И что он сказал? громко спросил он. Этот вопрос хотел задать каждый тумат.
Он сказал Дзэтай вернулся с небес на землю и обвёл всех осмысленным взглядом. Он сказал, что послал нам чужака по имени Билбэт, после этих слов над поляной повисла мёртвая тишина. Даже Баргуджин не ожидал такого поворота. Он не говорил шаману о Билбэте. Айлана тоже не могла проговориться. Поэтому такое признание оказалось странным даже для него. Этот чужак поможет туматам и спасёт их, уже более уверенно произнёс Дзэтай. Предки сказали вождь поведёт охотников на великую битву. Но будет много племён, не одни туматы. Они придут и попросят о помощи. Они будут вместе с туматами.
Так и сказал? всё ещё пытаясь понять, что шаман знает о Билбэте, растерянно переспросил вождь.
Да, подтвердил тот. Улуг сказал, ты всё знаешь. Он предупредил перед уходом. Амулет исчез. Чужак пришёл. Он поможет. Это всё, Дзэтай уронил голову на грудь и замолчал. Было видно, что он устал. Долгая речь истощила его силы, и теперь бедняге хотелось побыстрее оказаться в своём холомо, где он смог бы растянуться на шкуре и незаметно открыть мешочек с сухими серыми грибами
Охотники и старейшины стали обсуждать эту новость. Вождь поднял руку, чтобы все замолчали.
Вы слышали слова наших предков. Нам некуда идти. Земли на востоке, около двух рек у озера Балхаш уже не спасут нас. Туда идёт племя монголов. Они уничтожают всё на своём пути. За горами живут уйгуры. А дальше, на юге, стоит большая стена. Там земли людей Хань. В горах снег и холод, там живут только ветры. И нет плодородных пастбищ и лесов. Там голодная смерть. Остаётся только одно вернуться к большому глубокому озеру, обойти его и найти старое стойбище наших предков. Я думал об этом. Но мы не успеем. Никто не знает, что там сейчас. Надо отправить охотников. И если они найдут зверей, если летом там нет снега, тогда туматы могли бы вернуться на древние земли предков. Но мы не успеем. Для этого надо две зимы. А уйгуры могут прийти уже осенью.
Может, отправить туда десять охотников из разных родов? Пусть найдут только место, воспользовавшись паузой в речи вождя, негромко произнёс всё тот же Тоэхай, самый почтенный из старейшин.
Ты, как всегда, мудр, с благодарностью произнёс Баргуджин. Я тоже хотел предложить это. Это будет хорошо для нашего племени. Однако мы можем не успеть. Уйгуры вернутся. Надо приготовиться. Нам нужны железные наконечники для стрел и копий, топоры и ножи. В этом году столько шкур и другой добычи, что мы легко сможем обменять их.
Но можно отправить пять человек. Пусть узнают. А мы будем готовиться. Разве так нельзя?
Тоэхай, это правильное решение! Надо подумать. Может и пять, охотники в тон вождю стали с радостью выкрикивать воинственные призывы. Подождите! Оружие это не главное. У нас нет воинов. Мы не умеем сражаться. Да, да, вы хорошо слышите. Даже я не воин. Мы все охотники. Но у нас есть чужак, который может научить нас воевать, старейшины замолчали, услышав эти слова, а остальные недовольно зароптали. Вы можете возмущаться, сколько угодно. Сейчас вы обвиняете чужака в нападении на уйгуров. Вы говорите, он зло. Но он один сбил с ног десять человек с копьями и саблями. Вы слышите, десять! А они хотели убить его. Кто-нибудь из нас может остановить десять вооружённых уйгуров? услышав этот вопрос, охотники с недоверием стали хмурить брови, но ответить никто не решился. Туматы, появление Билбэта это знак. О нём говорил наш Улуг перед смертью. Он сказал, что когда придёт беда, он пришлёт спасение.
У него нет сердца! Чужак не тумат! Он зло! не сдержавшись, выпалил Нурэй.
Все присутствующие снова зароптали. Туматы не могли себе даже представить, что какой-то чужак может быть сильнее их. Они, конечно, помнили о его невероятной победе над громадным медведем, о борьбе с водяным шаманом, драке с тремя охотниками с палками, но ни одно из этих событий не могло поставить его вровень с самым заурядным туматом, потому что чужак был не из их племени. Он даже не был охотником. У него не было ножа. Поэтому слова вождя были для них неприятными. А слова Нурэя близкими и понятными.
