Нет, господин маркиз.
Тогда мы объявим, что вы находитесь под покровительством Франции и Италии. Посмотрим, осмелятся ли они вас тронуть. Ага! Кажется, началось. Рокко, надо кое-что сделать.
Хозяин, сказал Рокко, снаружи прячутся четверо или пятеро бандитов. Сейчас примутся палить.
По-моему, кофейник давно вскипел. Почему бы не угостить этих месье чашечкой мокко?
Одной чашечкой? Мы же не жадные, господин маркиз.
А вдруг они обожгутся?
Тем хуже для них.
Маркиз и юноша встали у стены, чтобы не попасть под выстрел в упор, а сардинец взял тряпку, снял с жаровни огромный, чуть ли не десятилитровый, котелок с кофе и по лесенке поднялся на террасу. Прячась за парапетом, он поднял котелок и опрокинул его содержимое вниз, крикнув:
Берегите голову, ребята! Горячо!
Из-за двери раздались кошмарные, душераздирающие вопли. Несколько человек бросились через площадь, держась за голову и визжа, точно дикие звери.
Славный полив! воскликнул великан.
Толпа отреагировала бешеной пальбой из ружей. Сардинец, однако, предвидя такую реакцию, уже присел за парапетом, по которому застучали пули, разбрасывая во все стороны каменное крошево.
А стреляют неплохо, подлецы, хотя вряд ли у них имеется добрый английский порох, проворчал себе в усы Рокко. Спущусь-ка, поставлю опять котелок на огонь.
И сбежал по ступеням. Вслед грянул новый залп, пули градом забарабанили по стенам.
Кажется, теперь они больше злы на тебя, мой дорогой Рокко, чем на этого месье, заметил маркиз. Кстати, вооружены они неважно. Карабины у них, может, и есть, но, по-моему, от них больше шума, чем вреда.
Что слышно? поинтересовался Рокко у еврея, наблюдавшего за площадью.
Удрали, только пятки засверкали.
Еще бы! Столько кофе разом выпить!
Тем не менее остальные готовятся стрелять, добавил юноша.
Ничего, нам есть что им предложить, господин
Бен Нартико, представился молодой еврей.
Судя по имени, вы наполовину то ли араб, то ли испанец?
Можно и так сказать, месье
Маркиз де Сартен.
Вы корсиканец?
Да, господин Нартико. Мы с моим верным Рокко оба островитяне. Он с Сардинии. Смотрите, они приближаются! Проклятье! Погодите, сейчас я вас
С этими словами маркиз выстрелил из револьвера. Молодой еврей поддержал его огнем из пистолета.
Отлично стреляет израильтянин, пробасил Рокко, увидев, как один из нападавших крутанулся вокруг своей оси и рухнул на землю.
Толпа ответила столь мощным залпом, что трое осажденных вынуждены были присесть. Марокканцы, похоже, решили взяться за дело всерьез. Пули засвистели, глухо застучали по стенам и деревянной стойке, выбивая куски штукатурки и щепки.
Нападающие, сбившись в кучу, подбирались к кофейне, подбадривая себя криками. Решили, наверное, во что бы то ни стало добраться до трех кафиров, посмевших бросить вызов целому городу.
Господин де Сартен, произнес юноша, настал наш последний час.
У меня еще три патрона, хладнокровно ответил маркиз.
Я пока вообще ни одного из своих не потратил, прибавил Рокко.
Итого минус восемь негодяев.
А мои кулаки, хозяин? О них вы позабыли?
Но их же там тысяча! вскричал еврей. У вас найдутся кинжалы?
Найдутся. И мы ими воспользуемся, будьте покойны.
Следовательно, у нас вполне хватит Что это еще за шум? Не стук ли копыт?
В самом деле, сквозь многоголосый гомон донеслось ржание лошадей и по мостовой загрохотали подковы. Послышались повелительные крики:
С дороги! С дороги!
Похоже, помощь подоспела, сообщил Рокко, выглянув наружу. Толпа расступается перед всадниками.
Выходит, здешний душка-наместник решил наконец вмешаться? предположил маркиз. Еще чуть-чуть, и уже ничто не спасло бы наши шкуры, а заодно и шкуры его подданных. Представляю, что сейчас здесь начнется.
