Они знают!
Мда. Надеяться на мирные переговоры, наверно, глупо с таким-то багажом смертей за плечами. И пусть я был не в курсе, что собирался сделать Коул, все равно на сердце тяжесть. Я был рядом, когда он кинул гранату. Я не попытался помешать.
«Я же не знал!»
Чуть дальше от парапета обнаруживается скамейка, и я буквально падаю на нее, чувствуя опустошенность и усталость. Внизу кричат, ругаются, обещают смерть от миллиона разных причин а у меня сил хватает только на то, чтобы сидеть и рефлексировать. Щеку Джиму только оцарапало метким броском, так что он довольно быстро приходит в себя и начинает расхаживать по крыше, нервно заламывая руки и причитая.
Какой у нас выбор, если мы хотим выжить и понять, что вообще происходит? Только путь вперед. Возможно, там тоже опасно, но сидеть и ждать расправы глупо.
Вот только встать не получается: тело словно перестает слушаться, и я могу только тупо смотреть в облачное ночное небо. Пока в сознание не врывается визгливый голос Джима:
Эй! Ты меня вообще слышишь?
Тебя очень трудно не расслышать, Джим, устало выдыхаю я и поднимаюсь. Подавляю тяжкий вздох: это ничем не поможет. Пошли.
II. Адриан
Ну слава богу! выдыхает кто-то с огромным облегчением и дрожью в голосе.
Крепкая у тебя голова, парень.
Не так уж уверен в этом, бормочу я. Джим?
Я в порядке, отзывается он, помогая мне подняться на ноги. Меня терзает ощущение, что что-то здесь не так. Оглядываюсь, но разглядеть что-либо не так-то легко.
С трудом удерживаюсь, чтобы не вздрогнуть, когда луч фонарика освещает сначала валяющийся в луже крови труп психа со свернутой шеей, а потом прислонившегося к стене человека, который стоит, скрестив руки и выглядя таким бессовестно-спокойным, что аж завидно становится.
Tienes cojones, одобрительно отмечает он, отлепляясь от стены и делая шаг вперед. Коул Вальенте протягивает мне руку так, словно мы не были противниками полчаса назад. Так и быть, я расскажу все, что знаю об этой заварушке. Гарантирую: тебе понравится.
Hijo de puta, отвечаю я, а потом жму ему руку.
Совершенно точно нам еще много чего есть что сказать друг другу. Но это может подождать. Пусть даже я наивный дурак, которого жизнь ничему не учит.
Самый главный урок этой жизни помнить, кому ты должен.
2.1
Говорить, что в отделении психиатрии тихо и спокойно это, конечно, странно. Но только в нормальные времена. А сейчас это даже радует: идешь себе по коридорам и буквально погружаешься в вязкую тишину, которой веет от каждой двери и даже от стен.
Никогда бы не подумал, что холодный металл пистолета в руке способен так успокаивать. Хотя и не вижу никакой явной угрозы. Ключевое слово «явной». Потому что в таком месте не может быть спокойно на душе. Вон Джим тот в своем репертуаре: тихо паникует и чуть ли ногти не грызет, посекундно оглядывается и собственной тени шугается (я не упускаю возможности проверить это, за что едва не получаю монтировкой по дурной голове).
Начинаю проникаться мрачной атмосферой психблока, и впервые в жизни понимаю, что это за место такое. Спасибо, Скартум, за новые знания. Я бы и без них прекрасно обошелся, впрочем. Мазохизмом никогда не страдал, «стеклом» не зачитывался
У нас даже нет карты, шепот Джима вклинивается в тягучие размышления, заставляя вздрогнуть и шепотом же выругаться. Куда мы вообще идем?
Назад пути нет, изрекаю я великую истину. Дверь заблокирована, это должно их задержать.
А что мешает им встретить нас у входа в этот блок? Джим, кажется, не постесняется устроить маленькую истерику. Только этого мне не хватало. Вот будь я на их месте
Вот иди и будь, если так рвешься, не выдерживаю и повышаю голос. Джим как-то моментально съеживается, и мне становится стыдно. Извини, я тоже немного нервничаю.
Джим отвечает рваным вздохом и понуро кивает. Да, парень, мне тоже не по себе от всего этого бардака, я прекрасно тебя понимаю. Но все, что в моих силах это продолжать идти вперед. В конце всегда находятся ответы.
