"Делайте ваши ставки, господа".
,Достойные упоминания сведения, личности, основы правлений, громкие именования да прочие скабрезные отсылки и описания могут совпадать с реальными двойниками подлинного мира, а могут и не совпадать".
Пролог. Шесть пешек и шесть ферзей
Глава 1. Холодный прием
Актика. Континент погребенный под слоем льда. Земли, запорошенные снегом. Мир вечной зимы. Ни одно живое существо надолго не задерживается здесь. Ибо возможности извлечь прибыль из столь суровых и отдаленных земель еще не посчастливилось отыскать никому. Да и зачем стремиться именно в эти заброшенные Богами дали? Ведь есть богатейшие недра Катии, с прекрасным жарким климатом, позволяющим снимать по два, а в лучшие времена и три четыре урожая за год. Есть свободолюбивая Рания, где каждый путник может считать себя царем, а землю под ногами собственным королевством, личными неприкосновенными владениями. Есть и Мизатопия исконная Родина, многими позабытая, но все еще любимая заблудшей истосковавшейся душой. Есть и далекий таинственный Кот. Но Актика не нужна никому. Бесхозное захолустье. Холодное и абсолютно безжизненное.
Каким же терпением и отвагой должен обладать человек, дабы по доброй воле прибыть в мир пустоты, скуки и однообразия? А может главное это цель? Жажда решительных перемен, что манит каждого незаурядного странника навстречу с безжалостным риском. Та самая судьба, что подстерегает нас на пути, в надежде выкинуть очередной причудливый трюк, и, возможно, даже изменить само течение жизни. Безумная мечта, что привела сюда и его. Незнакомца в черном меховом плаще.
Сегодня был прекрасный день. Никогда не стой на месте, если можешь идти вперед. А не смеешь идти ползи. Но главное, делай все, на что хватает сил. Живи полной жизнью и дыши полной грудью. Сегодня был прекрасный день, чтобы жить. Менее суток потребовалось обычному с виду человеку, дабы преодолеть расстояние, равное десятку недель на юркой стремительной каравелле со знававшим местные воды капитаном и опытной трезвой командой. Правда, у всего есть своя цена. Платой за столь скорое путешествие служило сокращение количества дней на бренной земле. Одно перемещение один год жизни. Цена невелика. Но и злоупотреблять, понапрасну не стоит. Если же сопоставить уплаченную дань с ожидаемой наградой, что заманила путника вглубь безбрежных снегов, то может показаться, что год жизни это лишь крохотная капля по сравнению с необъятным морем скрывающихся за горизонтом бескрайних возможностей. Игра стоит свеч.
Путник был приятно удивлен, когда амулет, позволявший порядком сэкономить время, оказался настолько точен. Странник, в юности беспечно полагая, что век его будет длиться вечно, прибегал к услугам артефакта неоднократно, по поводу и без оного. Но став старше в летах, здраво оценив потери, молодой человек начал куда бережливее относиться к отмерянному Всевышним сроку и всячески старался свести сопутствующие потери к минимуму. Но частый опыт непременно дарует ценные знания. Как правило, после пользования чудной реликвией, до желанной точки прибытия приходилось добираться несколько дней, а при особо гиблом стечении событий не менее недели. Но не на этот раз. Всего девять с половиной часов пути. Борьбы с нескончаемым бездорожьем. Хода по рыхлым сугробам. Сквозь ледяной, пронизывающий насквозь ветер. Но это только временные, заранее известные трудности. И вот, желанная цель уже остро ощущается за горизонтом. Лишь бы затея не оказалась чьей-то черствелой шуткой.
Черные, расшитые золотом, сапоги странника, несли только вперед. Все ближе и ближе. Вслед зову сердца. Спустя десяток минут, незнакомец остановился и оглядел окрестности. Он нутром чувствовал, это то самое место. Но здесь не имелось чего-либо особо примечательного. Разве что, убогая лачуга, в которой мог найти кров, только отчаявшийся бедняк, да и тот смог бы уцелеть лишь при куда более покладистом климате. Каждому живому существу требуется пища. Да и в целом, признать хибару пригодной для проживания не поворачивался язык. Но выбора нет это единственный, а значит, нужный объект. Откинув на спину запорошенный снегом капюшон, путник постучал в дверь.
