Только маму жалко. Она всё время плачет. Она тоже не знает. Оля часто сидела с ней рядом. Сидела и молчала. А мама плакала.
Ночью после поминок, на десятый день после смерти папы, Оля вдруг проснулась. Пусть она и не спала, но слышала музыку. Красивые голоса пели песни без слов и смысла. Да и кому он нужен, этот смысл, когда так красиво. Её комната медленно наполнялась светом, всеми цветами радуги и бесконечностью ароматов. Свет шёл из окна. На душе вдруг стало так спокойно, как будто не было ничего ни похорон, ни маминых слёз Мама! Надо показать маме! Показать, что это не сон, а правда! И с папой всё хорошо.
- Мама, иди, посмотри! Мама, ты где? Иди сюда!
Девочка встала и пошла к Свету, льющемуся из окна. Навстречу теплу, музыке и цветам.
«Оля кричала или показалось? сквозь сон подумала Алла. Наверно, ей кошмар приснился».
Женщина торопливо прошла в комнату дочери. И чуть не потеряла сознание. Оля стояла на подоконнике распахнутого настежь окна и звала её, маму. Алла с криком подбежала к окну и рывком опрокинула дочь на пол.
Олечка, милая, ты что делаешь? женщина рыдала, прижимая к себе дочь, как будто та всё ещё могла упасть. Олечка, ты же у меня одна осталась, Оля
На лице девочки застыла блаженная улыбка. Глаза смотрели куда-то вдаль. Она бормотала еле слышно бессвязные слова, что-то про свет и музыку, про голоса, про слёзы. Мать принялась бить её по щекам.
Оля, ты чего?! Посмотри на меня, Оля! Что с тобой?!
Через пятнадцать минут приехала «скорая». Врач осмотрел девочку, немного непонимающе кивнул фельдшеру.
Везём в психоневрологический. Какой-то острый приступ психоза.
В детском отделении психоневрологического диспансера Олю принялись приводить в чувство. Игорь Алексеевич, немолодой психиатр с весьма озадаченной физиономией, отвёл Аллу в ординаторскую.
Алла Ивановна, что могло спровоцировать такое состояние?
Доктор, заплаканная женщина едва могла говорить. Десять дней назад умер мой муж, Оленькин папа. Она стала странно себя вести в последние несколько недель. У Паши случился инфаркт, и Оля стала совсем не своя Мало разговаривала, домашнее задание делала только если я просила. Ещё говорила часто про какие-то красивые сны. А сегодня чуть не выпала из окна. Доктор, что с ней, что с моей Олечкой?.. Женщина снова заплакала.
Алла Ивановна, сейчас я не могу сказать ничего конкретного. Надеюсь, мы скоро выведем её из психотического приступа, и она сама нам всё расскажет.
Доктор попытался немного ободрить несчастную мать. Но сейчас это было бесполезно.
Жанна, принеси валерьянки быстро, сказал Игорь Алексеевич медсестре.
Между тем из отделения вдруг раздался крик Оли, затем крики персонала.
Зачем?! Зачем разбудили?! Не хочу Отпустите! Не хочу! Не понимаете ничего Зачем?! Мама! Мама где?! Не хочу, отпустите меня!
Ещё дроперидола, быстрее сюда, держите её!
Больше нельзя, доктор, предельная доза
Коли, я кому сказал! Держите же её!
Аккуратней, покалечится!..
Мать соскочила с дивана.
Что там такое?! Она меня зовёт!
Доктор еле удержал женщину.
Тише-тише, Алла Ивановна. Они знают, что делать. Не волнуйтесь, скоро ей будет лучше, я вам обещаю!
Вскоре крики прекратились.
На следующий день Оля стала спокойнее. Почти весь день смотрела в белую стену напротив кровати, но на вопросы доктора отвечала. Игорь Алексеевич спрашивал девочку о снах. Она отвечала.
Алла Ивановна ждала доктора в ординаторской.
Игорь Алексеевич, как она? Что с ней вообще такое? за последние дни женщина сильно похудела и как бы состарилась.
К счастью, Оля рассказывает о своих переживаниях, что обычно нехарактерно для шизофрении.
У неё шизофрения?
Я склонен считать, что это так. Очень редкая форма онейроид. Это периодически возникающее состояние, похожее на сон с яркими, приятными по содержанию галлюцинациями.
Ей станет лучше? Или в глазах измученной женщины читалось отчаяние.
Увы, в целом процесс необратим. Но ей станет лучше, я обещаю. Сейчас Оле как никогда нужна ваша любовь.