Ничего, что нельзя будет решить золотом, сказал Бен Нартико. Если позволите, я вручу им его от вашего имени.
От таких щедрых предложений грех отказываться. Сейчас у меня в кармане ни луидора, но потом я верну вам долг.
Господин маркиз! воскликнул Бен Нартико. Это я у вас в неоплатном долгу!
А он совершенно не похож на других евреев, пробормотал себе под нос Рокко. Неплохой, должно быть, парнишка.
Между тем всадники, разогнав собравшихся древками копий, остановились перед кофейней. Их было около трех десятков, все высокие, статные и черные, как вакса. Лучшие, самые надежные марокканские войска комплектуются из негров, которых в цепях приводят из африканских джунглей. Они не колеблясь пускают в ход оружие против местных жителей: мавров, арабов и евреев.
На стражниках были просторные голубые или красные кафтаны, белые накидки и остроконечные фески. На ногах желтые кожаные бабуши с очень длинными двузубыми шпорами.
Лошади под тяжелыми седлами были коренасты, яркоглазы, с немного сплющенными лбами. Красивые, поджарые, быстрые как ветер и выносливые животные.
Во главе отряда гарцевал очень смуглый, чернобородый вельможа весьма важного вида. Наряд его составляли белая чалма, короткие штаны, желтые сапоги и невероятной красоты голубой уазроц из невесомого шелка, расшитого золотом.
Маркиз мигом узнал всадника:
Наместник! Какой любезный месье, прибыл самолично!
Любезный или перепуганный? усмехнулся Рокко. Держу пари, он, словно наяву, увидел французские и итальянские броненосцы, бороздящие песчаные волны Сахары.
Точно! захохотал маркиз. Приплывшие разнести в пыль его город.
Сардинец мигом раскидал баррикаду. Наместник приблизился. Увидев маркиза, выходившего с револьвером, он нахмурился и заставил коня попятиться.
Не бойтесь, ваше превосходительство, успокоительно произнес корсиканец.
Что вы тут натворили, если против вас ополчился весь город? вопросил с сильным акцентом наместник. Неужто забыли, что вы не просто чужестранцы, но христиане?
Вините во всем ваших подданных, ваше превосходительство. Маркиз сделал вид, будто возмущен до глубины души. Иностранцам запрещено ходить по улицам Тафилалета? Во Франции или в Италии может спокойно прогуливаться любой иностранец. Даже марокканец, если вам угодно.
Вы убили троих горожан.
Не мог же я позволить им прикончить моего слугу!
Мне доложили, что речь не о слуге, а о грязном еврее.
Тот, кого вы столь презрительно поименовали грязным евреем, и есть мой слуга, ваше превосходительство.
Вы держите в слугах еврея? изумленно вскричал наместник. Почему же нам об этом не доложили? Я бы заставил своих людей его уважать. Султан не желает ссориться с европейскими державами.
Доложить? Не знал, что это необходимо.
Поэтому и угодили в переплет, последствия которого трудно предвидеть. Жители города в гневе и требуют справедливости. Хотите добрый совет? Отдайте им этого еврея на растерзание.
Не в моих правилах позволять убивать своих слуг, даже не попытавшись их защитить. Делать нечего, придется сразиться с вашими горожанами.
Одному против тысяч?! Вас мигом убьют!
За меня отомстит Франция, а за моего товарища Италия.
Услышав такие речи, наместник помрачнел еще больше:
Только этого не хватало! Мне не нужны дипломатические осложнения, которые могут закончиться войной. Война нам сейчас не по средствам Не желаете выдать еврея, так хотя бы уезжайте отсюда поскорее. Я не смогу долго вас прикрывать.
Хорошо. Дайте мне время собрать караван, и я уеду.
Будьте осторожны. Великая пустыня опасна, кто-нибудь может вас там выследить.
Ничего, отобьюсь.
Следуйте за мной. Я отправлю вас из города нынче же вечером.
Мы направляемся во дворец?
Это сейчас единственное место, где вам не угрожает гибель. Встаньте все в середину моего отряда.
Точно арестанты?..
Доставьте толпе эту маленькую радость. Поверьте, в итоге не прогадаете.