Кто он такой? Это же билбэт! Зачем он нам? Он не умеет копьё кидать! раздались крики со стороны молодых охотников. Взрослые тоже нахмурились. Старейшины недовольно переговаривались, и Баргуджину снова пришлось призвать к спокойствию.
Тише, тише! Говорите по одному.
Чем он лучше туматов? Что он умеет? спросил всё тот же старый Тоэхай. Из толпы послышались одобрительные возгласы.
Он умеет драться один против десяти и даже ста человек, громко произнёс Баргуджин, специально преувеличив количество. Он сможет научить этому наших охотников. Всех. Туматы смогут драться так, как он.
Туматы умеют и без него. Всегда умели. Неужели он лучше нас? всё ещё недоумевал старейшина. Если так, то пусть пойдёт и один убьёт всех уйгуров.
Зря ты так, Тоэхай. По одному мы умеем. А вот все вместе нет! Сто туматов не смогут сдержать тысячу уйгуров. А если Билбэт научит, то смогут.
Почему ты веришь чужаку больше, чем нам? вдруг с раздражением спросил старший охотник Нурэй. Ему тоже не нравилась благосклонность вождя к странному незнакомцу из чужого племени. Нурэй хотел видеть Уйгулану в своём гэре уже через несколько дней, а появление билбэта помешало этому. Он сорвал праздник и обряд посвящения. Для Нурэя причиной всех бед был именно он, чужак.
Ты сам это знаешь, хмуро ответил Баргуджин. Ты видел, как он владеет палкой. Ты сам пытался его победить. Скажи, разве ты не хочешь драться, как он?
Нет, не хочу! Я хочу, чтобы туматы жили по законам предков! раздражённо выкрикнул Нурэй. Лучше бы его не было!
А-а Вот оно что, догадался вождь. Ты о празднике охоты и обрядах Да, я понимаю тебя. Но спроси любого старейшину, пусть скажут, разве туматы когда-нибудь нарушали свои обычаи и законы? А?
Только во время зимнего перехода. Много зим назад, ответил за него старый Тоэхай. В то время туматы не успевали хоронить людей и даже не приносили жертвы духам. Но сейчас другое время. Ты говоришь об одном человеке, вождь. Из чужого племени. А туматов много. Ты хочешь, чтобы наша жизнь зависела от одного чужака?
Говори яснее, Тоэхай!
Я скажу, решительно произнёс старейшина. Этот юноша появился вдруг, как новорожденный младенец, только большой мы не знаем, откуда он взялся. Не было следов на земле. В воздухе не летали птицы. На камнях тоже не было знаков. Он упал с неба. И был босой и голый. Если бы он не напал на уйгуров Но теперь поздно. Он принёс нам горе. У нас нет пути назад. Из-за него туматы не смогут заключить мир с уйгурами. Другие племена могут, а туматы нет. Он стал для нас чёрным орлом. Орлом смерти. Наши предки убивали чужаков. Даже твой отец не разрешил бы ему жить в племени.
Да, да, это так! послышались возгласы одобрения.
И что? вождь был краток.
Его надо убить. И отвезти тело уйгурам. Тогда они простят нас. И не придут сюда. Мы можем сказать, что он чужак. Его прислали враги. Враги хотели поссорить уйгуров и туматов. Но туматы дорожат дружбой с уйгурами. Поэтому туматы хотят мира. Его тело докажет это. Разве не так говорил твой отец? И отец твоего отца? Таким словам уйгуры поверят. Это правда.
Да, мой отец говорил так, но Баргуджин остановился, чувствуя, что попал в ловушку.
Тогда скажи, почему ты защищаешь этого чужака? задал ужасный вопрос старый тумат, после чего все замолчали, с напряжением ожидая ответа вождя. Тоэхай был явно заодно с Нурэем. Обвинение было серьёзным.
Слова старейшины звучали правильно, но они касались только чужака. А Баргуджин смотрел гораздо дальше. Он видел, что незнакомец лишь песчинка в водовороте событий, который увлекают его народ в неизведанном направлении. Однако интуиция подсказывала, что сейчас надо было говорить по-другому.
