А ну, слезай с подоконника. Буду учить тебя нашим правилам! И первое из них левой жрачкой всегда нужно делиться со старшими. Вот ты пряник хомячишь, отдавай половину!
Он даже подпрыгнул от нетерпения вплотную ко мне и протянул свою испачканную конечность за сладостью. За что тут же получил по ней ощутимый шлепок. Я не собиралась делиться, когда меня так нагло разводят.
Ах ты, мелюзга противная, заверещал он.
И как по команде на его крик из-за поворота вылетела ватага мальчишек. Увидев нас, они замерли, но уже через мгновение присоединились к своему дружку и громко выкрикивали тому слова поддержки. Все банально сводилось к тому, что меня следовало проучить «за неуважение» и «жадность».
Я и опомниться не успела, как рыжий стянул меня за ноги с подоконника и уселся сверху, дергая за волосы.
Надо было сразу делиться, козявка! победно ухмыльнулся он, откусывая от моего пряника.
Его друзья улюлюкали и смеялись надо мной, выкрикивая обидные шуточки. А мне хотелось расплакаться. Не успела еще даже оформиться в детдоме, как уже завела себе врагов. Ну как это возможно?
Изловчившись, я тоже умудрилась пнуть обидчика, попасть кулаком ему по носу и укусить за ухо так, что у него аж кровь пошла. Забыв, что я девчонка, я дралась так отчаянно, как не могла себе представить.
Клубок из наших тел катался по полу, периодически врезаясь в ноги толпы. Теперь группа поддержки разделилась, и кто-то откровенно поддерживал меня, а кто-то оставался верен своему другу.
К тому моменту у меня уже была разбита губа, саднила щека, и кофта свисала лоскутками с плеча.
Все прекратилось внезапно. Просто кто-то из подошедших ребят резко оттащил от меня рыжего и сам как следует ему вмазал по наглой физиономии.
Еще раз полезешь к девчонке, и я тебя отделаю так, что мама родная не узнает. Ты меня понял? прорычал незнакомый долговязый мальчишка.
А тебе до нее какое дело? жалобно пропищал рыжий, вытирая кровь с уха, Она вообще тут новенькая. Надо было научить ее нашим правилам! Вот я и объяснил ей
Объяснил? ухмыльнулся защитник, По-моему, это она тебе пару раз «объяснила» и чуть не откусила ухо. Ты теперь будешь, как Ван Гог, с одним ухом.
Толпа насмешливо заулюлюкала. Чувствую, новая кличка теперь надолго привяжется к рыжему (забегая вперед, так оно и оказалось).
Вечно тебе больше всех надо, заныл нападавший, Чего пристал, дел других больше нет что ли? Шел бы ты, Демьян, на
Заткнись, пока я твое ухо совсем не оторвал, ласково перебил мальчишка, Пшшел отсюда. И вы все расходитесь, нечего тут стоять, разинув рты.
Ребятня обижено загудела, но спорить не стала. Полминуты и в коридоре уже никого не было, только две головы медсестричек опасливо выглядывали из-за двери кабинета. Демьян бросил на них презрительный взгляд, в котором читалось все, что он о них думал, и повернулся ко мне.
Я как раз пыталась встать с колен. Было очень больно, обидно и жалко себя. Новая одежда, которую мне пожертвовали в отделении милиции, пришла в негодность, серые трикотажные колготы оказались порваны, а от туфелек отлетел бантик. Да еще и длинные волосы растрепались. С косичек, в которые они были заплетены, рыжий сорвал резинки, и сейчас копна волос вьющимся водопадом легла на спину и плечи.
У меня были очень длинные густые волосы, ниже попы. Цвета расплавленного золота. Так любила когда-то мама говорить.
Мальчик, все еще стоявший передо мной, на секунды замешкался, провожая взглядом каждую прядку, но после очнулся и протянул мне руку.
Встать можешь? Давай осторожнее.
Вроде могу, прихрамывая на правую ногу, прокряхтела я, Спасибо, что помог!
Да не за что, отмахнулся он, Меня, кстати, Демьяном зовут.