Наглухо закрытые двери с узкими окошечками провожают нас, недобро смотрят в спину, и от этого хочется стать очень-очень маленьким и незаметным. Назло холодным мурашкам расправляю плечи и шагаю дальше. Джим не отстает ни на шаг, и я замечаю, что он старается идти точно за мной: ни на сантиметр не приближаться к дверям.
Тишина давит на нервы, темнота обволакивает. Ощущение полного одиночества. Никогда такого раньше не чувствовал и не хочу.
Куда все подевались? шепот Джима разрезает мрак, и парень сам пугается этого, замолкает. Я пожимаю плечами:
Возможно, никуда?
Не не надо, Джим слишком поздно спохватывается я уже подхожу к одной из дверей и беззвучно сдвигаю в сторону панель окошечка. За спиной слышу сдавленный выдох.
Ну конечно, внутри ни хрена не видно: ни окна, ни света.
Только не вздумай
Поздно, Джим. Я уже.
В палате на одного гостя обнаруживаются аж двое: один лежит на полу, раскинув ноги и руки и тупо уставившись в потолок пустыми глазами. Луч света падает в красное пятно, роршаховской кляксой разлитое под телом, отражается от стали воткнутого в грудь санитара скальпеля а потом от безумных глаз, вдруг занимающих весь мир перед моими глазами.
Джим с визгом отшатывается, задевает мой локоть и тем самым спасает: вторым скальпелем безумец рассекает воздух перед моим лицом, демонстрируя нереальную скорость. Неудача вырывает у него тихий горловой рык, от которого по спине тут же начинают скатываться мерзкие мурашки.
Стреляй! хрипит Джим, почему-то оказавшийся на полу прямо под дверью напротив. Я матерюсь сквозь зубы, замечая такой же скальпель в руке второго пациента, осознавая, что уговоры тут бессмысленны
с такими не ведут переговоров.
И стреляю в первого безумца, готового метнуть скальпель в Джима. Звук выстрела разрывает почти полную тишину, пуля попадает в лоб противнику, и тот отшатывается.
Джим захлебывается сбивчивым бормотанием, но я не слышу его, не понимаю смысла. Разворачиваюсь ко второму и в последний момент удерживаюсь от выстрела. В руке у безумца нет ничего. Он ухмыляется так мерзко, что палец чешется на спусковом крючке, но я только посылаю его, повторяя слова Коула. И только потом в плечо попадает скальпель к счастью, он летит рукояткой вперед, и падает на пол.
Джим разражается такой великолепной истерической речью с многоэтажными конструкциями, словно все это время усердно копил эмоции. Меня прорывает на нервный смех, и безумец в палате охотно вторит ему. Джим увлекает меня за собой, мимо дверей, за которыми начинают копошиться обитатели комнат, к лестничной площадке, где есть окно. Охотно позволяю ему вести в этом туре вальса.
Повезло, что вроде обошлось без ранения, хотя по оханью Джима можно заключить, что я истекаю кровью и вот-вот окочурюсь прямо на месте.
Привал, бурчит Джим, скидывая мою тушку со своего локтя и без сил опускается на подоконник, едва не вывалившись в сад. Я хватаю его за рукав, возвращаю в исходную позицию. Киваю согласно:
Привал. Поможешь глянуть?
Куртку жалко, конечно почти новая, а тут ее дырявят с такой бесцеремонностью. Ладно плечо зажило бы, но вот так портить униформу
Ты ужасно везучий, выдыхает Джим с облегчением, констатируя, что я цел и невредим. Соглашаюсь с не меньшей радостью:
Уж что-что, а это у меня есть, ага.
Психи наконец затихают, недовольно поурчав и пошаркав. К черту такую акустику: ощущение, что сидишь рядышком, и нет между вами никаких стен. Уютно для мазохистов или садистов (смотря, предпочитаете вы страдать или причинять страдания).
Ну вот, а ты беспокоился, куда они подевались, ехидничаю, поднимаясь на ноги и размышляя, что делать с курткой. Мда, на показ мод я в ней точно не попаду: безупречно ровный разрез на плече, пятна неведомого происхождения везде и невесть как забившийся в карманы вонючий мусор совсем не мой стиль. Придется оставить ее неохота щеголять в виде мусорной кучи. Хорошо, под ней теплая футболка, а то здешняя погода не очень похожа на майскую. Наверно, из-за тумана.
