Внешние камеры включились вновь, и прямо по курсу Клим увидел огромное голубое светило. ВИС услужливо подсказала ответ на едва зародившийся вопрос: это была массивная сверхскоростная звезда, обнаруженная древними астрономами несколько столетий назад в созвездии Золотой Рыбы и получившая соответствующее название Дорадо. Выброшенная прочь гравитационной пращой черной дыры около ста миллионов лет назад, она дрейфовала в межгалактическом пространстве, удаляясь от Млечного Пути на огромной скорости 723 километра в секунду. Вокруг нее обращалась единственная планета Ксифия, на которой УЧС разместило свою самую дальнюю базу с одноименным названием. Клим узнал о ее существовании лишь в связи с экспедицией «Альтаира»: исследователи отправились к таинственному феномену именно отсюда, поскольку звезда располагалась к нему ближе всего. Потому и аномалию тоже назвали Дорадо.
Гигант сиял нестерпимо голубым светом, затмевая одинокую планету и пространство, испещренное огоньками далеких галактик. Единственным, кто мог тягаться с ним в яркости в этом районе космоса, был огромный буро-голубой диск Млечного Пути, развернутый своей плоскостью к Дорадо.
Звезда медленно вырастала в размерах, пока капсула приближалась к системе. Скоро Клим увидел сияющий отраженным голубым светом серп планеты. Он расширялся, округляясь по мере движения «Ориона». Через несколько минут светило осталось за кормой, а капсула взяла курс на бело-голубой шарик Ксифии. ВИС на вопрос Клима сообщила, что планету успешно терраформировали несколько лет назад, так как правительство планирует в будущем расширить и укрепить форпост, а также создать вокруг него полноценное поселение ортодоксов поначалу сотрудников УЧС, обслуживающего персонала и их семей, а впоследствии и всех желающих. Благо планета находилась на таком расстоянии от своего светила, что ее будущим обитателям не стоило опасаться жесткого излучения. В долгой перспективе основать колонию выходило дешевле, чем гонять людей и оборудование за двести с лишним тысяч световых лет от дома.
В какой-то момент Клим заметил, что диск перестал увеличиваться. Капсула зависла в нескольких тысячах километров от цели, не приближаясь, но и не удаляясь. Наверное, запрашивают разрешение на посадку. Он решил подтвердить свое предположение с помощью ВИС, однако система ответила: «Посадка отложена по причинам безопасности». Клим сдвинул брови, сделал уточняющий запрос и получил еще более обескураживающий ответ: «Информация засекречена по причинам безопасности. На капсуле объявлена боевая тревога. Сохраняйте спокойствие и беспрекословно подчиняйтесь приказам командира».
Вот так, черт побери, прилетели! услышал Клим разочарованный женский голос из-за спины.
Он отключился от терминала и привстал в кресле, обернулся. У продуктового синтезатора стояла невысокая молодая женщина, бритая наголо, с бледным, чуть вытянутым лицом и яркими синими глазами. Брюки свободного покроя и широкая туника прятали детали ее фигуры, но в складках одежды тем не менее угадывались женственные формы. Сапоги с металлическими вставками на фоне ее миниатюрных габаритов казались на пару размеров больше необходимого. Татуировки на предплечьях и щеках выдавали в ней кибера, хотя видимых электронных устройств, вживленных в биологическую ткань, Клим не обнаружил. Девушка вынула из раздатчика чашку с парующим напитком, судя по аромату крепко заваренным чаем из гуавы, и шагнула к Климу.
Ты физик? спросила она, прихлебывая.
Клим, немного сконфуженный фамильярным тоном, поднялся из кресла и кивнул.
Он самый. Клим Юнь. А вы
Можно на «ты». Соира, профессор Марсианского университета психологии. По совместительству историк это моя вторая специальность.
Клим вновь кивнул и хотел было поинтересоваться фамилией молодой профессорши, но вспомнил, что киберы используют для самоидентификации только имена, причем таковым могут служить практическое любое слово, буквосочетание и даже цифры. В случае с Соирой это было название горы в восточной Африке. Клим посмотрел на девушку с интересом.