Ты прав, Тоэхай, обратился он к седовласому тумату, чтобы остальные из уважения не стали его перебивать. Но скажи, мудрейший из мудрейших, было ли у тебя копьё с железным наконечником, когда ты был молодым?
Конечно, нет! прозвучал честный ответ.
Ты не раз убивал большого медведя, Тоэхай. Ты знаешь, какой он сильный и опасный. Твой брат погиб от его когтей. Он бросил в него копьё, но оно не пробило шкуру. Другие охотники не смогли его спасти. У них у всех были копья без наконечников. Так?
Да, так, с грустью покачал головой старейшина, вспомнив прошлое.
Скажи, мудрый Тоэхай, если бы у твоего брата было копьё с железным наконечником, он смог бы пробить шкуру медведя?
Конечно! Он был сильным охотником.
А если бы у других были копья с железными наконечниками, они смогли бы спасти твоего брата?
Конечно, подтвердил старый тумат.
Благодарю тебя. Теперь я отвечу тебе, Баргуджин давно не говорил так много, но сейчас был важный момент и отделаться только своим решением без объяснения причин он не мог. Твой отец и дед никогда не пользовались железными копьями. Нет?
Нет. Ты сам это знаешь.
Они всегда ходили на охоту с простыми. Как и твой брат?
Да.
Так было всегда принято в нашем племени, да?
Конечно.
Однако ты бы согласился нарушить этот обычай, чтобы спасти брата?
Как нарушить?
Дать ему другое копьё, железное. Оно бы спасло ему жизнь. Но это нарушило бы наш обычай.
Чужак не копьё! возразил старейшина.
Не копьё. Он больше, чем копьё. И нам надо выбирать. Ты можешь убить его и попросить мира у уйгуров. Но ты знаешь их лучше меня. Они всё равно придут и нападут, когда мы не будем ждать. У них есть лошади и стада, сабли и стрелы с железными наконечниками. И ещё у них есть страшная сила. Это монголы. Они покорили уйгуров. У них больше нет стойбищ. Нет гэров. Уйгуры стали частью Орды. Они придут за нами и нашими детьми. Рано или поздно, но придут. И им всегда будет мало шкур и запасов. Они всегда будут забирать больше, чем есть. Пока мы все не умрём от голода. Если откажемся от помощи духов, которые посылают билбэта. Мы умрём, как твой брат. Это ответ на твой вопрос о мире. Я прав?
Нет, я не хочу, чтобы туматы умерли.
Тогда ты должен меня понять. Этот чужак для нас сегодня как копьё для твоего брата. Души предков послали нам его не зря. Я тоже не видел его следов. Я не знаю, из какого он племени. Я не знаю, что ему надо, и почему он может голыми руками победить медведя, речного шамана или любого человека. Но он делает это для нашего племени. Духи говорят с нами через него. Они что-то советуют. И я долго не мог понять, что. Но когда десять уйгуров улеглись вдоль тропинки, как трава, примятая лапой медведя, я вдруг услышал голос Улуга. Он сказал мне о нашей судьбе.
Ты хорошо говоришь, согласился старейшина. И все в племени, особенно женщины, рассказывают о нём странные вещи. Но мы не видели, как он убил медведя. Мы видели только шкуру. Мы не видели, как он убил баабгая в реке. Мы не видели, как падали уйгуры. Это всё говорят юноши, которые не стали охотниками. Но они только прыгают с чужаком по поляне и дёргаются, как больной барсук.
Хм-м Ты хочешь увидеть всё своими глазами? с удивлением спросил Баргуджин.
Убить его мы всегда успеем, да? ответил Тоэхай. Я очень стар. Я не верю чужим словам. Все говорят, что у него нет сердца. Даже, что ему помогают духи.
Но в него попала стрела. Он же ранен, нахмурился вождь.
Давно. Очень давно. Он жив, прозвучал ответ.
Хорошо. Позовите Билбэта! приказал Баргуджин. Через мгновение в сторону холомо шамана устремились двое молодых охотников.
Когда Богдана привели на поляну, он уже понимал, что на совете произошло что-то неприятное. Об этом говорили хмурые лица сопровождавших его охотников. Такое же выражение лица было у Тускула, который, осклабившись, сидел у бревна и тупо смотрел на него, как будто прощался.
