ехидно отозвался Барабанов, снимая фуражку. Где сядем? Я предлагаю вон там, в углу.
И Нестор решительно двинулся через зал. Роман со священником пошли за ним. Когда они заказали три порции яичницы с ветчиной и кофе, Муромцев закурил.
Друзья, я еще раз прошу простить меня за мою слабость начал он, закашлявшись.
Полноте, Роман Мирославович, поморщился отец Глеб, всякое бывает!
Всякое, да не со всеми, ответил Роман. Тут такое дело, в общем, этот небольшой конфликт с Рафиковым вызвал в моей памяти одну болезненную историю
Официант принес кофейник, и Роман замолчал. Отец Глеб разлил напиток по чашкам.
Что за история? спросил Барабанов, отхлебывая горячий кофе, мучительно делая вид, что отец Глеб ему ничего не рассказал.
Несчастный случай, ответил Муромцев, не заметил, как тот покраснел, а священник принял нарочито отстранённый вид, в результате которого серьезно пострадала моя жена, да и сам я получил ранение. Видимо, это воспоминание и спровоцировало такую странную реакцию мозга, что, в свою очередь, стало причиной припадка. Еще раз приношу свои извинения, господа.
Ничего страшного, Роман Мирославович, закивал Нестор, у всех беды случаются, нам ли не знать.
Нестор, видимо, вспомнил про Лилию Ансельм, так как тут же осекся и густо покраснел. Отец Глеб лишь усмехнулся по-доброму. Вскоре принесли заказ, и все принялись за еду.
Расправившись с яичницей, Муромцев вытер губы салфеткой и деловым тоном сказал:
Итак, вот что я предлагаю надо разбить район, где обнаружили тело последней жертвы, на три сектора и провести опросы по деревням и селам о пропаже девочки.
Но позвольте, Роман Мирославович, подал голос отец Глеб, ведь полиция уже провела такие опросы силами старост и старшин. Судя по ним, девочка была бездомной бродяжкой, так как никто не сообщал о пропавшей, равно как и о ее семье.
И что нам вообще даст установление личности этой несчастной? спросил Барабанов.
Муромцев посмотрел на Нестора, как родители смотрят на неразумное дитя.
Нестор, установление личности потерпевшего наиглавнейшая задача в сыскном деле! Даже если мы не сможем узнать ее имя и фамилию, даже если она и была бродяжкой, мы сумеем выяснить, откуда она шла и куда, как вообще в этом проклятом лесу оказалась, как встретилась с убийцей! Ведь не в пустыне она жила и не с неба свалилась! Всегда найдется кто-то, кто что-то видел, что-то слышал! Вот и найдем этого свидетеля!
Хорошо, согласился Барабанов, доливая себе кофе из оловянного кофейника, а местная полиция? Препятствовать не будет ли? Они ведь, судя по последним, кхе-кхе, данным, решили все на медведя бешеного списать?! Мол, дикая тварь из дикого леса задирает одиноких нищенок и бродяжек, и точка!
При упоминании полиции Роман снова начал тереть лоб. Ушедшая было боль вдруг снова напомнила о себе. «Держи себя в руках, Муромцев», мысленно приказал он себе, а вслух лишь сказал:
Что ж, мы все равно, так или иначе, обязаны установить личность последней жертвы. Независимо от причины ее смерти. Необходимо похоронить ее по-христиански, а не за кладбищенской оградой как неопознанную. Полицмейстер в курсе, я ему доложил об этом еще до ночного разговора с Рафиковым. И он дал мне добро на оные гуманистические мероприятия.
Муромцев повернулся к отцу Глебу и продолжил:
Я сделал акцент, что это необходимо именно с точки зрения Церкви, так что спасибо вам, отец Глеб, что вы с нами.
Отец Глеб поставил чашку на стол и кивнул:
Дело это богоугодное, Роман Мирославович, тут грех спорить даже полицмейстеру! Так что не отвертятся, голубчики!
