Уж не ты ли, Валь, прокляла? спрашивали подруги, удостоившиеся ее откровений.
А хоть бы и я. Слово мое крепко! Сама я свалилась в пропасть. А проклятие, вышедшее из пропасти ох, какое ужасное!
Да, ты, Валька, ведьма!
А что я-то? И без меня их дом проклят. Никому в том страшном доме не будет ни дна, ни покрышки. А мальчишка этот, Антошка, помается-помается, да и сиганет из окошка, иль удавится, иль вены себе порежет.
Отчего ж ему в таком-то дворце да с прислугой да красивому и здоровому маяться? удивлялись подруги.
Богатство-то и красоту все видят, пророческим тоном продолжала Валентина, а душа чужая потемки. А может, в душе той пропасть адская, похлеще той пропасти, в которую я со своим уродцем свалилась. Ведь и княжна, та, что привидением стала, в богатстве купалась и красавицей была неописуемой, а вот взяла, да и застрелилась.
4
Перед мысленным взором Альберта Луньева изредка всплывал образ деревенской красавицы Вали. Но воспоминание это было для него так мучительно, что он всякий раз старался скорее выбросить его из памяти. Ведь оно заставляло вспоминать и о совершенной подлости.
Если же по случайности Альберт вдруг встречал на улице постаревшую, огрубевшую, осунувшуюся женщину с выцветшими глазами, он пугался ее, словно привидения. Эта женщина не могла быть его возлюбленной! Она была ее страшным призраком!
Однажды он увидел ее ведущей за руку сгорбленного ребенка. «Он не может быть моим сыном, говорил себе Альберт, потому что это просто невозможно!»
Сознание отказывалось вмещать истину, лишавшую душевного комфорта. Легче всего было думать, что жила когда-то на земле милая девушка Валя, но умерла. Еще легче было не думать вовсе.
Ведь как-никак начиналась новая жизнь с молодой женой.
Поначалу Альберта коробило, что такая «великая личность», как он, продает себя за деньги. Но, совершив бесчестный поступок однажды, легче совершать его снова и снова. После случая с Валей Луньев где-то в самой глубине души потерял самоуважение.
Он видел, что и жена его не уважает. Для Регины муж-альфонс, не помогавший ни в бизнесе, ни в домашних делах, ни в заботе о ребенке, являлся лишь предметом роскоши, красивым, породистым домашним животным. Он был для нее скорее вожделенной вещью, чем человеком. А от вещи, как известно, не ждут ни поддержки, ни любви.
Чем больше Альберт Луньев понимал это, тем неистовее требовал от окружающих внешних проявлений уважения к своему новому социальному статусу.
Глава 6
Погоня за химерой
Как сердцу высказать себя?
Другому как понять тебя?
Поймет ли он, чем ты живешь?
Мысль изреченная есть ложь.
Федор Тютчев. Silentium
1
За изысканными арочными окнами шумел начавшийся XXI век. А в расположенной на втором этаже детской, на мохнатом зеленом ковре играл маленький мальчик. Он увлеченно сооружал что-то из огромных, в половину его роста, кубиков. На каждой грани была изображена буква и соответствующая ей яркая картинка.
Вчера Антоше Луньеву (так звали ребенка) исполнилось шесть лет. Кубики он получил на день рождения от бабушки. Подарком мамы была железная дорога, раскинувшаяся несколькими петлями через всю детскую, с большим вокзалом, тоннелем, двумя мостиками, красным паровозиком и блестящими синими вагончиками, подчинявшимися тому, кто держал в руке пульт управления. Но больше всего шума произвел папин презент старинная сабля в ножнах, инкрустированных драгоценными камнями. Ее, впрочем, тут же повесили на недосягаемую для ребенка высоту.
То, что Антоша сейчас собирал из разноцветных кубиков, было взрослым словом «счастье». В свои шесть лет Антоша уже знал это слово и как будто понимал его значение. Но вместе с тем он так же твердо знал, что никогда не поймет его.