Горячее, но не обжигающее, как в середине лета, солнце нагрело землю, превратив воздух над ней в дрожащее марево. Трава уже пожухла, зелёных кустов и цветущих растений почти не было видно. Полупрозрачное небо без единого облачка не предвещало даже слабого дождя. Вокруг было тихо. Эта тишина была неприятной, но когда Богдан увидел огромную толпу туматов, неподвижно уставившихся на него, как удав на жертву, она показалась ему зловещей. Он провёл рукой по лицу, чтобы избавиться от наваждения. Ну какие тут могут быть ужастики? Что с ними не так? Не хотят же они зажарить его живьём на костре, как оленя? И огня нет.
Так Богдан успокаивал себя, пока его вели сквозь толпу охотников. Однако ощущение тревоги не покидало. Поэтому когда Богдан увидел вождя, это напряжение немного спало, хотя выражение лица главного тумата тоже было нерадостным.
Билбэт, ты в нашем племени чужой. Но о тебе ходит много странных слухов, без приветствия начал Баргуджин. Говорят, ты один можешь победить триста воинов. Старейшины и охотники хотят услышать, правда ли это.
Ну это как посмотреть, на сердце сразу стало легко. Похоже, они хотели только поговорить. Богдан повернулся к старейшинам. Если все воины станут друг за другом в колонну э-э ну как будто идут по узкой тропинке, понимаешь?
Да.
Так вот, тогда можно и в десять раз больше победить. Я же тебе рассказывал про триста спартанцев.
Да, рассказывал. Но сейчас наши охотники и старейшины хотят увидеть это своими глазами, ровным голосом, без эмоций, сказал вождь.
Что, прямо здесь? На солнце? Богдан поморщился. Рана уже давно затянулась. Как ни странно, но он чувствовал себя даже немного лучше, чем раньше. Хотя глупость ситуации начинала раздражать его. Вождю, видимо, было не легче. И он не зря говорил таким тоном. Жарко ведь. Тридцать человек это полчаса, не меньше. Вот чёрт, весь мокрый буду.
Что ты говоришь, чужак? Ты боишься солнца? искренне удивился Баргуджин, потому что действительно не понял, о чём тот говорит.
Нет, не боюсь. Просто потом хотелось бы умыться. Лучше бы в речку сбегать, без страха, спокойно, как будто речь шла о прогулке по стойбищу, ответил Богдан. Охотники возмущённо зашумели. Вождь поднял руку и нахмурил брови. Все замолчали.
Если ты победишь, то пойдёшь на речку. А если нет, тогда тебя убьют, вынес суровый вердикт предводитель туматов. Но он и не мог по-другому. Чужак должен был ощутить дыхание смерти, чтобы показать, на что способен.
Подожди, мы так не договаривались, попытался воспротивиться Богдан. Какие условия? Ты что, серьёзно? Как у тебя всё просто! до него ещё не дошло, что это была часть задумки мудрого вождя.
Чужак будет сражаться с каждым родом. Выберите самого сильного охотника! приказал Баргуджин. Так он хотел избавиться от возможных обвинений, что с чужаком боролись не самые сильные туматы.
Все одобрительно загудели. Старейшины стали подниматься и освобождать середину поляны. Взрослые охотники слушали главных в своём роду и выбирали, кто будет биться с Билбэтом.
Вождь, подожди, снова попытался привлечь к себе внимание Богдан. Они с копьями будут или нет? Мне палку дадут? Можно узнать? Блин, сначала одни из луков стреляют, теперь эти с ума сошли
И тут ему повезло. Так как сам глава племени не знал, что ответить, то отвернулся в другую сторону, сделав вид, что не услышал. Этим сразу воспользовался неугомонный Нурэй.
Я могу убить его сам. Никого не надо! выкрикнул он. Ножом или копьём?
Ну Баргуджин соображал, как ответить. В том оживлении, которое царило на поляне, он чувствовал желание своих соплеменников увидеть смерть чужака. Это было древнее, законное, почти животное стремление спасти свой род и избавиться от опасного соперника. И никто из нескольких сотен охотников не сомневался в своей победе. Особенно упрямый Нурэй. Его ноздри хищно раздувались, узкий лоб сжался и превратился в морщинистую полоску, рот брезгливо изогнулся дугой вниз да, он явно жаждал мести, хотя должен был извлечь урок из недавней стычки. Но не извлёк.