Да будет так, кивнул маркиз. Рокко, Бен, пошли. Но будьте начеку. Верить тут никому нельзя.
А моя сестра?
Дьявол! Совсем из головы вон. Ничего, найдем способ дать ей знать, что с вами все в порядке. Пока же удовлетворитесь тем, что живы.
Глава III
Наместник тафилалета
Пока наместник беседовал с маркизом, толпа понемногу стягивалась к площади, побуждаемая безумцами, призывающими на головы кафиров гнев Аллаха и Магомета. Здесь собрались представители всех племен и сект, какие только есть в Марокко.
Мавры в пышных нарядах и огромных чалмах из разноцветного муслина, в красных, голубых или полосатых кафтанах, в белых шерстяных уазроцах, украшенных кисточками, или в полосатых шелковых плащах, легких, почти прозрачных.
Другие местные аристократы, арабы, щеголяли в бурнусах и шерстяных башлыках. Вооружены они были длинными старинными мушкетами, инкрустированными серебром и перламутром.
Были среди собравшихся и жители пустыни: худые как щепки, импульсивные, с желтоватой пергаментной кожей и в плащах сомнительной белизны. Были негры из Центральной Африки: высокие, мускулистые, черные, будто гуталин, с курчавыми волосами и огромными, словно фарфоровыми глазами.
Были тут заклинатели змей, святые, дервиши, нищие, работорговцы, бедуины. У каждого имелось какое-нибудь оружие, и все горели желанием растерзать кафиров, посмевших нарушить ход религиозной церемонии, из-за чего фанатики так и не попали в магометанский рай.
Больше всего, конечно, они злились на несчастного еврейского юношу, из-за которого начался этот тарарам. О погибших уже благополучно забыли. Человеческая жизнь в Африке стоит дешево. Собравшихся огорчало одно: товарищей на их глазах убили неверные.
Увидев, что осажденные покидают кофейню, толпа заревела:
Справедливости! Справедливости!.. Казнить их! Отрубить им головы!..
Наместник выдвинул вперед два десятка солдат, приказав им держать копья наготове. Толпа поспешила расступиться перед вооруженными всадниками.
Господин, обратился наместник к маркизу, шагавшему рядом, прошу вас, если вам дорога жизнь, не совершайте необдуманных действий.
Не волнуйтесь, мы будем паиньками, ответил де Сартен. Напротив, разрешаю вам объявить, что на рассвете наши головы будут вывешены на крюках бастионов. Завтра этих подлецов ждет сильное разочарование, зато сегодня они удовлетворятся обещанием и возблагодарят султана и вас за справедливый суд.
Э-э-э, синьор маркиз, не слишком ли много вы им обещаете? хохотнул Рокко, в то время как наместник кисло скривился.
Ничего! Завтра мы будем далеко в пустыне. Ищи нас там свищи.
Визги и вопли толпы слились в невнятный гул. Мавры, арабы и негры размахивали саблями и ятаганами, потрясали карабинами, однако, едва стражники наместника взяли копья наперевес, забияки поспешили сдать назад и пропустили процессию.
Горожане хорошо знали, что наместник не тот человек, которого можно взять на испуг. Могло выйти, что завтра уже их головы окажутся вывешенными на крючьях. Суд в Марокко скор на руку, особенно если дело касается тех, кто восстает против властей.
Всадники, ни на секунду не поднимая копий и жестоко распихивая кричащую, но нерешительную толпу, пересекли площадь. Вскоре отряд достиг широкой эспланады, ведшей к великолепному, утопающему в садах зданию с террасами, галереями и беломраморными портиками.
Миновав разводной мост, вступили в просторный квадратный двор с мозаичным полом и стрельчатыми аркадами с изящными зубчатыми сводами. По периметру выстроились мраморные колонны с каннелюрами. Фонтан, с дельфином в центре, испускающий струю воды, поддерживал благодатную прохладу. И везде были разложены знаменитые цветастые рабатские ковры.
Маркиз приблизился к спешившемуся наместнику и незаметно передал ему тяжелый кожаный кошель, полученный от еврея:
Разделите это между вашими солдатами, ваше превосходительство.