Глава 8
Барабанов лежал на кровати в своем номере и крепко спал. Низ спины был обмотан толстым пуховым платком застудил поясницу. Его пыльные башмаки стояли возле стула и всем своим видом показывали, что их хозяин за прошедшую неделю много ходил и ни разу их не почистил было совсем некогда. Нестор не пошел на утреннюю воскресную литургию, и, судя по тому, как он крепко спал, его это ничуть не беспокоило.
Вскоре в дверь постучали, и, не дожидаясь ответа, в комнату вошли Муромцев и отец Глеб. Они в отличие от Нестора на литургии побывали и теперь с укоризной смотрели на мирно спящего Барабанова. Тот, услышав шум, открыл глаза и сел на кровати, опустив босые ноги на потертый паркет.
Ну, и горазд же ты на сон, Нестор! с усмешкой сказал отец Глеб.
Так ведь почти целую неделю толком не спал, потягиваясь и зевая, ответил тот, то в стогу спал, то на постоялом дворе со сбродом всяким! Разве выспишься?! Один раз ночью чуть ботинки не увели, представляете? Прямо с ноги стащить хотели, тати!
Нестор рассмеялся и поковылял к умывальнику, подвязывая покрепче свой платок, а Муромцев взял в руки кувшин.
И каковы результаты твоих страданий? спросил Роман.
Он поливал водой голову Барабанова, а тот, фыркая, мылил ее. Грязная пена медленно потекла в таз, и в комнате запахло дегтярным мылом. Намотав на голову полотенце, Нестор сменил рубашку и, сев на стул у окна, закурил папиросу.
Результаты есть, уклончиво ответил он, а у вас что?
Я считаю, что очень близок к разгадке! неожиданно заявил отец Глеб.
Вот как? удивился Муромцев. Я готов сказать то же самое! Видите ли, дело в том, что я
Роман Мирославович, вы мне не верите? перебил отец Глеб. Ну, хорошо, тогда слушайте! Три дня назад я выяснил
Господа, господа! вмешался Барабанов, до этого спокойно куривший свою папиросу и слушавший коллег. Позвольте все-таки, я расскажу о своих поисках, тем более что они были весьма и весьма удачными!
Что ж, извольте, сказал Роман и сел в старое проваленное кресло.
Отец Глеб устроился на краю кровати.
Итак, начал Нестор, открывая пошире окно и снимая с головы полотенце, речь пойдет о некоем селе под названием Малые Ижморы. Население там в основном состоит из вотяков, а если проще удмуртов. Так вот, я выяснил, что в том селе жила одна девчонка-сиротка, погорелица Стеша Чаплыга.
Муромцев попытался что-то сказать, но Барабанов жестом остановил его и продолжил:
Жила она, значит, у дальней родни первое время, а как подросла, то увязалась ходить по деревням с офенями-коробейниками. Они на телегах разный товар возят, становятся возле деревни или села, а девчонка по домам да по дворам на лотке разносила мелочь всякую на продажу хозяйкам: расписные лубки, нитки с иголками, зеркальца, гребешки, серьги с колечками и прочее. И скулила при этом жалостно, что, мол, погорелица она. Люди у таких и покупали лучше, больше из жалости.
Барабанов взял в руки умывальный таз, подошел к окну и выплеснул грязную воду. Затем посмотрел вниз там стояла кухарка и ругалась на чем свет стоит. Нестор с довольным видом поставил таз на стол.
Далее, продолжил он, этих офеней я очень долго искал. Они ведь на месте не сидят. Люд кочевой да замкнутый полубродяги, полуцыгане, полужулики. У них даже язык свой особый есть! Сами себя они называют мазыками. Говорят, что в Христа веруют, а люди сказывают, что язычники они! Втереться к ним в доверие практически невозможно. Русский язык они знают, но при чужих на свой переходят, и тут ну ничегошеньки понять нельзя! Вот послушайте, например, такое выражение: «Кчон не мастырит, тот не бряет». Поняли что-нибудь? А ведь это наша старая поговорка: «Кто не работает, тот не ест»!