Антоша Луньев рос молчаливым, замкнутым ребенком. Тонкий, но не по годам рослый, он обладал редкой, какой-то неземной, красотой. Пышная шапка иссиня-черных волос обрамляла матово-бледное детское личико с утонченными чертами. Но особенно поражали глаза огромные, во все лицо, глубокие, вишнево-карие, с голубоватыми белками, длинными пушистыми ресницами. Они глядели всегда печально и задумчиво. Что они таили в себе? Миры, переполненные какими чудовищами, скрывались в этой детской душе?
Но вернемся-ка на три дня назад и попытаемся вместе с Антошей поймать ускользающую химеру.
2
Был день, когда Антоша задался целью получить исчерпывающий ответ на вопрос о счастье. Разумеется, он обратился к взрослым, которые должны были знать все уже по одному тому, что они взрослые. Так, по крайней мере, ему казалось до шести лет. Первым делом Антоша отправился в кабинет отца.
В этой комнате с воссозданным интерьером ХVIII-го века, все дышало барочной роскошью: и вычурной формы книжный шкаф с позолоченными ручками в виде львиных голов, и кресла с причудливо изогнутыми подлокотниками, и стоявшие на камине позолоченные часы с маятником, а напротив них бронзовая статуэтка обнаженной нимфы. Мебель и стены здесь изобиловали лепниной, изображавшей фигурки разнообразных мифологических существ, по большей части пухлых амуров. Они смотрели на входящего со всех сторон, создавая неприятное ощущение присутствия в комнате кого-то постороннего.
«Не люблю я у тебя тут бывать, злилась порой на мужа Регина. Из всех углов какая-то хрень смотрит!»
Сын застал «князя» и поэта Альберта Лунного дремавшим в кресле.
Если быть до конца точными, следует заметить, что после женитьбы Альберт Евгеньевич не написал ни строчки. Он лишь издал цикл стихотворений о полнолунии и лунной даме, написанный когда-то, и благополучно забыл о творчестве. Теперь он погрузился в негу и лень, что находил не менее поэтичным. И продолжал величать себя поэтом.
Темно-вишневый атласный халат свободно облегал округлившуюся мужскую фигуру, скрывая выросшее за шесть лет беззаботной жизни брюшко. Всклокоченные пепельные волосы и тонкие бакенбарды подчеркивали бледность лица. Выражение горделиво поджатых губ и поднятых бровей указывало на гипертрофированное чувство собственного достоинства и нарциссическое упоение собой. В то утро хозяин кабинета предавался меланхолии, как это всегда бывало после затянувшегося на полночи шумного застолья. Он был еще более, чем всегда, «романтически» бледен и взгляд имел еще более «отрешенный от земной суеты».
Счастье, ты говоришь, дитя мое? переспросил Луньев-старший, многозначительно вздохнув и устремив печальный взор своих еще не протрезвевших водянисто-голубых глаз на горевшие в камине поленья. О, счастье это призрак! За ним можно гнаться всю жизнь, но ты так и не сумеешь схватить его руками. Он сомкнул веки и еле слышно прошептал: Ах, Ирэн, счастье мое! И разом встряхнувшись, снова обратился к сыну: Антуан, не говори, пожалуйста, маме, что здесь была тетя Ира. Мы, мужчины, должны выручать друг друга.
3
В следующую минуту Антоша по шуму, доносящемуся с первого этажа, понял, что приехала мама.
«Княгиня» Регина Григорьевна Лунная, урожденная Сиволапова, крайне редко в этом часу возвращалась из своего офиса. Разве что за каким-нибудь особо важным документом, который не могла доверить ни одному из сотрудников. Вот и сейчас как всегда стремительной походкой она направлялась к своему кабинету.
Антоша поспешил за ней.
Строгий серый костюм и гладко зачесанные волосы как бы предупреждали, что этой серьезной женщине не до шуток. Или даже, что шутки с ней плохи. В ее облике угадывался человек, по горло занятый делами, но отнюдь не безразличный к своей внешности. Напротив, обязанность быть музой поэта легла еще одним грузом на плечи Регины Григорьевны. Бизнес-вумен несла этот груз с надрывом, как иная домохозяйка тяжелую хозяйственную сумку. Она не позволяла себе выйти из дома без сложного многослойного макияжа. В промежутках между многочисленными делами, в ущерб отдыху и сну, выискивала время на маникюр и салон красоты. В эту минуту Регина Григорьевна тяжело, хотя и быстро, шагала в сжимавших ноги узких туфлях на высоких каблуках.
