Ожидавшая кухарка занесла в гостиную поднос и стала расставлять блюда на столе. Рыжики в сметане, осетрина, ветчина А еще свежайший хлеб, вина и ситро. Напитки полились в бокалы, кушанья заняли место на тарелках. Куликов поднял бокал.
Предлагаю тост за Федора! объявил с улыбкой. За его голову и руки золотые. Мы, все трое, получили выплаты. Так удачно вложить деньги без него не смогли бы. Дело развивается, как сказал Арефьев, есть нужда в новых мастерских. Нынешняя не справляется. Это означает, что доходы возрастут. За тебя, Георгиевский кавалер!
Все присутствующие выпили и набросились на закуски. Несколько минут слышен был стук ножей и вилок о посуду. Долго это не продлилось Куликов предложил вновь наполнить бокалы. Кухарка подала жаркое. Застолье набирало обороты. Федор ел и пил, не замечая вкуса. Погрузившись в мысли, он не принимал участия в разговоре, что не ускользнуло от внимания сидевших за столом.
Что с тобою, Федор? поинтересовался Куликов. Не случилось ли чего?
Есть такое, ответил свежий князь и достал вчерашнее письмо. Протянул его хозяину. Ознакомьтесь, господа.
Куликов взял листок, пробежал его глазами. Хмыкнув, протянул жене. От нее письмо попало в руки Рогова и его супруги. Последней ознакомилась Варвара. Покачала головой и вернула адресату. За столом воцарилось молчание, все уставились на Федора.
Вот не надо, а? буркнул он, кладя письмо в карман. Ничего не поменялось. Буду я по-прежнему такой же Федор, инженер Тульского завода. Остаюсь здесь жить, трудиться. Назовет кто сиятельством рассержусь. Как-то так.
Это князь Юсупов ожидал тебя в Москве? спросил Куликов. Ну, когда мы на вокзал приехали?
Да, ответил Федор. Там и сделал предложение. Я не сразу согласился. Только он уговорил. Трудно отказать отцу, потерявшему наследника
От твоей руки, хмыкнул Друг.
Я поставил лишь условие: не меняю ничего, продолжил Федор. Буду жить, как прежде. Князь не возражал. Только попросил два-три раза в год навещать его в Москве, выходить с ним в свет. Это посчитал необременительным.
Нам об этом не сказал, покачал Рогов головой.
Откровенно говоря, думал, что не выйдет у Юсупова государь к нему не благоволил. Отказал бы в просьбе что бы обо мне подумали? Дескать, хвастунишка, пустобрех. Не хотелось выглядеть таким. Если уж начистоту, я ошибку совершил. Только не сейчас, а год назад. Мне не следовало рваться в офицеры.
Почему? удивился Куликов.
Лучше быть простым мастеровым. Изобретать оружие не мешает. Но зато остался бы свободным. Это самое дворянство, а теперь и титул вяжут по рукам. Масса всяческих условностей. Так себя веди, а другое не моги
Но зато теперь вы родовой.
Не один такой, ответил Федор. Вот, Варвара Николаевна из рода Оболенских. Алевтина Григорьевна по рождению он сделал паузу.
Фон Аш, подсказала Рогова. Баронесса. Титул потеряла, выйдя замуж. Не могу сказать, что очень сожалею. Быть женою капитана мне куда приятней.
Как и мне остаться просто Федором, улыбнулся Кошкин. Ну, так как? Договорились?
По рукам, как говорит Арефьев, согласился Куликов. Но в своем кругу. На людях не положено. Так что или милостивый государь, или все же сиятельство.
Разберемся, улыбнулся Федор.
Застолье воротилось в берега. Завязались разговоры, Федор тоже подключился. Новость словно позабыли, хотя некоторое напряжение ощущалось. Чтобы снять его, Федор сел за пианино и сыграл несколько мелодий. Прибежали перепачканные шоколадом дети и стали танцевать то есть прыгать и вопить. Взрослые смеялись. Федор подключился к шалостям детей. Бросив пианино, силой дара поднимал детишек в воздух и кружил их по гостиной. Те летали, словно птички. А еще визжали и махали ручками. Расшалились так, что едва не сбили с ног кухарку, заглянувшую в гостиную. Увидав это, Алевтина велела прекратить полеты и с женою Куликова увела детей. Мужчины, извинившись, отошли курить. Воротившиеся жены офицеров подсели к Варваре.