Тебя вызвал полковник Леванов? осведомился он.
Да. Нечто важное, связанное с материалами «Альтаира». Команда ученых исследовала аномалию, но что-то пошло не так.
Моя дочь астроном. Она среди членов экспедиции Клим помрачнел и потянулся к своей бороде, но, сделав усилие, спрятал руки в карманы и сказал: Кстати, ты не в курсе, что сейчас происходит? Посадку отложили, объявили тревогу
Без понятия, Соира дернула узкими плечами. Думаю, следует отправиться в командный отсек и узнать самим. Вряд ли Леванов прибежит к нам с докладом.
И правда.
Клим связался с полковником через ВИС и получил разрешение на визит. Путь занял немногим более минуты.
6
Командный отсек капсулы представлял собой небольшую, погруженную в полумрак комнату, в середине которой находился ряд из пяти встроенных в пол ячеек. В четырех из них лежали люди. Их полуприкрытые веки и шевелящиеся губы ясно говорили о том, что экипаж подключен к системе управления. Наверняка это были пилот и три боевых оператора. Капитан стояла, скрестив руки под грудью, и о чем-то беседовала с полковником. Тот застыл напротив нее с непроницаемым лицом и время от времени качал головой. Когда Клим и Соира остановились на пороге, оба умолкли и обернулись на пассажиров.
Здравствуйте, начал Клим, приветственно кивая. ВИС сообщила, что
Проходите, то ли пригласил, то ли приказал Леванов. Клим и Соира вошли и приблизились к собеседникам. Полковник указал на высокую худощавую женщину в униформе УЧС: Знакомьтесь, капитан капсулы Зоя Гадот.
Затем он представил ей пассажиров. Бледное лицо Соиры осветила восторженная улыбка.
Та самая Гадот? проговорила она. Я слышала о тебе! Сражение за Эйкидль в системе Антареса
Клим, к своему стыду, понял, что слышит это имя впервые, если не считать информации из ВИС.
Боевое крещение «Ориона», отозвалась женщина. Она улыбнулась одними глазами, большими и черными как угли, в обрамлении длинных ресниц. Узкое худое лицо с острым подбородком и крупный нос с горбинкой делали ее похожей на хищную птицу. Она завела прядь темных волос за ухо и с гордостью добавила: Флот противника полностью уничтожен, наземные силы блокированы на спутниках Эйкидля
Мы помним, капитан, прервал ее Леванов. Она зыркнула на него, но перечить старшему по званию не осмелилась. Полковник обратился к пассажирам: Понимаю, почему вы здесь. Обеспокоены сообщением. Неудивительно: на базе нештатная ситуация.
Что стряслось? с тревогой в голосе спросил Клим. Соира тоже посерьезнела, взглянула на офицера в ожидании объяснения.
Пока неизвестно, ответил тот. Идет дистанционный сбор информации разведзондами. Сейчас ясно одно: с «Ксифии» никто не выходит на связь. Диспетчерское оборудование отключено. Ни руководитель базы, ни командир гарнизона на запросы не отвечают. Там с самого начала находилось не так много людей, но теперь кажется, что форпост совершенно опустел. Однако это, скорее всего, не так.
А экипаж «Альтаира» и участники экспедиции?
Ничего, кроме того, что уже известно.
А именно? настаивал Клим.
Они полковник замялся, неконтактные.
То есть?! во рту у Клима пересохло, руки задрожали.
Скоро поймете, пообещал Леванов.
При этих словах Зоя обернулась к нему и ледяным голосом проговорила:
Повторяю еще раз, командир: я против посадки, пока точно не выясним, что произошло.
Боюсь, мы никогда этого не выясним, если не увидим все своими глазами, не обследуем пострадавших и не изучим записи бортовых компьютеров «Альтаира», возразил Леванов. Для этого мы здесь, именно по этой причине с нами физик и психолог.
