Дурщина! Ларри обрушился на маленькую табуретку в углу палатки. Ты что, не читаешь актуальных исследований? Уже провели полное восстановление плоти по ДНК у итальянской мумии, которую нашли в прошлом году. Это уже половина пути!
Ты не сможешь восстановить мозг в том же состоянии, с теми же мыслями, которые были в момент смерти. Слишком давно.
Я геолог, не смогу объяснить тебе матчать, ревел Ларри, сверкая ледяными глазами. Это к жене.
Вот и замолкни тогда, наморщила нос Алина.
Даже если это возможно, то просто неэтично, буркнула Вика.
Шибздец, то есть делать из планеты музей для тебя норм, а воскрешать трупы уже перебор?
У меня нет проблем с восстановлением наследия Земли. Все, кому не хочется жить в музее, могут выбрать колонию по вкусу.
Тогда подпиши отказ от воскрешения, и живи себе спокойно, зная, что рано или поздно тебя, как ты сказала, оставят в покое!
Вот и подпишу! Мне достаточно того, что мы не стареем. Жить вечно было бы безумием.
Брюздишь, как карга!
Брюзжишь, поправил его Искандер.
Нет, я сказал именно то, что хотел сказать!
Кто ещё старая карга! у Виктории открылся новый источник сил. Тебе через месяц стукнет пятьдесят, неужели к этому времени у тебя не появилось здравых мыслей?
Поживёшь ещё лет десять, и, может, тоже обретёшь прогрессивное мышление.
Ой, хватит!
Думаю, нам всем пора по домам. Мы перегрелись, развёл руками Искандер. Где Ван?
Торчит на мумию.
Ваня внизу, кажется, он запал на Сафию, улыбнулась Алина, принимая стакан воды у архитектора.
Она была его профом в универе, пояснил Ларри. Не завидую ему.
Хочешь сказать, этому крашу уже двадцать лет?
Типа того, геолог потёр нос и встал с крошечной табуретки. Я готов. Позвать страдающего?
Через десять минут кар мчал компанию коллег к раскинувшемуся на берегу Нила зелёному Асуану. Они ехали вдоль воды, наслаждаясь прохладным бризом, поднимавшимся с реки. Полчаса молчания, утомлённого спорами о находке мумии, нарушил печальный Ван:
О Кеплере-47 слышали вы?
Вчера читал, бросил хмурый Ларри. Очередная тупая колония.
Неверно это совсем, покачал головой анатом. Назад полгода оттуда начали приходить радиосигналы. Похоже, там когда-то была цивилизация.
Сколько там пилить до этой системы? спросила Алина. Миллиарды световых лет?
Всего лишь три с половиной тысячи, улыбнулся архитектор.
Сигнал как раз для наших египтосов, мрачно добавил Ларри.
Тоннель открыли туда, мечтательно сказал Ван. Сохранилась ли цивилизация, проверяют.
Разверзли жерло ада, ждут, когда полезут твари? проворчал Ларри.
Три тысячи лет? с сомнением протянула Алина. Что с нами будет в пятом тысячелетии?
Свалим отсюда, оставим красивый музей, предположил Ларри. Иначе на фига мы работаем?
Слышала, на конфе на следующей неделе будут об этом говорить. Сейчас всё как-то уж слишком секретно.
Если бы была цивилизация, уже растрезвонили бы, махнул рукой Ларри. Нет там никого. Наверное, очередной квазар, или что там нам всегда сигнализирует?
На сигнал обычный не похоже было это, покачал головой Ван.
Значит, сдохли все уже.
Мы ведь все едем на Универсариум? спросила Вика. Представлять наш отчёт о последних находках.
Да, приглашены все, ответил Искандер.
Я не поеду, геолог скрестил руки на груди. Там будут эти недоумки из колоний.
Тфу, Ларри! возмутилась Алина, ткнув его в бок. Нельзя так говорить! В колониях делают много открытий.
Да, а ещё они стареют и умирают в семьдесят лет. По их меркам я бы уже был седым бородовиком.
Тебе только пятьдесят, возразила Виктория. Даже по критериям колоний ты ещё в полном расцвете сил. Особенно с этим цветом кожи.
