Вообще-то, в любое время года самый первый вставал дед Василий. Задолго до рассвета. И почти сразу отправлялся на улицу в лес, на речку. Смотря по сезону. А если погода подводила или не было достаточно интересных дел, дед снова ложился спать. Но, если не спал, по дому он, как говорила Ленка, «не шарашился» и остальным спать не мешал, торчал в своей мастерской.
Олеська вскочила с кровати легко, словно ей лет пять-шесть, как Машке. Будто и не было всех этих прожитых годков. «Ну, тридцать, это еще не предел», часто повторяла Ленка. Особенностью женщин семьи Паровозовых было то, что они, по словам соседок «засиживались в девках». Но воспринималось это сестрами не как проклятие, а как божий дар девицы Паровозовы с удовольствием жили для себя, путешествовали. Чаще всего по России, но в последнее время и за границу стали часто ездить. Обычно втроем, двоюродное родство не было проблемой для душевной близости. Но несколько лет назад Наталья вдруг выскочила замуж и родила Машку.
Ленка Елена Петровна совсем не переживала, что Наташка, несмотря на то, что младшая, ее в этом вопросе переплюнула. В свои сорок лет она была полностью согласна с героиней фильма «Москва слезам не верит» и считала, что ее жизнь, как и счастье, еще только начинается. Про детей она говорила, что их у нее и так много целая школа. С кавалерами тоже проблем не было. Поэтому замужество, по ее мнению, это вовсе не предел мечтаний. Олеська всегда с нежностью думала про своих двоюродных сестер. И с Ленкиным мнением на счет возраста и замужества была тоже полностью согласна. Ей-то еще всего лишь тридцать! Впрочем, Наташке столько же было, когда она встретила Димку.
Мысли Олеськи метнулись во вчерашний день, и особенно вечер. Странное поведение Вадика Какой-то он сам на себя не похожий. Еще 31-го как обычно себя вел шутил, прикалывался, изводил ее, Олеську, придирками и подколами. А потом его словно подменили. И этот новый Вадик нравился Олеське гораздо больше. Конечно, неприязни к старинному другу-недругу она никогда не испытывала. Ну, ведет себя, как шут гороховый, и ладно. Иногда отмахивалась от него, как от надоедливой мухи. Но к такому Вадику, каким он показался ей вчера, Олеська испытывала что-то вроде нежности. Интересно, а сегодня он себя как покажет?
Олеська с удовольствием пробежалась босиком по прохладным доскам пола, подошла к окну, отодвинула легкую тюлевую занавеску и выглянула в сад. Едва вставшее над горизонтом солнце светило бледно розовым светом из-за раскидистых, припорошенных снегом старых яблонь. А сугробы в тени казались голубыми-голубыми. Дорожка была почищена, а это значит, что дед Василий встал давным-давно. Интересно, где он сейчас в доме или в лес ушел?
Олеське очень захотелось его увидеть. И не просто увидеть, а пообщаться с ним наедине, посидеть вдвоем на кухне, выпить чашку кофе. В эти праздничные дни Олеське казалось, что дед Василий хочет ей что-то сказать. Но не при всех, а один на один. Но если ей это всего лишь показалось, то просто пообщаться с дедом всегда было интересно.