Ейсен с трудом заставил себя вернуть книги Нэйке на место. Всё время, что он читал их, перед его глазами стоял образ девушки, чьи чувства к нему он не заметил. Дойдя до того места, где описывался момент, когда Нэйке почувствовала, что больше не любит его, Ейсену показалось, что кто-то словно полоснул его по сердцу ножом. Он до сих пор не мог признаться самому себе, что девушка ему совсем не безразлична. И подобную реакцию на прочитанное он посчитал проявлением чисто мужского самолюбия.
Проведя в зале нэшу остатки ночи и весь день, Ейсен и Тау снова отправились к выходу. После пары-тройки безуспешных попыток подняться по лестнице пленники библиотеки сдались.
Не хотелось бы говорить, но, похоже, мы в ловушке и застряли здесь надолго. устало произнёс эльф.
Да, видимо кто-то не хочет, чтобы мы вышли отсюда.
Я бы сказал несколько иначе. возразил Тау Ейсен. Кто-то явно не хочет, чтобы ты выбрался отсюда. Ведь я, если ты ещё не забыл, попал в библиотеку из-за тебя.
Если это упрёк, то напрасный. Тау сам понимал, что ловушка захлопнулась именно для него. Я вовсе не просил ни тебя, ни кого другого о помощи.
Нет, это не упрёк. Но стоит тебе напомнить, что я прихватил с собой припасы для нас двоих. Они помогут нам продержаться здесь ещё какое-то время. А там, кто знает
Действительно. Тут ты прав. эрг на какое-то время задумался. Говоришь, Пьюма сильно переживала за меня?
Да. А с чего это вдруг ты вспомнил о ней?
Просто Подумалось тут Когда ты читал о своей нэшу, ты упомянул ещё о двух нэшу и человеке. Может быть, волнение Пьюмы как-то связано с одним из этих мужчин. Интересно, если это так, то с кем именно и находятся ли они по-прежнему в Шонкейт. Тау очень надеялся, что его предположения верны, но нужно было убедиться в этом.
Ну, это просто узнать. Ты помнишь, где находится зал эльфов?
Точно не скажу, но со второй, в крайнем случае, с третьей попытки мы его найдём.
Тогда на поиски! Ейсен помог Повелителю подняться. Всё равно больше здесь заняться нечем
Зал эльфов отчасти напоминал Шонкейт. Прежний Шонкейт. Отовсюду веяло спокойствием леса. В воздухе неуловимо слышался запах свежей листвы. Посреди зала среди книг сидели двое. Ейсен был явно чем-то обескуражен.
Что же это такое? Десятки, если ни сотни лет мы не слышали о нэшу. Точней не сталкивались с ними, тем более на нашей же земле. И тут такое! Неужто чары нэшу исходят и от их мужчин?
Не думаю, что дело здесь в каких-то чарах. возразил ему Тау. Но давай сейчас не будем обсуждать сердечные дела Пьюмы. Я думаю о другом.
О чём же? Если не секрет, конечно.
Я думаю, у нас есть надежда.
Почему ты так решил? Только из-за того, что нэшу известно о твоём исчезновении? Что из этого? Какой интерес нэшу спасать наши, точнее твою жизнь? Ейсену по-прежнему не было понятно, как связаны Повелитель Дэвинетт и нэшу. А даже если таковой имеется, каким образом им это удастся? Как они смогут вытащить нас отсюда? Ведь вход, а значит и выход из Тинте один. Другой, если и есть, что, конечно же, вряд ли, никому не известен.
Извини, но я не могу ответить на твои вопросы. Хотя бы потому, что не знаю ответа практически ни на один из них. Но почему-то мне хочется верить, что нэшу не оставят нас в беде. Именно нас, ведь о тебе им тоже известно. Они не допустят, чтобы мы погибли в этом подземелье.
