Я еле втиснула его в рюкзак, но двигаться в нем в такое пекло сродни с самоубийством. На мне и так полная экипировка. Под черепахой (2) я истекаю потом, как в бане. И даже воздухопроницаемая куртка не вентилирует мою кожу.
Ну и пекло, стягиваю с головы белую бейсболку со логотипом отцовской строительной фирмы и обмахиваюсь ею. Есть вода?
Обычно, когда ребята устраивают такие заезды, они предусматривают всё: закупают снеки, воду, топливо, мото-запчасти и медицинские средства первой помощи.
Сашка ныряет в огромную сумку-холодильник и достает оттуда бутилированную воду:
Лови, бросает, а я ловко ловлю.
Огромными жадными глотками пью спасительный напиток.
Кайф. Теперь жить можно. Какие результаты? опустошив половину, закрываю бутылку.
Пятый круг. Четыре из пяти у Дориана, кратко информирует Малеев.
Я пойду на шестой, сообщаю, подбрасывая бутылку в руках.
Через мой труп, моментально мой друг становится свирепым быком, вставая в позу.
Значит через него, ехидно улыбаюсь и посылаю Санечке воздушный поцелуй.
Коваль, ты совсем рехнулась? Капец, ты ненормальная, друг пинает переднее колесо моего японца. Черта с два я тебя пущу, угрожающе наставляет на меня указательный палец.
А я не спрашиваю, папочка, раздражаюсь в ответ. Мне надоело, что Малеев постоянно указывает мне что и как делать? Я бесспорно уважаю и люблю друга, прислушиваюсь к его советам, но принимаю решения я самостоятельно.
Алиса, Сашка подлетает настолько близко к моему лицу, что я на себе чувствую веяние его длиннющих ресниц. Ты видела, какие сегодня пыльные бури? Видимость никакая. Куда тебя несет, сумасшедшая?
Ребята пять кругов отмотали все нормально, взрываюсь я. Почему со мной обязательно что-то должно случиться? Блин, да я ждала этого дня, как явление Христа народу. Из-за гонок я занятия по плаванию отменила, Малеев. А теперь ты считаешь, что какой-то ветер сможет меня остановить?
Ну зашибись, ты больная. У парней опыт более твоего, дура, ругается Сашка. И мозги у них на месте.
Ну спасибо, дорогой друг. Такого, значит, ты обо мне мнения? завожу двигатель, гневно бросая в Малеева взгляд полный обиды.
Пусть катится к черту со своей заботой.
Еще и дурой безмозговой считает.
Алиса, стой, орет чертов папочка, хватаясь за руль. Включи мозги!
Руки убери. И не нужно мне приказывать.
Алис, я прошу, остановись, Саня отпускает, но идет рядом, всё ещё взвывая к моему рассудку. Пожалуйста.
Сашка смотрит такими глазами, что мое сердце чуть вздрагивает. Черт. Ненавижу ругаться с другом. Но я принимаю решения сама. И точка.
Встретимся на финише, подмигнув, выкручиваю газ.
Идиотка!
Возможно.
Но я делаю то, что хочу! Это моя жизнь! И если мне суждено разбиться насмерть на байке в дюнах, то пусть это будет красиво!
Просидеть всю свою жизнь офисным планктоном от звонка до звонка не для меня. Бояться, что тебе на голову упадёт кирпич или огромная снежная глыба с крыши тоже мимо. Ходить в магазин за хлебом и стоять в очереди в регистратуру, чтобы записаться на прием к проктологу, потому что от офисной сидячки вылез геморрой в заднице, меня не устраивает.
Я не могу жить в мире условностей и стереотипных ценностей. Я свободна. Я вольная птица
Подаю на себя заявку в следующий круг и еду на старт.
Достаю шлем, настраиваю гоупрошечку, чтобы запечатлеть свой сегодняшний триумф. Крепко фиксирую ремешок на мотошлеме, чтобы во время езды не разболтался. Подушечками пальцев собираю пыль с переднего колеса и растираю в ладони мой ритуал перед началом заезда. Надеваю перчатки, когда за спиной слышу грозный ультиматум:
Она никуда не поедет. Яр, вычеркивай ее из заявки, запыхавшись, чеканит Малеев.