Да заткнись. Они там все расисты и фашисты. Слышали про их междоусобные войны?
Это был невооружённый конфликт, уточнил Искандер. Не смогли найти компромисса по поводу размещения солнечных станций.
Спор это просто, кивнул Ван. Не умер никто из-за этого.
Из-за этого, может, и никто! Зато у них гетто, убийства, насилие и экстремисты, не соглашался Ларри.
То есть правительства Земли тебя вполне устраивают? спросила Вика.
Мы хотя бы не живём на пороховой бочке!
Зато едем на шее у колоний, как средневековые князья. Если бы ещё все соглашались между собой! Нонсенс, что в колониях больше единства, чем на Земле. Нас только одно и объединяет страсть к древностям. И то, не можем поделить накопанные кости. Будто без них мы перестанем считаться людьми.
Уж лучше тусоваться в музее, чем трястись за свою жизнь каждую секунду. А как вам их Иишки? Они же узаконили браки с нейронками! А роботы? Они что, не читали фантастику? Пусть только попробуют приволочь на Универсариум одного из этих уродов!
Эти уроды, вообще-то, убираются в твоей квартире и делают всю грязную работу даже на Земле.
Они хотя бы не выглядят людьми. Моя кухня не может надеть бикини и крутить задом, а мой пылесос не рассуждает на философские темы, пока сосёт мой пол! Дебилизм полнейший, дать машинам такое направление развития!
Это их дело, на Земле это по-прежнему запрещено, пожал плечами Искандер. Тебе нечего бояться.
Ага, послушаю тебя, когда роботы захватят мир! Им будет по фигу, запрещены они в нашем музее или нет. Возьмут и натравят моего Мойдодыра на меня! Колонисты тупоносые фрики.
Хорошо, мы тебя не возьмём, сдерживая улыбку, подбодрила его Виктория.
Ну уж нет! Теперь придётся ехать! Вас же там задавят! Вы их видели? Австралопитеки!
Способность сверх у тебя, разговор любой превращать в войну, качал головой Ван.
Кар остановился на цветущей улице возле музея Нубии, припарковавшись в ряду остальных машин археологической инициативы. Опускались сумерки, жара спадала. Улицы пустели, местные спешили ужинать, беря перерыв перед вечерними прогулками.
Ну всё, до понедельника, отсалютовал компании Ларри.
Ты разве не идёшь завтра на выставку? Алина схватила его за руку.
Нет, буду напиваться все выходные. Устал от вашей компании.
Вот так повезло нам! бросила Вика.
Воздержусь я тоже, Ван выбрался из кара и отряхивался от пыли тяжёлого дня. Печалит искусство современное меня.
Ладно, тогда до понедельника! помахала коллегам Алина. Но вы же идёте? обратилась она к супругам.
Как мы можем это пропустить! округлил глаза Искандер. Слышал, будет трансляция запуска очередной скульптуры.
Да, мы изголодались по живому искусству, Виктория взяла мужа за руку. От древностей иногда тоже стоит отдыхать.
Супер-пупер! Значит, встретимся там! Начало в шесть?
Да, будем строго ко времени, Искандер с улыбкой показал на запястье, будто когда-то носил там часы.
Они распрощались и пошли по остывающим улицам домой. Вика, наконец, выдохнула весь зной этого дня. Муж взял её под руку и предложил пройтись через Фарьяльский сад, откуда открывался прекрасный вид на Нил и остров Элефантина. За последние сто лет парк так разросся, что занял большую часть побережья. Супруги вышли к воде и пошли вдоль набережной. По реке курсировали разноцветные фелуки, возвращали пассажиров домой и ютились у островов, опуская паруса до солнечного утра завтрашнего дня.
Поужинаем дома? спросил Искандер.
Да, у меня нет сил никуда идти.
Утром видел пару созревших помидоров! Как я буду скучать по этой нашей обители. Хоть все и поют дифирамбы современной домашней гидропонике, ничто не сравнится с огородом под открытым небом!
Да уж
Хочешь, сделаю салат из этих красавцев с бураттой, которую вчера привезли?
Как скажешь, я согласна на всё, лишь бы перевести дух.
Закат растаял в тёмной звёздной ночи, зажглись фонари, и трудный день подошёл к концу.