Да, отозвался отец Глеб, я что-то слышал о них! У нас их просто коробейниками кличут. Говорят, что из Греции они пришли в Россию. Потому в их языке слов греческих много, однако сам язык на греческий не похож. Да и название «офени», мол, произошло от города Афины.
Неважно, откуда они пришли, сказал Нестор. Важно то, что я их нашел! Тех самых, с которыми девчонка ходила наша!
Продолжай! оживился Муромцев, доставая папиросу из портсигара.
Значит, так, у них что-то вроде табора цыганского. Три телеги, лошади и людей человек двадцать, из которых кто торгует, кто Писание толкует, кто стихи духовные поет. Еще скоморохи есть и паломники. В общем, довольно разношерстный люд. Живут вольной жизнью, за главного у них атаман свой Эх
Нестор мечтательно устремил взгляд через окно куда-то вдаль и замолчал. Он настолько проникся духом бродяжничества офеней, что уже был готов сам пуститься с ними по городам и весям с коробом за спиной, под веселую скоморошью песню с гудком и гармошкой. Муромцев похлопал его по плечу, и пепел с папиросы упал на пол. Барабанов вздрогнул, как-то сник и продолжил рассказ:
Говорил я с их атаманом, Степаном Симоновичем. Он девочку вспомнил и рассказал, что да, мол, ходила она с ними, никто ее не обижал, но недели уж две как вдруг пропала. Однако никто искать не кинулся жизнь вольная, люди они свободные, может, кто и приютил сиротку из сердобольных. Так бывает. А еще есть вероятность, сказал Барабанов и поднял палец, что и медведь задрал, как если бы косолапые по голодной осени расшалились. На мой вопрос о том, где ее в последний раз видели, атаман ответил, что близ села Кирдасово. Ушла она с коробом в сторону села, при том условились, что ввечер встретятся на излучине реки, верстах в пяти от того места, где они расстались.
Нестор подошел к столу, убрал с него таз, оловянную пепельницу, полную окурков, пустую бутылку из-под вина и рукой смахнул на пол хлебные крошки. Муромцев вытащил из дорожной сумки карту и развернул ее на столе. Нестор несколько секунд всматривался в карту, шевеля губами, и затем ткнул в нее пальцем:
Вот, это место, друзья мои, всего в трех верстах от того, где обнаружили жертву!
Отец Глеб подошел и, не надевая очков, посмотрел через их стекла на карту. Муромцев принялся водить по ней пальцем, кивая и что-то бормоча себе под нос, а затем спросил:
И что же дальше? Ты побывал в Кирдасово?
Обижаете, Роман Мирославович! Нешто мы не настоящие сыщики?! Разумеется, я первым делом отправился в это самое Кирдасово! Опросил всех, Нестор смутился, ну, почти всех жителей. И вспомнили ее люди тамошние! Была, говорят, такая девчонка, погорелица, вся замурзанная и худая как щепка! Барахло всякое продавала. Так вот, прошла она через село и двинулась напрямки, к излучине!
Барабанов поставил палец на карту и медленно повел его в сторону еле видной речки:
Вот тут, значит, излучина, куда она шла! Видно, заплутала, и нашли ее вот здесь, он переставил палец с обгрызенным ногтем. Я весь этот путь прошел сам! Заблудиться там легче легкого.
Нестор убрал руки за спину и с улыбкой посмотрел на Романа и отца Глеба. Весь его вид говорил вот вам и Барабанов, замешанный в политике неблагонадежный товарищ, как бы не так, выкусите!
Послушай, Нестор, сказал отец Глеб, а может, все же не она это? Откуда такая уверенность?