Пока Джим нервно топчется на площадке, поочередно поглядывая то вверх, то вниз и прислушиваясь к малейшему шороху, я методично проверяю все боеприпасы (несколько обойм для «Глока», коробка картечных патронов для «Ремингтона», оставленный Коулом боевой нож хотя я не спец в боевых искусствах с холодным оружием), после чего показываю: вверх. Джим не возражает.
Может, мы идем совсем не в том направлении, и выход на самом деле внизу, но чутье ведет меня наверх. На следующем этаже нас поджидает такой же коридор, но в этот раз мы не останавливаемся и идем мимо, стараясь не шуметь. Как назло, пол покрыт кафельной плиткой, так что при каждом шаге сначала получается; цок! а потом услужливое эхо раскатывает его по всему коридору: цок-цок-цок! Это не нравится и обитателям палат: они просыпаются и начинают бузить, требуя тишины (а может, еще чего другого, выяснять нет желания).
Наконец коридор позади, и мы выходим на неожиданно хорошо освещенную галерею, похожую на ту, по которой мы пришли сюда. Осматриваюсь, пытаясь сообразить, где здесь могут быть кабинеты. Хоть какая-то информация там должна быть? План здания, записи в журнале, видео, например.
Парадокс: я стараюсь сосредоточиться на всем, что нас окружает, чтобы не пропустить ничего и в то же время настолько погружен в размышления, что Джим первым замечает надпись на стене напротив. Вопреки законам жанра, буквы написаны не кровью и даже не краской: банальный маркер, к тому же зеленого цвета, которым кто-то вывел на белой стене: «Не все мертвы».
Ну вот тебе и «выжившие», язвит Джим нервно. Я уточняю:
Не-мертвые. А это немножко другое.
Демагогия, ворчит он, но соглашается.
Не-мертвые, не-живые это весьма расплывчатое определение, и пока оно не станет более явным, лично я не собираюсь поворачиваться спиной к кому бы то ни было.
Ладно, пошли искать этих выживших.
Галерея выводит нас к еще одной лестнице. Такое впечатление, что психбольницу строили фанаты коридоров и ступенек. Ну да фиг с ними. Главное, чтобы двери от палат не открылись. Мне хватает одного убийства за вечер.
Одного. Первого. Пусть даже это было для защиты другого человека. На душе мерзко, словно в нее наплевали черти, хохоча и скаля зубы.
Джим молчит, и кажется, ему тоже хреново. А может, просто боится. Не настолько хорошо мы знакомы, чтобы я был в чем-то уверен. Так и идем в молчании, как усталые путники в пустыне, пока не натыкаемся на кабинет главврача.
Дверь гостеприимно открыта, так что заходим мы со всей осторожностью. На столе горит лампа видимо, питание от батареек, и вообще кабинет выглядит вполне безобидно (если из шкафа не выскочит псих с ножом). Я на секунду отвлекаюсь, чтобы осмотреть коридор, и пропускаю момент, когда околдованный теплым светом Джим переступает порог.
В следующее мгновение ему на голову обрушивают толстенную книгу, так что бедняга Джим падает подкошенным деревцем. Я влетаю внутрь, тут же разворачиваюсь и направляю пистолет на девушку в белом халате, что стоит за дверью. Незнакомка, отоварившая Джима фолиантом, с испуганным писком прикрывается этой самой книгой и жмурится, словно это может спасти от смерти.
Как ни странно, именно так и происходит. Такое обыкновенное движение заставляет меня расслабиться и чуть опустить оружие, разглядывая девушку. Джим охает, привлекая к себе внимание. Девушка приоткрывает один глаз, косится на парня и издает еще один писк:
Джим?!
Я, конечно, козел, Алисия, бурчит тот, садясь и держась за голову, но и ты далеко не ангел. Это ж надо так
А что, мне надо было ждать, пока ты представишься? интересуется Алисия, явно чувствуя огромное облегчение. Здесь нормальных нет, если ты еще не заметил!
