Вся ситуация напомнила тот самый день, когда она трепетала перед ним в юности, в том парке на их окраине, заходясь таким же предсмертным ужасом, теряя голос, Спасите
Да кто спасёт и от чего или кого надо спасаться? спросил он спокойно и насмешливо, бережно опуская её на стылую скамью, не пытаясь удерживать. Разжав клещи своих объятий, он сразу же будто смотал горячий силовой кокон, охватывающий её. Нэю пробил ледяной озноб.
Почуяла, какой надёжной защитой и укрытием я могу быть для тебя? Не торопись скоропалительно бежать от того, кто всё ещё согласен стать твоим настоящим избранником, в отличие от оборотня, заброшенного сюда немилостью неведомых владык
Дом яств «Нелюдим»
Дрожишь? А вроде как, и потеплело, произнёс Чапос и вновь охватил её, вновь укутал согревающей волной, исходящей от него, и она уже не противилась его захвату. Он поднял её и понёс. Пришлось его даже обнять, чтобы не свалиться ему под ноги. В ответ он сжал ещё крепче, зашагал ещё бодрее. Куда?
«Запихнёт в машину», подумалось обречённо, но в тональность изначально незадавшемуся дню. «Если уж умирать теперь не страшно, то будь, что будет», так решила,
Совсем скоро тропинка вывела к приземистому длинному дому, окружённому затейливыми цветниками. Второй его уровень являл собой резную высокую башню под затейливой крышей куполом. Выстроенная из светлого и покрытого лаком дерева, башня не сочеталась ни по размеру, ни по стилю с тяжёлым, серокаменным, нижним этажом, напоминая ажурную легковесную шляпку, надетую на суровую даму. Сразу же вспомнилась Лата в шляпке, украшенной подобием живых ягод и тончайших листьев с мерцающими на свету прожилками всего лишь узором в стекле.
Без всяких эмоций также вспомнилось, что тут она и ужинала с добровольным данником бабушки. Только тогда наверху была открытая веранда, а теперь на этом месте, как на мощном постаменте, возвышалась трёхэтажная башня, испещрённая многочисленными окнами. И сад вокруг здания посадили. Заметно потеплевший ветерок, оглаживая лепестки цветов за решёткой-ограждением, выводил их из утреннего полуобморочного состояния, придавая им прежний фасонистый вид. Попалась на глаза ещё одна странность, бабочки. Еле-еле шевеля крылышками, среди листвы и колючих стеблей декоративных зарослей таились те самые чёрно-фиолетовые «посланницы Чёрного владыки», как их называли, поглядывая ложными золотыми глазками узорочьем на крыльях, недобро и настороженно. Кто и зачем их развёл в таком-то количестве? Они считались большой редкостью, никем не любимые, и прилетали обычно из мест неведомых. Чапос пыхтел, а не отпускал, как чуял, что добыча может ускользнуть. Всё же до силы Рудольфа он не дотягивал.
Кто дрянь эту тут развёл? спросила она, злорадствуя тому, что ему тяжело держать её на руках столько времени, всё-таки не ребёнок она. И ждала, что отпустит сам. Но он не отпускал.
Кого развёл? пророкотал он над самым ухом ласкающим тембром, давая понять, как мила ему ноша.
Вестниц Чёрного владыки. Цветы из джунглей и ядовитые ягоды с колючками кто сюда затащил? А если кто по дури отведает?
Тот, кто их развёл, свою награду от Чёрного владыки, похоже, уже и получил, ответил он непонятно. А за дураками следить, кому ж и надобно? Ты же такие ягоды есть точно не будешь, и я тоже. И все нормальные люди в чужие сады не лезут без спроса.
Ступени из мозаичного камня вели к резной двери. Её с поспешностью отворил перед ними молодой охранник, поприветствовав Чапоса, что несколько озадачило. Уже в помещении Чапос поставил её на ноги. Они очутилась внутри длинного коридора с такими же мозаичными полами, вдоль которого тянулись двери, за ними слышался мерный гул голосов. Запах дразнящей еды вошёл в ноздри, и Нэя поняла, что тут, как и прежде, дом яств, но уже не простонародный, а разбогатевший и выбившийся в число таких, где принимали не всех. Странная геометрия помещения вызвала недоумение, но тепло и вкусные запахи окончательно вытеснили страх. Где люди, там опасаться нечего. В подтверждение этому по коридору пробежала девушка, диковинно обряженная, ловко и профессионально держа на вытянутых руках круглый поднос с едой. Она на ходу сделала лёгкий и почтительный полупоклон вновь пришедшим, затормозив свой бег.