Мальчик был симпатичным. Черноволосый, голубоглазый. Нескладная вытянувшаяся фигура и висящие мешком на нем вещи. Видно, что с чужого плеча.
Он пытливо смотрел на меня и не убирал свою руку, помогая дойти до подоконника.
А меня зовут Вероника, наконец, представилась, И да, я здесь новенькая.
Да я уже понял, залихватски усмехнулся он, Новенькая, а такая буйная, что отдубасила Ван Гога.
Ему идет эта кличка, серьезно кивнула я, А отдубасила за дело!
Погонялово, если на нашем сленге. Не кличка, поправил Демьян.
Немного подумав, я кивнула:
Да, такое слово я слышала, пока сидела в отделении милиции.
Да ладно? восхитился он, А за что тебя повязали? Расскажи. И знаешь, давай переместимся в столовую. Обед уже начался, а здесь нельзя щелкать клювом, иначе будешь ходить голодный.
Я серьезно на него посмотрела, сделала кое-какие выводы и согласно кивнула:
Веди.
Мне понравился Демьян. Чувствовалось, что он здесь всех и все знает и сможет помочь мне обжиться в новом незнакомом месте. Кто знает, вдруг, сегодня я обрела настоящего друга? Вместе же всегда легче.
Глава 2
Жизнь в детдоме оказалась ужасной.
Настолько, что в первый месяц я дважды сбегала оттуда и направлялась куда глаза глядели, лишь бы подальше от двухэтажного серого здания. Я слонялась по улицам с котомкой, набитой нехитрым комплектом вещей и воровала в магазинах еду, стараясь делать это так, чтобы меня не заметили и снова не поймали за руку, как тогда на рынке.
В первый свой побег проблему с жильем я решила очень просто вернулась в родительскую квартиру. Ключей у меня не было, поэтому под покровом ночи пришлось натаскать под окно на первом этаже несколько ящиков и с горем пополам влезать через открытую форточку. Свалившись кубарем вниз, я поморщилась. Запашок стоял тот еще.
Здесь и я провела два дня, просидев в своей комнате и разглядывая наши фотоальбомы. Их было два, еще со времен, когда папа любил снимать на камеру каждое значимое событие.
Несколько особо любимых фотографий я вытащила из альбома и спрятала в свой рюкзак, позаимствованный в кладовке отца. Возможно, тогда я чувствовала, что за мной придут. Так и оказалось. Скоро на пороге стояли уже знакомый мне Сергей Александрович из милиции и директор детского приюта Жанна Алексеевна.
Я же говорил, что эта кнопка попытается вернуться в родительский дом, с облегчением на лице улыбнулся капитан.
Да, так многие из детворы поступают, у кого остался дом, сухо подтвердила женщина, Вероника, ты понимаешь, что из-за твоего побега в тюрьму могут сесть абсолютно невиновные люди? Мол, не досмотрели и ребенок удрал. А если бы с тобой что-нибудь случилось и ты погибла? Для шестилетней девочки ты очень не осмотрительно себя ведешь!
Я не хочу возвращаться туда, мой взгляд исподлобья совсем их не пронял, скорее даже разозлил.
Вероника, к сожалению, так сложились обстоятельства, что ты должна жить в нашем учреждении до своих восемнадцати лет. Я в этой жизни тоже много чего не хочу, но не сбегаю никуда, доведя воспитательницу и меня, в том числе, до предобморочного состояния, резко возразила Жанна Алексеевна.
Кнопка, у нас же был с тобой уговор, расстроенно протянул капитан, А ты так меня и не дождалась.
Собирайся, Вероника. По возвращению в наш дом ты будешь наказана. Ничего серьезного, тут же отреагировала директор на вскинувшегося Сергея Александровича, Поработает несколько часов в день на кухне. Посудомойщица как раз жаловалась, что помощница на неделю укатила домой, а одна она не справляется.
Стоит ли говорить, что через две недели после возвращения в приют я снова убежала?
На этот раз решила не соваться в родительскую квартиру, а вообще уехать из нашего уральского городка. Но это путешествие продлилось еще меньше. На следующий день моя одинокая фигура на остановке вокзала привлекла внимание двух стражей. И в приюте я оказалась уже к ужину.