Однако ее светлый кабинет с белыми стенами, белыми жалюзи на окнах и современной оргтехникой являлся полной противоположностью нагроможденному предметами роскоши обиталищу ее мужа. Все здесь было функционально, рационально, ни одной бесцельной вещи. Здесь Регина Григорьевна позволяла себе быть самой собою деловой женщиной, умеющей и желающей делать деньги.
С висящей на стене фотографии смотрел бритоголовый брутального вида мужчина с короткой бычьей шеей и мощной презрительно выпирающей нижней челюстью. Тупо-надменным взглядом он словно одобрял кипучую деятельность своей вдовы.
Регине нравилось видеть в погибшем бандите сказочного волшебника, поднявшего ее на такие высоты. Но вместе с тем было приятно, что прежний муж смотрит на нее теперь лишь с фотографии, а рядом находится нынешний недотепа.
Регина Григорьевна перебирала бумаги, вытащенные из сейфа, когда услыхала вопрос сына:
Мам, а что такое призрак?
Призрак это галлюцинация, не отрывая взгляда от документов, дала она четкое, без всякой мистики, определение и уточнила: Это, Антош, когда видишь или слышишь то, чего на самом деле нет.
Как во сне? переспросил сын.
А на кой хрен тебе, Антошка, дался призрак? Мать первый раз подняла усталые глаза на сына. Наслушался что ли этих бредней о призраке княжны? Выброси из головы! Иначе свихнешься, как твой папаша.
Я хочу знать, что такое счастье.
Ну, вот, опять суешься с какой-то фигней! Не видишь что ли, сынок, что мама занята делом?
Разыскав, наконец, нужный документ, Регина Григорьевна опрометью вылетела из кабинета. Через секунду отдаляющийся стук ее каблуков был слышен уже с лестницы.
4
Несколько секунд Антоша в раздумье постоял в коридоре. Затем взялся за ручку двери, ведущей в бабушкину комнату.
Мелодично зазвенели висящие над дверным косяком хрустальные колокольчики. На Антошу пахнуло пряным ароматом восточных благовоний. Внук переступил порог комнаты, где все шкафчики, комоды, столики и тумбочки были уставлены множеством экзотических сувениров, к которым не разрешалось прикасаться. Меж тем Антоше давно хотелось поиграть с этими фарфоровыми жабами, державшими во рту монеты, со смешными пузатыми человечками, поменять местами выстроившихся в ряд по росту слоников, помахать в воздухе монетным деревом или снять со стены гигантский веер, которым мог обмахиваться разве что великан. Все эти сокровища находились под присмотром глядящих с фотографий лукаво улыбающихся восточных гуру и хмурых народных целителей.
Тосик, дитенок мой сладенький! запричитала бабушка Клавдия Васильевна Сиволапова, мать Регины Григорьевны, довольно бодрая пожилая женщина, скорчив плаксивую гримасу. Счастья нет у моей кровиночки! Это ж надо! Вон у Голенищевых дети день и ночь во дворе бегают, здоровые, как лошади! А ты, моя рыбонька, все в четырех стенах сидишь! Кушаешь плохо! Вечно бледненький, аж зелененький весь! Где только шляется эта бездельница нянька?! Бабушка приоткрыла дверь и прокричала на весь коридор: Наташка! На-та-аш-ка-аа!
В комнату вбежала, набегу поправляя очки, интеллигентного вида женщина лет сорока пяти.
Ты посмотри, дармоедка, что ты с ребенком сделала!
Няня испуганно оглядела малыша, отыскивая на нем следы травм и ушибов.
У ребенка счастья нет, рассеяла ее недоумение Клавдия Васильевна и взглянула на часы. Ну, да, ладно, некогда мне тут Через пятнадцать минут начало. Не-е, ты не представляешь всего один день в городе!
Это вы о том заезжем шарлатане? еле скрывая ехидную усмешку, спросила няня.
Не о шарлатане, а о самом настоящем дипломированном экстрасенсе! рассердилась хозяйка и ткнула своей подчиненной в лицо газету. Во! Гляди: магистр белой и черной магии. И во-ааще, не спорь со мной, а займись ребенком.