Теперь вполне стало возможным разглядеть волевой подбородок и достаточно молодое суровое лицо, не обладающее особенно выдающимися отличительными чертами. Человек не был излишне красив. Но не был и страшен. Хотя и вполне мог выделиться из общих масс неким потусторонним темным шармом. Он способен вскружить голову не одной случайной красавице. Коротко остриженные черные волосы явно знавали пальцы знатного цирюльника, а также намекали на благородное происхождение их владельца. Говорят, что глаза это зеркало души. Многим из вас сразу бы запомнился острый взгляд странника. В нем чувствовалась уверенность в собственных силах. Это был взгляд человека, всегда идущего до победного конца и не терпящего возражений со стороны. Один во льдах, пред крепко заколоченной изнутри хижиной. Он ждал ответа. Отпирать же никто, видимо, и не собирался.
Второй раз путник не просто постучал в дверь, а нанес удар с таким рвением, что, видно, совсем не прочь был снять старушку с петель. Обладая чутким слухом, даже супротив завывающему буйному ветру, он расслышал приближающиеся откуда-то снизу шаги. Лачуга явно не так проста, как могла показаться на первый взгляд. Под землей существует ход, в недрах которого и проживает предусмотрительный хозяин. Другой вопрос, какой безумец осмелится на подобные причуды ради сомнительных услад капризов природы крайнего севера?
Кого там опять черти несут, раздался раздраженный чуть хриплый голос. Осталось последнее местечко, будь ты хоть сам Ливий Правый во плоти, а назваться желанным гостем уже не смеешь. Время, как говориться, золото. А монетки те счет любят. Смотри не просчитайся сходу, если решил взяться за серьезное дельце. Отвечай, чьих будешь.
Дед, ты знаешь, кто я. молвил странник, чье лицо от холода начинало постепенно покрываться тонкой коркой льда.
Не тяни, мальчик, имя говори, не унимался старец. А то, глядишь, так и прокукуешь всю ночь на морозе. Мы-то ждали так и еще подождем. Путь же чужеземцев к очагу, верно, неблизкий.
Я Влад из рода Редоран, запомни это, старик. Я тот, кто выполнит твою работу, невзирая на едкие словесные уколы собеседника, путник сохранял абсолютное спокойствие. Он не вышел из себя, не сжал кулаки от ущемленной гордости. Он знал, зачем подпирает порог. Инстинкты давали сигнал. Его уже проверяют на прочность. На прочность силы воли.
Пафоса много дела мало, ворчал голос. Приглашение с собой, аль оставил в залог у трактирной девки в придорожной таверне? Они, издревле, на магические штучки ох как падки, только в ручонки дай.
Открой и получишь свой пропуск, дед, хладнокровно ответил Влад.
В двери сверху отворилось узенькое оконце.
Сюда просовывай, этот разговор явно начинал затягиваться. А то, мало ли какие подозрительные личности с приходом темноты по округе рыщут. Еще, не ровен час, и ограбишь немощного старика.
Очевидно, даже на задворках цивилизаций доверие не дается даром. Путник молча скинул с правой руки тяжелую меховую перчатку и, недолго думая, вспорол подкладку. Меж кожей зверя и мехом, обнажился запечатанный сверток, по размерам столь малый, что и не углядеть находку ту вовсе, если не знать, где искать. Пергамент светился тусклым сиянием изнутри, но главное, грел руку, и даже излучал тонкий изысканный запах, непередаваемый словом букет стойких насыщенных ароматов.
Точным движением пальцев странник метнул конверт в открытую щель.