2
Виктория проснулась разбитой, хотелось проваляться в постели весь день. Искандер уже возился в огороде, не тревожа её мирный сон. Она посмотрела на время, был двенадцатый час. Виктория потянулась, глотнула воды из стакана на прикроватной тумбочке и пошла на кухню. Кофейник среагировал на её подъём и тут же пустился готовить бодрящий напиток. Когда она села за кухонный бар, из него уже поднималась чашка горячего ароматного кофе. Не успела она сделать и глотка, появился Искандер с корзиной свежих овощей и трав:
Смотри, что огород выдал сегодня! Разве можно представить такую роскошь на Аляске!
Вика отлично помнила, как ругался её муж на северный климат и скудные урожаи домашнего огорода. Ей казалось странным, что эта, так полюбившаяся землянам технология, была настолько недоработана. Не в каждом климатическом поясе удавалось выращивать весь ассортимент посадок. Зато в Египте с этим проблем не было. Огород поставлял столько томатов, авокадо и базилика, сколько их душе было угодно. Вероятно, проблема была в том, что технологию разработали в колонии, где основной зоной обитания были тропики. Во время их работы в Камбодже над комплексом Ангкор местный домашний сад тоже был очень плодовитым. Чего нельзя было сказать о северных районах Земли.
Да, вчера заметила, что подходят манго.
Ох, я бы остался здесь навечно! Как же я скучаю по временам личной собственности. Жаль, что нельзя просто купить этот симпатичный домик, и жить здесь припеваючи!
На мой вкус, летом всё же жарковато
Брось, если бы ты обзавелась геномодом, перестала бы так критично на это реагировать. Последние пять лет я совершенно забыл о плохой погоде.
Действительно, Искандер с одинаковым энтузиазмом готов был гулять и в снежные морозы и под беспощадным солнцем пустыни. Всё благодаря поправке гена выносливости. Вике по иррациональной причине не хотелось менять своё естество. Ей было вполне достаточно пары нейромодов, которые вживили ей родители: теперь она могла понимать любой известный человечеству язык, настраивать систему перевода её личной речи, а заодно и лучше запоминать скучные факты. Интересно, знала бы она историю и географию настолько же хорошо, если бы в детстве в её мозг не вмешались? Едва ли.
Я пока не хочу. Дай мне насладиться хотя бы этим ещё доступным мне страданием. Иначе придётся высасывать причины для депрессии из пальца, как это делает Ларри.
Как скажешь! Искандер отставил корзину с дарами огорода и поднял руки в капитулирующем жесте. Просто я за тебя переживаю.
Знаю, Виктория улыбнулась и потянулась к мужу. За это я тебя так люблю!
Она обняла его и поцеловала в ухо. Признание было искренним, хотя излишняя опека её частенько утомляла.
Они позавтракали, прогулялись по садам набережной возле их дома, покатались на велосипедах по узким улочкам старого Асуана, и перекусили в небольшом бедуинском кафе в порту. Когда солнце коснулось горизонта, супруги уже были дома, готовились к светскому рауту.
Виктория сидела перед трюмо и разглядывала своё лицо. За последние двадцать лет она ничуть не изменилась. Такая же ровная кожа, мягкие щёки, ни морщинок, ни новых родинок. Словно застывшая в камне скульптура. Это казалось чем-то заурядным, скучным. В то же время генные модификации, меняющие цвет глаз или структуру вьющихся медных волос, ей виделись каким-то обманом. Словно предательством собственного существа. Её родители состарились, ведь появились на свет ещё до введения разрешения на усовершенствование плода. Она видела, как сморщились их лица, как потускнел взгляд. Это ужасало и внушало трепет. Вика любила каждую складочку на коже их лиц, которых с годами становилось всё больше. Иногда она завидовала им, ведь внутренне изменилась до неузнаваемости. Облик же замер, намекая на годы только чуть нахмуренной линией бровей.