Ну, что скажешь, дорогая? спросила Алевтина. Твой-то князь теперь.
Да какой он мой? вздохнула девушка. Нет у него ко мне влечения. Только хуже стало. Если раньше и была надежда, то сейчас исчезла. Князь Юсупов разрешения на брак не даст. Я ведь изгнана из рода.
А ты сделай так сказала Алевтина и, склонившись, зашептала.
Что ты ей советуешь? возмутилась Куликова, когда та смолкла. Содержанкой стать?
Экономкой, уточнила Алевтина. И подругой. Князь Юсупов стар и, как знаю, нездоров. Его смерть развяжет руки Федору. Вот тогда и обвенчаются. Сколько случаев таких! Иногда годами ждут.
Если князь его не женит.
Федора-то? засмеялась Алевтина. Он лишь с виду мягкий, а внутри стальной. Ты же слышала сама, на каких условиях он принял предложение Юсупова. Полагаю, если князь насядет, Федор сам из рода выйдет. И плевать ему на титул.
Ну, а дети? не отстала Куликова. От Варвары? Ведь они случатся. С ними как?
Усыновит и примет в род, сказала Алевтина. Никаких проблем.
Ну, а если не захочет?
Федор? улыбнулась Алевтина. Плохо его знаешь. Не забыла, как он твоих девочек вместе с Игорьком кружил? Я порой ревную его к сыну. Он ведь «дядю» обожает. Дети чувствуют любовь. Если Федор так к чужим, то к своим тем более.
Ну, а ты что скажешь? Куликова посмотрела на Варвару. Неужели согласишься?
Да вприпрыжку побегу, отозвалась девушка. Он необыкновенный человек. Вот, смотрите, князем стал. Кто другой бы воспарил отдалился бы от нас. Дескать, больше не ровня. А ему неловко, чуть не извинялся. Стать его подругой это счастье. А женою так вдвойне. Только не захочет, всхлипнула Варвара.
Слезы убери, княжна! приказала Алевтина. Улыбайся и шути! Ты ведь родовая. Нас чему учили? Чувства сохранять внутри. Только так добьешься, чего желаешь.
Хорошо, что я не родовая, вздохнула Куликова. Понимаю Федора. Проще жить мастеровым. Поступай, как хочешь, никаких условностей. Зря он дворянином стал.
Соколову повстречал, объяснила Алевтина. И влюбился в дочку офицера. Думал стать ровней. Вот же дура! хмыкнула она. Была бы сейчас княгиней. Я ведь сразу поняла: не подходит она Федору! Ветер в голове. Вот возьми Варвару. Ты бы укатила с Осененным, бросив жениха?
Федю? Ни за что!
Он в ту пору не был офицером, сказала Куликова. Техником всего.
Все равно, ответила Варвара. Пусть хоть мастеровым.
Поняла, подруга? усмехнулась Алевтина. Вот меня возьми. Кем мой Миша был, когда мы поженились? Подпоручик, бедный, словно крестьянин. Я ему под стать изгнанная родом бесприданница. Ну, и кто теперь? Капитанша и высокоблагородие. Деньги появились, Миша дом присматривает. Человека нужно выбирать, а не чин и титул. Как-то говорила с Федором, он мне и скажи: «Чтобы генеральшей стать, замуж нужно выйти за поручика». Может быть, и стану, почему бы нет? Если Коля твой не опередит.
Он-то постарается, подтвердила Куликова. Муж такой.
Дамы хохотнули, Варвара поддержала. Так, смеющимися, и застали их вернувшиеся мужчины.
Веселятся тут без нас, заметил Куликов. Ну, а мы грустим. Спрашивается, почему? сделал он загадочное лицо. Потому что пулярку не отведали. А ведь та готова, ждет в духовке. Глафира, подавай! С нею коньячку. Два графина.
А не много будет? нахмурилась жена.
Под пулярку в самый раз, ответил Куликов. У нас праздник дело принесло доход, Федор князем стал. Большой грех не отметить это!
А тебе лишь бы повод, хмыкнула супруга. Греховодник старый.
Это мы посмотрим: старый или нет, ответил Куликов. Гости как уйдут
Вот охальник! возмутилась Куликова. А ведь дворянин.
Бывший мещанин, парировал супруг. Мой отец мастеровой, мать крестьянка. Так что извините, капитанша, парвеню.