Хозяину всё лучшее! приказал ей Чапос, входя в роль осанистого повелителя. Вели быстро и пусть не медлят!
Девушка благоговейно присела ещё ниже, так что Нэя невольно обеспокоилась тем, что поднос с едой выскользнет из рук.
Мелькнула жалостливая мысль. Такие хорошенькие девушки, нещадно попираемые и используемые хозяевами жизни, вынужденные таскать тяжёлые подносы, да ещё кланяться и улыбаться при этом. Девушка скрылась в одной из дверей, а Чапос повёл Нэю к самой дальней двери, расположенной у лестницы, ведущей наверх. Они оказались в узкой комнате с просторным, но единственным столом и роскошными диванами с выгнутыми спинками, стоящими с двух сторон вдоль стен. Из арочного окна открывался вид на город. Через тающую сумрачную облачность проглядывала запоздалая приветливость светила. Дом яств стоял на холме. Сам холм примыкал к обширному разросшемуся парку. Фасад здания смотрел на маленькую и невзрачную улочку.
Вскоре бесшумно вошли уже две девушки с двумя подносами. Они обе были обряжены совершенно одинаково, в красных корсетах поверх светлых зеленоватых платьев и в красных туфельках. Волосы украшали алые цветы с зелёными листьями. Не поднимая глаз на хозяина и его гостью, они быстро расставили яства и ушли.
Зачем они так обряжены? изумилась Нэя, как жрицы Матери Воды это ж кощунство
Хозяйка такую вот блажь учудила, а теперь уж все клиенты привыкли, ответил Чапос, блаженно втягивая аромат еды.
Хозяйка? Не иначе чокнутая эта хозяйка. Мать Вода такого глумления над собой не простит. Чтят её или нет, она всемогущая по-прежнему.
Чего же глумление? улыбнулся Чапос, усаживаясь напротив Нэи по ту сторону стола. Нэя уже успела усесться на один из диванов. Так вышло совсем внезапно, просто ей хотелось быть подальше от Чапоса. А что будет дальше, о том она не думала.
Они и есть жрицы подачи не одной лишь еды, а и желанного гостям блаженства, пояснил он уже без улыбки, гипнотизируя взглядом затаившегося до времени хищника.
Хозяйка сумасшедшая? опять спросила Нэя, с усилием отрывая от него взгляд и принуждая себя встряхнуться.
Этот дом яств называется «Нелюдим». Сюда заходят те, кто не любят вкушать на виду у прочих. Те, кто ценят уединение. А девочки уж как кому. Кто захочет, тому им отказать невозможно, а кто не нуждается, так и услуга дополнительная никому не навязывается. Хозяйка же пропала и, видимо, вряд ли уж появится. Плохое что-то с ней приключилось, а может, реализовалась худшая из всех предоставленных Судьбой возможностей, если уж сами мы мним себя властелинами над собственной жизнью. Раз за такое-то время длительное не объявилась, в хорошее не верится. Я владею теперь её хозяйством вдобавок к своему грузу дел и прочей тяжкой суеты.
Почему же ты? Наследников разве нет?
Я в своё время вложился ровно наполовину в этот домик утех, а уговор был, кто первым на поля погребений уберётся, свою долю напарнику оставляет.
Произнесено всё было бесстрастно, без горечи, но и без всякой радости. Он ждал, когда гостья приступит к еде и очевидно изнывал от желания приступить к пиршеству. Нэя медлила, оглядывая изысканные яства, поданные небольшими порциями и в тонкой посуде нежно-салатного цвета из сплава, напоминающего тот самый драгоценный камень, из которого изготавливали сосуды в Храме Надмирного Света. И стены в комнате были зеленоватыми, и скатерть изумрудной, как и окно отливало той же нежной прозеленью. От этого лицо Чапоса казалось почти благородно-бледным, а заметная худоба ему удивительно не вредила, а даже напротив.
Ты, наверное, рад, сказала она не без ехидства. А если хозяйка объявится?
Я буду только рад, ответил он, изобразив скорбь и поджав крупные нашлёпки губ.