Да, это он. Он! заторопился старик, отпирая замки. Мой последний билетик. Как же я долго ждал тебя, блудный проказник. Как же неспешно выискивал ты стоящего владельца. Хоть и таковой выбор претит моему Но я не стану перечить. Пусть и последний заблудший господин поучаствует, мне то что. Чем больше их, тем мне лучше А ты, малой, что стоишь? Проходи быстрее пока дают добро.
Дверь, наконец, отворилась. Путь чист. Старец и Влад начали спуск в тайные апартаменты, скрытые под безжизненным льдом.
Прямая, как струна, лестница уводила все дальше от поверхности. Чем глубже спускался путник, тем теплей становился воздух. Холод и снег остались позади, и только свет лампы, что нес в трясущейся длани старик, тускло освещал голые стены сырого подземного тоннеля. Спустя добрый десяток минут непрекращающегося спуска, впереди показалась стальная дверь, за которой, без сомнений, и скрывалось истинное жилище седого хозяина. Долгая дорога прошла в гнетущей тиши. В воздухе чувствовалась недосказанность, незаконченность предыдущего разговора. В конце концов, пред самым входом, старик не выдержал и решился расставить все по своим местам. Резко обернувшись, он уставился в глаза страннику, поднеся лампу к чужому лицу так близко, насколько это было вообще возможно сделать, не опалив гостя обжигающим пламенем.
Парень, ты мне сразу не понравился, угрожающим тоном начал дед. Слова из уст лишнего не вытянешь, а я таких не люблю. Человек должен говорить много. По теме ли, иль просто так. И сразу же ясно становиться, что за чучело перед тобой. Бедняк иль богач, умник иль дурак. А ты не такой. Скрытный и надменный. Как же дела вести с серым бесом? Доверять, делить с ним кров, кормить за казенный счет. И ради чего? Чтоб обнаружить в ответственный момент что и не стоит того гость? Что гость бесхребетный слизняк? Пустое место?!
Влад загадочно улыбнулся. Посыл владетеля подземелья скрывает практичный смысл. Старик хочет четко знать, с кем имеет честь стоять по одну сторону баррикад. И в том есть его полное право. Не отводя в сторону взгляд, путник говорил медленно и решительно. Ответ должен раскрыть правду. Не больше и не меньше.
Ты хочешь знать кто я? Я не бедняк и не богач. Я и не дурак. И не любитель праздной болтовни. Я предпочитаю красивую жизнь, но готов и замарать руки в случае крайней нужды. Я могу найти общий язык с каждым, кто преграждает дорогу. Пока у него есть деньги, власть, привилегии, я буду верным другом. Я буду делить с ним кров, есть за одним столом, верить и ожидать доверия в ответ. Я буду служить любому, кто праведно держит слово. Предательства с моей стороны ты не увидишь. Но я не буду терпеть обмана иль постоянных дурных насмешек, дед.
В воздухе повисла напряженная атмосфера. Два человека смотрели друг другу в самую душу.
Старец опустил взор первым.
Извини, парень, не признал, наконец вымолвил он добродушным тоном. Не в ярких фразах узрел я истину, а прочитал в очах. Человек врет, а взгляд выдает его. Не без доли лукавства была эта речь, но, в целом, я тебе верю. Ты подходишь для дела.
Хозяин отпер дверь и пригласил гостя войти.
Идеальный круг. Форма, к которой стремится большинство современных зданий молодой ранийской культуры. Гордость архитекторов способных возвести таковую постройку, не знает меры. Любые углы и неровности, при этом, считаются некомпетентностью строителя, и лишь состоятельные семьи, или их счастливые наследники, способны позволить себе подобную роскошь. Но чтобы аналогичная постройка создавалась под землей, на глубине сотни метров. Нет, такого Влад представить прежде не мог. Зал, что открылся пытливой мысли, оказался напрочь лишен четких углов. Стены и полукруглый потолок не иначе как усеяны позолотой, в которую мягкой кистью художника вплетался вычурный белый орнамент. На ровном расстоянии друг от друга виднелись шесть округлых дверей, а по противоположным сторонам еще две, одна из которых вела на поверхность, а вторая, по логике вещей, вглубь дома. На всяком боковом входе красовалась видная табличка с именованием владельца. Была там и комната путника. "Влад из дома Редоран личный посол Ее Величества принцессы Ситии Первой. Единственный наследник древней семьи. Пятый гость Нергала."