Поняв, что не добьётся от Дэвинетта большего, Ейсен решил прекратить приставать к нему с расспросами. Вскоре ему было уже всё равно, кто придёт за ними, и каким образом их спасители попадут в библиотеку. Тело болело от многочисленных ушибов после огромного количества не принёсших успеха попыток выбраться на поверхность. Надежд на спасение с каждым днём оставалось всё меньше и меньше, также как и запасов пищи и воды, несмотря на жёсткую их экономию
«Кажется, за нами следят»
Первое время ехали молча. Молча ели, молча спали, молча вставали и молча снова двигались в путь. Да и о чём можно было говорить. Никто и представить себе не мог, что люди пойдут на такие зверства. Ужасная смерть старейшины потрясла всех до глубины души, но хуже всего было Сцо-Йат-Толло. Бедняжка даже не могла спокойно спать, всю ночь её мучили кошмары, она вскрикивала во сне и вздрагивала как будто от ударов. Саринцы по очереди караулили её сон.
Первым возле Сцо остался Асми. В какой-то момент ему показалось, что где-то позади их импровизированного лагеря промелькнула чья-то тень. Он неслышно встал со своего места, так же неслышно подошёл к Махифу и легонько толкнул того в плечо, знаком попросил Махифа временно занять его место возле Сцо-Йат-Толло, а сам направился проверить себя. Асми несколько раз обошёл вокруг лагеря с каждым разом не на много, но увеличивая осматриваемую им территорию. Он был максимально внимателен ко всем мелочам, но так ничего подозрительного и уж тем более следов пребывания кого-либо постороннего возле их лагеря не обнаружил.
Наутро Махиф не стал задавать вопросов, сочтя недолгую отлучку Асми естественной надобностью. Сам же Асми тоже не стал распространяться по этому поводу. Да и зачем? Ведь он так ничего и не обнаружил. А говорить о том, что ему якобы что-то показалось
Прошло несколько дней в тягостном молчании, прежде чем перед путниками показались стены города. Это был первый из двух крупных городов на их пути к Свенску. Сиеж, город-крепость. Его высокие мощные стены были надёжной защитой спокойствия его жителей. Башни его, расположенные по всему периметру, были столь высоки, что шпили их уходили далеко в небо. А у нападающих на Сиеж не было бы никаких шансов спастись от тысяч стрел сотен лучников, несущих на башнях свою каждодневную вахту. Но для того, чтобы подобраться к воротам города прежде было необходимо преодолеть два широких рва с водой, один из которых был ещё и полностью утыкан острыми кольями. Мосты через них всегда были подняты и опускались лишь в случае необходимости. Об этих мерах предосторожности ввиду долгого отсутствия войн уже забыли в других городах-крепостях. Но не в Сиеже. Здесь были готовы в любую минуту встретить опасность и отразить нападение на город.
Подъехав к первому из мостов, саринцы спешились и подошли к клетке с голубями. Под клеткой по своему обыкновению лежала бумага и перо грифона. Записав свои имена и имена своих спутников, не забыв при этом указать, что пунктом их назначения является Свенск, а никак не Сиеж, саринцы скрепили письмо печатью и отправили голубиной почтой на ту сторону моста. Вернувшись к коням, они с удивлением обнаружили, что Сцо-Йат-Толло заметно нервничает. Она напряжённо следила за тем, как охрана моста получила письмо и теперь внимательно изучала его содержание.
Да что ж они так долго-то! наконец не выдержала она.
В чём дело, Сцо? Что это с тобой? Почему ты так нервничаешь? молодой маг не понимал чрезмерного волнения подруги.
Чем скорей мы окажемся в городе, тем быстрей мы сможем скрыться.
Скрыться? От кого? Тал остался далеко позади.
Да, я знаю это и хвала богам, что Дегоуту и его людям не удалось нагнать нас. Но кто бы ни преследовал нас сейчас, это не человек Дегоута. саринцы переглянулись. Преследователь? Как такое возможно? У него было немало возможностей покончить со мной или Инсом. Но он это не сделал. Нет, это точно не человек Дегоута. И это больше всего тревожит меня. Ведь тогда зачем ему следить за нами?
Раздался лязг железа и мост начал медленно опускаться.
Послушай, Сцо, ты явно всё преувеличиваешь. За нами никто не идёт. Обернись назад, позади нас открытая местность и там никого нет. следом за Махифом попытался успокоить девушку Асми. В первую ночь после смерти Генниссена мне тоже показалось, что я видел кого-то возле лагеря. Вспомни, Махиф, я разбудил тебя тогда. Я обшарил всё возле нашего лагеря и не обнаружил никаких следов. Никаких, кроме наших с вами. Никто не смог бы уничтожить свои следы, не повредив при этом наши. Ты просто очень устала, ведь ты почти не спишь. А когда спишь, тебя преследуют кошмары.