Ну да. Так я тебе и поверила, пробормотала она. И поскольку голод дал о себе знать, то придвинула к себе одну из благоухающих тарелок. Не стесняясь Чапоса, да просто не обращая на него уже внимания, она перед тем, как приняться за горячее блюдо тушёной рыбы в сладкой заливке, схватила оранжевый маринованный плод и надкусила его тонкую кожицу. Брызнул сок, на скатерть, на ладошки Нэи, и она засмеялась, даже не подумав смущаться перед тем, кто в её глазах мало отличался от дивана, на котором важно восседал. Чапос вздохнул и скинул свою страшную кофту. Нэя обомлела.
Серебряный скорпион блеснул на его чёрной облегающей рубашке, той самой, которой здесь не могло быть ни у кого. Могучая грудь Чапоса была примерно того же объёма, что и у недавнего хозяина вещи. Его мускулистые руки, покрытые рыжей шерстью, показались ей, как и сам он вдруг, каким-то наваждением
Откуда еле прошептала она.
Чего? не расслышал Чапос.
Рубашка откуда у тебя?
Выпросил у твоего оборотня за одну услугу. Уж больно приглянулась. Он и стащил с себя, не заморачиваясь. Как он там поживает? Хорошо ли тебя любит? Дарит ли тебе то наслаждение, главнее которого для вас, женщин, и нет ничего? Не надоел он тебе? Или ты ему не прискучила ли?
Он не сообщал, ответила она сквозь зубы, вытаскивая изо рта шкурку от маринада, вытирая ладони о край скатерти. Она нарочно хотела казаться невоспитанной и даже неряхой, чтобы отвратить, задумай он что-то непотребное, да и салфеток не имелось, девушка-обслуга забыла о них.
Маленькая Ненара и её милосердный господин
Чапос позвонил в позолоченный колокольчик, стоящий среди посуды, и звук оказался неожиданно громким. Тотчас же вбежала одна из девушек, неся в руках поднос, уставленный графинчиками и зелёными бокалами.
Я пить с тобой как со своим другом не собираюсь, произнесла Нэя высокомерно, отворачиваясь к окну и гордо расправляя плечи, ничуть не питая благодарности к тому, кто её столь щедро угощал. Так ведь она и не просила, он притащил её сюда едва ли не насильно.
Тварь нерасторопная! обратился Чапос к девушке в алом корсете и вышиб из её рук поднос.
«Невротический перенос ярости на более беззащитное и зависимое существо», констатировала Нэя. Всё опрокинулось и задребезжало, закупоренные графины и бокалы покатились под стол, но, кажется, ничего не разбилось и не вылилось.
Салфетки столовые где?! И чего сразу-то напитки усладительные не принесла? Подбирай, дура затраханная! Показалось, что сейчас сверху обрушится потолок, настолько мощно рокотал его голос.
Нэя закрыла уши руками, ожидая чего-то страшного. Она даже почувствовала, как зашевелились волосы на её голове, будто их щекочет электрическое поле, возникшее от той молнии, что словно бы вырвалась изо рта Чапоса и угодила в бедную подавальщицу снеди, поскольку бедняжка реально затряслась и раскрыла рот в немых мольбах. Он встал, нагнул девушку за шею и пихнул под стол, чтобы она собрала то, что он и вышиб из её рук. Девушка, обладающая очень милым личиком, из корсета которой просматривалась маленькая, но очень аккуратная и красивая грудь, упала на колени, но вместо того, чтобы подобрать то, что и закатилось под стол, обхватила его за ноги.
Я отработаю свою оплошность, хозяин! Милосердный, не выгоняйте меня!
Ладно, смягчаясь, он взял обслугу за волосы и притянул к себе, вглядываясь в её лицо взглядом всё ещё разъярённого зверя, Новенькая? Я же видел тебя прежде, но ты куда-то вдруг пропала
Я не пропала. Лирэна перевела меня в дневную смену после того случая
Какого случая? спросил он машинально, вовсе не ожидая её разъяснений. Без таких-сяких случаев в этом «Нелюдиме» редкая пиршественная ночь завершалась.
Вы не помните? Когда я помешала её отдыху с вами и рассказала вам про того скандалиста
Какого скандалиста? опять машинально спросил Чапос, вряд ли желая подробных пояснений. Но девушка вдруг затараторила столь быстро и поспешно, что он вынужден был её выслушать. Да и Нэя проявила заметное любопытство к девушке.