Заметили, говорю я и выглядываю в коридор: слаженная работа этих двоих по нарушению тишины может привлечь нежданных гостей. Пока все тихо, и я кидаю взгляд на смущенную девушку и страдающего от шишки на макушке Джима. Ты в курсе, что здесь творится?
Не особо, неохотно признается Алисия, откладывая книгу и поправляя халат. Симпатичная: темные локоны, карие глаза, фигуристая. Понятно, на что клюнул Джим. По ходу, они давно и прочно знакомы, раз такой обмен любезностями в порядке вещей.
И все же? Расскажешь?
У меня позавчера была смена, Алисия присаживается на спинку диванчика; выглядит она уставшей. Обычные процедуры, ничего такого. Разве что больные чересчур активные были, ее передергивает, но она тут же берет себя в руки. Потом решила прибраться в кабинете томографии. Выхожу а тут такое голос срывается, но снова только на секунду. В той стороне вообще никого в живых не осталось, она машет куда-то в сторону, а здесь одни психи. Хорошо, что заперты. Я отсюда выходить не рискнула.
Джим с трудом держит себя в руках, а вот я почему-то холодно-спокоен. Если не равнодушен.
Только люди?
Что? Алисия непонимающе смотрит на меня, пожимает плечами, потом мотает головой: не понимаю, о чем ты?
Значит, уличные беспорядки не затронули госпиталь.
Кабинет томографии, значит Там наверняка есть облучение. Ну, радиационный фон, все такое? И обслуживающий персонал как-то защищен от этого.
Алисия медленно кивает, не понимая, к чему я веду. Я смотрю на Джима:
Когда все это началось, ты был в боксе, я так понимаю?
Ну да, но
Я видел такие. Когда в ремонт попадают особо чувствительные к внешнему воздействию детали, механик находится в экранированном от магнитных волн помещении, верно?
Джим сначала трясет головой, затем спохватывается и тут же начинает кивать. Алисия хмурит брови:
И что с того?
Изоляторы в участках тоже защищены от внешнего воздействия после нескольких нахальных афер, которые провернули хакеры, желающие вытащить своих подельников, я говорю медленно, одновременно разъясняя Джиму и Алисии свои догадки, и все больше уверяясь в своей правоте. А значит, ты был прав, Джим.
Да? он недоуменно моргает. Я объясняю:
Цепь совпадений уже не просто совпадения. Какова вероятность, что весь город сразу сходит с ума без всяких причин?
Коллайдер! от возбуждения Джима снова начинает трясти. Алисия выглядит и шокированной, и растерянной. Это все они!
Сюда же добавляем и отсутствие связи, подвожу я итог, хмыкаю. Да уж
Но что же нам делать?
Не суетись, Джим. Прежде всего надо выбраться, не нарвавшись на чей-то нож или клыки. Нужна карта города, я смотрю на Алисию, та задумывается на мгновение, потом подходит к столу и начинает рыться в ящике. Поворачиваюсь к Джиму: Машины наверняка в отключке, так? Ох уж эти ваши зеленые технологии
Мы не сможем дойти до моста, упавшим голосом говорит Джим. Такого пессимиста еще поискать!
Алисия разворачивает на столе карту. Поколебавшись, закрываю дверь на замок, и подхожу к столу.
Скартум почти идеальная окружность, и практически в самом центре высится Центр. Госпиталь ближе к тому мосту, через который сюда попал я, но Джим показывает на другой мост на другой стороне городка.
Почему туда? хочу я знать. Отвечает Алисия:
Оттуда ближе всего к соседнему городу.
И где гарантия, что там не случилось всего этого?
Возвращаться я не хочу, быстро говорит Джим, передернувшись. Там эти психи и на улице.
Я молча разглядываю карту. Центр притягивает взгляд, прямо как Око Саурона, и что-то подсказывает, что добраться до другого моста будет ох как нелегко. Все это очень смахивает на направленный эксперимент, уж не знаю пока, какого толка. В любом случае, приятного мало.
Пойдем сюда, я тычу пальцем в иконку Центра. Джим закашливается, Алисия задает вопрос за него:
Зачем?!
Око бури обычно самое безопасное место при шторме. И вообще, я что-то сомневаюсь, что нас просто так выпустят из города.
А если попремся в Центр, значит, нас по головке погладят, дадут пирожок и отпустят?!