Наверное, нельзя. упорно твердила своё девушка. Но, если ты обладаешь магией
Нет, Сцо, тут уже в разговор вмешался Инсэль, если бы нас преследовал кто-либо, кто обладает магией, я бы обязательно почувствовал это. Мы, маги всегда ощущаем присутствие магии. А уж тем более, если ею кто-то пользуется. Так что магия здесь не причём.
И всё-таки я точно уверена, что за нами следят. не сдавалась Сцо. И вам меня не убедить в обратном.
Перед всадниками возникла фигура охранника. Он внимательно стал изучать каждого, на Инсэле его взгляд остановился.
Маг? Вы не указали это в письме. Вам известно, что он вне закона? саринцы молча кивнули. Но это уже ваши проблемы. Здесь, в Сиеже этот закон не действует. Как, впрочем, и в Свенске, куда, как я понял из письма, вы направляетесь. и снова молчаливый кивок в подтверждение его слов. Но на всём протяжении вашего пути из Сиежа в Свенск люди подчиняются этому закону. Так что будьте осторожны. Я, конечно, сомневаюсь, что кто-либо решится пойти против саринцев. Но мало ли на Кайдисе безумцев? А пока, добро пожаловать в Сиеж. «Внутренние» большая редкость для нашего скромного города, поэтому мы решили избавить вас от формальностей у второго моста. Можете смело проезжать. и снова кивок. Теперь уже в знак благодарности.
На втором мосту были те же приветственные слова, то же удивление по поводу мага и то же предупреждение об опасности по пути в Свенск. Казалось, очутившись в крепости, Сцо-Йат-Толло успокоилась. Она уже не вздрагивала при малейшем шорохе, не оборачивалась постоянно. Наутро они покинули Сиеж, чтобы спустя ещё день вступить в другой город, в Массайю.
Едва очутившись в городе, они были подхвачены бурным людским потоком. Оказалось, что как раз накануне началась ежегодная ярмарка, и в Массайю съехались торговцы почти со всего Срединного мира. Встречались также гномы, хандуки, представители иных рас. В городе царила атмосфера дружбы, любви, и никто не обращал внимания на вновь прибывших, что не могло их не радовать.
Единственная проблема, с которой они столкнулись, это отсутствие свободных мест в гостиницах. Но и она вскоре была решена, на окраине города одна одинокая женщина сдавала комнату. То обстоятельство, что комната только одна, настолько обрадовало Сцо, что её спутники начали сомневаться в душевном спокойствии девушки. К ней снова вернулась боязнь преследования, она даже не хотела выходить из комнаты. Но, в конце концов, её удалось убедить в том, что находиться среди толпы гораздо безопасней, чем отсиживаться одной в малолюдном районе.
И действительно, оказавшись на рыночной площади, Сцо-Йат-Толло стала чувствовать себя уверенней. А процесс торговли вскоре так увлёк её, что вечером саринцам буквально силой пришлось оттаскивать девушку от торговых прилавков. В общем, вели они себя как обычные покупатели. Они настолько легко смешались с толпой, что никому и в голову не пришло интересоваться ими. Почти никому.
Нам повезло, что мы прибыли в Массайю в такое время. заметил Зонтол. Нам удалось пополнить наши припасы с большой выгодой для себя. Всё-таки хорошая это вещь ярмарки.
Да, согласился с ним Махиф, кроме того, что мы сделали действительно хорошие покупки, мы смогли хорошо отдохнуть и сэкономить наши деньги. Завтра отправимся в путь.
Как? Уже? воскликнула Сцо. Но ведь ярмарка в самом разгаре. Может, останемся здесь ещё ненадолго.
Нам нужно ехать. у девушки был такой несчастный вид, что Махиф, помня о её недавнем состоянии, решил всё-таки пойди ей навстречу. Но никто не говорит, что мы должны покидать город с первыми лучами солнца. Мы уедем во второй половине дня. Как тебе такое предложение?
