Девчонка заметила мой взгляд, насмешливо фыркнула и повернулась ко мне.
Чего смотришь, Мишка? Денег на водку хочешь попросить? Извини, алкашам не подаю.
Глава 4
А с чего ты взяла, что я алкаш? Насмешливо смотрю на девушку.
Да по тебе видно, дерзко отвечает блондинка. И вообще
Красотка пренебрежительно машет рукой и отворачивается. Похоже, она здесь кого-то ждет.
То есть ты оцениваешь человека по внешним признакам? ухмыляюсь я.
Она хмыкает и вздергивает носик, даже не соизволив развернуться.
А знаешь, что можно сказать о тебе, используя твои же критерии?
Девчонка попадается на приманку и поворачивает ко мне смазливую мордашку.
Что? Давай, расскажи, послушаю. В голосе блондинки явственно слышится ирония.
По внешним признакам можно сказать, что ты гомосексуалка, грязная чушка, любительница заниматься сексом с кем попало и употреблять тяжёлые наркотики. Чтобы ты правильно поняла, это не оскорбление, а мнение, основанное на твоей манере одеваться.
Что ты несешь? злится девушка. Это ещё почему?
Мой гоповатый «друг» в клетчатой рубашке ухмыляется и с интересом смотрит на меня, ожидая ответа.
Объясняю популярно и наглядно, как умственно отсталым. Ты носишь синие джинсы «Левис». Так? спокойно уточняю у красотки.
Ну да, настороженно подтверждает девчонка. И что?
Подколку про умственно отсталых она пропускает мимо ушей.
А то, что это культовые брюки для гомиков. То есть таких мужиков, которые предпочитают ухаживать не за женщинами, а за женоподобными манерными мужчинками. И, естественно, трахать их, пардон за мой французский, в разработанные задницы. Да будет тебе известно, девочка, джинсы «Левис» приобрели широкую известность благодаря иллюстрациям известного пи, извини, гея Джорджа Квейнтаса в культовом французском журнале гомосексуалистов «Гей Френч Лайф». А поскольку лягушатники усиленно навязывали всему миру своё видение стиля в одежде как единственно правильное, а Париж провозгласили Меккой моды, джинсы «Левис» обрели большую популярность сначала у голубых любителей волосатых задниц, а потом у быдла, слепо подхватившего стиль пи геев. Нормальная девушка или мужчина такой зашквар не наденет.
Идём дальше. У тебя на футболке написано «Make love, not war!». Это лозунг хиппарей, призывающих заниматься любовью, а не войной. Такие футболки обычно носят представители этого движения, ставшего субкультурой и образом жизни определённой части молодёжи, начиная с шестидесятых годов. Значит, ты тоже к ним принадлежишь или, по крайней мере, разделяешь их ценности. Так?
Допустим, настороженно отвечает блондиночка. Продолжай.
А кто такие хиппи? Это вонючки, не мывшиеся месяцами, ходившие с засаленными волосами. Они пропагандировали свободную любовь. То есть трахали всё, что шевелится, такое же вонючее, потное и грязное. Часто даже массовые оргии устраивали, похожие на совокупления свиней в сарае с навозом. Для этого и жили коммунами. А чтобы достичь просветления, ударно употребляли тяжёлые наркотики в огромных количествах. Из-за этого десятки тысяч хиппи в различных уголках земного шара просто сдохли в собственной моче и испражнениях.
Подведем итог: внешние признаки, по которым ты любишь судить о человеке, указывают на то, что ты чушка, относишься к поклонницам нетрадиционной любви, обожаешь трахаться с кем попало. Ещё и наркоманка в придачу.
Ты, ты Девчонка задыхается от ярости, в глазах сверкает ненависть. Скотина!
Развеселившийся сявка показывает мне большой палец, с трудом сдерживаясь от хохота.
Что, Ева, уели тебя? Думала, самая крутая? гогочет он. А сама даже не знаешь, что носишь.
Идиот! шипит на него блондинка и разворачивается ко мне: Ты думаешь, что я поверила твоему бреду? Нафантазировал себе чёрт знает что и мне рассказываешь фигню какую-то.