Ар-р-р Яростно сжимаю кулаки. Достал просто.
Яр, не слушай его, рявкаю я. Я поеду.
Ярослав, ты ведь понимаешь
Малеев, иди нахрен!
Ребят, до начала страта три минуты. Вы уж разберитесь быстрее, а?! смотрит на время наш букмекер.
Но я не дожидаюсь, пока Малеев начнет меня отчитывать при всех, и срываюсь на линию старта. Ровняюсь с Дорианом, который до этого выиграл четыре заезда.
У нас с ним давние счеты. У меня ни разу не получалось его обставить. Не могу сказать, что он профи, он просто гребанный везунчик и задира. Но сегодня я собираюсь подвинуть его везучесть своим упрямством.
Кто к нам пожаловал?! мерзко протягивает Дориан, проходясь по мне оценивающим сальным взглядом. Сама Мото-Лиса решила показать мастер-класс? в его словах я отчетливо слышу издевку. Надеюсь, с прошлого раза тебе есть, чем удивить?! злорадно выгибает бровь.
Опасайся поворотов, малыш! бросаю придурку и опускаю визор.
Я не слышу, о чем воняет чертов мудила, потому что мой слух сосредоточен на счете:
четыре, три, дваа-а-аста-а-арт!!!
Рев моторов и визг шин заглушают ликование зрителей. Кроме участников здесь много тех, кто приезжает просто посмотреть и проникнуться гоночным вайбом.
Загородная недостроенная дорога имеет форму неправильного кольца, протяженностью в 12 километров с несколькими крутыми поворотами. Эту трассу я хорошо знаю, но сегодня Малеев прав, впрочем, как и всегда: я ни черта не вижу. Поднятая в воздух пыль нисколько ветром, а скоростью байков, создает ощущение туманности. Мимо пролетает Дориан, прихватив песчаный край обочины, и окатывает меня дымом, перемешенным с пылью.
Сукин ты сын, долбанный Дориан!
Его дешевые понты уже давно никого не впечатляют.
Бросаю экстренный взгляд в зеркало и перестраиваюсь влево, подрезая чувака на БМВ.
Моя кровь разгоняется по телу, а уши закладывает с каждой выжимаемой передачей. Это адреналин. Я чувствую легкое покалывание на коже и задерживаю дыхание. Ощущение невесомости и приятного страха наполняют меня без остатка, и я уже ничего не вижу, кроме трех мотозадниц, которые, непременно, мне нужно догнать.
В ушах свистит скорость, а сердце несется быстрее, чем мой Ниндзя.
Тук-тук-тук-тук
Крепко сжимаю руль, становясь с моим железным конем одним целым. Это непередаваемое ощущение взаимной диффузии. Наклоняю корпус, практически укладываясь на топливный бак. Под ногами чувствую всю мощь своего японца.
Впереди тот самый вредный поворот, из которого не раз вылетали ребята.
Я знаю, что нужно сбросить скорость, чтобы качественно войти в поворот, но я не была бы Алисой Коваль, если бы следовала правилам. Бросаю взгляд на спидометр и вместо того, чтобы сбавлять, сильнее выкручиваю ручку газа. Мой байк реагирует как пес, сорвавшийся с цепи. Мы чувствуем друг друга. Поэтому, когда мой Ниндзя втискивается между Хондой Дориана и китайцем, я практически полностью доверяю свою жизнь железному монстру.
Двигаемся, мальчики! Дамы вперед! со скоростью света проношусь по туннелю из байков, вхожу в поворот, на секунду прикрывая глаза.
Я распахиваю их тогда, когда мчусь по прямой абсолютно живая!
Юху-у-у! ору себе в шлеме, с трудом соображая.
Еще пару виражей прохожу на автомате под действием эйфории и концентрированного адреналина.
Финиширую первая, и когда полностью останавливаюсь, не сдерживаюсь и устраиваю феерический отжиг: включаю первую передачу, закусываю передний тормоз и отпускаю сцепление до загрузки передней подвески. Щедро добавляю газу и отпускаю сцепление. Задние колесо срывается и начинает буксовать на месте, орошая зевак дымом с песком. Сжигаю резину нахрен, но мне ни черта не жалко, потому что праздную ошеломительный триумф!