Стоит только выпить и язык как помело, вздохнула Куликова. Брал бы с Федора пример. Он-то вежливый, культурный.
Это здесь, в гостях, не замедлил офицер. Дома, может быть, другой. Так ведь, милостивый государь? подмигнул он Федору.
Дома я молчу, отозвался свежий князь. Не с кем говорить.
Это ненадолго, сказала Куликова и, смутившись, покраснела.
Господа, к столу! возвысил голос муж
Час спустя Федор провожал Варвару. Шли пешком. День стоял погожий, теплый, отчего б не погулять? И идти недалеко.
Вам придется переехать, сообщила вдруг Варвара. Снять квартиру побольше или вовсе дом. Титул того требует.
Это вы серьезно? удивился Федор.
Сами говорили про условности. Люди не поймут. Вы не просто князь, вы Юсупов. Богатейшая фамилия. Жить Юсупову в комнатенке моветон. Нужен дом, выезд и прислуга. Так положено.
Вот ведь незадача! огорчился Федор. И когда мне этим заниматься? Дел полно.
Поручите это управляющему или экономке.
Где же их искать?
Можно, я спрошу?
Да, конечно!
Кто я вам?
Друг, ответил Федор, не задумавшись. Близкий и надежный.
Так доверьте это дело мне.
Взять вас экономкой? Федор уточнил. И продолжил, получив кивок. Я не возражаю. Только как быть с вашей репутацией? Люди посчитают вас моей любовницей. Иль похуже содержанкой.
Пусть считают! не замедлила Варвара. Кое-кто, возможно, позавидует. Мне, чтоб вы знали, нечего терять. Бывшая княжна, изгой. Я вас очень уважаю и хочу помочь снять с вас хлопоты по дому.
Я согласен, если так, ответил Федор. Только слово «экономка» не подходит для княжны. «Управляющий» тем более, это для мужчин. Как же вас назвать? он изобразил задумчивость. Разве что «домоправительница»? Вы не возражаете?
Мне подходит, рассмеялась вдруг Варвара. Хорошо звучит: домоправительница Оболенская.
Домомучительница фрекен Бок, раздалось в голове у Федора. Ох, примучит она нас! Словно Малыша.
Не тушуйся, Алексей Сергеевич! мысленно отозвался Кошкин. Нас ведь двое. Я промашку дам тут же и поправишь. Ведь Варвара дело предлагает снять с меня заботы.
А потом штаны, хмыкнул Друг.
Ты охальник, словно Куликов. Опьянел от коньяка.
Будто я один.
Ладно, завершили.
Федор обернулся к Оболенской.
Приступайте, Варвара Николаевна. Это на расходы, он достал бумажник и извлек несколько купюр.
Отчитаюсь о затратах, сообщила Оболенская, пряча деньги в сумочку.
И держите меня в курсе. Адрес вам известен. Дом, квартиру мы посмотрим вместе. И прислугу подберем. Горничную, например. Может, Фросю мне сманить? Девка молодая, расторопная. В доме, где живу, работает. Предложить ей чуть побольше?
Обойдемся, возразила Оболенская. Молодая не годится ветер в голове. Ухажеров наведет. Лучше нам семейных брать трезвых, обстоятельных.
Занимайтесь, согласился Федор. Вы домоправительница.
Так и распрощались. Кошкин, не спеша, отправился к себе. К дому, пребывать в котором осталось недолго.
Заживем, как олигархи, пробудился Друг. Дом, прислуга, выезд. Яхту, что ли, прикупить? Или девок для утех? Завести гарем. Князь ты или погулять вышел? Жаль, с гаремом не получится. Варвара Николаевна та еще штучка, Фросю вмиг отшила. Зачем ей конкурентки?
Варя добрая и милая.
Но характер у нее ого! Я всегда таких боялся. Приберет тебя к рукам и забудешь обо мне.
Никогда! ответил Федор. Нам с тобой такое предстоит Сам же говорил. Друг ты мне или нет?
Друг, конечно, отозвалось в голове. Это я ворчу. Старый стал совсем.
Никакой ты не старик! Федор улыбнулся. Очень даже молодой. Мне с тобою хорошо.
Как и мне с тобою. Ты мне словно сын. Там у меня не было детей, здесь же появился. Поступай, как знаешь. Эта жизнь твоя.