А ты спроси у знающих людей, улыбаюсь я, или прогуляйся к нашим хиппи. Они собираются на Пушке, Арбате, встречаются на Гоголевском бульваре или во Фрунзенском садике на Знаменке. Там тебе быстро всё расскажут о свободной любви, коммунах, предложат наркотики и прочие радости жизни. А продвинутые манерные мужчинки, изображающие богему, должны знать о Квейнтасе и джинсах «Левис». Правда, я не в курсе, как и где их найти. Просто потому, что не интересуюсь подобным.
Не интересуешься? А откуда тогда знаешь? язвительно выплевывает слова Ева.
Оттуда. Прессу надо читать, новости культуры, повышать свой кругозор. А вообще твой вопрос это глупая попытка вести дискуссию в духе «сам такой». На уровне детского сада. Ехидная улыбка расцветает на моем лице. Ты ещё песочком в меня кинь или ножкой топни.
Дурак. Блондинка надувается и резко отворачивается.
Слушай, умная, так что там насчет любви? продолжаю куражиться я. Твоё предложение, написанное на футболке, в силе? Здесь одно из двух. Или ты дремучая, как средневековая крестьянка, не знаешь английский и не умеешь пользоваться словарём, чтобы разобрать, какая хрень написана на твоей футболке. Или, наоборот, ненавязчиво предлагаешь мужчинам заняться с тобой любовью. Какой вариант верный?
Довольный гопник, не стесняясь, ржёт, хлопая себя по коленям.
Миша, не корчи из себя интеллигента, образование на твоих синих пальцах написано, насмешливо отвечает блондинка, ты всегда был алкашом и хулиганом. А сейчас интеллектуала из себя строишь.
Вот видишь, ты опять по внешности судишь, улыбнулся я. А может, я исправиться решил и взяться за ум? А под личиной, как ты говоришь, алкаша и хулигана, скрывается трепетная душа, жаждущая романтических отношений и чистой страстной любви? Вот ты, как настоящая хиппи, могла бы помочь мне в этом. Только помойся как следует, я, конечно, всё понимаю, отрицание традиционных ценностей и всё такое, но грязнуль не люблю. Могу даже тебе кусок хозяйственного мыла выделить для этого. Знаешь, как им пользоваться?
Девчонка хватает ртом воздух, не зная, что ответить, и только сверлит меня бешеными глазами. Я иронично смотрю на неё. Во двор заезжает сиреневая «шестёрка».
Андрей приехал, сейчас он тебе всё разъяснит популярно, что почём. На лице блондинки появляется злорадная улыбка.
Знаешь, даже не удивлюсь, усмехаюсь я, неандертальцы тоже, чуть что, хватались за дубины и камни. Отстаивать свою точку зрения словами было для них слишком сложно.
Из остановившейся «шестёрки» выпрыгивает высокий широкоплечий брюнет в светлой рубашке и модных брюках цвета «кофе с молоком», оснащённых накладными карманами сбоку и под коленями. С заднего сиденья вылезает русоволосый лохматый культурист. Ноги-колонны с массивными ляжками натягивают серые штаны, бычья грудная клетка чуть не разрывает черную футболку, широченные плечи и огромные шары бицепсов играют на мощных ручищах.
«Мутант какой-то», делаю вывод, внимательно рассматривая жертву стероидов.
Парочка не торопясь подходит к нам.
Ева, они к тебе пристают? покровительственно спрашивает брюнет, обнимая девушку за талию.
Она чуть отстраняется, заставляя его убрать руку, и задумчиво глядит на меня.
Мои губы кривятся в презрительной усмешке. Сейчас блондинка с удовольствием даст команду «фас» своему воздыхателю.
Девушка смотрит на меня, хочет что-то сказать, но передумывает.
Нет, всё нормально, идём отсюда. Блондинка тянет парня от нас.
Ева, подожди, брюнет кидает на меня короткий взгляд и отстраняется. Что-то мне не нравится, как этот алкаш на нас смотрит. Борзый очень. Ты чего, плесень, зенки вылупил, на пузырь не хватает, вот и бесишься?
«Да что же вы такие однообразные: водка, пузырь, алкаш? Фантазии на другое не хватает?» мелькает досадливая мысль.