Знаю, что Малеев придушит меня из-за сожжённых покрышек, но блин, я это сделала! Я уделала долбанного Дориана!
Когда я снимаю шлем, мои перепонки разрывает свист! Ко мне подлетает дядя Юра и стаскивает с мота, чтобы зажать в своих громадных объятиях:
Моя девочка! Как красиво ты их, а! Юра кружит меня словно пушинку. Меня поздравляют лица, которые вращаются относительно меня.
Поздравляем!
Лисичка, молодец!
Дай пять, сестра!
Красотка, анриал!
И только одно лицо смотрит на меня с осуждением.
Прошу дядь Юру опустить меня на землю и бегу к Малееву, запрыгивая на жилистую спину. Обнимаю его бедра ногами, цепляюсь за шею. Друг пытается меня скинуть, как раздражающий рюкзак, но я цепляюсь мартышкой и не собираюсь никуда сползать.
Ну как я? шепчу на ухо Сане, не прекращающему движения. Он идет вперёд с болтающейся мною у себя за спиной.
Как идиотка.
Рррр! До сих пор не остыл?
Ну, Сань! Ты видел? Видел?
Как ты чуть не отправилась на тот свет? Видел.
Ну не будь таким душным, целую друга в потную шею. Скажи, я крутая?
Ты крутая, Сане удается меня скинуть. И чертовски глупая. Иди сюда, друг притягивает меня за рукав куртки и обнимает, утыкаю мою непутевую голову себе в грудь. Его сердце, точно оркестровые литавры, тарабанит аллегро. Волновался мой герой. Я переживал за тебя, его голос такой тихий и нежный, что я начинаю себя ненавидеть, за то, что постоянно приношу этому святому человеку беспокойства. Даже мой отец не волнуется с такой силой, как этот неродной по крови человек.
Знаю. Но ты меня все равно любишь.
Люблю, вздыхает Малеев.
В обнимку шагаем к ребятам. У меня сейчас перевозбуждение. В груди кипят непередаваемые эмоции. Проходим мимо небольшой компании мужиков, и я замечаю знакомую физиономию. Тот мудак-новенький, между ног которого я проехалась с превеликим удовольствием, улыбается и, при виде меня, начинает лениво хлопать в ладоши.
Фыркаю и отворачиваюсь. Мне на хрен не сдалась его похвала.
Сань, а этот что здесь делает? незаметно киваю подбородком в сторону родственника Палыча.
Кто?
Вон тот смертник.
Сашка пожимает плечами, давая понять, что не владеет такой информацией.
До позднего вечера мы зависаем на пустыре, и я снимаю происходящее на камеру для своего субботнего влога. И только тогда, когда песок сыпется из всех щелей моего тела, а волосы превращаются в сухую солому, я неспешно возвращаюсь домой.
Еду без шлема, давая распущенным волосам свободу. Они развиваются, периодически ударяя по лицу.
Всю дорогу ощущаю напряжение. Будто за мной кто-то наблюдает. Я кручу головой по сторонам, но никого не вижу. Я не удивлюсь, если из-за чрезмерного выброса в кровь адреналина, у меня развивается паранойя.
Заезжаю на заправку и иду в кассу. Оплатив полный бак, заправляю железного монстра.
Возвращаю пистолет на место и резко оборачиваюсь.
На противоположной стороне дороги стоит Черный Всадник на Ямахе. Тот самый незнакомец, которого я уже встречала. И пусть его тонированный черный визор опущен, я чувствую, что он смотрит на меня. Это ощущение не покидало меня весь обратный путь.
Быстро забираюсь на мот, но Всадник неожиданно газует и устремляется вверх по дороге. Я хочу его догнать, но у меня не получается. Он такой шустрый и резкий, что я теряюсь в потоке машин. Выглядываю по сторонам и бью ладонью по бензобаку, когда его не нахожу.
Да кто ты, мать твою, такой?
(1)
Катки обод, внешний край колеса, удерживающий шину
(2)
Черепаха комбинированная защита тела мотогонщика
Глава 11. Андрей
Это крыло Комплекса практически пустое. В вечернее время у нас функционируют только групповые занятия и тренажёрный зал. До закрытия остаётся полтора часа, которые я планирую посвятить занятию с Коваль. Я освободился еще в два дня, но не поленился вернуться сюда обратно. Пусть стерва не считает, что я играю только по ее условиям.