Да-да, не беспокойтесь, ответил марокканец, спрятав кошелек прежде, чем его увидели стражники.
Благодарю за помощь, ваше превосходительство.
Я всего лишь исполнял долг, хотя, признаюсь, ваша эскапада может доставить мне серьезные неприятности.
Передав коня слуге, наместник провел маркиза с его товарищами в зал, то и дело бросая неприязненные взгляды на еврея. Еврей в его дворце? Это уж слишком. Не оскверняет ли он своим присутствием резиденцию наместников Тафилалета?
Как и во всех домах богатых арабов и мавров, мозаичные полы во дворце наместника были устланы роскошными коврами. Было тут множество зеркал, ваз с цветами, шелковых диванчиков и столиков с серебряными и медными подсвечниками, в которых горели красные, желтые и зеленые свечи.
В углу дымилась красивая чеканная курильница, где тлел порошок алоэ, распространяя тонкий аромат. Наместник распорядился подать напитки, мороженое и маджум мягкую фиолетовую пасту из меда, масла, специй и листочков кифа[4]. В небольших дозах маджум вызывает легкое опьянение, но, если им злоупотребить, одурманивает и вызывает болезнь. Сам наместник к еде не прикоснулся, ведь пост еще не закончился.
Вы останетесь во дворце до тех пор, пока не будет собран ваш караван, сказал он маркизу. Я уже приказал снарядить для вас людей и верблюдов.
Только не жадничайте, ваше превосходительство. Мне требуются сильные животные и надежные люди.
Сколько хотите верблюдов?
С полдюжины. И два коня.
Двух человек вам хватит?
Да, если они крепки телом и духом.
Не сомневайтесь. Именно такими они и будут. Более того, я пошлю с вашим караваном человека, который сможет защитить вас от пустынных племен намного лучше оружия.
Что же это за человек такой?
Тот, на чьих руках благословение крови.
Боюсь, ваше превосходительство, я вас не вполне понимаю. Маркиз удивленно посмотрел на наместника.
Он способен излечить любую болезнь, никто не посмеет тронуть человека, обладающего подобным даром.
От кого же он получил сей дар?
От самого Аллаха.
Теперь понятно, ответил маркиз, с трудом сдерживая улыбку.
А вот я ничего не понял, пробормотал Рокко.
Я прикажу подать вам ужин сюда или, если захотите, во дворик. Наместник поднялся. Пожелаете отдохнуть в вашем распоряжении все мои диваны.
Благодарю, ваше превосходительство.
Маркиз проводил наместника до двери, потом вернулся к Рокко:
Ты ведь уложил перед уходом наш багаж?
Да, хозяин. Осталось лишь погрузить на верблюдов.
Господа, куда вы направляетесь? спросил Бен.
В пустыню. Хотите с нами? Сдается мне, климат Тафилалета для вас вреден.
Я тоже собрал небольшой караван, чтобы ехать в пустыню.
Вы? И что же вас гонит в раскаленные пески?
У меня дело в Тимбукту.
В Тимбукту?! Разве вы не знаете, что этот город опасен и для европейцев, и для евреев?
Прекрасно знаю, маркиз. Однако мне нужно добраться до Царицы Песков[5].
Но зачем?
Об этом я поведаю позже. Было бы неосмотрительно беседовать на такие темы здесь, где у стен могут быть уши. Как только доберемся до адуара[6] моего друга Гасана, сможем поговорить спокойно.
Кто этот Гасан?
Мой единоверец. Его табор стоит на самой границе пустыни.
Далеко отсюда?
Часов десять ходу.
Вам уже случалось пересекать Сахару?
Да, маркиз.
В таком случае вы можете быть мне полезны, сказал де Сартен.
Готов на все, чтобы отблагодарить вас за спасение моей жизни.
Не стоит.
Нет, стоит, маркиз.
Корсиканец помолчал, пристально глядя на юношу. Казалось, ему очень хочется о чем-то с ним посоветоваться. Наконец он пожал плечами и произнес:
Да, поговорим обо всем позже.
В чем дело? поинтересовался Рокко.
Бен прав. Здесь неподходящее место для доверительных бесед. А! Вот и наш ужин. Как раз вовремя. Согласен, Рокко?