Замечательно! от радости банльё даже захлопала в ладоши. Я видела программу на завтра. Как раз в первой половине дня ожидается интересное представление, а после обеда не будет ничего примечательного.
Утренние представления на главной площади города действительно оказались очень захватывающими. Сцо-Йат-Толло веселилась как ребёнок, кем, по сути, она всё ещё и оставалась. Даже саринцы получили истинное удовольствие, всего на несколько часов дольше задержавшись в Массайе. Бурно обсуждая представление, они отправились к себе, чтобы собрать вещи и вновь двинуться в путь.
В одной из лучших таверн Массайи, «Хромом великане», на втором этаже в объятиях хозяйки заведения лежал мужчина. Он был уже немолод. Да и далеко не так хорош собой. Хоть он и пытался поддерживать себя в форме, тело его было далеко от совершенства. Конечно, оплывшим его не мог назвать и недоброжелатель, но оно уже давно начало терять свои прежние очертания. Это и было самым странным.
Если раньше любовь женщин к этому мужчине вполне можно было оправдать его прекрасным телосложением, то теперь невозможно было сказать, почему же они так неравнодушны к нему. Разумеется, не все, но очень многие. Самые разные женщины, молодые и не очень тянулись к нему. Он не помнил имён и лиц большинства из них, как не помнил, когда в последний раз проводил ночи в одиночестве.
Хотя нет, зачем обманывать себя. Он прекрасно помнил. Тогда она ушла от него. С тех пор он и на день не прекращал её поиски. И вот спустя почти двадцать лет он, кажется, вышел на её след. В дверь раздался робкий стук, затем в проёме появилась голова мальчишки.
Что тебе? Игель был явно недоволен, что его потревожили.
Вы приказали сразу докладывать, если что-нибудь произойдёт. робко произнёс пацан.
Да? И что? мужчина резко приподнялся на подушках. Ему не терпелось узнать новости.
Они уезжают.
Хорошо. Ступай к северо-восточным воротам и жди меня. Вот тебе за усердие. он потянулся к лежащему рядом с кроватью кошелю, достал из него монетку и кинул её мальчугану.
Тот ловко поймал её, а когда разжал ладонь, его сердце бешено забилось. Золотая! В двадцать пять вэнов! Для него это были огромные деньги, а на воротах ему наверняка дадут ещё. И всё это богатство только за то, чтобы следить за чужестранцами.
Ну что застыл? после этих слов Игеля мальчишку словно ветром сдуло. Такие деньги нужно отрабатывать.
Едва за пацаном захлопнулась дверь, Игель встал с постели и начал одеваться. Лапилла лежала и смотрела, как любимый мужчина в очередной раз оставляет её. Ей было семнадцать лет, когда она впервые встретила его, амбициозного двадцатипятилетнего юношу, промышлявшего разбоем и грабежом. С тех пор больше ни одному мужчине не удалось разжечь огонь в её душе.
Сколько раз он бросал её, сколько раз она обещала себе не принимать его назад, сколько раз она вновь и вновь открывала ему свои объятия несмотря ни на что. И вот он снова, только что вернувшись, покидает её из-за призрачной надежды отыскать ту, что бросила его девятнадцать лет назад. Лапилла ненавидела её за то, что та, уйдя от Игеля, так и не отпустила его. Ненавидела Игеля за то, что он любил не её. Ненавидела себя за то, что не могла ничего изменить в своей жизни.
Уже уезжаешь?
Да. сухо ответил Игель, продолжая собираться.
Тебе обязательно ехать? Может быть, останешься?
Я уезжаю. он даже не обернулся на неё.
Прошу тебя, останься. Пожалуйста! взмолилась Лапилла. Она прекрасно знала, что это не поможет, но не смогла удержаться.
Я же сказал, что уезжаю. Игель на какой-то момент прервал свои сборы и внимательно посмотрел через плечо на оставшуюся лежать в постели женщину. И нечего плакать и умолять меня. Ты же сама знаешь, это бесполезно. Сколько раз я говорил тебе, чтобы ты не ждала меня. Займись собой пока не поздно. Тебе давно уже пора подумать о семье. Ведь ты уже не девочка. Тебе почти сорок. Выйди замуж, роди ребёнка и успокойся, наконец.