Выходку с номером телефона я схавал. Но это не значит, что забыл.
Я отправил время занятия ей в мессенджере, которое было прочитано, но слишком упрямая Коваль не посчитала нужным что-либо ответить.
Не уверен, что она придет. В ее крови слишком много бунтарского яда, лишающего возможности предугадать ее действия.
За окном моего кабинета начинает смеркаться, погружая офис в полумрак. Стучу пальцами по столу и бросаю взгляд на часы. Семь минут от начала занятия должно хватить, чтобы стерва уяснила я тоже умею быть принципиальным.
Ударяю ладонями о поверхность стола и резко поднимаюсь.
Иду по темному коридору, потому что охрана уже погасила освещение этой части спорткомплекса.
Я попросил оставить лишь второстепенный свет в бассейне, подсвечивающий воду и периметр помещения. И сделал я это не в качестве радеющего за экономию электричества.
Мой внутренний движок ускоряется с каждым приближающимся шагом. Это волнение мне нравится и пугает одновременно. Меня радует, что после Тони я еще могу чувствовать к кому-то влечение, но пугает, что это влечение направлено в сторону девушки, с которой в принципе у нас ничего не может случиться. Коваль очевидно не мой формат. Я не потяну её. И ни сколько в материальном плане, сколько в моральном.
Мне за тридцать и, когда все твои друзья уже давно переженились и нарожали целый палисадник детей, то ты единственный в компании кажешься бракованным и ни к месту. Наши дружеские встречи сводятся к семейным вечерам, где в большинстве случаев обсуждаются зеленые какашки и прочая детская херотень.
Не скажу, что я страдаю от своей холостяцкой жизни. Но всё чаще я стал ловить себя на мысли, что не прочь с мужиками обсудить долбанные поделки в детский сад.
Мы расстались с Антониной чуть больше трех месяцев назад как раз из-за этого. Я хотел семью, а она меня. Без обязательств, совместного проживания и общего бюджета. Карьера, деньги, путешествия, секс это всё, что ей было необходимо.
Не понимаю, откуда в моей голове появилась раздражающая щепка в виде Алисы Коваль, мешающая другим мыслям и занявшая слишком много места собой.
Она еще хуже, чем Тоня. Коваль тот тип женщин, с которыми находиться рядом сродни с пробежкой по минному полю: рванет так, что свою душу ты будешь собирать по частицам, разбросанным на сотни километров. Но дело в том, что телу и сердцу плевать, они выбрали её.
Толкаю дверь и вхожу в бассейн. Оглядываю помещение на присутствие одной заразы.
Аромат её духов подавляет резкий запах хлорки. И если это не помешательство, то она должна быть здесь.
Но на бортах никого нет и на тумбах тоже.
Тревожное ощущение сковывает мышцы. Тихие рваные всплески воды заставляют ускориться и рвануть к воде. Сохранившиеся на подкорке воспоминания пробиваются сквозь толщу пыльных пластинок, сложенных в нейронах мозга, и отправляют меня в детство, где шестилетним пацаном в деревне у родственников я в одночасье понял, кем стану в будущем.
Я бегал в трусах по берегу и выл от ужаса, когда на моих глазах тонул соседский мальчишка. Мне 31 год, но я до сих пор помню тот страх перед неизбежностью. Когда проклятая воронка затягивает беспомощное детское тельце и, все твои деревенские товарищи без оглядки бросаются на помощь к утопающему, а ты единственный городской стоишь по щиколотку в противном иле и винишь себя за то, что до сих пор не научился плавать. Ты, как трус, топчешься на берегу и ревёшь от того, что не можешь ничего сделать.
В то лето я окончательно решил, что буду спасателем. Вернувшись домой в город, я уговорил родителей отдать меня в спортивную школу по плаванию, где спасателя из меня не сделали, но воспитали неплохого спортсмена
Вот и сейчас, спустя двадцать пять лет, приближаясь к воде, я чувствую страх
На второй дорожке вижу бултыхание и хаотичные взмахи рук. Когда голова Коваль скрывается под водой, я прямо в обуви бросаюсь в бассейн не задумываясь, что это может быть очередным организованным представлением для меня.