Впечатляет? не смог удержаться от нотки бахвальства прозорливый хозяин. Любой каприз по безмолвным просьбам посетителей, комфорт и уют. Хотя и пребывание заплутавшего посла станется не долгим, а обеспечить необходимым есть прямая обязанность домовладельца.
Что ж ты, старый пройдоха, столько тянул меня за язык, раз изначально ведал результат? последовал резонный вопрос от новоприбывшего.
Речь твоя открыла то, что хотел знать я, а остальное, мимолетный отголосок мудреной техники и знаний. Я очень стар, и опыта в проворных фокусах за долгую жизнь набрался немало. Воспринимай это как данность. Вы, молодое поколение, до сих пор слишком глупы, не способны принять и доли той силы, что готов предложить я. Каждый еще слишком слаб, а некоторые, старик указал кривым пальцем на пятого гостя, еще и чрезмерно большого мнения о собственной персоне. Но не будем торопить события. В конце концов, никто не в курсе будущего наперед. Даже я. Иначе существование бы стало сущей формальностью, нудной пыткой, а не испытанием на стойкость.
Старец тяжело вздохнул и продолжил.
Что ж, располагайся. Чувствуй себя как дома. Хоть вещей, посмотрю, с собой взято не так уж и много, но знай, в твоем углу я гарантирую их сохранность. Мой дом моя крепость. А в моей крепости законы просты. Не воруй и не убивай. Острый меч держи в ножнах и не жди удара в спину, будь ты враг или друг. Все просто и понятно. Даю на отдых ночь и целый день, на третьи же сутки обсудим дело. Я Нергал. Увидимся нескоро, неожиданно закончил речь хозяин и плотно захлопнул за спиной дверь, ведущую в одну из боковых комнат.
"Наконец-то долгожданное одиночество, а то от некоторых личностей несет наигранностью за версту, поймал себя на мысли Влад. Настороженность хозяина естественная реакция на столь позднего посетителя, но вот резкая смена поведения, бесконечная доброжелательность и искусственная открытость заставляют держаться настороже. Сказав столь много, дед, в то же время, не поведал ничего стоящего. Кто он? Откуда? В чем его выгода? В памяти остался лишь образ странного чудного старого повесы. Полное отсутствие конкретики. Только грубость и лесть. Черты в большинстве людей совершенно не сочетаемые".
Но гость должен чтить пожелания владельца. Раз тот оказывает гостеприимство, то и не воспользоваться им грех. Быстрым уверенным шагом Влад проследовал в личные покои.
Небольшое овальное помещение в лучших традициях вышних кругов Рании. Разве что из мебели в наличии имелись одинокий, хотя и довольно вместительный, платяной шкаф, ладная одноместная кровать да пара скромных стульев. У стены красовался стенд для хранения всевозможных видов доспехов и оружия. Вещь престранная для всякого помещения гостевого толка. Обычно под хранилище военных принадлежностей отводилась отдельная кладовая, где хозяин и распоряжался вооружением, обеспечивая сохранность, а главное, оберегая постояльцев, друзей и прочих скитальцев, от особо ретивого собрата. Честь никогда не позволит взять что-либо себе, а вещи, что цены обычной не имеют, постояльцы, за отдельную плату, попросту оставляют на сохранение под тщательным контролем у особо доверенных лиц. Подобный же арсенал намекал на вполне определенное и очевидное толкование. "Я, полноправный владелец жилища, знаю, что нахожусь в абсолютной безопасности от острых клинков. Вы же вправе творить любой беспредел. Закона здесь нет".