А через несколько дней стало похоже, что девочка идёт на поправку. Мама навещала её каждый день. Они разговаривали, но всё же большей частью сидели вместе молча. Алла старалась не плакать при дочери.
В тот вечер Игорь Алексеевич дежурил и перед сном решил зайти к Оле, чего раньше не делал.
Как дела у нас?
Хорошо. Только спать хочется, не сразу ответила Оля.
Мама приходила сегодня? доктор присел на кровать пациентки.
Да. Я её люблю. Не хочу, чтобы она плакала.
Ну вот и хорошо. Тогда нужно выздоравливать. И не огорчать больше маму.
Вы хороший, Игорь Алексеевич. Как папа. Как мама. Вы тоже не плачьте никогда, девочка слабо улыбнулась.
Игорь видел её улыбку впервые. И улыбнулся в ответ.
Спокойной ночи, Олечка. Я приду завтра.
Спокойной ночи. Я буду спать, девочка повернулась на бок.
В ту ночь ей снова снились замечательные сны. И уже не было важно ничего, кроме них.
Ей было неважно, что в ту ночь больных разбудил крик дежурной медсестры, которая бежала по коридору и кричала доктору, что у девочки из двенадцатой палаты остановилось сердце. Ей было неважно, что Игорь Алексеевич тщетно пытался вернуть её к жизни. Ей было неважно, что наутро на кухне её квартиры вновь зазвонит телефон и мама узнает, что осталась одна.
Ничего уже не казалось важным.
Остались только сны. Замечательные сны.
9-10 декабря 2007 г.
DJ Tiesto & Marc Vision Time Gate (Update)
Painball
Разница между бойцом и обычным человеком заключается в том, что боец всюду видит брошенный ему вызов, в то время как обычный человек рассматривает всё либо как благодеяние, либо как проклятие.
Карлос Кастанеда
2155 год
Пятеро мужчин в тёмно-серых камуфляжах с автоматами в руках тихо перемещались вдоль стены плохо освещённого коридора. Идущий впереди знаком указал остальным противник за поворотом. Три, два, один. Практически бесшумно группа обезвредила двух часовых из команды противника. На одежде мнимых «убитых» красными пятнами растеклась краска от выстрелов из оружия для пейнтбола. «Убитые» были обезврежены до конца раунда. При попадании в камуфляж встроенное в него устройство подавало мощный электрический разряд, вызывающий временный паралич мышц.
Двое из нападавших отшвырнули подальше оружие поверженных противников из команды Ин-Сити. На всякий случай.
У Ин-Сити оружие было настоящим. Для них это было игрой. Игрой в «пейн-бол».
- Фокс, давай карту.
Один из солдат достал схему лабиринта и показал её командиру группы.
- Джон, часовые здесь, как мы и предположили. Значит, нападения из коридора «F» группа «Ин-Сити-2» не ожидает.
- Группа Мэг идёт по коридору «J», Джон сплюнул на пол. У перехода в коридор «H» мы объединимся и возьмём в окружение вторую группу противника. И девятую контрольную точку.
- Возьмём и уничтожим, процедил ещё один солдат, проверив магазин автомата.
- Барни, да кого ты уничтожишь шариками с краской? спросил Фокс, не отрываясь от схемы лабиринта.
- Всё бы отдал, чтобы взять настоящий автомат и изрешетить кого-нибудь из этих городских ублюдков, Барни со злостью хлопнул рукой по магазину.
- Я тоже был бы рад, громила, ответил Джон. Но тогда твоя семья, как и весь Аутсайд, останется без еды и воды. Крепись, приятель!
- Есть, сэр, нехотя согласился Барни. Кстати, сэр, твоя сестричка Мэг весьма недурна собой. И автоматом владеет будь здоров.
- Хочешь за ней приударить, громила? ухмыльнулся Фокс.
- Пусть только попробует. Череп проломлю, по-дружески похлопав Барни по плечу, Джон улыбнулся. Хватит болтать. Пошли.
До конца игры оставалось шесть минут. Бойцы Аутсайда взяли восемь контрольных точек в лабиринте. Группы «5» и «6» группы Мэг и Джона по плану должны были взять контрольную точку номер девять. Выбить девять из двенадцати это победа. Победа для тех, кто живёт вне Города, защищённого Экраном от палящих лучей солнца. Победа значит, что в ближайшие шесть месяцев жителям Аутсайда будет что пить и есть.
Промежуточные сигналы сирены каждую минуту отмеряли время, остающееся до конца игры.