Я охотно разделю ее с тобой
Глава 2
Когда-то у него было имя Андронов Алексей Сергеевич. Имелось тело с органами чувств: он видел, слышал, осязал. А потом этого не стало осталась лишь душа
Алексей вырос в обеспеченной семье. Отец главный инженер завода, мать учительница. Единственный ребенок, любимый и заласканный. Отец женился на уроженке Сталинграда, пережившей ад во время сражения за город. Уцелевшие жители прятались в подвале. Там все и случилось. Однажды рядом с их убежищем взорвалась бомба. Ударом девочку оглушило, и что-то оборвалось в ее сердце. Она выжила, но стала инвалидом. Врачи запретили ей рожать, но она их не послушала. Сколько себя помнил Алексей, в их доме стоял запах лекарств, а мать периодически ложилась на кровать, пережидая приступ. Каждый год отец покупал ей путевку в санаторий, и мать возвращалась из него, полной сил. Жить становилось веселей.
С малых лет Алексей помогал по дому к этому приучил его отец. Он и сам, придя домой, снимал с себя костюм и становился у плиты. Или брал тряпку со шваброй. Мать пыталась возражать, но отец не слушал.
Что люди скажут? упрекала мать. Главный инженер полы в доме моет. И еду готовит.
Мы им не расскажем, отвечал отец. Так ведь, дорогая? Или, хочешь, домработницу найдем?
Мы не академики, возражала мать. Знаю этих домработниц. Только в дом впусти, сразу мужа уведет. Обойдемся как-нибудь.
К десяти годам Алексей многое умел: убирал, готовил и стирал. Родители его хвалили и ласкали, чем отпрыск пользовался. Учился избирательно. Терпеть не мог литературу с биологией, уважал математику и физику. Но над ними тоже не корпел. Учителя жаловались родителям: мальчик-то способный, но учиться не желает. Леша не ленился просто не старался. Он любил играть в футбол, погонять на велосипеде. Случалось и подраться. Как-то даже угодил в милицию. Ограждая сына от влияния улицы, родители купили пианино, в дом стал приходить репетитор. Мальчика он хвалил: дескать, слух имеется, и играет хорошо. Через год Леша уверенно выбивал из клавиш популярные мелодии и даже пел, услаждая слух родителей. Музыканта, впрочем, из него не вышло надоели постоянные упражнения и часы за инструментом. Во дворе было интереснее.
Школу он закончил с тройками. Средний бал меньше четырех. В политех не поступил, провалившись на экзаменах. Разозлившийся отец устроил сына на завод свой, конечно. Думал наказать, но вышло по-иному Алексею вдруг понравилось. Интересно ведь смотреть, как черная болванка превращается в блестящую деталь каждый раз в другую. Ремесло он постигал в инструментальном цехе. Учеников здесь было мало, как и вообще молодежи в основном, работали немолодые и семейные мужчины. К Леше относились по-отечески охотно помогали и советовали. В обед рабочие сражались в домино, Леша наблюдал со стороны. Грохоча костяшками по столу, игроки подначивали соперников. Из их реплик Леша многое узнал. Половина станочников воевала на фронтах, вторая не успела возрастом не вышли. Но и им хватило лиха: призванные в 1945-м, прослужили восемь лет. Истощенная войной страна не искала им замену, дав возможность тем, кто помоложе, завершить образование. Эти же остались с четырьмя классами, в лучшем случае с семью. Отец Леши не служил: работал на заводе, а затем учился в институте. Тем интереснее было слушать о войне.
Наставником Алексею назначили фронтовика. Бывший летчик, горевший в самолете, он войну не вспоминал не любил. Но учил старательно. Через месяц Алексей сдал экзамен, получив разряд. Пусть второй, но все же токарь. А весной следующего года ему принесли повестку. В армии посадили за баранку. У отца имелись «жигули», он научил сына управлять машиной. Леша получил права с отсрочкой до вступления их в силу. Восемнадцать стукнуло и ты водитель, «мазута» по-армейски. После года службы он подал рапорт о желании поступить в военное училище. Выбрал Калининградское военно-инженерное. Для солдат срочной службы там имелись льготы достаточно сдать экзамены на тройки. У Леши получилось. Учился он старательно было интересно. Время пролетело незаметно, и лейтенант Андронов, заглянув к родителям, отправился служить. Но не в тихий гарнизон а «за речку». СССР воевал в Афганистане. Там Алексей получил первый орден и ранение.