Спокойно рассматриваю Андрея. Отмечаю перебитую переносицу, сбитые костяшки на руках, шрамик от рассечения на лбу.
«Боксёр. 100 процентов».
Молчание брюнет воспринимает как слабость.
Чего заткнулся, уголовник херов? Ссыкотно? Парень с превосходством смотрит на меня. Качок рядом надменно ухмыляется.
По уму надо было промолчать. Но в душе поднимается мутная волна раздражения.
Ага, киваю Андрею, и он расплывается в победной улыбке. Очень тебя боюсь. Люди всегда опасались бешеных животных. А ты такой высокий, сильный и умный, наверное. Был, пока по голове бить не начали. Но не переживай, мозг в твоём случае особенно не нужен. Важно, что у тебя основная функция осталась. Кушаешь хорошо, пищу тщательно пережевываешь? Вот и прекрасно. Это самое главное.
По мере моего спича торжествующая улыбка на лице Андрея угасает, а глаза загораются бешенством.
Я тебя сейчас урою, сявка подзаборная! Брюнет сжимает кулаки и делает шаг ко мне.
Гопник в коричневых штанах напрягается, но его оттесняет в сторону качок, заявивший:
Пусть один на один разберутся. По-мужски.
Андрей, не надо. Девушка хватает парня за локоть, но он резко вырывает руку.
Всё, тебе кранты, злобно шипит брюнет.
Начало его движения я позорно проморгал. Сделал попытку достать его правым крюком, но Андрей ловко поднырнул под удар и на выходе, коротким движением всадил кулак в печень.
Тело скручивает сильнейший спазм. Сознание корёжит от страшной, заполнившей каждую клеточку боли. Не чувствую под собой ног, сворачиваюсь в клубок и мягко падаю на бок, держась ладонью за «взорванную» ударом печень.
Мудак, он недавно ножевое получил, только из больницы вышел! запоздало орёт мелкий гопник. Голос приятеля доносится как сквозь толстый слой ваты.
А брюнет пинает меня ногой по лицу, разбивая губы. Не сильно, чтобы унизить окончательно.
Краем глаза вижу, что боксёра оттягивают от меня.
Андрей, зачем? кричит Ева. А если он умрёт, идиота ты кусок!
А не хрен было в бутылку лезть, оскаливается парень. Выпросил получил.
Дурак ты, кулаками только машешь налево и направо. Совсем мозги отбили, правильно Миша заметил, выпаливает блондинка.
Что ты сказала? Парень угрожающе оскаливается и делает шаг к девушке. Она с презрением смотрит на него:
Что, и меня ударишь? Давай!
Он никого не ударит сейчас встану и. про продолжим, хриплю я, пытаясь подняться. Новый приступ боли заставляет ноги подогнуться, а тело лечь на скамейку.
Да пошла ты! взрывается брюнет, демонстративно сплёвывает и уходит к машине.
За ним послушным хвостиком потянулся культурист. Парни прыгают в автомобиль, «шестёрка» жужжит, трясётся, стреляет клубом дыма и выезжает со двора, чуть не наехав на ногу гопника, вышедшего на тротуар.
Мой быдловатый товарищ тихо матерится, глядя на багажник удаляющейся «шестёрки».
Я тоже провожаю затуманенным взглядом машину.
«Ничего. Долг платежом красен. С меня причитается. Я не злопамятный. Зло сделаю и забуду».
А меня тем временем приводят в чувство. Девушка помогает сесть на скамейку и, наклонившись, обеспокоенно смотрит в глаза.
Миша, ты в порядке?
Нормально, выдыхаю я, с трудом разжимая стиснутые зубы. Печень, получившая удар, ещё даёт о себе знать приступами боли. Но они становятся всё слабее.
Извини, кстати, я немного перешел границы, прошу девчонку. Ты из-за меня поссорилась с этим пи нехорошим человеком, я этого не хотел, честно.
Всё нормально. Андрей, если по правде, меня уже достал, отмахивается она. Правда, ты меня тоже взбесил сейчас. Но я была не права. Первая начала. Так что забудь. Тебя домой отвести?
Не надо, мужественно отказываюсь от помощи. Сам дойду. Я уже в порядке.
Вытираю кровь с губ. Девушка внимательно наблюдает за мной.