Да уж, тяжелый случай! пробормотала себе под нос материалистка-няня, имевшая естественнонаучное образование. Поистине патологическое пристрастие к лженаукам!
Больно умная?! расслышала ее шепот хозяйка. Ты, Наташк, давай не зазнавайся, а ни то живо отсюда вылетишь. Небось, нигде стока не получишь, скока мы тебе платим.
5
Антоше ничего не оставалось делать, как вернуться в детскую и переадресовать вопрос о счастье няне кандидату наук Наталье Аристарховне.
Неужели и впрямь интеллектуальные потребности появляются лишь там, где полностью удовлетворены все прочие? спросила саму себя Наталья Аристарховна, с любопытством разглядывая Антошу. А о смысле жизни думает лишь тот, кто действительно живет, а не выживает? Она на минуту задумалась. Тогда почему же не у всех обитателей этих княжеских хором различимы проблески интеллекта?
Теть Наташ! Отвечай! Антоша в нетерпении дергал няню за рукав.
Антошечка! Наталья Аристарховна натянула на лицо улыбку. А тебе никогда не приходило в голову, что счастье это богатые родители, роскошный дом, лучшие игрушки, в общем, все то, о чем другие дети и мечтать не смеют? Не казалось, что ты живешь, словно принц? Говоришь, счастье руками схватить нельзя? Голос няни все больше срывался на крик. Пусть я потеряю эту работу, но я все скажу. Вот послезавтра твой день рождения. Гостей ожидается, словно на бал к королеве, громадный торт, все мыслимые развлечения, вечером фейерверк. Да ты счастье не то, что руками схватишь, ты так его пережрешь, что писать и какать будешь счастьем! Да ты просто с жиру бесишься, буржуй маленький! Наталья Аристарховна со слезами выбежала из комнаты.
Антоше сделалось жаль няни. Он не понимал, что с ней случилось, и за что она так рассердилась на него. Антоша и подозревать не мог, что у няни за пределами детской есть какая-то собственная жизнь с собственными проблемами. И что ради решения этих проблем Наталья Аристарховна ежедневно вынуждена посещать дом, обитатели которого, хотя на первый взгляд и забавны, но иной раз ей здесь бывает совсем не до смеха.
Антоша с нетерпением ждал того знаменательного дня, когда ему было обещано самое непосредственное и ощутимое соприкосновение со счастьем.
Глава 7
Долгожданный день
В царских палатах, в княжьих чертогах, в высоком терему красовалась Несмеяна-царевна. Какое ей было житье, какое приволье, какое роскошье! Всего много, все есть, чего душа хочет; а никогда она не улыбалась, никогда не смеялась, словно сердце ее ничему не радовалось.
Царевна Несмеяна. Русская народная сказка
1
День этот настал. И было все, что планировалось: несколько десятков гостей, дорогие подарки, два длинных стола, взрослый и детский, ломящиеся от яств, огромный торт в виде сказочного замка с шестью горящими башнями-свечами.
После праздничного обеда малыши рассыпались по парадному залу, предоставленному им для игр.
Антоша еще на некоторое время задержался в столовой. Он недоуменно глядел по сторонам. Когда же появится обещанное счастье?
Меж тем взрослые продолжали оставаться за своим столом, уставленным изрядным количеством спиртного, и соревноваться в выдумывании тостов. Особенно преуспевал в этом сам хозяин, изощряясь в изяществе словесных оборотов. Наконец, он предложил выпить за свою музу. А, когда все повернули головы в сторону хозяйки дома, торжественно проговорил:
За Гекату Суккубову, самую прекрасную женщину в мире!
Регина опустила глаза и попыталась спрятать раздражение за кривой усмешкой.
Как? Вы не знаете, кто это? продолжал Альберт. Но ведь Глафира Сугубова известна всем в этом городе. Однако лишь мне одному, подчеркиваю, мне одному она открыла свое настоящее имя! Каждую лунную ночь, подчеркиваю, лунную, когда жена моя уже видит сны, ко мне приходит моя луноликая муза Геката Суккубова.