Он указал на ученых. Гадот ответила ровно:
Я не могу подвергать жизнь экипажа такому риску.
Вы понятия не имеете, капитан, о каком риске идет речь. В любом случае на нас будут бронескафандры. Я беру ответственность на себя.
Женщина сжала тонкие губы и проговорила:
Дождемся данных разведки.
С этим она резко развернулась и направилась к свободной ячейке. Клим посмотрел ей вслед, и ему показалось, что волосы ее взлетели, словно черные крылья ворона.
Клим перевел взгляд на полковника: тот стоял с полуприкрытыми глазами и что-то шептал. Посмотрел на Соиру та пожала плечами. Прошло минут пять, прежде чем офицер открыл глаза в них промелькнула растерянность и проговорил:
Контакт с разведзондами потерян
Как это? Клим вскинул брови.
Леванов не ответил, обернулся к капитану. Та поднялась из ячейки и бросила на него взволнованный взгляд.
Я говорила: посадка рискованна, сказала она, подходя ближе.
Она права, садиться опасно, шепнул психологу Клим.
И что? та скептически скривила губы. Нам что, теперь лететь обратно?
Вот последнее сообщение от зондов перед потерей контакта, объявил Леванов и зачитал: «Патогенные микроорганизмы, как и вредные химические соединения, отсутствуют; радиационный фон в норме; инородных биологических объектов нет».
Однако на связь они больше не выходят.
Именно поэтому посадка необходима, заключил полковник, иначе мы никогда ничего не узнаем. Сажайте капсулу, капитан!
7
Форпост «Ксифия» представлял собой огороженную силовым барьером территорию в несколько десятков квадратных километров. Большую ее часть занимал космодром с прилегающими к нему ангарами для боевых капсул и разведывательных зондов. Отдельной группкой теснились лаборатории, а также склады с аккумуляторами и топливом. Имелись даже два здания для пехотных казарм и множество иных, помельче, назначение которых Клим представлял себе смутно. За пределами ограды виднелись площади, подготовленные к жилой застройке. Планета в целом выглядела вполне по-земному, ландшафтом и растительностью напоминая восточно-европейские равнины, разве что в небе сияло не ласковое желтое солнце, а огромный бело-голубой шар настолько яркий, что даже после терраформирования и установки геофильтров прогулка днем без темных очков могла стоить ортодоксу зрения. Потому и фауна населяла эту планету слегка модифицированная насколько позволяли моральные каноны Земли, четко обозначенные Советом по гуманизму и нравственности.
«Орион» опустился на графеновое поле неподалеку от одноэтажного здания командного центра и диспетчерской; оно смотрело фасадом на космодром. На его крыше трепетал государственный флаг Земной Ортодоксии: витрувианский человек на фоне земного шара в обрамлении пшеничных колосьев. Экипаж капсулы, а также Леванов, Клим и Соира в бронескафандрах покинули аппарат и направились ко входу в здание.
Клим, вопреки ожиданиям, не чувствовал скованности в движениях: скафандр сидел на нем как вторая кожа, надежно защищая от любых вредных или враждебных воздействий. Сквозь затемненный визор шлема он с любопытством глядел по сторонам, но не замечал ничего необычного или опасного. Шагая по космодрому, Клим думал о том, что через несколько минут встретит дочь и наконец узнает, что с ней произошло. От этих мыслей сердце билось быстрее, а все тело охватывала легкая дрожь.
Отряд неспешно приближался к цели. Когда до двери осталось метров пятьдесят, Клим услышал по нейросвязи голос капитана:
А вот и один из разведчиков.
Она указала на темно-серую сферу размером с локоть в поперечнике, застывшую над крышей здания. Вторая точно такая же обнаружилась на графеновом поле прямо перед дверью. Обе без малейшего движения.
Сигнальные огни включены, прокомментировал кто-то из членов экипажа.
В самом деле, на обоих аппаратах мерно мигали красные огни, но при этом даже висящий в воздухе аппарат не подавал никаких иных признаков жизни. Однако, выходит, антигравы работают, раз он не падает?