Как же! Тот самый, который мало того, что разгромил всю посуду, так ещё и диван дорогой испортил безнадёжно А Лирэна ещё хотела меня же оштрафовать, что я недоглядела. Так ведь тот гость ещё и управляющему умудрился нос разбить, когда его попытались вытащить наружу. А Лирэна-то хотела, чтобы я одна его вытащила оттуда, да ещё номер после него убрала, тогда как два охранника, да ещё управляющий в придачу, еле сумели его выволочь. Да так и положили спать в садовый павильончик до утра. Утром его и увёз прибывший слуга. Или кто он был, неизвестно. А уж уборщики всю ночь полы драили и потом весь день номер проветривали. Диван пришлось отдать на перетяжку. Такой ущерб! И если б не ваше вмешательство и милосердное отношение ко всем, то Лирэна на меня одну хотела всё и свалить. Уборку, диван, посуду побитую, да чтоб я ту корягу бесчувственную, да обгадившуюся, на себе до машины доволокла. И чтобы я же нашего штатного водителя заставила до дома этого гостя довезти. А ведь водитель низовой обслуге не подчиняется. Мыслимо ли такое издевательство терпеть? Я вот и не сдержалась, пришла к вам тогда, хотя мне девочки говорили; «Не суйся в комнату Лирэны! Она ж тебя изобьёт за то, что ты не дашь ей вволю потрахаться с хозяином! И выгонит всё равно с вычетом всего ущерба при этом
Да прекрати ты свою затяжную повесть! перебил Чапос без заметного раздражения, но несколько смущённо покрякивая. А Нэя была рада, что девушка ослабила слишком уж напряжённое его внимание на гостье, которую он втащил сюда едва ли не силком. Всякий посторонний и вмешавшийся в их уединение был благом на данный момент. Эту девушку послали сюда сами Высшие Силы, так подумала Нэя, взирая на разговорчивую и очаровательно-миниатюрную, а в то же время крепко-сбитую, служительницу почти с любовью. Чапос тоже внимательно рассматривал девушку и, чувствовалось, она его занимает. Ведь Нэя как была, так и оставалась для него в недосягаемости, а служительница в маскараде жрицы Матери Воды в доступе, лишь руку протяни, Как твоё имя?
Ненара.
Почему ж так долго тебя не видел? Думал, ты ушла отсюда
Лирэна же перевела на работу в дневные часы. А ведь в дневные часы платят вполовину меньше. Так ведь ещё угрожает мне изгнанием отсюда, хозяин! А я так стараюсь, так стараюсь! Подносы таскаю тяжелее, чем все прочие. И ни одному гостю не нагрубила ни разу затараторила она.
Чапос пронзал её своими гипнотическими глазищами, а по-другому он и не смотрел ни на кого, расширяя ноздри крупного носа, будто норовил вобрать в себя запах девушки, Почему же Лирэна тут распоряжается, а я даже не знаю о том?
Она ж ваша любимица
С чего взяла?
Но ведь она имеет доступ к вам, когда и захочет
Она всего лишь самая тут старшая, опытная, была нанята прежней хозяйкой. Давно уж тут, а не уходит, поскольку не благословил её мужа Надмирный Отец, а Мать Вода саму Лирэну, ведь детей у них нет. От того она и злая такая.
Я ничего не знаю. Я недавно здесь работаю. Наш управляющий, когда меня сюда взял, просил слушаться Лирэну как свою хозяйку. Управляющий же и сам Лирэну слушается, а она хочет выгнать меня отсюда. Говорит, недовольны мною клиенты, что я лицом своим не владею, и отвращение скрыть не умею, если мне кто не нравится. Не так! А у меня семья бедная, короб невесты самой приходится собирать платят всюду мало. Кому жаловаться? К вам же как подступишься? Лирэна же говорит, никогда бы прежняя хозяйка, госпожа Ароф, такую замухрышку, как я, сюда не взяла бы. А она вот пожалела меня, раз уж я замуж стремлюсь, а нищая, поскольку с родителями мне не повезло. Но я родителей своих чту она осеклась, заметив, как странно и ярко сверкнули глаза того, кто и был тут полновластным хозяином. Он призывал её к молчанию в присутствии столь изысканной гостьи. Но у Ненары язычок развязался, поскольку случай столкнул её с самим хозяином, и хозяин на её девическое разумение оказался не таким уж и недоступным для жалоб. Она же увидела, как разомлел Чапос, глядя на неё. И в ответ взирала на него, как на восходящее светило, когда глаза ещё не слепит, а священный восторг в душе разгорается.