Его ответ понравился Маше и удивил Риту. Она даже открыла рот от изумления. Впервые ей довелось услышать из уст мужчины о том, что он ценит не внешность, а характер. Но стоит ли ему верить? Может, он нарочно так сказал, чтобы успокоить навивное девичье сердце бедняжки Маши?
Я вижу, что ты мне не веришь! Леснов усмехнулся и посмотрел на Риту немигающим взглядом.
Рита даже не стала это отрицать и промолчала. Но он не отстал и продолжил цепляться:
Когда-нибудь я докажу тебе, что мои слова правдивы он вдруг быстро встал и вышел из столовой, чем окончательно сбил её с толку.
Таращась на захлопнутую за ним дверь, она пыталась понять смысл его слов. Что это значит?
Маша вдруг положила руку на её плечо и тихо прошептала:
По-моему, он к тебе не равнодушен
Рита нахмурилась и, смахнув её руку с плеча, произнесла с досадой:
Не говори ерунду!
Маша замолкла, больше не заговаривала об этом, но сердце Риты предательски отбивало неспокойный и тяжёлый ритм, будто в него выстрелили в упор. Она ещё не знала, что такое любовь, она не ведала, как она приходит, да и не верила в её существование, но вдруг впервые испугалась того, что оказалась в опасности по воле мужчины, от которого все женщины на фабрике сходили с ума.
Глава V. Мой любимый доктор
Судьба-злодейка подсунула Олесе большую свинью. Работая в саду и обрезая секатором сухие ветки на деревьях, она нечаянно задела палец. Тут же кровь обагрила руку и закапала на землю, раскрашивая жёлтые листья в причудливые узоры. Рана была глубока: ей ничего не оставалось, как обратиться в больницу. Она прекрасно знала, что может столкнуться там с тем, кого так долго избегала и поэтому нацепила парик на голову, который попросила у соседки. Тётя Валя иногда носила вычурные парики они были её слабостью, но удивилась, зачем парик понадобился Олесе?
У тебя же шикарные волосы! воскликнула она изумлённо.
Хочу немного побыть брюнеткой! соврала Олеся и добавила: Светлые волосы мне уже надоели, но красить я их не хочу
А, тогда бери! соседка обрадовалась, что смогла услужить.
Олеся поблагодарила и поспешила домой. Парик был аккуратным, из настоящих волос, с густой челкой, со струящимися до плеч локонами.
«То, что нужно!» радовалась девушка. Она не знала, работает ли ещё в хирургии Александр Николаевич или уехал, как ему и пророчили все в столицу на повышение. Надеялась, что уехал, но предусмотрительно поменяла имидж водрузила папины очки на нос (он был близоруким), по-новому накрасилась сильнее, чем обычно, благо, что пострадала не правая, а левая рука, иначе всё давалось бы с большим трудом. Наряд она выбрала не соответствующий её элегантному стилю порывшись в вещах сестры, она нацепила на себя её рваные серые джинсы и чёрную кофту, где красовалась физиономия знаменитого рок-певца. Но и это ещё не всё чтобы окончательно стать другой личностью, она на всякий случай прихватила медицинскую карту Риты, которая как раз находилась дома. Ей казалось, что она всё предусмотрела. С забинтованным пальцем она, сгорая от страха, вошла в отделение, в котором когда-то повстречала свою первую любовь. Навстречу ей молоденькая медсестра. Заметив забинтованную кисть, тут же участливо спросила:
Порезались?
Угу, Олеся кивнула головой.
Наверное, салат крошили на кухне? предположила она. К ним не раз попадали женщины с подобными травмами и по этой причине.
В саду поранилась при обрезке деревьев, коротко отрезала Олеся, с опаской поглядывая на кабинет, где раньше принимал пациентов Подолянский.
Пошлите со мной в перевязочную, медсестра взяла её под руку и, словно дитя, повела в конец коридора, где Олесе всё было до боли знакомо.
Те же цветы, тот же торшер у стола дежурной медсестры, где, как обычно, стоял громоздкий зелёный телефон, тот же оттенок на стенах светло-серый. Заведя Олесю в перевязочную, медсестра усадила её на кушетку и произнесла:
Ждите здесь, а я сейчас позову хирурга она стремительно вышла в коридор, и у Олеси душа ушла в пятки. Как страшно! Как жутко смотреть ей на дверь и гадать кто войдёт в неё? Тот, из-за кого она сбежала в чужой город или совсем другой врач? Может, заведующий? «Пусть будет заведующий!» молила в душе она. Добродушный и хороший мужик вот так о нём говорили в городе.