Погружённая в мысли, Вика монотонно перебирала украшения, будто не знала, что выбрать. Ей было утомительно наряжаться, ведь она привыкла к простой и удобной повседневной одежде археолога. С другой стороны, эти редкие выходы в свет позволяли хоть немного отвлечься от рутины. В моде на Земле было повсеместное излишество. Это касалось одежды, интерьеров и даже манер. Земляне будто изо всех сил старались подчеркнуть своё высокое положение по сравнению с жителями колоний. На взгляд Вики, это было несусветной глупостью, ведь за пределами планеты уже развилась своя культура, которая не оглядывалась на местные причуды. Во всём этом была какая-то ностальгия по ушедшим эпохам. Модники рифмовали современную лаконичную одежду с репликами роскошных украшений королей и королев, хранившихся в музеях всего мира. В Египте по негласному уговору было принято отдавать дань культуре древности, поэтому в туалете любого уважающего себя денди или кокетки были золотые заколки, инкрустированные цветными камнями, массивные разноцветные бисерные воротники, широкие браслеты и лёгкие, почти невесомые ткани. Изредка появлялись бунтари, пренебрегающие историческими отсылками в пользу минимализма колониального стиля. За их спинами хихикали и тыкали в них пальцами, невежливо обзывая несчастных пришельцами.
Думаешь надеть жемчуг? испуганно спросил Искандер, выходя из ванной в плиссированной шёлковой рубашке.
Что?.. Виктория посмотрела на руки она машинально крутила перламутровую нитку, словно это были чётки. Нет, нет. Просто задумалась.
К этому льняному платью он не подойдёт, наставлял её муж. Лучше надень ту золотую диадему, которую мы заказывали в прошлом месяце. Она идеально подчёркивает цвет твоих волос. И браслеты, будет роскошно!
Ладно, она выдвинула ящик трюмо и достала оттуда копию диадемы Сат Хатхор Иунит.
Украшение, реплику которого Вика держала в руках, когда-то принадлежало одной из дочерей фараона Сенусерта II. Это был обруч с шестнадцатью цветами, инкрустированный лазуритом, сердоликом и зелёным фаянсом. На макушке крепились перья Амона, спереди змея Урей символ царской власти, по бокам висели шесть длинных золотых нитей. Виктории нравилась эта диадема, она была изящной и лаконичной по сравнению с большинством громоздких украшений, модных сегодня. Правление отца Сат Хатхор считалось мирным, хоть он и продолжал начинание Аменхотепа II по развитию Нубии, несмотря на многочисленные набеги южных африканцев. Такая культурная отсылка ценилась у модников больше, чем сам вид шедевра. Носить сегодня это украшение здесь, в Асуане считалось особенно утончённым.
Нужно собрать волосы, вздохнула Вика. Иначе сваливается.
Тебе очень идёт, когда ты поднимаешь причёску! Это подчёркивает твою длинную шею!
Не слишком вычурно? придерживая диадему рукой, она крутила головой из стороны в сторону.
Наоборот, уж слишком изысканно, улыбнулся Искандер и поцеловал её плечо. Наденешь напальчники?
В них так неудобно
Брось! Мы ведь не будем ничего делать, пальцы тебе не понадобятся.
Ох, Виктория отложила диадему и высыпала из шкатулки на стол двадцать золотых напальчников, так ценившихся при дворе Египтян. Мне кажется, это моветон. Совершенно другая эпоха. Не вяжется по смыслу.
Моветон это туфли и клатч одного цвета! Здесь то же самое. Ты что, воображаешь себя женой фараона? Это ведь и есть истинное искусство сочетать вещи разных периодов! восторженно повествовал Искандер, раскладывая напальчники по порядку.
Окончив туалет, пара вышла из своего небольшого купольного белого дома в традициях арабской Нубии и двинулась по набережной к музею. Здание утопало в зелени парка. Оно выглядело точь-в-точь как в день открытия в шестидесятые годы двадцатого века. Это наследие Совет Древностей Земли тоже посчитал важным. Был демонтирован стеклянный купол, установленный на крыше в прошлом веке, чтобы уместить огромное количество экспонатов. Теперь большинство из них уже были возвращены на исторические места: во дворцы, храмы и гробницы.
По ступеням поднималась разношёрстная публика: здесь были их местные коллеги, облачённые в стилизованные наряды Древнего Египта, были и гости издалека, чья одежда отличалась кроем, а украшения эпохой и географией.