Три минуты. Группа Джона заняла позиции у перехода коридора «F» в коридор «H». По плану группа Мэг должна была начать атаку на взвод «Ин-Сити-2».
Две минуты. В конце коридора «J» раздались выстрелы. Судя по крикам, нападение Мэг стало для врага полной неожиданностью. Джон дал команду к атаке, и группа «6» вошла в небольшой круглый зал, где находилась необходимая контрольная точка номер девять.
Четверо бойцов группы «5», в том числе и Мэгги, вели перестрелку с двумя оставшимися в строю солдатами группы «Ин-Сити-2». Вскоре последние сопротивлявшиеся были парализованы.
Одна минута до конца. Джон оглядел место решающей битвы.
- Барни, активируй контрольную точку. Мэг, ты сегодня просто превзошла саму себя!
- И ты тоже, брат! Не забывай: мы команда.
Барни меж тем занёс руку над кнопкой контрольной точки. Но не нажал.
- Эй, ты сдурел? Сорок секунд осталось! крикнул Фокс.
- Их тут четверо. Четверо лежат, тихо сказал Барни. Есть ещё один городской!
В следующую секунду из коридора «D» с криком выскочил боец «Ин-Сити-2» и дал очередь по стоявшим рядом с контрольной точкой.
- Мэгги!!!
Джон видел, как две пули прошили насквозь камуфляж его сестры, а раненный в ногу Барни упал.
Под градом шариков с краской в следующую секунду рухнул и нападавший.
Двадцать две секунды. Фокс в два прыжка оказался у контрольной точки и ударил по кнопке индикатор сменил красный цвет на зелёный.
Девять из двенадцати.
Джон подбежал к упавшей на пол сестре и приподнял её.
- Мэгги! Нет!
- Я же говорила Мы команда
Она свела ослабевшие пальцы правой руки в кулак и прижала их к раскрытой левой ладони. Знак смерти для воина.
- Всё будет в порядке прошептал Джон, пытаясь остановить хлынувшую из ран Мэг кровь.
- Всё и так хорошо Девять из двенадцати победа. Прости вот только я не смогла Позаботься об Энни, братишка
- Нет! Мэгги! Я не дам тебе уйти! Слышишь?!
Но она уже не слышала его.
Финальная сирена.
«Команда Аутсайда побеждает! Девять из двенадцати! Вот это настоящее шоу!»
- Мэгги!
Мэгги!
Джон соскочил с кровати как ошпаренный кипятком.
Сон. Снова проклятый сон.
Тяжело дыша, мужчина закрыл руками лицо, мокрое от пота. Снова этот кошмар. Он снится Джону почти каждую ночь уже полгода с тех пор как Мэг погибла.
Кошмар уже стал явью. Стал тем, чего не исправишь.
Мэгги больше нет.
Перед тем как умер отец, Джон обещал ему, что не даст Мэгги в обиду. Но он не смог, не справился.
Мэгги больше нет.
Джон почти до крови прикусил губу, пытаясь сдержать слёзы. Их, слёзы воина, никто не увидит. Даже Энни. Теперь она всё, что у него осталось.
А где Энни? Да, конечно. Наверняка сидит сейчас у берега океана и смотрит на звёзды. «И что такая нежная и романтичная девушка нашла во мне?». Джон часто спрашивал себя об этом. Ответ он знал. Ответ был прост. Энни его любила.
Они с детства были вместе втроём. Сорванец и задира Джон, его непоседа сестра Мэг и примерная девочка с соседней улицы Энн, которая всегда выгораживала Джонни и Мэгги, когда те выкидывали какую-нибудь штуку. Джон вдруг вспомнил, как в детстве дал взбучку своему приятелю Питеру, когда тот нелестно отозвался об Энн. Помнится, грубияну Питеру досталось и от Мэгги. Троица стояла горой друг за друга. Они обещали друг другу и сами себе, что всегда будут вместе и никогда не расстанутся.
Но Мэгги больше нет.
Для Джона осталась лишь Энн. И память о сестре.
Мужчина быстро оделся и вышел из комнаты.
Девушка сидела почти у самой кромки воды. Тёмные воды ночного океана с меланхоличным шумом подкатывали к её ногам, чтобы в следующий миг вернуться обратно. Она смотрела куда-то вдаль, может, на тусклые звёзды, может, на нечёткий, подёрнутый дымкой горизонт.
Джон тихо подошёл и сел рядом.
О чём думаешь? тихо спросил он, будто боясь, что она вздрогнет от неожиданности.