Демьян с этого лишь посмеялся, ведь получилось все именно так, как он и говорил. Обидно!
Не понимаю я, что тебе не нравится? возмущался мальчик, Крыша над головой есть, кормят более менее съедобно. В остальном же свобода! Здесь всем на нас плевать! Отучился с утра на нескольких уроках и гуляй, как ветер. Мы вот с пацанами умудряемся даже деньги зарабатывать днем. Главное к ужину возвращаться, чтобы воспитательница Наталья Борисовна не подняла кипиш, а после ужина снова сбегай хоть на все четыре стороны. Никто ведь не проверяет по ночам наши кровати.
Тебе легко говорить! плакала я, Ты здесь с трех лет и уже привык. А меня здесь все шпыняют, потому что я новенькая.
Это действительно было так. Ежедневно мне приходилось отстаивать для себя возможность съесть полученную еду в столовой, отбиваться от девчонок соседок, которые были старше меня на один-два года и которым я с первого взгляда не понравилась. Терпеть издевки от злых мальчишек, которым было все равно на кого нападать и злословить лишь бы задеть больнее. И помимо всего этого я умудрялась почти каждый день схлопотать новое наказание от воспитательницы или Жанны Алексеевны. Они как специально делали вид, будто я одна виновата в очередной потасовке. Хотя, честное слово, я ни разу не начинала первой ни одну драку!
Правильно, они проверяют тебя, воскликнул Демьян.
В чем?!
В том, насколько тебя можно прогнуть и сесть на шею. Будешь ли ты отдавать им свою порцию компота, котлеты, булки. Станешь ли ты за девочками из твоей комнаты застилать постель.
Но я не хочу всего этого делать! И пока получается, что я только чуть ли не каждый день дерусь с очередной задирой. Мне это все не нравится и я хочу домой, еще горше заплакала я.
Ты уже дома, Ника! жестко произнес Демьян, Нравится тебе или нет, но это так. Теперь здесь твой дом и только от тебя зависит, как ты проживешь оставшиеся двенадцать лет до выпуска. Как бы это смешно ни звучало, но после того, как ты поколотила Ван Гога у тебя уже есть определенный авторитет среди наших. А твои девчонки из комнаты, зная это, пытаются намеренно тебя прогнуть под себя, чтобы не была лучше их. Плюс ты дружишь со мной, а это тоже добавляет тебе веса. Они просто завидуют. Так поставь их на место, прогни под себя и живи спокойно. Если хочешь, я помогу тебе.
А взамен что?
Прожив несколько недель в детдоме, я растеряла всю свою наивность и знала, что здесь никто и ничего не делает друг другу просто так.
Взамен? Да ничего, пожал плечами Демьян, Захочешь, можешь вступить к нам в группу, и вместе будем зарабатывать деньги. Много, конечно, не получишь большую часть себе старшие забирают, но на конфеты и бантики всякие хватит.
Не нужны мне никакие бантики, нахохлилась я.
А зря, вдруг улыбнулся мальчишка, У тебя красивые волосы, ни у кого таких не видел. Пожалуй, я сам подарю тебе большой бант. Хочешь красный? Или голубой?
Раз сам решил подарить, то сам и решай какого цвета, буркнула в ответ.
В тот момент я всерьез думала о словах Демьяна на счет того, что теперь это мой дом. Ко мне далеко не сразу пришло это понимание
* * *
Бант мне Демьян все-таки подарил. Атласная небесно-голубая ткань приятно обхватывала волосы и служила предметом зависти всех девчонок. Они завистливо косили взглядом, что-то шипели вслед, а некоторые даже пытались его выменять, предлагая мне разную ерунду. Среди предлагаемых трофеев были и остатки губной помады, украденной у воспитательницы, и небольшое зеркальце с мультяшным героем на крышке.
Но я ни за что на свете не отдала бы свой бант. Он теперь был дорог мне, как подарок от непрерывно смущающегося мальчика. От Демьяна.
После того, не побоюсь назвать его судьбоносным, разговора что-то неуловимо поменялось во мне и в нашем общении с другом.