Платок дать?
Не надо.
Мишка, давай этого шакала подкараулим и на перо посадим, предлагает подошедший гопник.
Господи, какие вы все идиоты, закатывает глаза Ева. Успокоиться не можете. То эти в драку полезли, теперь ты, Санька, отомстить хочешь. Может, пора повзрослеть уже?
Нет. Мы никого трогать не будем, кряхтя, встаю со скамейки.
Саня недоуменно смотрит на меня.
Пока, по крайней мере.
Губы парня чуть раздвигаются в понимающей улыбке.
Девушка иронично хмыкает.
Ладно, леди энд джентльмены, я домой. До встречи.
В коммуналке меня встретило оханье встревоженной матушки. Родительница увидела разбитую губу и сразу начала причитать: Ох, кто же это тебя так? Дружки твои? Сволочи какие, я на них управу найду.
Выглянувшая из-за своей двери бабка навострила уши. В её выцветших глазках я заметил удовлетворение. Молодая полноватая женщина с большой грудью, лет двадцати пяти тридцати, выглянула из кухни. Посмотрела на меня, скорчила сочувственную моську и убралась обратно.
«Ещё один обитатель нашего коммунального зоопарка», сделал вывод я, провожая взглядом объемный, обтянутый халатиком зад.
Попросил матушку принести поесть ко мне в комнату. Сидеть в общей кухне с посторонними людьми мне не хотелось. Родительница кивнула, предложила на выбор макароны или картошку с сосисками. Я выбрал картошку, и она быстро умчалась на кухню.
Пока матушка гремела там посудой, решил покопаться в комнате в поисках денег. Начал с ящиков письменного стола. Там нашлась горсть монет. Три по 5, две по 10, и по одной 20- и 50-копеечной монете, а также смятая жёлтая рублёвая купюра.
Потом я вспомнил, что многие люди держат свои капиталы между страниц книг, и начал перетряхивать всю библиотеку. Внимание привлек одинокий томик Александра Дюма «Три мушкетёра», смотревшийся на полочке чужеродно. И возникло предчувствие, что я там что-то обнаружу. Так и произошло. Когда я тряс книгу над полом, придерживая её за обложку, на ковер спланировали розовая десятка и синяя пятёрка.
«Да, не густо», вздохнул я, с иронией рассматривая привалившее «богатство». После моей прежней жизни, когда на протяжении последних пятнадцати лет привык тратить деньги, не считая, эта жалкая кучка монеток и трёх купюр выглядела дико. Даже мысли начали приходить, что это кошмарный сон, который скоро закончится, я проснусь, открою глаза и окажусь в своём загородном доме с Витей и Машей.
Затем вздохнул, добавил к кучке выданную трёшку и спрятал деньги в верхний ящик стола. И вовремя.
В комнату торжественно вплыла матушка с кухонным полотенцем на плече, неся в руках тарелку, на которой возвышался жёлтый холмик картофельного пюре, в середине плескалось, растекаясь ручейками, золотистое озеро расплавленного сливочного масла, а сбоку лежали две аппетитные розовые сосиски и парочка свежих ломтиков батона.
Энергично заурчал желудок в предвкушении трапезы, и я понял, насколько сильно проголодался.
Мама аккуратно поставила тарелку на стол, а когда я плюхнулся на стул, выдала мне ложку и вилку.
Я энергично начал уничтожать еду, а родительница ушла заваривать чай. Через несколько минут она пришла с источающей пар чашкой. В ней плавала черная масса заварки, а сам напиток показался мне каким-то подозрительным. Мать окинула довольным взглядом пустую тарелку и поставила передо мною чай. С опасением глянув на мутную коричневую жидкость вместо прозрачно-янтарной, к которой привык уже лет двадцать, осторожно отхлебнул напиток. И чуть не выплюнул его обратно.
«Господи, какая гадость», подумал, брезгливо морщась. Нет, я ничего против грузинского чая не имею, и помню, что в СССР его пил регулярно. Но после многолетнего употребления цейлонского чая «Лакшери FFEXSP 500» советские сорта воспринимались, мягко говоря, как-то не очень.
Что, что такое? всполошилась мама, увидев мою скривившуюся физиономию. Тебе плохо?