Знаешь, а когда-то всё было по-другому, Джон. Вон там, Энн указала рукой куда-то в сторону океана, был большой город. Нью-Йорк. Я читала о нём в книгах. Там люди жили вместе. Девушка опустила глаза. Я бы хотела жить в то время
Джон обнял Энни.
Да. Тогда здесь были США: «Страна Бога и моя». Но прошлого не вернёшь.
Джон, если бы я жила в то время и знала, что произойдёт, я бы смогла предупредить людей.
О чём? О том, что в один прекрасный день климатическая катастрофа уничтожит цивилизацию? Что Америка будет разрушена чудовищными торнадо, залита ливнями, а затем все прибрежные районы будут затоплены океаном? Поверь мне они знали. Знали, что так случится. И случится по их вине.
Но почему они тогда не сделали ничего, чтобы выжить? по-детски наивно спросила Энн, глядя на Джона так, словно он знал ответы на все вопросы. Он взглянул в её глаза, а потом на тёмные волны.
Человеку свойственно разрушать всё вокруг себя. Люди всегда были и будут такими. Те, кого бы ты хотела спасти, были такими же, как жители Ин-Сити, которые убивают нас в этом чёртовом лабиринте. Убивают ради забавы. Так, как они убили Мэгги.
Он отвернулся. К горлу подкатил комок.
Но не все люди так жестоки. Ни ты, ни я И Мэг не была такой. Значит, надежда есть? Энн крепко прижалась к Джону.
Да. Надежда есть всегда. И скоро я воплощу в жизнь нашу мечту.
Что ты собираешься делать? Энн вдруг внимательно взглянула на Джона.
Через пять дней очередной турнир по пейн-болу. Это шанс проникнуть в Город. Я захвачу их президента и заставлю их признать, что те, кто живут снаружи, тоже люди.
Его слова обжигали холодом.
Что ты задумал?! Ты знаешь закон. Любая попытка диверсии и Город полностью прекратит поставки продовольствия в Аутсайд. Тогда мы долго не протянем.
А как долго мы протянем, если всё будет по-прежнему?! За что погибла Мэг?! Джон встал. Я не остановлюсь, пока мой народ не перестанет страдать. Пока не отомщу за Мэг. Я должен.
Он направился прочь от берега. Энн поднялась с сырой земли.
Джон!
Мужчина обернулся.
Джон, ты всё решил?
Да, уверенно ответил он.
Тогда я иду с тобой.
Нет. Исключено. Я не могу рисковать.
Без меня ты не справишься, Энн подошла почти вплотную. Её взгляд означал одно: её не переубедить. Мы обещали друг другу всегда быть вместе. И иного не дано.
Энни, я потерял Мэг. Ты думаешь, я смогу жить, если потеряю и тебя? Энн, ты всё, что у меня осталось. Я не могу
Послушай, я тоже потеряла Мэгги, мне больно, как и тебе. Но ты без меня не справишься, не справишься один! с жаром ответила девушка.
Нет. Джон покачал головой. Я пойду один. Если я погибну, то погибну один. Ты должна жить.
Что ты задумал? Энн непонимающе посмотрела на любимого мужчину. А ты жить не должен? Почему ты так говоришь?
Джон посмотрел в тёмное ночное небо, в любой момент грозящее разразиться холодным дождём. Энни в сумраке ночи показалось, что она видит в глазах Джона слёзы. За много лет она никогда не видела, чтобы Джон плакал.
И не увидит сейчас. И слёз нет это лишь иллюзия света и тени.
Энни Я люблю тебя. Но я воин. Для меня честь умереть за свободу своего народа. Когда придёт время смерти я буду готов.
Джонни, я девушка едва не разрыдалась. Я люблю тебя больше жизни. Не покидай меня
Он обнял Энн и глубоко вздохнул.
Энни, малышка Я воин таков мой путь. Есть лишь одно, чего я боюсь. Мужчина посмотрел в глаза той, что любила его всегда. Я боюсь потерять тебя, боюсь увидеть твою смерть. Это сильнее моего страха умереть.
Энн прижалась к Джону.
Я боюсь того же, любимый, по её щекам текли слёзы. Я боюсь, что ты погибнешь. А если мы равны в своих страхах, то и путь у нас с тобой один. Один на двоих. Мы идём вместе.
Ещё минуту они стояли, обнявшись, на берегу холодного океана.
Хорошо, наконец прошептал он. Прости, что сомневался в тебе.
Всё нормально. Мы вместе и это главное. Так каков наш план? натянуто улыбнувшись сквозь слёзы, поинтересовалась девушка.