Учеэсовцы и ученые несколько секунд рассматривали разведчиков те пребывали в полной неподвижности, после чего полковник махнул рукой и повел отряд дальше.
Сделав несколько шагов, Клим увидел воробья; тот сидел на поле в метре от стены здания. Птица не шевелилась. Чучело? Для чего оно понадобилось персоналу базы? Клим замедлил шаг; повернув голову в сторону, приметил крадущегося кота. Тот, прижавшись к графену, внимательно наблюдал за беспечной птицей, готовясь совершить бросок. Клим остановился, его взгляд прилип к зверю. Хищник не сводил глаз с жертвы но тоже не двигался. Не перебирал лапами, не прижимал ушей, не подергивал хвостом, не шевелил усами ни единого движения. Клим вдруг ощутил, как ладони вспотели и по спине пробежала капелька холодного пота. Он поднял глаза к небу на крыше трепетал флаг, а над ним повисли, разведя крылья в стороны, две галки.
В чем дело, Юнь? услышал он встревоженный голос Леванова.
Физик молча указал на кота с воробьем, затем на висящих в небе птиц. Он не мог видеть выражения лица командира, но ощутил изумление в его изменившейся осанке, разведенных руках, покачивании головы.
Что за фигня проговорила Соира.
Отряд остановился и с удивлением воззрился на застывших, точно вмороженных в лед, зверей.
А там все в порядке, заметила Зоя, кивая на участок неба в стороне от командного центра. Клим обернулся, куда она указывала, и увидел стайку ласточек, пляшущих в голубом свете огромного солнца. Они гонялись друг за другом, закладывая крутые виражи. Динамики даже доносили их веселые песни.
Возвращаемся на капсулу! приказал Леванов.
Минутку, попросила Соира, а затем обернулась к экипажу «Ориона»: Можно вот это?
Она указала на красный прямоугольник аптечки, висящий на поясе одного из операторов. Тот посмотрел на капитана, Гадот кивнула. Оператор отстегнул аптечку и протянул ее психологу. Девушка приняла пластиковую коробочку, а затем изо всех сил швырнула ее в сторону диспетчерской. Аптечка блеснула в лучах солнца, пролетела параболой над полем и угодила бы на крышу, если бы не застыла прямо в воздухе примерно в метре от здания.
Клим перестал дышать, не в состоянии оторвать взгляда от красного прямоугольника, повисшего у верхней части стены. Он молчал и пытался осознать невозможное. Затем медленно обернулся к капитану и полковнику.
Возвращение откладывается, сообщил Леванов о своем решении, но что собирается делать дальше, не сказал. Сложив руки на груди, он погрузился в раздумья. Зоя нервно оглядывалась по сторонам.
Клим ощутил, что потрясение сменилось любопытством. Он повертел головой и обнаружил метрах в ста от здания диспетчерской небольшой парк из молодых березок, вероятно зону отдыха. Между деревьев виднелись скамейки, возле каждой терминал ТЛМ-системы; вдалеке, рядом с густым кустарником, помигивал зеленым индикатором продуктовый синтезатор. Позабыв об отряде, Клим зашагал к парку. Через несколько секунд услышал недовольный окрик полковника, и тогда объяснил командиру, что собирается предпринять.
Четверть часа спустя восемь человек, набив карманы скафандров яблоками из синтезатора, направились к диспетчерской. Благо здание командного центра было невелико и обойти его со всех сторон не отняло много времени. Зато, когда отряд завершил обход, висящие в воздухе яблоки очертили периметр зоны, в которой локализовался странный, пугающий феномен. Зона занимала почти все здание, кроме южной его части: там яблоко свободно влетело в открытое окно; судя по звуку, упало на пол и откатилось к дальней стене помещения. С востока и запада зона вмороженности, как Клим окрестил феномен, выдавалась примерно на метр от стены здания, а с северной стороны на целых четыре.