Прошло пять минут, десять, потом пятнадцать, но врача всё не было. Она уже порывалась сорваться с места и бежать бежать далеко отсюда, чтобы этой злополучной больницы даже на горизонте не было видно, но тут дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл мужчина в зелёном медицинском костюме.
Добрый день! он весело подмигнул ей и, подойдя вплотную, уставился на её несуразно забинтованную руку. Как же вы умудрились? тут же спросил он, начиная разматывать окровавленный бинт на пальце.
Сама не знаю! ответила рассеянно Олеся своей первой любви. Да! Это был он мужчина её давних грёз, её первая горькая любовь. Он почти не изменился, только ещё больше возмужал. Её взгляд предательски скользнул на его крепкую руку но обручального кольца она не заметила.
Как вас зовут? поинтересовался доктор.
Маргарита, представилась она именем своей сестры. Вечером она всё ей расскажет, и они вместе посмеются над этим. Но не сейчас сейчас ей совсем не до смеха.
Очень красивое имя, произнёс Подолянский и, осмотрев рану, пояснил: Придётся наложить пару швов Не переживайте, всё будет быстро и безболезненно я вам сделаю обезболивающий укол, начал успокаивать он, заметив, что Олеся нервозно ёрзает правой рукой по бусинам на своих джинсах.
Я не переживаю, воскликнула тут же она. Так и было она не боялась манипуляций со своим пальцем, она боялась только одного быть разоблачённой.
Это хорошо, похвалил Александр Николаевич. Зашла медсестра, но он уже колдовал над пальцем без её помощи сам подобрал нужную хирургическую нить и иглу.
Олеся зажмурилась и немного отвернулась, чтобы не смотреть. Боли она действительно не почувствовала значит укол уже действует.
И тут, наложив последний шов, хирург вдруг спросил, глядя Олесе прямо в глаза:
Мы с вами случайно не знакомы?.. Да и фамилию я вашу где-то слышал он кинул быстрый взгляд на её медицинскую карту.
У неё зарябило от ужаса в глазах. Она ожидала какого угодно вопроса, но только не этого. Но Олеся берёт себя в руки и невозмутимо отвечает:
Нет, я вижу вас впервые умело лжёт она, но легкий румянец может её выдать. С досадой на себя, она едва заметным жестом поправляет парик на голове.
Хм понятно, произносит доктор и, забинтовав шустрыми движениями её палец, начинает наставлять: Теперь будьте аккуратнее с садовыми инструментами А через восемь дней приходите сюда же чтобы снять швы, он в последний раз окинул её пристальным и изучающим взглядом, потом простился и вышел в коридор.
«Фух!» выдохнула она. Пронесло! Ещё бы чуть-чуть и спалилась!
Выйдя на улицу, она сразу не пошла домой, а неспешно побрела к тем самым громадным ивам, где когда-то караулила в окне своего возлюбленного. На том месте всё по-прежнему низкая зелёная скамья, окружённая ивовыми ветвями и небольшая клумба с пёстрыми астрами. Но её взгляд не задерживается на природе он скользит дальше к стенам больницы и поднимается к третьему этажу к заветному окну, где он проводит часы, недели, месяцы и годы Она напряжённо вглядывается в короткие белые занавески и вдруг понимает, что её любовь до сих пор жива. Она долго пряталась, попранная и безответная, где-то в глубине души, но стоило оживить воспоминания, стоило вновь увидеть Подолянского да это сакральное место и всё воскресло, будто и не было этих пяти лет.
Снова глядит она в окно и вдруг замечает в нём знакомые до боли черты лица. Эти голубые глаза и пшеничные волосы Отодвинув резко занавеску, он с изумлением смотрит на неё и будто чему-то поражается. Олеся, застигнутая врасплох, бросается прочь отсюда.
«Не нужно было приходить сюда!.. Не нужно было» корит она себя, всё ещё надеясь на то, что он ни о чём не догадался. Стремительным и нервозным шагом идёт она в свой район и всё прокручивает эту картину в голове как он удивлённо смотрит на неё, стоящую у плакучей ивы, из своего окна. «Ничего страшного! вдруг успокаивает она себя вслух. Вот приду домой, стащу с себя этот глупый парик и через неделю сама сниму себе швы! Подумаешь, великое дело!.. Я забуду обо всём и в больницу больше ни ногой!».