Я стала меняться, вливаться в реальность и принимать выпавшие на мою долю условия. Мне нужно было выпустить коготки, чтобы выцарапать себе место среди этих ребят. Стать одной из них, чтобы перестать быть изгоем, на которого без зазрения совести каждый норовит плюнуть или обидеть.
Было сложно, тяжело и больно. Морально, а порой и физически. Домашней воспитанной в любви и ласке (за исключением последнего года) девочке, которой я себя считала, пришлось давать отпор и завоевывать уважение по сути хулиганов, сорванцов и маленьких змеюк.
С поддержкой Демьяна я быстро научилась ставить других на место, не бояться, ругаться плохими словами и решительно, без промедления, бить прямо в нос.
Если бы был жив мой папа, он не поверил своим глазам, увидев дочь спустя несколько месяцев жизни в приюте. Драная, порой откровенно грязная одежда, взгляд исподлобья на каждого, кто не входит в круг так называемых «близких».
В какой-то момент я поняла, что теряю себя. Становлюсь дикаркой, для которой ничего не значат слезы обидчиков, которой плевать достанется ли еда младшим в приюте главное взять себе столько, чтобы хватило. Я могла с легкостью оговорить любого ради своей выгоды.
И когда я это поняла, мне стало страшно. Ведь, по сути, мне было все равно. Ну стала и стала. Зато больше никто не будет лезть ко мне, никто не ударит больно исподтишка.
К тому моменту я уже имела определенную репутацию и большинство ребят, даже старшие, предпочитали обходить меня стороной. Даже воспитательница и местный персонал закатывали глаза при упоминании моего имени. Они до сих пор еще помнили, как всем обитателям приюта пришлось отмывать столовую после «маленькой» забастовки воспитанников. Стихийно организованной с моей подачи.
А что? Мы целую неделю питались одними лишь склизкими макаронами. Без всего. Только макароны и несладкий едва заваренный чай. В то время, как Жигули Жанны Алексеевны каждый вечер нагружались до отказа разными разносолами, которые привозили для детдома. Там была и сгущенка, и конфеты, сосиски с мясом, и даже виноград!
Да она всегда самые вкусности увозит к себе домой, объяснил Демьян, Вовка говорил, что видел, как ночью наш сторож помогал ей складывать в машину пожертвованные игрушки. Там были прикольные зайцы, тетрисы и прочая лабуда. А через пару дней эти же игрушки уже продавались на рынке в лавке Ахмета. Тут так часто бывает. Что хорошее персонал всегда себе захапает, а нам шиш без масла.
Говоря это, Демьян засовывал в мои карманы настоящие шоколадные конфеты. Немного смущаясь, он пояснял:
У меня было немного денег. Решил вот тебе купить. Ты же любишь сладкое, а я такое не ем.
Все чаще я стала проводить время вместе с ним. Даже пожаловалась мальчику, что стала слишком злой и боюсь этого. Ведь раньше я не была такой противной. Но здесь нельзя было расслабляться и давать себе слабину. Сожрут и не подавятся.
Демьян на мои переживания лишь весело расхохотался.
Ты и злая? Не верю!
Но это так.
Ника, я знаю тебя лучше, чем кто-либо другой здесь, и честно говорю, что ты не злая. Теперь ты умеешь за себя постоять, не дать себя в обиду. Это не считается, что ты злая. Для меня ты очень хорошая! воскликнул мальчишка.
Да? А так? разозлившись, что он надо мной смеется, толкнула его локтем под ребра и довольно улыбнулась, услышав сдавленное кряхтение.
И так тоже. Все равно хорошая, симулируя скорую смерть, простонал этот свинтус.
Да ты в меня влюбился, раз я для тебя по всякому хороша!
Еще чего, надулся Демьян, Только девчонке могла придти в голову такая дурь! Ты мне как друг. Из тебя получился бы отличный пацан. Давай лучше после обеда сбегаем прогуляемся? Покажу тебе наши хлебные места.
Что еще за хлебные места? прищурилась я.
Демьян немного смутился и покраснел, не зная стоит ли говорить мне правду.
Ну мы там с ребятами иногда пасемся, когда хотим подработать.
А какую работу вы выполняете?
Ммнууу да всякую, чего пристала! Сама увидишь, если хочешь.